История развития этикета: факты (стр. 1 из 11). Древние правила этикета
2. История возникновения этикета
I Период: до н.э. – 17 в.
II Период: 18-19 в.в.
III Период: 20 в и современность.
I Период: до н.Э. – 17 в. Распад римской империи 476 н.Э. -17 век английская буржуазная революция – период Средневековья.
Этикет своим появлением обязан системе церемоний при дворе и проведении международных переговоров, т.е. приему иностранных послов.
На основании археологических раскопок, проведенных в конце прошлого века, удалось установить, например, что первый письменный договор в истории человечества был заключен между египетским фараоном Рамзесом II и королем хеттов Хаттушилем III (территория современной Турции) в 1278 году до н.э. Причем для подтверждения верности документу, выгравированному на серебряной плитке, на одной ее стороне король хеттов изобразил себя, сидящим радом с богом ветров, а на другой – королеву рядом с богиней солнца. Рамзес II также выколол серебряную плитку с аналогичными изображениями. Обычай подготавливать два одинаковых (аутеничных) текста договора вошел с той поры в повседневную практику международного общения.
Древние египтяне и другие народы Востока вели между собой устные и письменные переговоры, направляли и принимали послов, объявляли войны и заключали перемирия, размечали границы, обменивались пленными. Все эти международные действия совершались в соответствии с определенными обычаями, в торжественной обстановке и освящались, как правило, “божественными силами”.
На заре цивилизованной истории человечества для официального общения с другими государствами стали выделяться специальные лица – послы. В древнем египетском документе – “наставления Дуану, сына Ахтои, своему сыну Пиопи” – среди прочего есть такое упоминание: “Посланец, отправляясь в чужую страну, делает завещание в пользу детей из боязни львов и азиатов… Когда он уходит, кирпич у него за поясом” – это не что ионе как глиняная клинописная табличка с полномочиями посланца.
Древнейшим сведениям об этикете насчитывается примерно пять тысяч лет. Жизнерадостные греки, превозносившие любовь к Родине, готовые отдать жизнь за нее, поклонялись разуму, силе и красоте. Сдержанность в будни, раскрепощенность в праздники и ярость в бою – наиболее ценимые формы поведения греков. В Древней Греции покровителем послов считался бог Гермес. Послы носили при себе специальные “жезлы Гермеса”. На верхушку жезла, обвитого лавром, прикреплялись крылья птицы и два переплетенных узла. Узлы символизировали расторопность и хитрость, а крылья – маневренность и подвижность. Послу давалась инструкции, написанные на двух карточках или табличках, сложенных пополам – “дипломах”. Отсюда и вошло в обиход слово “дипломатия”.
Сам термин «этика» ввел в научный оборот Аристотель, написавший такие работы как «Никомахова этика», «Большая этика».
Древний Рим, хотя и принял греческую культуру за основу, в силу своих общественно-социальных условий был вопиюще дисгармоничен в потребностях, нравственных и эстетических нормах. Естественно, что это находило отражение и в этикете: невоздержанность в поведении, проявление чувств, стремление покорить роскошью в нарядах и празднествах.
В республиканском Древнем Риме церемония отправления послов была не менее торжественной. Обычно они высылались группой (от трех до десяти человек) – целое посольство. Каждый член такого коллегиального посольства получал золотой перстень, который давал право на беспошлинный провоз багажа через границу. Во время путешествия по морю послов сопровождал почетный эскорт кораблей.
Интересно, что для организации приема иностранных посланников в Риме была создана специальная должность “магистра протокола”. В честь иностранных гостей устраивались народные празднества, увеселения. Сенат принимал их на торжественном заседании и назначал для переговоров с ними специальную комиссию. При отъезде производился обмен подарками.
Еще не зная слова “этикет”, придворный церемониал создали и на Востоке. Японский этикет обусловлен многовековыми традициями, сложнейшей иерархией сословных расслоений. Японский этикет обязывает к крайней деликатности и основан на заботе о том, чтобы не поставить собеседника в неловкое положение. Древнекитайский этикет насчитывает более тридцати тысяч церемоний.
В эпоху Средневековья особенно выделяется пышный и каноничный этикет Византии, впитавший в себя культуру Запада и Востока. Он оказал большое влияние на церемониал международного общения. Торжественность и пышность византийского приема иностранных посольств призвана была ослеплять гостей, убеждать их в могуществе империи. Этикет использовался подчас вопреки своему естественному назначению – не для выражения чувств дружбы, а для демонстрации силы и превосходства. Эта тенденция в больльшей или меньшей степени прослеживалась в дальнейшем у всех эксплуататорских государств.
Вот как посланник короля Италии Беренрагия (X век) некий Луитпранд описывает церемонию приема в Византии. Перед троном царя стояло золотое дерево, на котором щебетали и порхали золотые птицы. По сторонам трона стояли золотые львы, которые били хвостами и рычали. Когда Луитпранд, которому по правилам полагалось пасть ниц перед императором, поднял голову, то он, к своему изумлению, увидел, что трон, с сидящем на нем царем, поднялся до потолка и что на царе была уже другая одежда.
Пиры в раннее средневековье длились помногу часов. На них обсуждались дела, разрешались споры, исполнялись песни, происходил обмен ценностями, причем люди одного статуса должны были получить равноценные подарки. На пиру поднимались кубки в честь короля, успешного завершения военных походов, какого-либо именитого гостя и т. д. Совместное застолье считалось в раннем средневековье важным ритуальным актом, устанавливавшим дружеские связи, изгонявшим вражду, приносившим удачу. Поэтому вооруженные конфликты в пиршественном зале карались строже, чем где бы то ни было. Во время пира хозяин восседал на возвышении во главе трапезы, раздавал милости приближенным, вручал подарки, часто подчеркивая пренебрежение к собственному имуществу. Подобная демонстративная щедрость чрезвычайно долго сохранялась в средневековом обществе и определяла многие правила поведения.
Использование ножа и вилки для еды (для того, чтобы готовить пищу или брать ее с блюда, было известно и ранее) восходит к 16 веку и является величайшим прогрессом в европейском застольном этикете. В 16 веке при помощи вилки ели только в Италии, остальные же европейские страны не спешили принять это нововведение: Анна Австрийская брала мясное рагу руками; при блистательном дворе ее сына Людовика XIV употребление вилки не приветствовалось и даже прямо запрещалось самим королем, предпочитавшим видеть своих придворных берущими пищу руками, как и он сам; Монтень не пользовался вилкой, признаваясь, что зачастую он ест так быстро, что кусает себя за пальцы.
Основной чертой феодального общества являлась общественная система рыцарства, оказывая огромное влияние на европейский этикет и создавая вокруг феодальной аристократии бесчисленное множество новых церемоний и ритуалов, таких, как посвящение в рыцари, принятие оммажа (от французского hommage —вассальная зависимость), объявление войны и участие в турнире, служение сеньору и избранной даме сердца. Кодекс рыцарской чести предписывал соблюдение сложных этикетных процедур, отступление от которых даже в мелочах мог уронить достоинство рыцаря в глазах других представителей этого класса. Каждый поступок рыцаря, его одежда и ее цвета, его слова и жесты — все имело определенное символическое значение.
В средние века сфера применения этикета в международном общении расширилась. Все чаще общаются между собой не только дипломатические представители, но коронованные особы, дворяне, купцы, ученые и странствующие студенты. Законодателем правил этикета в начале и середине Средневековья была Церковь, а в позднее Средневековье – королевские дворы Парижа, Лондона и других европейских столиц.
Первый известный трактат о поведении “Дисциплина клерикалис”, изданный в 1204 году, был сочинен испанским священником Педро Альфонсо. Книга была предназначена для духовенства. На ее основе позднее выходят пособия по этикету в Англии, Голландии, Франции, в германских и итальянских землях. В их содержании преобладали правила поведения за столом. Затрагивались и другие вопросы – порядок ведения бесед, приема гостей.
Несмотря на то, что Англию и Францию называют обыкновенно “классическими странами этикета”, в XIV в. они были далеки от этого титула. Грубость нравов, невежество в 15 в. господствовали в этих странах. Кроме того, Европа утопала в междоусобных войнах (Англия с Францией; в Германии внутренняя война гусситов). Название родины этикета по праву носит Италия. Облагораживание нравов итальянского общества датируется 14 в. Взлёт искусств, характерный для эпохи Возрождения, эстетическое и умственное наслаждение изменили быт и нравы людей. Утончённость, изящество, манеры, моды, этикет,- всё это стало живо интересовать итальянцев..
Итак, этикет зародился в Италии в период становления абсолютной монархии. Придерживаться определенных правил поведения, церемониала было необходимо для возвеличивания царствующих особ, для закрепления определенной иерархии взаимоотношений. От соблюдения правил часто зависела не только карьера, но и жизнь человека. Так было в Китае, Древнем Египте, Риме, Золотой орде. Нарушение этикета приводило к вражде между племенами, народами и даже войнам. Особенно строго и по наши дни соблюдаются правила этикета в странах Дальнего и Ближнего Востока.
Функция этикета.Социальная функция заключается в разделении общества по чинам, сословиям, знатности рода, званиям, имущественному положению.
Если верить историческим фактам, слово “этикет” впервые появилось в обиходе при дворе Людовика XIV - того самого, которому легенда приписывает изречение: “Государство – это я”. На королевских приемах гостям вручали карточки (этикетки) а правилами поведения. И от названия карточки пошло слово “этикет”. Этикет при французском дворе XVII века достигла своего апогея при дворе Людовика XIV, где стараниями «короля-солнца» была ритуализирована каждая мелочь. Церемонии того времени возносили короля до уровня недоступного божества.
Первый президент США Джордж Вашингтон прославился тем, что в 14 лет, воспользовавшись английским переводом книжки французского монаха, изданной в 1640 году, составил 110 “Правил приличного поведения”. Вот лишь некоторые из них: “Не чешись за столом, не ковыряй вилкой в зубах, не дави блох на людях…” Более поздние американские своды правил во многом ориентированы на практицизм сочинений видного писателя и политического деятеля Б.Франклина.
Что касается России, то до XVIII состоятельные граждане жили, руководствуясь “Домостроем”. Книга представляла собой свод правил, написанных священником Сильвестром в эпоху Ивана IV. Единоличная власть в семье принадлежала отцу: он и суд семейный решил, и жену лукавую наказывал, и сокрушал ребра сыну за непослушание.
studfiles.net
ДРЕВНИЙ ЭТИКЕТ ЗА СТОЛОМ . Чёрт побери
Установленный порядок поведения, форм обхождения и общения раньше был немного иной. Как выглядел стандартный этикет из прошлого? Инструкции для кадетов и светских юношей.
Кадет инструкцияВ 1624 году мажордом одного из австрийских великих герцогов счел необходимым предупредить господ кадет инструкцией, как надлежит вести себя за столом великого герцога, если они будут к нему приглашены.
В инструкции говорилось:«Хотя, вне сомнения, что приглашаемые господа офицеры за столом Его императорского и королевского Высочества всегда соблюдали правила чистоплотности и вели себя как подобает рыцарям, все же необходимо привлечь внимание менее отесанных кадет к следующим правилам.Во-первых. Его Высочеству надлежит отдавать приветствие всегда в чистой одежде и сапогах и не являться в полупьяном виде.Во-вторых. За столом не раскачиваться на стуле и не вытягивать ноги во всю длину.В-третьих. Не запивать каждый кусок вином. Если управились с тарелкой блюда, то можете выпить только половину кубка; прежде чем испить, утрите чисто рот и усы.
В-четвертых. Не лезть в тарелку руками, не бросать костей себе за спину либо под стол.В-пятых. Не обсасывать пальцев, не сплевывать в тарелку и не вытирать нос о скатерть.В-шестых. Не напиваться до такой степени, чтобы падать со стула и быть не в состоянии ходить прямо».Из отеческого наставления следует, что цвет австрийской армии проделывал-таки запрещенные действия. Лез руками в тарелку, швырял кости за спину и на пол, употреблял скатерть вместо носового платка и не только что обсасывал пальцы, но и допивался до степени, «чтобы падать со стула и быть не в состоянии ходить прямо».
Правила поведения светского юношества «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов»
Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу: в первых обрежь свои ногти да не явится яко бы оныя бархатом обшиты, умой руки и сяди благочинно, сиди прямо и не хватай первой в блюдо, не жри как свинья, и не дуй в ушное, чтоб везде брызгало, не сопи егда яси, первой не пии, будь воздержан, избегай пьянства, пии, и яждь сколько тебе потребно, в блюде будь последний, когда часто тебе предложат, то возьми часть из того, протчее отдай Другому, и возблагодари ему. Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай. Когда тебе пить, не утирай (рта) губ рукою, но полотенцем, и не пии, пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножем. Зубов ножем не чисти, но зубочисткою, и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь, хлеба приложа к грудям не режь, еж что пред тобою лежит, а инде не хватай. Ежели перед кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторый народы ныне обыкли. Над ествою не чавкай, как свинья, и головы не чеши, не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать кашлять не пригожо. Когда яси яйцо, отрежь напред хлеба, и смотри, чтоб при том не вытекло, и яждь скоро. Яишной скорлупы не разбивай, и пока яси яйцо, не пии, между тем не замарай скатерти, и не облизывай перстов, около свое тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и протчаго. Когда перестане ясти, возблагодари бога, умой руки и лице и выполощи рот.
chert-poberi.ru
Древний этикет за столом
Установленный порядок поведения, форм обхождения и общения раньше был немного иной. Как выглядел стандартный этикет из прошлого? Инструкции для кадетов и светских юношей.
Кадет инструкция
В 1624 году мажордом одного из австрийских великих герцогов счел необходимым предупредить господ кадет инструкцией, как надлежит вести себя за столом великого герцога, если они будут к нему приглашены.
В инструкции говорилось:«Хотя, вне сомнения, что приглашаемые господа офицеры за столом Его императорского и королевского Высочества всегда соблюдали правила чистоплотности и вели себя как подобает рыцарям, все же необходимо привлечь внимание менее отесанных кадет к следующим правилам.Во-первых. Его Высочеству надлежит отдавать приветствие всегда в чистой одежде и сапогах и не являться в полупьяном виде.Во-вторых. За столом не раскачиваться на стуле и не вытягивать ноги во всю длину.В-третьих. Не запивать каждый кусок вином. Если управились с тарелкой блюда, то можете выпить только половину кубка; прежде чем испить, утрите чисто рот и усы.
В-четвертых. Не лезть в тарелку руками, не бросать костей себе за спину либо под стол.В-пятых. Не обсасывать пальцев, не сплевывать в тарелку и не вытирать нос о скатерть.В-шестых. Не напиваться до такой степени, чтобы падать со стула и быть не в состоянии ходить прямо».Из отеческого наставления следует, что цвет австрийской армии проделывал-таки запрещенные действия. Лез руками в тарелку, швырял кости за спину и на пол, употреблял скатерть вместо носового платка и не только что обсасывал пальцы, но и допивался до степени, «чтобы падать со стула и быть не в состоянии ходить прямо».
Правила поведения светского юношества «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов»
Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу: в первых обрежь свои ногти да не явится яко бы оныя бархатом обшиты, умой руки и сяди благочинно, сиди прямо и не хватай первой в блюдо, не жри как свинья, и не дуй в ушное, чтоб везде брызгало, не сопи егда яси, первой не пии, будь воздержан, избегай пьянства, пии, и яждь сколько тебе потребно, в блюде будь последний, когда часто тебе предложат, то возьми часть из того, протчее отдай Другому, и возблагодари ему. Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай. Когда тебе пить, не утирай (рта) губ рукою, но полотенцем, и не пии, пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножем. Зубов ножем не чисти, но зубочисткою, и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь, хлеба приложа к грудям не режь, еж что пред тобою лежит, а инде не хватай. Ежели перед кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторый народы ныне обыкли. Над ествою не чавкай, как свинья, и головы не чеши, не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать кашлять не пригожо. Когда яси яйцо, отрежь напред хлеба, и смотри, чтоб при том не вытекло, и яждь скоро. Яишной скорлупы не разбивай, и пока яси яйцо, не пии, между тем не замарай скатерти, и не облизывай перстов, около свое тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и протчаго. Когда перестане ясти, возблагодари бога, умой руки и лице и выполощи рот.
mensby.com
История развития этикета: факты
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
БЕЛОРУСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра политологии
РЕФЕРАТ на тему:
«История Развития Этикета: Факты »
Выполнил студент I курса ФБД: Клименок М. А.
Проверил преподаватель: Бузовкина И. В.
Минск 2001г.
ПЛАН
· Введение.
· Античный мир.
· Западная Европа. Раннее средневековье.
· Этикет в феодальном обществе. Рыцарский кодекс.
· Придворный этикет.
· Буржуазный этикет 19 века.
· Допетровская Русь.
· Петровское время (1696-1725 годы).
· 19, начало 20 века.
Введение
Правила поведения возникли очень давно, на заре человеческого общества. Как только люди стали жить вместе, появилась потребность мирного сосуществования. Единственная цель ЭТИКЕТА - сделать нашу жизнь максимально приятной от общения друг с другом, обойти всевозможные острые углы и нечаянные обиды, уберечь нас от случайных претензий и бед.
Стремление вести себя прилично замечено ещё до появления письменности. В "Одиссее" Гомера, в египетских и римских рукописях уже упоминаются правила хорошего тона. Отношения полов, высших и низших, средства общения, приём чужаков были строго регламентированы. Нарушить эти правила значило исключит себя из своей социальной группы.
История этикета тесно связана с историей человеческого общества. Первый письменный договор был заключён в 1278 году до н. э. между египетским фараоном Рамзесом Вторым и хеттским царём Хаттушилем Третьим. Египтяне проиграли войну, но для хеттского царя было выгодно иметь в Египте не врага, а союзника, поэтому он заключает мир , условия которого были выгравированы на серебряной пластинке, которая и является первым проявлением дипломатического этикета. И неслучайно , что первые проявления регламентированных отношений появлялись в "горячих точках" человеческих взаимоотношений. Первенец этикета - Дипломатический этикет. Древние греки, придавая большое значение межгосударственным отношениям, развили дипломатический этике, насытив его огромным количеством сложных ритуалов. Затем возникает придворный этикет. Каждая правящая династия создаёт вокруг себя сложный церемониал с большей или меньшей степенью торжественности. И только потом формируется общегражданский этикет, который сродни придворному, но гораздо проще.
В 1204 году испанский священник Педро Альфонсо создал книгу по правилам поведения для священнослужителей и монахов "Дисциплина клерикалис", и на её основе впоследствии составлялись пособия по гражданскому этикету в Англии, Франции, Германии и итальянских княжествах.
Классическими странами этикета считаются Англия и Франция, хотя облагораживание нравов в Европе началось с Италии 14 века. Взлёт искусств, характерный для эпохи Возрождения, эстетическое и умственное наслаждение изменили быт и нравы людей. Утончённость, изящество, манеры, моды, этикет, - всё это стало живо интересовать итальянцев. Самого высокого развития, блеска, роскоши и строгости этикет достиг при Людовике 14, поэтому с 17 века Франция стала являться законодательницей вкуса, этикета и моды.
В Россию европейский этикет проникает в начале 18 века. До этого же существовал общепринятый порядок при царском дворе и вне его, сформулированный в 16 веке в кодексе правил, названном "Домострой". В основе правил "Домостроя" лежало сословное деление общества и подчинение низших высшим, младших старшим. В семье утверждалась незыблемая власть главы дома над всеми домочадцами и слугами, и в случае их неповиновения главе дома предписывалось "сокрушать рёбра" тому, кто ослушался. В обществе была создана строгая иерархия подчинённости: боярину, наместнику царя, царю. К концу 17 века домостроевский порядок стал мешать развитию культуры и общества, и Пётр 1, расширяя границы общения России с другими государствами, стал прививать европейские нормы поведения в России. В 1717 году выходит книга "Юности честное зерцало или показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов". Правила поведения различных стран Европы, но преимущественно Англии, своеобразно сочетались с русскими национальными обычаями и условиями. И хотя Пётр 1 огнём и мечём искоренял патриархальные порядки, некоторые устои и традиции Домостроя (как правило, в купеческом и крестьянском сословиях) ещё долго соседствовали с европейскими правилами ( в основном, на неофициальном, семейном уровне. Вспомним для примера хрестоматийную Катерину из "Грозы" Н. Островского). В наше время русский этикет ассоциируется, скорее, с дворянским сословием, где многочисленные гувернёры и учителя прививали должные манеры с ранних лет.
Октябрьская революция хаотично перемешала социальные слои и перекроила все сферы жизни, и этикету тоже здорово досталось. Было искоренено понятие этикета как обязательной категории. Подчёркнуто галантное обращение подавались с определённой долей иронии, считалось излишеством. Конечно, постепенно правила хорошего тона стали возвращаться как неизбежная часть человеческого существования, но основы сильно пострадали.
Античный мир
Древняя Греция
Греческий полис (polis) — город-государство и римский цивитас (civitas) — община обеспечивали полное развитие гражданских, физических, творческих возможностей свободных граждан, что и определяло нормы поведения в обществе. В светской жизни не предполагалось каких-либо формальных ограничений, и только в период поздней Римской империи стали появляться первые признаки строгой регламентации поведения, складывались основы этикета.
Большую часть дня греки проводили вне дома — в палестрах и гимнасиях (спортивных залах и стадионах). Все граждане стремились попасть на агору (рыночную площадь) в центре города, где проходили личные и деловые встречи. Здесь греки узнавали новости, обсуждавшиеся всю вторую половину дня. Поэтому сопровождавший греческого гражданина раб приносил с собой складной стул для более удобного общения. Зачастую приходилось возвращаться ночью в сопровождении рабов-факелоносцев. В течение дня мужчины обычно принимали участие в нескольких спортивных состязаниях, а также азартных играх (игра в мяч, в кости), в петушиных боях. Женщина согласно обычаям могла выходить из дома только в сопровождении рабов. Рабыни несли за хозяйкой зонтик от солнца, рабы — складной стул.
Одежда в Древней Греции
Одежда у греков была очень простая. Основным видом мужской и женской одежды был хитон. Хитон — это до колен или ниже платье, стянутое на талии поясом. Хитон мог быть с рукавами или без рукавов и скреплялся на плече пряжкой. Поверх хитона мужчины надевали гиматий (длинный плащ), а женщины — пеплос (длинный плащ с капюшоном). Мужчины носили еще короткий плащ — хламиду, которая прикреплялась к одежде застежками. Материалом для изготовления одежды служили шерсть и лен. Головной убор надевался только в дорогу. Мужчины носили войлочную шапку типа колпака и шляпу с широкими полями. Обувью для греков служили сандалии и войлочные или кожаные сапоги, зашнурованные спереди. Сложные женские прически укреплялись шпильками из драгоценных металлов и камней. Кроме богато украшенных поясов, женский туалет дополняли драгоценности: серьги, браслеты, диадемы.
Спорт, бани в Древней Греции
Греки придавали особое значение физической красоте и здоровью, тесно связывая их с красотой души и ума. Общество очень заботилось о поддержании здоровья, в частности о гигиене. Поэтому в крупных городах существовали общественные бани. В баню греки приходили через день, в сопровождении рабов. Раб нес с собой масло, соду, жирную глину, белье, полотенце и щетки. Горячую ванну принимали в круглом чане; после нее следовали холодные купания. Существовали также парильни с сухим горячим воздухом. Греческие спортивные состязания, в частности Олимпийские игры, посвящались богам и героям. Греки стремились к гармоничному развитию. Такой знаменитый философ, как Платон в молодости прославился как кулачный боец.
Торжественная трапеза в Древней Греции
Трехразовое питание в Греции предполагало наличие двух завтраков и обильного обеда. Обед устраивался в вечернее время. На пир приглашались друзья, которым присылались приглашения через вестников-рабов. Приглашенные могли привести на пир своих друзей. Случалось, что к обеду приходили граждане, которых никто не приглашал — паразиты. Непрошеных гостей не принято было выгонять, но к ним относились с презрением. За стол садились строго в назначенное время, не дожидаясь опоздавших. Пиры устраивались только на мужской половине дома. Так как аккуратность считалась признаком вежливости, то у входа все снимали обувь, рабы омывали гостям ноги, предлагали принять ванну и умаститься благовониями. Еда расставлялась на столах, вокруг которых в форме подковы размещались ложа. Ложе было высоким, покрывалось красивым одеялом. На нем могли расположиться двое гостей спиной друг к другу. Обедали в положении полулежа, опираясь левым плечом на подушку или валик. Хозяин дома располагался в центре. Самым почетным считалось место справа от него. Ели руками, вытирая пальцы тестом или мякишем хлеба. Ложка полагалась только для жирной пищи. Обед начинался с закусок, возбуждающих аппетит. Далее следовали перемены из мяса, рыбы, зелени и соусов. По окончании трапезы совершали омовение рук и приносили жертвы богам вином. Далее следовал десерт из сыра, фруктов, сластей и вина. Это было началом симпосиума (симпозиум — философская беседа с вином). Лучшие вина с острова Лесбос, Самос и Хиос смешивались с водой в пропорции один к трем. Пить неразбавленное вино считалось неприличным, подобающим лишь варварам. Во время обеда велись важные и интересные беседы. На симпосиум приглашались флейтистки и акробаты для развлечения.
Проксения
Важнейшими чертами общественной жизни греков были дружелюбие и гостеприимство, переходившие в государственную обязанность. Гостеприимство превращалось в институт проксении — прообраз дипломатической службы. При переезде из своего отечества грек оказывался чужаком в соседнем государстве. Проксены (представители Афинского государства в других полисах) защищали их интересы, предоставляя им жилье, ссужая их деньгами, обеспечивая удобства и создавая им привычную среду. За свою службу проксены получали ряд привилегий в тех полисах, гражданам которых они оказывали эти услуги.
mirznanii.com
ЭТИКЕТ НАШИХ ПРЕДКОВ
4,7 5 1
Действительно, ведь наше настроение (да и самочувствие) во многом зависят от отношения к нам окружающих. Случайная или намеренная грубость или откровенное хамство, глупая, неудачная шутка, бестактное замечание могут не только испортить настроение и оставить в памяти малоприятный осадок, но и привести к разладу между людьми, размолвкам и даже крупным конфликтам. Более того, за человеком, не умеющим себя правильно вести, может закрепиться соответствующая репутация и очень помешать в жизни и в работе.
Хотя бывают исключения из этого правила. Тот, кто читал “Семнадцать мгновений весны” Юлиана Семенова (именно читал, в фильм эта сцена не вошла) может помнить такой эпизодический персонаж – хозяина кабачка “У грубого Готлиба”. Кабачок этот пользовался безумной популярностью у высших офицерских чинов Рейха и их дам, потому что обычно приветствие хозяина звучало так:
“- Ну, что, опять приперся, жирный боров? И жену еще приволок, вон какая коровища, сразу видно, что жена. В прошлый раз небось с хорошенькой дрянью приходил. Думаешь, я покрывать тебя стану – очень надо в твоих делишках копаться! Не стану я тебя покрывать, иди, жри свое пиво, скотина”.
Дамы, привыкшие к совсем иному стилю общения, млели. Мужчины, измученные стерильно-вежливой служебной субординацией тоже, как сейчас сказали бы, “ловили кайф”. Но этот пример – лишь исключение, подтверждающее всеобщее правило: хорошо воспитанный человек должен быть знаком с правилами этикета и уметь ими пользоваться.
Между прочим, этот самый “этикет” – вовсе не выдумки зловредных “недорезанных буржуев”. Первые упоминания об этикете как установленном порядке поведения встречаются в литературных текстах древнего Шумера, то есть уходят далеко в глубь веков. Шумерцы считали, что высокие моральные качества (а именно это они и подразумевали под этикетом), были дарованы человеку богами. И человек должен был четко следовать этим божественным предначертаниям, иначе жизнь у него складывалась не слишком весело.
Чем дальше шло развитие человечества, тем сложнее становились правила его поведения, тем более, что помимо повседневного этикета возник еще и этикет деловой. Например, в некоторых государствах вестнику, принесшему дурную новость, отрубали голову: поступить по-другому было неприлично.
Чтобы не допустить никакой самодеятельности послов в столь сложной и деликатной области, как международные переговоры, им в Древней Греции, например, вручали специальные жезлы - “жезлы Гермеса”. На верхушке жезла, обвитого лавром, были прикреплены крылья птицы и два переплетенных узла. Узлы символизировали расторопность и хитрость, а крылья — маневренность и подвижность. Послу вручали инструкции, написанные на двух карточках или табличках, которые назывались “дипломах”. Вот откуда тянутся все нынешние дипломатические тонкости!
Все новое – это хорошо забытое старое! В Древнем Риме послы редко ездили по одному, чаще всего в определенную страну или область направлялась группа, состоящая из трех и более человек (ничего не напоминает?). Каждый посол имел при себе золотой перстень, который давал право на беспошлинный провоз багажа за границу (!!!). Во время путешествия по морю послов сопровождал почетный эскорт кораблей. В Риме в честь приема иностранных послов устраивались празднества, а при отъезде обе стороны обменивались подарками.
Но настоящие пособия по правилам хорошего тона появились лишь в Средние века. Недаром говорят: “Церемонен, как испанец” – именно им тут принадлежит пальма первенства. Первый трактат о поведении был издан в 1204 году испанским священником Педро Альфонсо и назывался “Дисциплина клерикалис”. На основе этого сочинения были составлены книги по этикету. Они содержали правила поведения за столом, учили вести беседу, принимать гостей и тому подобное.
Правда, население Испании едва ли не поголовно было неграмотно (в том числе, и знатнейшие персоны), так что прочесть эту книгу могли очень и очень немногие. Но просветители не отчаялись и создали такой свод придворного этикета, что превзойти его до сих пор никто не может. Там подробно описывалось, сколько блюд нужно подавать за королевским столом, кто из придворных должен поднести царствующей особе какую-то часть туалета и даже сколько именно недель и в каком именно из многочисленных замков должна проводить королевская семья.
“Румата вырвал у камердинера правую туфлю, опустился перед королем на колено и стал почтительно насаживать туфлю на жирную, обтянутую шелком ногу. Такова была древнейшая привилегия рода Руматы – собственноручно обувать правую ногу коронованных особ Империи…”
Воистину, от великого до смешного – один шаг и братьям Стругацким удалось это очень точно отразить в их прекрасной повести “Трудно быть богом”.
Собственно само слово “этикет” произошло на много веков позднее, чем он сам появился. Произошел этот термин от названия карточек, “этикеток”, которые раздавали всем гостям во время изысканных приемов у короля Людовика XIV. На этих карточках были написаны правила поведения приглашенных ко двору - такие изысканные шпаргалки. Но теперь слово “этикетка” – это такой маленький представитель вещи, ее “визитная карточка”. И от того, понравится ли нам надпись на этикетке, во многом зависит и наше отношение к ее хозяину-носителю. Разве нет?
Но подлинные воспитанность и хорошие манеры – это не этикетка. Подлец и подонок может обладать отменными манерами, но рано или поздно все равно выяснится, что скрывается за внешним лоском. Пришить к готовому изделию “лейбл” престижной торговой фирмы – дело несложное, многие этим сейчас и занимаются, как в прямом, так и в переносном смысле, но в процессе использования (общения) подделка обнаруживается довольно быстро.
Бывают, правда, и обратные ситуации: человек обладает самыми высокими достоинствами и… совершенно не умеет вести себя в обществе. Когда в таком виде выступает персонаж комедии, например, профессор Хиггинс из “Пигмалиона” Бернарда Шоу, то это мило и смешно, тем более, что профессор просто не желает вести себя прилично. А вот научить цветочницу-замарашку “говорить как настоящая леди”, да и сделать, наконец, из нее эту самую леди – вполне может. Так что научиться хорошим манерам, как и правильной речи, совсем несложно, было бы желание.
Но вернемся в более ранние времена. Церемоний при дворе Короля-Солнца к середине семнадцатого века развелось немерено и упомнить все было, мягко говоря, проблематично. Например, король не терпел за своим столом едоков с плохим аппетитом, но любил и поговорить в процессе еды, а отвечать суверену с набитым ртом считалось в высшей степени неприлично. Поэтому некоторые придворные только делали вид, что ели, а некоторые выходили из положения довольно своеобразно.
“Хотя в эти годы этикет еще не был установлен окончательно, французский двор совершенно порвал с традициями простоты и патриархальной приветливости, которые можно было еще наблюдать при Генрихе IV; подозрительность Людовика XIII мало-помалу изгнала их и заменила внешней пышностью, маскировавшей ничтожество этого короля.
Людовик XIV сидел за отдельным столиком, который, точно председательская кафедра, возвышался над соседними столами; столиком, сказали мы; поспешим, однако, прибавить, что этот столик был все же больше остальных. Кроме того, он был весь заставлен множеством разнообразных блюд: рыбой, дичью, мясом, фруктами, овощами и вареньями.
Портос ожидал сигнала д'Артаньяна, по которому следовало приступать к ужину, но, посмотрев на короля, он вполголоса заметил мушкетеру:
— Мне кажется, можно начинать. Его величество дает ободряющий пример. Посмотрите-ка.
— Король ест,— сказал д'Артаньян,— но в то же время разговаривает; устройтесь так, чтобы, если он случайно обратится к вам, у вас рот не был бы набит: это невежливо и некрасиво.
— Тогда лучше не ужинать,— вздохнул Портос. — Между тем, сознаюсь, я голоден. А тут все пахнет так соблазнительно и щекочет мне сразу и обоняние и аппетит.
— И не думайте, пожалуйста, не прикасаться к кушаньям,— улыбнулся д'Артаньян. — Вы оскорбите его величество. Король обыкновенно говорит, что хорошо работает тот, кто хорошо ест, и не любит, чтобы у него за столом плохо ели.
— Как же можно сидеть с пустым ртом, когда ешь? — спросил Портос.
— Да очень просто,— усмехнулся капитан мушкетеров,— нужно только проглотить все, что будет во рту, когда король неожиданно обратится к вам.
— Отлично.
После этого разговора Портос принялся за кушанья с умеренным энтузиазмом.
Король время от времени посматривал на присутствующих и с видом знатока оценивал способности нового гостя.
— Господин дю Баллон! — обратился он к нему.
В это время Портос был занят рагу из зайца и только что положил в рот половину заячьей спинки. Услыхав свое имя, он вздрогнул и мощным движением глотки отправил кусок в желудок.
— Слушаю, государь,— пробормотал Портос приглушенным голосом, но довольно внятно.
— Пусть господину дю Баллону передадут это филе из барашка,— приказал король. — Вы любите барашка, господин дю Баллон?
— Государь, я люблю все,— отвечал Портос.
— Все, что мне предлагает ваше величество,— подсказал д'Артаньян.
Король одобрительно кивнул головой”.
Кто еще не догадался – это цитата из романа Александра Дюма “Виконт де Бражелон”. По этому отрывку можно также понять, что с некоторого времени этикет воспринимался не просто как стандарт поведения, а как определенный ритуал общения, особенно с вышестоящими персонами. Но и люди, равные друг другу по положению, должны были соблюдать тысячи условностей, иначе их просто раздавили бы общественным презрением. Разница между средневековьем и временем знаменитых мушкетеров была лишь в том, что законодателем правил этикета в начале и середине средневековья была церковь, а в позднее средневековье — королевские дворы Парижа, Лондона и других европейских стран.
Появились специальные люди — церемониймейстеры, которые должны были знать и разбираться во всех тонкостях придворного ритуала. Даже монархи не имели права нарушить требования придворного этикета, сколь бы строги они ни были, но и сами монархи не могли удержать в голове великое множество всяких "обязательных"”мелочей.. Для таких занятий существовали “обер-гофмейстеры” и “обер-гофмейстрины”, у которых других мыслей в голове вообще не водилось, поскольку им нужно было знать все: от числа и фасона пряжек на обуви и бантов в прическе до церемонии приема гостей.
Так что не только красота требует жертв. В XVI—XVII веках соблюдение правил этикета стало отличительным признаком светского человека. Иногда это становилось даже смешным. Вспомните хотя бы, за что деревенские соседи отказывались признавать Евгения Онегина светским человеком:
“Сначала все к нему езжали,
Но так как с заднего крыльца
Обыкновенно подавали
Ему донского жеребца,
Лишь только вдоль большой дороги
Заслышат их домашни дроги, -
Поступком оскорбясь таким,
Все дружбу прекратили с ним.
“Сосед наш неуч, сумасбродит.
Он фармазон, он пьет одно
Стаканом красное вино.
Он дамам к ручке не подходит,
Все “да” и “нет”, не скажет
“Да-с”, иль “Нет-с”. Таков был общий глас.”
Последний удар деревенским аристократам Онегин нанес тем, что выбрал в секунданты… камердинера, мотивируя это тем, что “малый честный”. Это уже вообще ни в какие рамки хорошего тона никаким боком не входило.
Но это случилось много позже, когда насильственная европеизация Руси Петром уже стала привычкой. На Руси же первые письменные правила поведения были составлены князем Владимиром Мономахом и названы “Поучениями”. “Куда не пойдете по своей земле, нигде не позволяйте ни своим, ни чужим отрокам обижать жителей ни в селениях, ни в полях... где не остановитесь в пути, везде напоите и накормите всякого просящего... чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, — простой ли человек, или знатный, или посол, — ...угостите пищей или питьем... Больного посещайте, мертвого пойдите проводить... Не пройдите мимо человека, не приветствуя его, а скажите всякому при встрече доброе слово...”
Действительно мудрый князь был, ничего не скажешь.
А вот с книгой менее родовитого (точнее, безвестного, скорее всего, коллективного) автора произошел забавный казус. Где-то в середине XVI века (опять-таки до воцарения Петра Первого) был создан еще один уникальный труд, полное название которого “Книга, называемая Домостроем, которая содержит в себе полезные сведения, поучение и наставление всякому христианину — и мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам”. То есть было создано совершенно замечательное практическое руководство жизни людей всех сословий, а не только вышестоящих. И что же? Эта книга, содержавшая в себе кодекс житейских правил, отражавших идеалы духовной, социальной и семейной жизни людей того времени, неизвестно почему стала для последующих поколений символом жестокого обращения с женой, детьми и слугами. Да, “не уставай бия младенца” – это оттуда. Но ведь воспитывали тогда не по Песталоцци и даже не по Макаренко, так что….
Писателя Валентина Пикуля тоже заботил вопрос русского этикета:
“Давайте подумаем над тем, над чем мы никогда не задумывались: когда в веке восемнадцатом люди русские просыпались, когда спать ложились? Календарный вопрос во все времена истории был насущен, ибо от него во многом зависят успехи и благополучие человеческой жизни. Сигналом к пробуждению предков всегда были петухи и восход солнца — летом; зимою же вставали при свечах (баре) и при лучинах (подневольные). Ужинали на закате солнца, чтобы с последними лучами его все снять со стола. Оставлять же стол неприбранным на ночь — Домового кормить! Засиживаться в гостях долго считалось неприличием, такое поведение осуждалось старыми людьми.
- Всему свой час,— ворчали они.— Душою сберегай плоть, а здоровою плотью сохраняй в спокойствии дух свой.
На режим дня воздействовала, конечно, и церковь — с ее заутренями и обеднями. Деловая жизнь государства начиналась спозаранку. Раннее пробуждение императрицы не было ее личной заслугой. Военные являлись к полкам в шестом часу утра, когда солдаты уже встали. Гражданские чины открывали доступ в канцелярии около семи. Многие ничем не занимались, а только присутствовали, служебное помещение в те времена называлось присутствием”. В служебных формулярах так и писалось, допустим: “В чине коллежского секретаря присутствовал четыре года в Соляной конторе”. Следуя регламенту, в час пополудни всякая служба прекращалась. В гости ходили обычно к шести часам вечера. Если кто опаздывал, получал замечание:
— Что же это вы — на ночь-то глядя?
Модницы, подражавшие аристократкам, или девицы на выданье, берегущие красоту для женихов, иногда позволяли себе еще понежиться в постели после всеобщего пробуждения. Но это тоже осуждалось, о таких говорили:
— Вылупится — и к зеркалу. Какая ж из нее хозяйка будет?
Обедали точно в полдень. Ужинали рано. (“В летние долгие дни почиталось даже и у дворян стыдом при огне ужинать”). Врачи времен Екатерины следили за дневным распорядком, нарушению его приписывали болезни, в книгах и лекциях проповедовали, что даже три часа дня для обеда — уже поздно, а после трех — вредно. В режиме суток изменения начались не снизу, не от народа, а сверху — от разгульной гвардии, от картежной игры, от повадок аристократии, от привычек придворных. Странно, но так: режим русского народа был круто нарушен в Отечественную войну 1812 года, ритм жизни поколебался в 1825 году — возникли большие социальные перемены, это был год восстания декабристов...”
Впрочем, первыми начали все-таки не декабристы. Петр Первый в своем стремлении обустроить все и сразу, повелел создать более современную книгу об этикете, которую исправно и издали под названием “Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению”, в которой давались разъяснения и наставления молодым людям о том, как следует вести себя в семье, гостях, общественных местах, на службе. В ней содержались практические советы о том, что прилично, а что недопустимо в общении, в разговоре, за столом, на улице. Подчеркивалось значение доброжелательности и приветливости, жеста и выражения лица, то есть тех “мелочей”, которые должны войти в привычку воспитанного человека. Книга “Юности честное зерцало...” неоднократно перепечатывалась в XVIII и XIX веках и даже… совсем недавно, в конце прошлого века, правда, уже как забавное подарочное издание.
Хотя… почему подарочное и забавное? Конечно, в скатерть сейчас никто сморкаться не будет, но вот использовать вместо специальной салфетки – кухонное полотенце, а то и тряпку для вытирания стола – легко! В сапогах на кровать не заваливаются лишь по той причине, что мужчины в основном носят ботинки. В них и брякаются. Пальцами в зубах как ковыряли, так и ковыряют, хоть специальную коробочку с зубочистками у прибора положи. Так что подарочек-то может оказаться очень даже полезным и для нынешнего юного поколения.
Позвольте, скажут мне, но ведь раньше культуре общения, учтивости, умению вести себя в обществе — всей этой тонкой науке поведения обучали только избранных. Хорошие манеры считались признаком превосходства и просвещенности, признаком благородного происхождения, наконец. Трудно не согласиться. Но были ведь и другие правила хорошего тона – в деревне, например, где каждый четко знал свое место в семье и в общине, где немыслимо было лезть первому ложкой в общую миску со щами – начинать должен был только глава семьи, а остальные – за ним, в порядке строгой очереди. Иначе неизбежная расплата – ложкой по лбу или долой из-за стола. Невозможно было начать еду, не возблагодарив за это Бога – никому в рот не полезло бы самое аппетитное кушанье. Говорить во время еды считалось чуть ли не смертным грехом, а крошить хлеб или скатывать из него шарики – просто святотатством. И также немыслимо было замужней женщине появиться вне собственной избы с непокрытой головой – позору не оберешься. До сих пор ведь говорят: “Эк ведь как опростоволосилась”.
Немыслимо было сыграть свадьбу хоть в крестьянской, хоть в купеческой семье без соблюдения таких правил, перед которыми бледнеют все изыски мадридского и французского двора вместе взятых. Книг об этом не писали, передавали навыки от поколения к поколению. Поздно, но все-таки запечатлел Алексей Толстой картину настоящей царской свадьбы на Руси – едва ли не последней такого рода.
“Алексашка Меншиков искал Петра по всем палатам, где слуги накрывали праздничными уборами лавки и подоконники, стелили ковры, вешали слежавшиеся за долгие годы занавесы и шитые жемчугом застенки на образа... Наливали лампады. Стук и беготня раздавались по всему дворцу.
Петра он нашел одного в сеннике, только что убранном свахой,— пристройке без земляного наката на потолке (чтоб молодые легли спать не под землей, как в могиле). Петр коротко передохнул. Опять оглянул бревенчатый сенник с высоко прорубленными в трех стенах цветными окошками. В простенках — тегеранские ковры, пол застлан ковром с птицами и единорогами. В углах воткнуто четыре стрелы, на каждой повешено по сорок соболей и — калач. На двух сдвинутых лавках, на двадцати семи ржаных снопах, на семи перинах постлана шелковая постель со множеством подушек в жемчужных наволоках, сверху на них лежала меховая шапка. В ногах — куньи одеяла. У постели стояли липовые бочки с пшеницей, рожью, овсом и ячменем...
— Что ж, ты так ее и не видел? — спросил Петр.
— Мы с Алешкой челядинцев подкупили и на крышу лазили... Никак нельзя... Невеста в потемках сидит, мать от нее ни на шаг,— сглазу боятся, чтобы не испортили... Сору не велено из ее светлицы выносить... Дядья Лопухины день и ночь по двору ходят с пищалями, саблями...
…Свадьбу сыграли в Преображенском. Званых, кроме Нарышкиных и невестиной родни, было мало: кое-кто из ближних бояр, да Борис Алексеевич Голицын, да Федор Юрьевич Ромодановский. Наталья Кирилловна позвала его в посажёные отцы. Царь Иван мог быть за немочью, Софья в этот день уехала на богомолье.
Все было по древнему чину. Невесту привезли с утра во двор и стали одевать. Сенные девки, вымытые в бане, в казенных венцах и телогреях, пели, не смолкая. Под их песни боярыни и подружи накладывали на невесту легкую сорочку и чулки, красного шелка длинную рубаху с жемчужными запястьями, китайского шелка летник с просторными, до полу, рукавами, чудно вышитыми травами и зверями, на шею убранное алмазами, бобровое, во все плечи, ожерелье, им так стянули горло,— Евдокия едва не обмерла. Поверх летника — широкий опашень клюквенного сукна со ста двадцатью финифтяными пуговицами, еще поверх — подволоку, сребротканую, на легком меху, мантию, тяжело шитую жемчугом. Пальцы унизали перстнями, уши оттянули звенящими серьгами. Волосы причесали так туго, что невеста не могла моргнуть глазами, косу переплели множеством лент, на голову воздели высокий, в виде города, венец.
Часам к трем Евдокия Ларионовна была чуть жива,— как восковая, сидела на собольей подушечке. Не могла даже глядеть на сласти, что были принесены в дубовом ларце от жениха в подарок: сахарные звери, пряники с оттиснутыми ликами угодников, огурцы, варенные в меду, орехи и изюм, крепенькие рязанские яблоки. По обычаю, здесь же находился костяной ларчик с рукодельем и другой, медный, вызолоченный, с кольцами и серьгами. Поверх лежал пучок березовых хворостин — розга.
Вбежала сваха, махнула трехаршинными рукавами:
— Готова невеста? Зовите поезжан... Караваи берите, фонари зажигайте... Девки-плясицы где? Ой, мало... У бояр Одоевских двенадцать плясало, а тут ведь царя женим... Ой, милые, невестушка-то — красота неописанная... Да где еще такие-то,— и нету их... Ой, милые, бесценные, что же вы сделали, без ножа зарезали... Невеста-то у нас неприкрытая... Самую суть забыли... Покров, покров-то где?
Невесту покрыли поверх венца белым платком, под ним руки ей сложили на груди, голову велели держать низко.
Слуги подняли на блюдах караваи. За ними пошли фонарщики со слюдяными фонарями на древках. Два свечника несли пудовую невестину свечу. Дружка, в серебряном кафтане, через плечо перевязанный полотенцем, Петька Лопухин, двоюродный брат невесты, нес миску с хмелем, шелковыми платками, собольими и беличьими шкурками и горстью червонцев. За ним двое дядьев, Лопухины, самые расторопные держали путь: следили, чтобы никто не перебежал невесте дорогу. За ними сваха и подсваха вели под руки Евдокию,— от тяжелого платья, от поста, от страха у бедной подгибались ноги. За невестой две старые боярыни несли на блюдах: одна — бархатную бабью кику, другая — убрусы для раздачи гостям.
Так вступили в крестовую палату. Невесту посадили под образа. Миску с хмелем, мехами и деньгами, блюда с караваями поставили на стол, где уже расставлены были солонки, перечницы и уксусницы. Сели по чину. Молчали. У Лопухиных натянулись, высохли глаза,— боялись, не совершить бы промаха. Не шевелились, не дышали. Сваха дернула Лариона за рукав:
— Не томи...
Он медленно перекрестился и послал невестину дружку возвестить царю, что время идти по невесту. Заскрипели лестницы на переходах. Идут! Двое рынд, неслышно появясь, встали у дверей. Вошел посажёный отец, Федор Юрьевич Ромодановский. Пуча глаза на отблескивающие оклады, перекрестился, за руку поздоровался с Ларионом и сел напротив невесты, пальцы сунул в пальцы. Снова молчали небольшое время. Федор Юрьевич сказал густым голосом:
— Подите, просите царя и великого князя всея России, чтобы, не мешкав, изволил идти к своему делу.
Один из дядьев вышел навстречу государю. Он уже близился,— молод, не терпелось... В дверь влетели клубы ладана. Вступили — рослый, буйноволосый благовещенский протопоп, держа медный с мощами крест и широко махая кадилом, и молодой дворцовый поп, мало кому ведомый, кропил святой водой красного сукна дорожку. Меж ними шел ветхий, слабоголосый митрополит во всем блаженном чине.
Невестина родня вскочила. Ларион выбежал из-за стола, упал на колени среди палаты. Свадебный тысяцкий, Борис Алексеевич Голицын, вел под руку Петра. На царе были бармы и отцовские,— ему едва не по колена,— золотые ризы. Петр был непокрыт, темные кудри расчесаны на пробор, бледный, глаза стеклянные, немигающие, выпячены желваки с боков рта. Сваха крепче подхватила Евдокию,— почуяла под рукой, как у нее задрожали ребрышки.
За женихом шел ясельничий, Никита Зотов, кому было поручено охранять свадьбу от порчи, колдовства и держать чин. Был он трезв, чист и светел. Лопухины, те, что постарше, переглянулись: князь-папа, кутилка, бесстыдник,— не такого ждали ясельничим... Лев Кириллыч и старый Стрешнев вели царицу. Для этого дня вынули из сундуков старые ее наряды: милого персикового цвета летник, заморским бисером шитый нежными травами опашень... Когда надевала — плакала Наталья Кирилловна о невозвратной молодости. И шла сейчас красивая, статная, как в былые года...
Борис Голицын, подойдя к тому из Лопухиных, кто сидел рядом с невестой, и зазвенев в шапке червонцами, сказал громко:
— Хотим князю откупить место.
— Дешево не продадим,— ответил Лопухин и, как полагалось, загородил рукой невесту.
— Железо, серебро или золото?
— Золото.
Борис Алексеевич высыпал в тарелку червонцы и, взяв Лопухина за руку, свел с места. Петр, стоявший среди бояр, усмехнулся, его легонько стали подталкивать. Голицын взял его под локти и посадил рядом с невестой. Петр ощутил горячую округлость ее бедра и отодвинул ногу.
Слуги внесли и поставили первую перемену кушаний. Митрополит, закатывая глаза, прочел молитвы и благословил еду и питье. Но никто не дотронулся до блюд. Сваха поклонилась в пояс Лариону и Евстигнее Аникитовне:
— Благословите невесту чесать и крутить.
— Благословит бог,— ответил Ларион. Два свечника протянули непрозрачный плат между женихом и невестой. Сенные девки в дверях, боярыни и боярышни за столом запели подблюдные песни — невеселые, протяжные. Петр, косясь, видел, как за шевелящимся покровом суетятся сваха и подсваха, шепчут: “Убери ленты-то... Клади, косу, закручивай... Кику, кику, давайте...” Детским тихим голосом заплакала Евдокия... У него застучало сердце: запретное, женское, сырое — плакало подле него, таинственно готовилось к чему-то, чего нет слаще на свете... Он вплоть приблизился к покрывалу, почувствовал ее дыхание... Сверху выскокнуло размалеванное лицо свахи с веселым ртом до ушей:
— Потерпи, государь, недолго томиться-то...
Покрывало упало, невеста сидела опять с закрытым лицом, но уже в бабьем уборе. Обеими руками сваха взяла из миски хмель и осыпала Петра и Евдокию. Осыпав, омахала их соболями. Платки и червонцы, что лежали в миске, стала разбрасывать гостям. Женщины запели веселую. Закружились плясицы. За дверями ударили бубны и литавры.
Тогда слуги внесли вторую перемену. Никто из Лопухиных, чтобы не показать, что голодны, ничего не ел,— отодвигали блюда. Сейчас же внесли третью перемену, и сваха громко сказала:
— Благословите молодых вести к венцу.
Наталья Кирилловна и Ромодановокий, Ларион и Евстигнея подняли образа. Петр и Евдокия, стоя рядом, кланялись до полу. Благословив, Ларион Лопухин отстегнул от пояса плеть и ударил дочь по спине три раза — больно.
— Ты, дочь моя, знала отцовскую плеть, передаю тебя мужу, ныне не я за ослушанье — бить тебя будет муж сей плетью.
И, поклонясь, передал плеть Петру. Свечники подняли фонари, тысяцкий подхватил жениха под локти, свахи — невесту. Лопухины хранили путь: девку одну, впопыхах за нуждой хотевшую перебегать дорогу, так пхнули,— слуги уволокли едва живую. Вся свадьба переходами и лестницами медленно двинулась в дворцовую церковь. Был уже восьмой час.
Митрополит не спешил, служа. Петр видел одну только руку неведомой ему женщины под покрывалом — слабую, с двумя серебряными колечками, с крашеными ногтями. Держа капающую свечу, она дрожала , —синие жилки, коротенький мизинец... Дрожит, как овечий хвост... Он отвел глаза, прищурился на огоньки низенького иконостаса...
Протопоп и поп Битка не жалели ладана, свечи виднелись, как в тумане, иерихонским ревом долголетие возглашал дьякон. Петр опять покосился,— рука Евдокии дрожит не переставая. В груди у него будто вырастал холодный пузырек гнева... Он быстро выдернул у Евдокии свечу и сжал ее хрупкую неживую руку. По церкви пронесся испуганный шепот. У митрополита затряслась лысая голова, к нему подскочил Борис Голицын, шепнул что-то. Митрополит заторопился, певчие запели быстрее. Петр продолжал сильно сжимать ее руку, глядя, как под покровом все ниже клонится голова жены...
Повели вкруг аналоя. Он зашагал стремительно, Евдокию подхватили свахи, а то бы упала... Обрачились... Поднесли к целованию холодный медный крест. Евдокия опустилась на колени, припала лицом к сафьяновым сапогам мужа. Подражая ангельскому гласу, нараспев, слабо проговорил митрополит:
— Дабы душу спасти, подобает бо мужу уязвляти жену свою жезлом, ибо плоть грешна и немощна...
Евдокию подняли. Сваха взялась за концы покрывала: “Гляди, гляди государь”,— и, подскокнув, сорвала его с молодой царицы. Петр жадно взглянул. Низко опущенное полудетское, измученное личико. Припухший от слез рот. Мягкий носик. Чтобы скрыть бледность, невесту белили и румянили... От горящего круглого взгляда мужа она, дичась, прикрывалась рукавом. Сваха стала отводить рукав. “Откройся, царица,— нехорошо... Подними глазки...” Она подняла карие глаза, застланные слезами. Петр прикоснулся поцелуем к ее щеке, губы ее слабо пошевелились, отвечая... Усмехнувшись, он поцеловал ее в губы,— она всхлипнула.
Снова пришлось идти в ту же палату, где обкручивали. По пути свахи осыпали молодых льном и коноплей. Снова подавали холодную и горячую еду,— теперь уже гости ели за обе щеки. Но молодым кушать было неприлично. Когда вносили третью перемену—лебедей,—перед ними поставили жареную курицу. Борис взял ее руками с блюда, завернул в скатерть и, поклонясь Наталье Кирилловне и Ромодановскому, Лопухину и Лопухиной, проговорил весело:
— Благословите вести молодых опочивать...
Уже подвыпившие, всей гурьбой родные и гости повели царя и царицу в сенник. По пути в темноте какая-то женщина,— не разобрать,— в вывороченной шубе, с хохотом, опять осыпала их из ведра льном и коноплей. У открытой двери стоял Никита Зотов, держа голую саблю. Петр взял Евдокию за плечи,— она зажмурилась, откинулась, упираясь,— толкнул ее в сенник и резко обернулся к гостям: у них пропал смех, когда они увидели его глаза, попятились. Он захлопнул за собой дверь и, глядя на жену, стоящую с прижатыми к груди кулачками у постели, принялся грызть заусенец. Черт знает как было неприятно, нехорошо,— досада так и кипела... Свадьба проклятая! Потешились старым обычаем! И эта вот,— стоит девчонка, трясется, как овца! …”
Конечно, многие обряды и обычаи исчезли в процессе “европеизации” России. Но отоголоски этой церемонии просуществовали еще очень и очень долго: крестьянство и мещане не желали расставаться со старыми обычаями. Но тут история России совершила крутой вираж…
Но этикет-то все равно никто не отменял, он был и будет существовать, какими бы утеснительными ни были его правила. Конечно, правила меняются: что во Франции, что в России после революций изменилось очень многое. Но если за границей хорошие манеры давно реабилитированы, то у нас они по-прежнему остаются признаком “интеллигента в шляпе и очках” или “тургеневской барышни”, что, во-первых, глупо, а во-вторых, несправедливо. Вспомните хотя бы главу из “Собачьего сердца” Булгакова, где описано поведение хама, попавшего в квартиру обыкновенных культурных людей.
До сих пор помню прочтенную в детстве книгу, где описывается оторопь и изумление девчонки-замарашки, в руки которой попало пособие по выработке у себя хороших манер. Прошу прощения за длинную цитату из В.Каверина “Открытая книга”, но она многое проясняет:
“Андрей дал мне книгу “Любезность за любезность”, я читала ее каждый день и каждый день узнавала такие вещи, которые не могли присниться ни одной девочке с нашего двора или со всего посада.
Суп, оказывается, нужно было есть совершенно бесшумно, причем ложку совать в рот не сбоку, а острым концом. Подливку не только нельзя было вылизывать языком, как я это делала постоянно, но даже неприлично подбирать ее с тарелки с помощью хлеба.
Пока девушка не замужем, она, по возможности, не должна была выходить со двора одна или с двоюродным братом. Нельзя было спросить: ”Вам чего?”, а ”Извините, кузина, я не поняла” или “Как вы сказали, дедушка?”
B cnaльне молодой девушки все должно было, оказывается, “дышать простотой и изяществом”. С родителями – вот это было интересно! – следовало обращаться так же вежливо, как и с чужими. Дуть на суп нечего было и думать, но зато разрешалось тихо двигать ложкой туда-сюда для его охлаждения.
Но больше всего меня поразило, что при всех обстоятельствах жизни девушка должна быть “добра без слабости, справедлива без суровости, услужлива без унижения, остроумна без едкости, изящно-скромна и гордо-спокойна”.
Да, это была интересная книга, хотя она надолго отравила мне жизнь – почти полгода я не могла двинуть ни рукой, ни ногой, не вспомнив прежде, что советует по этому поводу “Любезность за любезность”.
К сожалению, до сих пор для многих людей нашей страны характерно отсутствие должного воспитания, незнание внешних форм поведения. Во-первых, некому было воспитывать, во-вторых, незачем, вроде бы все себя так ведут, а то мучайся, вспоминай, как там, по правилам-то, в-третьих, и так сойдет, “не графье”!
“Не графье”, но не сойдет! Если уж нас вроде бы хотят принимать в приличном обществе, придется соответствовать. И вот в этом мы и хотели бы оказать нашим читателям посильную помощь.
Светлана Бестужева-Лада,
кандидат исторических наук, социопсихолог
hochu.ua
История возникновения этикета: формирование культуры
Когда в 1793 году королеву Франции Марию Антуанетту вели к гильотине на смертную казнь, она наступила на ногу палачу. Невзирая на драматизм ситуации, она произнесла: «Прошу прощения, это получилось случайно». Даже перед смертью королева выполнила правила приличия и извинилась за допущенную оплошность, как того требовал этикет. Неслучайно считается, что история возникновения этикета - это процесс становления культуры общества в целом и каждого его представителя.
Европейские традиции
Согласно некоторым сведениям, слово «этикет» впервые появилось во Франции, в период правления Людовика XIV, когда на приемах всем гостям вручались «этикетки», где рассказывалось, как следует себя вести. Однако определенные правила поведения как часть общей культуры существовали задолго до этого. Так, например, уже на пирах раннего средневековья (несмотря на то, что столовых приборов и салфеток в привычном понимании еще не было) было важно, кто сидит ближе остальных к хозяину, кого обслуживали первым и так далее.
Индивидуальные столовые приборы появляются в Европе в XV веке, а в XVI становится обязательным использование для еды вилки и ножа, что является началом формирования европейского этикета. Заметное влияние на оформление правил поведения оказывает сложный придворный ритуал, который подчас был настолько запутанным, что потребовалось введение должности церемониймейстера, следившего за выполнением всех предписаний. Так, например, регламентировался список лиц, которые могли присутствовать при одевании монарха, сопровождать его на прогулках и так далее.
С наступлением эпохи Просвещения правила этикета не только повсеместно распространились, но и стали более демократичными, в отличие от придворных церемоний. Многие из них сохранились до настоящего времени. Так, рыцари снимали шлем, находясь в компании друзей - и тем самым демонстрировали доверие и расположение. Впоследствии дворяне стали снимать или приподнимать шляпу в знак приветствия - это правило актуально и сегодня.
Требование этикета, согласно которому младший по положению или возрасту не должен протягивать руку первым, также берет начало в Европе нового времени, когда пожимать руку было принято лишь равному, в то время как вышестоящему - только целовать. Многие правила этикета, сформировавшиеся в Европе, позже легли в основу дипломатического протокола, соблюдение которого обязательно и в настоящее время.
Российские особенности
Распространение этикета в России начинается в эпоху Петра I. До этого привилегированные сословия руководствовались исключительно «Домостроем» - сводом правил, написанным священником Сильвестром в середине XVI века. Они предписывали безоговорочно соблюдать авторитет главы семейства, который должен был строго наказывать детей и жену за провинности и непослушание.
Петр I, стремившийся сделать Россию европейской державой, вводил совсем иные правила, искореняя патриархальные домостроевские порядки. 1717 год - время выхода в свет книги «Юности честное зерцало», в которой излагались основы поведения молодых людей дворянского сословия. Так, например, воспитанный дворянин должен был знать иностранные языки, красиво говорить, относиться к старшим с почтением и так далее.
Особое внимание Петр уделял светской жизни - в частности, организации балов (в начале XVIII века они назывались ассамблеями). Император лично составил регламент их проведения. Так, зимой они начинались в государевом дворце, а заканчивались в доме обер-полицмейстера, а летом проходили в Летнем саду. При этом самая большая комната отводилась для танцев, а соседние помещения оборудовались для игры в шашки, курения трубок. Задача хозяина дома была довольно проста - предоставление помещения и обеспечение напитками.
Европейские традиции в формировании правил поведения усилились в XVIII и XIX веках. Каждому сословию предписывался определенный стиль в одежде, французский язык становится обязательным, как и поклоны, реверансы. Одним из важных этапов в жизни женщины было представление к императорскому двору. Этой чести удостаивались жены статских советников и генералов. Причем расписывалась не только процедура представления, но и женский туалет. Так, платью надлежало быть шелковым, а если церемония проходила вечером - то с короткими рукавами и вырезом.
Многие правила этикета были забыты в советское время, некоторые сохранились, но стали более демократичными. Однако любое взаимодействие между людьми предполагает выполнение определенных условностей, без знания которых невозможно считать себя вежливым и воспитанным человеком.
Дарья Цветкова
Статьи по теме
www.luxemag.ru
История этикета | ЗаТебя.Ru
История этикета
Сам термин «этикет» появился настолько давно, что время его рождения определить довольно сложно. Однако если учесть некоторые исторические факты, то можно сделать вывод, что впервые слово «этикет» начали употреблять в обиходе во времена правления Людовика. В процессе королевского приема гостям вручались карточки (этикетки), на которых были написаны правила поведения. Вот от названия таких карточек и произошло слово «этикет».
Самые древние сведения об этикете появились около пяти тысяч лет назад. Самоотверженные греки, воспевающие любовь к Родине и готовые отдать за нее жизнь, поклонялись силе, красоте и разуму. Сдержанность и спокойствие в будни, бесшабашность в праздники и отвага в сражении – эти формы поведения были наиболее ценимы греками.
И хотя Древний Рим принял за основу греческую культуру, в связи со своими общественно-социальными условиями был исключительно дисгармоничен в собственных потребностях, эстетических и нравственных нормах. Естественно, это не могло не отражаться и в этикете: несдержанность в поведении, излишнее проявление чувств, стремление покорять роскошью в празднествах и нарядах.
В средневековую эпоху наиболее ярко выделяется каноничный и пышный этикет Византии, воплотивший в себе культуры Востока и Запада.
На Востоке придворный церемониал создавался еще до возникновения термина «этикет». Возможно, поэтому европейцам до сих пор трудно понять японский кодекс учтивости, создававшийся в условиях многовековых традиций и сложнейшей иерархии сословных расслоений. В Японии этикет обязывает к соблюдению крайней деликатности и призывает заботиться о том, чтобы ни в коем случае не поставить собеседника в неудобное положение. Однако Восток – это не одна лишь Япония. Множество правил того, как необходимо вести себя в обществе, существовало и в Древнем Китае. Более тридцати тысяч церемоний насчитывает древнекитайский этикет.
А как обстояли дела с развитием этикета за океаном? Первый американский президент Джордж Вашингтон в четырнадцать лет составил «Правила приличного поведения», используя при этом английский перевод книжки французского монаха, выпущенной в 1640 году. Сейчас в Америке функционирует Институт этикета имени Эмилии Пост, которая является наиболее популярным автором книг, освещающих культуру поведения, причем, не только в США.
В России до XVIII века жизнь состоятельных граждан регламентировалась «Домостроем». Это – свод правил, написанных в эпоху Ивана IV священником Сильвестром. Отец семейства обладал единоличной властью: он решал семейный суд, наказывал лукавую жену, и ребра сыну мог переломать за непослушание.
Петр I стал активным сподвижником европейских манер в российском обществе. Многие из правил, изданных в те времена, и поныне не утеряли актуальности.
Современным этикетом унаследованы традиции и обычаи практически всех народов с древних времен и до настоящих дней. При этом общество каждого государства вносит в этикет свои поправки, отражающие общественный строй страны, специфику ее исторического развития.
Однако не стоит забывать, что правила этикета, в отличие от правил морали, носят условный характер, являясь своеобразным неписаным соглашением о том, что должно считаться в поведении людей общепринятым, а что нет. Каждому культурному человеку необходимо не только знать и придерживаться основных правил этикета, но и понимать важность определенных норм взаимоотношений. Ведь умение вести себя в обществе имеет колоссальное значение: благодаря ему легко устанавливаются контакты, достигается взаимопонимание, создаются хорошие взаимоотношения.
Когда в 1793 году королеву Франции Марию Антуанетту вели к гильотине на смертную казнь, она наступила на ногу палачу. Невзирая на драматизм ситуации, она произнесла: «Прошу прощения, это получилось случайно». Даже перед смертью королева выполнила правила приличия и извинилась за допущенную оплошность, как того требовал этикет. Неслучайно считается, что история возникновения этикета - это процесс становления культуры общества в целом и каждого его представителя.
На Востоке придворный церемониал создавался еще до возникновения термина «этикет». Возможно, поэтому европейцам до сих пор трудно понять японский кодекс учтивости, создававшийся в условиях многовековых традиций и сложнейшей иерархии сословных расслоений. В Японии этикет обязывает к соблюдению крайней деликатности и призывает заботиться о том, чтобы ни в коем случае не поставить собеседника в неудобное положение. Однако Восток – это не одна лишь Япония. Множество правил того, как необходимо вести себя в обществе, существовало и в Древнем Китае. Более тридцати тысяч церемоний насчитывает древнекитайский этикет. 
