Вооруженные силы древней руси. 8. Численность вооруженных сил Московского государства
История современного города Афины.
Древние Афины
История современных Афин

История вооруженных сил России. Вооруженные силы древней руси


Войско Древней Руси - это... Что такое Войско Древней Руси?

Войско Древней Руси — вооружённые силы Киевской Руси (с конца IX века) и русских княжеств домонгольского периода (до середины XIII века). Как и вооружённые силы раннесредневековых славян V—VIII веков, решали задачи борьбы с кочевниками степей Северного Причерноморья и Византийской империей, но принципиально отличались новой системой снабжения (с первой половины IX века) и проникновением в социальную верхушку восточнославянского общества варяжской военной знати в конце IX века. Войско Древней Руси также использовалось князьями династии Рюриковичей для внутриполитической борьбы на Руси.

Предыстория

Под 375 годом упоминается одно из первых военных столкновений древних славян. Антский старейшина Бож и вместе с ним 70 старейшин были убиты готами.

После упадка гуннской империи к концу V века, с началом Средневековья в Европе, славяне возвращаются на историческую арену. В VI—VII веках происходит активная славянская колонизация Балканского полуострова, которым владела Византия — мощнейшее государство VI века, сокрушившее королевства вандалов в Северной Африке, остготов в Италии и вестготов в Испании и вновь превратившее Средиземное море в Римское озеро. Многократно при прямых столкновениях с византийцами славянские войска одерживали победы. В частности, в 551 году славяне разбили византийскую конницу и взяли в плен её начальника Асбада, что указывает на наличие конницы у славян, и взяли г.Топер, ложным отступлением выманив его гарнизон на удаление от крепости и устроив засаду. В 597 году при осаде г.Фессалоника славяне применяли камнемётные машины, "черепахи", железные тараны и крючья. В VII веке славяне успешно действовали на море против Византии (осада Солуни в 610 году, десант на о.Крит в 623 году, десант под стенами Константинополя в 626 году).

В следующий период, связанный с господством в степях тюрко-болгар, славяне оказываются отрезанными от византийских границ, но в IX веке происходят два события, непосредственно хронологически предшествовавшие эпохе Киевской Руси — русско-византийская война 830 года и русско-византийская война 860 года. Обе экспедиции были морскими.

Особенности развития древнерусской государственности на раннем ее этапе (наличие мощных племенных союзов с местными княжескими династиями и крупных городских центров с вечевым самоуправлением, их подчинение киевскому князю на федеративных началах, особенности зарождавшихея феодальных отношений, отсутствие частной собственности на землю) во многом определили своеобразие военной организации Древней Руси[1].

Организация войска

Преследование отступающей русской армии византийцами.Миниатюра из мадридского списка «Истории» Иоанна Скилицы

IX—XI века

С расширением в первой половине IX века влияния киевских князей на племенные союзы древлян, дреговичей, кривичей и северян, налаживания системы сбора (проводился силами 100-200 воинов[2]) и экспорта полюдья киевские князья начинают располагать средствами для содержания многочисленного войска в постоянной боеготовности, что требовалось для борьбы с кочевниками. Также войско могло долго держаться под знамёнами, совершая многолетние походы, что требовалось для отстаивания интересов внешней торговли на Чёрном и Каспийском морях.

Ядро войска составляла княжеская дружина, появившаяся ещё в эпоху военной демократии. В её число входили воины-профессионалы. О численности старших дружинников (без учёта их собственных дружинников и слуг) можно судить по более поздним данным (Новгородская республика — 300 «золотых поясов»; Куликовская битва — более 500 погибших). Более многочисленную молодшую дружину составляли гриди (телохранители князя — численность находящихся в замке киевского князя «богатырей» Ибн-Фадлан определяет в 400 чел. под 922 годом), отроки (военные слуги), детские (дети старших дружинников). Однако, дружина была немногочисленна и вряд ли превосходила 2000 человек.[3]

Более многочисленной частью войска было ополчение — вои. На рубеже IX—X веков ополчение было племенным. Данные археологии свидетельствуют об имущественном расслоении у восточных славян на рубеже VIII—IX веков и появлении тысяч усадеб-хором местной знати, в то время как дань рассчитывалась пропорционально дворам независимо от достатка из владельцев (однако, по одной из версий происхождения боярства, местная знать была прообразом старшей дружины). С середины IX века, когда княгиня Ольга организовала сбор дани на русском Севере через систему погостов (позже видим в Новгороде киевского наместника, переправляющего 2/3 новгородских даней в Киев), племенные ополчения утрачивают своё значение.

Наборы воев в начале правления Святослава Игоревича или при формировании Владимиром Святославичем гарнизонов построенных им на границе со степью крепостей носят разовый характер, нет сведений о том, что эта служба имела какой-то срок или что воин должен был являться на службу с каким-либо снаряжением.

С XI века старшая дружина начинает играть ключевую роль на вече. Напротив, в более многочисленной части веча — в молодших — историки видят не младшую дружину князя, а народное ополчение города (купцы, ремесленники). Что касается сельского народного ополчения, то, по различным версиям, смерды участвовали в походах в качестве обслуги обоза, поставляли лошадей для городского ополчения (Пресняков А. Е.) либо сами служили в коннице (Рыбаков Б. А.).

В войнах Древней Руси определённое участие принимали наёмные войска. Первоначально это были варяги, что связано с дружескими отношениями между Русью и Скандинавией. Они участвовали не только в качестве наёмников. Варяги встречаются и в числе ближайших сподвижников первых киевских князей. В некоторых походах X века русские князья нанимали печенегов и венгров. Позднее, в период феодальной раздробленности, в междоусобных войнах также нередко участвовали наёмники. Среди народов, входивших в число наёмников, помимо варягов и печенегов были половцы, венгры, западные и южные славяне, финно-угры и прибалты, немцы и некоторые другие. Все они вооружались в своём стиле.[4]

Общая численность войска могла быть более 10 000 человек.[3]

XII—XIII века

В XII веке после потери Русью городов Саркел на Дону и Тмутараканского княжества, после удачи первого крестового похода торговые пути, связывающие Ближний Восток с Западной Европой, переориентируются на новые маршруты: средиземноморский и волжский. Историки отмечают трансформацию структуры русского войска. На место старшей и младшей дружине приходят княжеский двор — прообраз постоянного войска и полк — феодальное ополчение бояр-землевладельцев, значение веча падает (кроме Новгорода; в Ростове боярство разгромлено князьями в 1175 году).

Уже применительно к домонгольскому периоду известно (для новгородского войска) о двух способах комплектования — один воин на коне и в доспехе полном (конно и оружно) с 4 или с 10 сох в зависимости от степени опасности (то есть численность войска, собираемого с одной территории, могла отличаться в 2,5 раза; возможно, по этой причине некоторые князья, пытавшиеся отстоять свою независимость, могли почти на равных сопротивляться соединённым силам почти всех остальных княжеств, а также существуют примеры столкновений русских сил с противником, уже одержавшим над ними победу в первой битве: победа на Снове после поражения на Альте, поражение у Желани после поражения на Стугне, поражение на Сити после поражения у Коломны). Несмотря на то, что основным типом феодального земельного владения до конца XV века была вотчина (то есть наследственное безусловное земельное владение), боярство обязано было службой князю. Например, в 1210-х годах во время борьбы галичан с венграми основное русское войско дважды направлялось против бояр, опоздавших на общий сбор.

Киевские и черниговские князья в XII—XIII веках использовали соответственно Чёрных клобуков и ковуев: печенегов, торков и берендеев, изгнанных из степей половцами и поселёнными на южнорусских границах. Особенностью этих войск была постоянная боеготовность, что было необходимо для оперативного реагирования на мелкие половецкие набеги.

Рода войск

В средневековой Руси существовало три типа войск — пехота, конница и флот. Сначала коней использовали в качестве средства передвижения, сражались же спешенными. Летописец говорит о Святославе и его войске:

Ходя воз по себе не возяше, ни котла; ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли, или говядину, на углях испек ядяще, ни шатра имяша, но подклад постлав и седло в головах, такоже и прочие вои его вел бяху[5]

Таким образом, для скорости передвижения войско использовало вместо обоза вьючных лошадей. Для боя войско часто спешивалось, Лев Диакон под 971 годом указывает на необычность выступления русского войска в конном строю.

Однако, профессиональная конница была нужна для борьбы с кочевниками, поэтому дружина становится конной. При этом организация была с учётом венгерского и печенежского опыта. Начало развиваться коневодство.[6] Развитие конницы происходило быстрее на юге Руси, чем на севере, из-за различия в характере местности и противников. В 1021 году Ярослав Мудрый с войском проделал путь из Киева до р.Судомирь, на которой разбил Брячислава Полоцкого, за неделю, то есть средняя скорость составила 110-115 км. в сутки. В XI веке конница по значимости сравнивается с пехотой, а позднее и превосходит её. Тогда же выделяются конные лучники, помимо лука со стрелами использовавшие топоры, возможно, копья, щиты и шлемы.[7]

Лошади были важны не только для войны, но и для хозяйства, поэтому разводились во владельческих сёлах. А также содержались в княжеских хозяйствах: известны случаи, когда князья выдавали коней ополченцам во время войны.[7] Пример киевского восстания 1068 года показывает, что и городское ополчение было конным.

В течение всего домонгольского периода пехота играла свою роль во всех военных действиях. Она не только участвовала во взятии городов и проводила инженерные и транспортные работы, но и прикрывала тыл, совершала диверсионные вылазки, а также вместе с конницей участвовала в битвах. Например, в XII веке у городских укреплений распространён смешанный бой с участием и пехоты, и конницы. Чёткого разделения по вооружению не было, и каждый использовал то, что ему было удобней и что он мог себе позволить. Поэтому у каждого было несколько типов оружия. Однако в зависимости от этого различались и задачи, выполняемые ими. Так, в пехоте, как и в коннице, можно выделить тяжеловооружённых копейщиков, помимо копья вооружённых сулицами, боевым топором, булавой, щитом, иногда — мечом и доспехами, и легковооружённых лучников, снабжённых луком и стрелами, боевым топором или железной булавой, и, очевидно, без защитного вооружения.

Под 1185 годом на юге впервые (и в 1242 году на севере в последний раз) упоминаются стрелки как отдельный род войск и отдельная тактическая единица. Кавалерия начинает специализироваться на прямом ударе холодным оружием и начинает в этом смысле напоминать средневековую западноевропейскую кавалерию. Тяжеловооружённые копейщики были вооружёны копьём (или двумя), саблей или мечом, сулицами или луком со стрелами, кистенём, булавой, реже — боевым топориком. Они были полностью одоспешены, включая щит. В 1185 году во время похода на половцев сам князь Игорь, а вместе с ним и дружинники, не желая прорываться из окружения в конном строю и тем самым бросать на произвол судьбы чёрных людей, спешиваются и предпринимают попытку прорыва в пешем строю. Далее указывается любопытная подробность: князь после получения раны продолжил движение на коне. В результате многократного разгрома монголами и ордынцами северо-восточных русских городов и установления контроля над волжским торговым путём во второй половине XIII века происходит регресс и обратная унификация русских войск.

Флот у восточных славян зародился в IV—VI веках и был связан с борьбой против Византии. Это был речной парусно-гребной флот, применимый для мореходства. С IX века на Руси существовали флотилии из нескольких сотен судов. Они предназначались для использования в качестве транспорта. Однако, морские сражения также имели место. Основным судном была ладья, перевозившая около 50 человек и иногда вооружённая тараном и метательными машинами.[3] В период борьбы за киевское княжение в середине XII века Изяславом Мстиславичем были использованы ладьи со второй достроенной над гребцами палубой, на которой располагались лучники.

Тактика

Конница, рисунок 1895 года.

Первоначально, когда конница была незначительна, основным боевым порядком пехоты была «стена». По фронту она составляла около 300 м и в глубину достигала 10-12 шеренг. Воины передних рядов имели хорошее защитное вооружение. Иногда с флангов такое построение прикрывала конница. Иногда войско выстраивалось таранящим клином. Такая тактика имела ряд недостатков в борьбе с сильной конницей, главные из них: недостаточная маневренность, уязвимость тыла и флангов. В генеральном сражении с византийцами под Адрианополем в 970 году более слабые фланги (венгры и печенеги) попали в засаду и потерпели поражение, но главные русско-болгарские силы продолжили пробиваться по центру и смогли решить исход битвы в свою пользу.

В XI—XII веках происходит разделение войска на полки. В XI веке основным боевым порядком становится «полчный ряд», который состоял из центра и флангов. Как правило, пехота находилась в центре. Это построение увеличивало подвижность войска.[6] В 1023 году в битве у Листвена одно русское построение с центром (племенное ополчение) и двумя мощными флангами (дружина) одержало победу над другим русским простым построением в один полк.

Уже в 1036 году в решающем сражении с печенегами русское войско делилось на три полка, имевщими однородную структуру, по территориальному признаку.

В 1068 году на реке Снове 3-тысячное войско Святослава Ярославича Черниговского одержало победу над 12-тысячным половецким войском. Во время походов на половцев в киевское правление Святополка Изяславича и Владимира Мономаха русские войска неоднократно сражались в окружении по причине многократного численного превосходства противника, что не мешало им одерживать победы.

Русская конница была однородной, разные тактические задачи (разведка, встречный удар, преследование) выполняли части с одинаковым способом комплектования и одинаковой организационной структурой. К концу XII века к делению на три полка по фронту добавилось деление на четыре полка в глубину.

Для управления войска использовались стяги, служившие для всех ориентиром. Также применялись музыкальные инструменты.[6]

Вооружение

Два древнерусских воина, рисунок современного художника.

Наступательное

Защитное

Если у ранних славян, по сообщениям греков, не было доспехов, то к VIII—IX веку относится распространение кольчуг. Они делались из колец, сделанных из железной проволоки, которые в поперечнике достигали 7—9 и 13—14 мм, а по толщине — 1,5 — 2 мм. Половина колец сваривалась, а другая — склёпывалась при плетении (1 к 4). Всего же их уходило не менее 20 000. Позднее встречались кольчуги с вплетёнными для украшения медными кольцами. Размер колец уменьшается до 6—8 и 10—13 мм. Встречались и плетения, где все кольца были склёпаны. Древнерусские кольчуги, в среднем, в длину были 60—70 см, в ширину (в поясе) около 50 см или больше, с короткими рукавами порядка 25 см и с разрезным воротом. В конце XII — начале XIII века появляются кольчуги из плоских колец — их диаметр 13—16 мм при ширине проволоки 2—4 мм и толщине 0,6—0,8 мм. Эти кольца сплющивались с помощью штампа. Такая форма увеличивала площадь прикрытия при том же весе доспеха. В XIII веке происходило общеевропейское утяжеление доспехов, и на Руси появляются кольчуги длиной до колен. Однако кольчужные плетения использовались и для других целей — примерно тогда же появляются кольчужные чулки (нагавицы). А большинство шлемов снабжалось бармицей. Кольчуги на Руси были очень распространены и применялись не только дружиной, но и незнатными воинами.[7]

Помимо кольчуг, применялись ламеллярные доспехи. Их появление относится к IX—X веку. Такой доспех делался из железных пластин формы, близкой к прямоугольной, с несколькими отверстиями по краям. Через эти отверстия все пластины соединялись ремешками. В среднем, длина каждой пластины составляла 8—10 см, а ширина — 1,5—3,5 см. На доспех их уходило более 500. Ламелляр имел вид рубахи длиной до бёдер, с расширяющимся книзу подолом, иногда — с рукавами. По данным археологии, в IX—XIII веках на 4 кольчуги приходился 1 ламелляр, при этом на севере (особенно в Новгороде, Пскове, Минске) пластинчатые доспехи были более распространены. А позднее они даже вытесняют кольчуги. Имеются сведения и об их экспорте. Применялись также чешуйчатые доспехи, представляющие собой пластины размером 6 на 4—6 см, укреплённые за верхний край к кожаной или матерчатой основе. Существовали и бригантины. Для защиты рук с конца XII — начала XIII века используются створчатые наручи. А в конце XIII века появляются ранние зерцала — круглые бляхи, одеваемые поверх доспехов.[7]

Шлемы, по данным археологии, в широкое употребление входят с X века, причём археологических находок шлемов (как и кольчуг) на Русь больше, чем на какую-либо другую страну Европы. Поначалу это были конические шлемы норманнского типа, имеющие вовсе не норманнское происхождение, а пришедшие в Европу из Азии. Данный тип не получил на Руси широкого распространения и был вытеснен сфероконическими шлемами, которые появились примерно тогда же. Это были шлемы черниговского типа, склёпанные из четырёх частей железа, и, зачастую, богато украшенные. Встречались и другие виды сфероконических шлемов. С XII века на Руси появляются высокие шеломы со шпилем и наносником, и вскоре становятся наиболее распространённым типом шлема, сохраняя первенство несколько веков. Это связано с тем, что сфероконическая форма лучше всего подходит для защиты от ударов сверху, что важно в районах конно-сабельного боя. Во второй половине XII века появляются шлемы с полумаской — они богато украшались и были принадлежностью знатных воинов. А использование личин не зафиксировано. Бытовали западные шлемы полусферической формы, но они были редки.[7]

Крупногабаритные щиты были защитным вооружением ещё древних славян, однако их конструкция неизвестна. В X веке же были распространены круглые плоские деревянные, обтянутые кожей щиты с железным умбоном. С начала XI века распространяются миндалевидные щиты, удобные для всадников. А с середины XIII века они начинают превращаться в треугольные.[7]

В середине XIII века галицко-волынское войско имело конские доспехи, названные летописцем татарскими (личина и кожаная попона), что совпадает с описанием Плано Карпини монгольского конского доспеха.

Метательные машины

В Древней Руси существовало применение метательных машин. Самое раннее сообщение о их применении славянами относится к концу VI века — в описании осады Солуни в 597 году. В греческом источнике они описываются так: «Они же были четырёхугольные на широких основаниях, заканчивающиеся более узкой верхней частью, на которой имелись барабаны очень толстые, с железными краями, и в них были вбиты деревянные брусья (как балки в большом доме), имеющие пращи (сфендоны), поднимая которые бросали камни и большие, и многочисленные, так что ни земля не могла выносить их попаданий, ни человеческие сооружения. Но к тому же только три из четырёх сторон баллисты были обнесены досками, так что находящиеся внутри были обеспечены от попадания стрел, пущенных со стен»[8] Во время осады Константинополя в 626 году славяно-аварским войском осадная техника состояла из 12 обитых медью передвижных башен, несколько таранов, «черепах» и метательных машин, покрытых кожей. Причём изготовляли и обслуживали машины преимущественно славянские отряды.[9] Упоминаются стреломётные и камнемётные машины и при осаде Константинополя в 814 году славяно-болгарским войском[10]. Во времена Древней Руси применение метательных машин как византийцами, так и славянами, отмечает Лев Диакон, говоря о походах Святослава Игоревича. Сообщение из Иоакимовской летописи о применении двух пороков новгородцами против Добрыни, собиравшегося их окрестить, скорее, носит легендарный характер. К концу X века русские прекращают набеги на Византию, и изменение тактики привело к снижению использовании осадных орудий. Теперь осаждаемый город берут либо длительной блокадой, либо внезапным захватом; участь города чаще всего решалась в результате сражения возле него, а потом основным видом боевых действий было полевое сражение. Снова метательные орудия используются в 1146 году войсками Всеволода Ольговича при безуспешной осаде Звенигорода. В 1152 году при штурме Новгорода-Северского камнями из пороков разрушили стену и взяли острог, после чего борьба закончилась миром. В Ипатьевской летописи отмечается, что половцы начальством под начальством Кончака пошли на Русь, при них был исламский мастер, обслуживающий мощные самострелы, для натяжения которых требовалось 8 (либо 50) человек и «живой огонь». Но половцы были разбиты и машины попали к русским. Шереширы (от перс. тир-и-черх), упоминаемые в Слове о полку Игореве — возможно, есть зажигательные снаряды, которые метались из подобных самострелов[11]. Сохранились и стрелы для них. Такая стрела была в виде железного стержня длиной 170 см с заострённым концом и хвостовым оперением в виде 3 железных лопастей, весом 2 кг. В 1219 году русские применяли большие камнемётные и огнемётные самострелы при штурме болгарского города Ошеля. В данном случае русская осадная техника складывалась под западноазиатским влиянием. В 1234 году порок был использован в полевом междоусобном бою, который окончился миром. В XIII веке растёт использование метательных машин. Большое значение здесь сыграло нашествие монголов, которые при взятии русских городов использовали лучшую технику того времени. Однако метательные орудия использовались и русскими, например, при обороне Чернигова и Холма. Активно они использовались и в войнах с польско-венгерскими захватчиками, например, в битве под Ярославом в 1245. Применяли метательные машины и новгородцы при взятиях крепостей в Прибалтике.[12]

Основным типом русских метательных машин были не станковые самострелы, а различные рычажно пращевые машины. Наиболее простой тип — патерелла, которая метала камни, приложенные к длинному плечу рычага, когда за которкое плечо тянули люди. Для ядер 2 — 3 кг было достаточно 8 человек, а для ядер в несколько десятков килограмм — до 100 и больше. Более совершенной и распространённой машиной был манджаник, называвшийся на Руси пороком. В них вместо тяги, создаваемой людьми, использовался подвижный противовес. Все эти машины были недолговечны, за их ремонтом и изготовлением следили «порочные» мастера. В конце XIV века появляется огнестрельное оружие, но осадные машины всё ещё сохраняют боевое значение до XV века.[12][13]

Примечания

  1. ↑ Валерий Перхавко, Юрий Сухарев Воители Руси IX-XIII вв.. — Москва: Вече, 2006. — С. 7.
  2. ↑ Гардизи
  3. ↑ 1 2 3 БСЭ, статьи «Русская армия», «Дружина (отряд воинов)», «Русский военно-морской флот»
  4. ↑ Н. М. Карамзин — «История государства Российского»
  5. ↑ Повесть временных лет
  6. ↑ 1 2 3 В. Б. Перхавко, Ю. В. Сухарев — «Воители Руси IX—XIII в.»
  7. ↑ 1 2 3 4 5 6 Кирпичников А. Н., «Древнерусское оружие», 1971.
  8. ↑ Сборник документов по социально-экономической истории Византии. М., 1951, стр. 98.
  9. ↑ М. Jahns. Handbuch einer Geschichte des Kriegswesens, Leipzig, 1880, стр. 691, 692, 864; ср. E. E. Тевяшов. Осада Константинополя аварами и славянами в 626 г. ЖМНП, новая серия т. LII, № 8, 1914, стр. 227—235.
  10. ↑ Scriptor incertis. De Leone Bardae. Bonn, 1842, стр. 347, 348; Symeon Magister. De Leone Armenio. Bonn, 1838, стр. 617.
  11. ↑ Мелиоранский П.М. Турецкие элементы в «Слове о полку Игореве» // ИОРЯС СПб., 1902, кн. 2, стр. 298.
  12. ↑ 1 2 Кирпичников А. Н., Метательная артиллерия древней Руси (Из истории средневекового оружия VI—XV вв.), 1958.
  13. ↑ Кирпичников А. Н., «Военное дело на Руси в XIII—XV вв.», 1976.

Литература

dal.academic.ru

8. Численность вооруженных сил Московского государства

8. Численность вооруженных сил Московского государства

Задача определения численности вооруженных сил Московского государства XV–XVII вв. является одной из самых сложных проблем отечественной истории, порядком запутанной исследователями. По свидетельству иностранцев, русское войско в этот период насчитывало от 150 до 350 тыс. человек Данные эти, несомненно, преувеличены. А. В. Чернов, взяв за исходный показатель сведения о численности русского войска в походах, пришел к выводу, что в XV в. при серьезной военной опасности Московское государство могло собрать большую армию, состоявшую из 200 тыс. конных и пеших воинов. Однако для XVI в. Чернов, как мы увидим ниже, уменьшает численность войска до 110 тыс. человек. Он полагал, что в 20-х гг. XVII в. она составляла 92 555 человек и к 1651 г. численность московской армии достигла 133 200 человек.

Официальных сведений об общей численности русского войска в XVI в. в русских источниках не сохранилось. В летописях и разрядных книгах имеются лишь отрывочные упоминания о количестве служилых людей, выступавших в тот или иной поход. Наоборот, иностранные источники пестрят указаниями на численность и состав вооруженных сил Московского государства, но их данные плохо соотносятся между собой и зачастую противоречат русским источникам. Так, знаменитое сообщение Джильса Флетчера о наличии в России в конце XVI в. всего 12 тыс. стрельцов опровергается участием в походе 1578 г. 2 тыс. стрельцов и казаков Государева двора и 13 119 городовых стрельцов.

Большинство иностранных авторов склонны были считать, что на тот период Московское государство располагало армией в 200–300 тыс. человек и более. Цифра явно завышена не менее чем в два раза. Недостоверность иностранных сообщений о численности русского войска объясняется главным образом тем, что их авторы пользовались сведениями частных лиц, а, возможно, были специально введены в заблуждение русскими официальными лицами, стремившимися устрашить европейцев многочисленностью своей армии.

Более осторожным в сообщении сведений о вооруженных силах России был служащий английской Московской компании Джером Горсей. Не упоминая о численности русской армии, сосредоточенной на западных границах, он писал, что это войско состояло из татар и «использовалось в борьбе против королей Польши и Швеции, войсками которых он был теперь окружен, в войне за Ливонию (Liolande), которую он прежде разорил и завоевал столь жестоко; другая армия, состоявшая, как правило, из ста тысяч конницы его подданных, за исключением немногих поляков, шведов, голландцев (Duch) и шотландцев, сражалась с его большим врагом — крымскими татарами».

Проанализировав эти сообщения, С. М. Середонин пришел к выводу, что в составе московского войска находилось около 75 тыс. дворян, детей боярских и их слуг, не больше 10 тыс. татар, 20 тыс. стрельцов и казаков, 4 тыс. иностранцев — всего около 110 тыс. человек, не считая даточных и посошных людей.

Некоторым подтверждением выводов Середонина могут служить официальные сведения о численности русского войска в походах. Так, в полоцком походе 1562/1563 г. участвовало около 60 тыс. человек (с холопами) и более 80 тыс. посошных людей. А. В. Чернов, согласившись с этими цифрами, отмечал, что «мобилизация от 35 до 55 процентов всей численности боевого состава русского войска для указанных крупнейших походов второй половины XVI в. — явление вполне реальное».

В последнее время попытку опровергнуть устоявшееся в науке представление о численности московской армии предпринял С. М. Каштанов. Использовав разрядные записи, содержащие сведения о составе войск, участвовавших в походах на Полоцк 1562/1563, 1577 и 1579 гг., исследователь сделал вывод о том, что они потребовали «мобилизации всех боеспособных сил», совершенно оголив другие границы. По его мнению привлеченные к военным действиям в эти годы «30–40 тыс. воинов — это не половина или какая-то иная часть русской армии, а практически вся или почти вся армия XVI в.». При этом Каштанов полностью игнорирует сообщения источников о ежегодном выдвижении на юг полков, о строительстве на «украйне» новых городов, прикрывать которые должны были выступавшие в степь войска, о высылке ратей для поддержания порядка в неспокойной Казанской земле. Граница на юге была оголена только в 1580 г., после успешных действий Батория под Полоцком и Великими Луками, когда на запад были переброшены ратные люди, входившие в состав служилых корпораций Пронска, Орла и Переяславля-Рязанского. Не учтенными остались гарнизонные войска, традиционно многочисленные в Московском государстве. Каштанов не случайно занизил численность русской армии. Определив ее состав в 40 тыс. человек, он в соответствии с существующими методиками умножает их на 10 дворов, с которых, как правило, брали ратников, а затем еще на 5 (среднее число жителей двора) и получает в итоге 2 млн. человек населения страны в середине XVI. Ниже он отчасти откорректировал свои выкладки, утверждая, что «в середине XVI в. в России проживало 3 млн. человек, а накануне Смуты — 4,5 млн. человек». Такая манипуляция цифрами чрезвычайно опасна, так как позволяет утверждать об отсутствии значительных людских потерь во время Великого голода 1601–1603 гг., казачьих бунтов и восстаний, польско-литовской и шведской интервенции начала XVII в.

На протяжении всего изучаемого периода в московской армии и по боевому значению и по численности первое место занимала конница, однако, начиная с середины XVI в., неуклонно росла численность пехотных частей (стрелецких приказов, и казачьих подразделений, а с 30-х гг. XVII в. — солдатских полков) и служилых людей «пушкарского чина».

По «Смете всяких служилых людей» 1651 г. на службе числилось не менее 129 314 человек, не считая выставляемых помещиками боевых холопов, которые были совсем не учтены составителями документа. Сведения ее, таким образом, по этому и другим показателям не полны. Однако даже в таком виде они свидетельствуют о значительном увеличении московской армии (за 30–40 лет — почти на 40 тыс. человек). Изменился и состав вооруженных сил России. Как и прежде основу его составляли дворяне и дети боярские — 37 763 человека (не подсчитано было количество боевых холопов). Но 1425 служилых людей «по отечеству» служили в рейтарах. В том числе — 1 стольник, 26 стряпчих, 407 жильцов, 8 новокрещенов и татар Московского и Боровского уезда, остальные — дворяне и дети боярские из городов. Вместе с дворянами детьми боярскими проходили службу 2941 человек поместных, беломестных и полковых казаков, новокрещенов, станичников и черкас, служивших «з детми боярскими». Заметно возросла численность стрелецких полков — до 41 659 человек. Вместе с ними несли службу казаки, находившиеся в «старых» и «новых» городах, в ведении Стрелецкого и Казачьего приказов, Новгородской чети, в понизовых и сибирских городах — всего 19 115 человек. Среди других категорий служилых людей составителями «Сметы» отмечены: драгуны — 8543 человек, новокрещены, татары, тарханы, уздени, «жалованные окочане», юртовские и корочские татары, чюваши и остяки (помимо несших службу вместе с дворянами) — 8912 человек, днепровские казаки и черкасы (помимо несших службу вместе с дворянами) — 1321 человек, люди «пушкарского чина» — 4245 человек, служилые иноземцы — 2536 человек, 2313 из них несли «конную службу» в полках рейтарского и драгунского строя, остальные были расквартированы в южных и понизовых городах, а также находились в ведении Посольского приказа. Отдельно следует указать находившихся в «новых» городах и Саранске 230 станичников, находившихся на Керенской, Ломовской, Потишской засеках, стоявших на Инсаре 1693 человека «служилых русских людей и иноземцев», а также 356 «новоприборных» русских людей в Корсуни. Не подсчитанной в данной «Смете» осталась численность засечной стражи, несшей службу на южных засеках (Большой Черте и Белгородской Черте). Как правило, с ранней весны и до поздней осени на засеках стояли отряды служилых людей, усиленные посошными и даточными люди, несшими службу «с земли». К охране рубежей привлекались и родственники служилых людей, составлявшие своеобразный войсковой резерв, из которого в случае необходимости «прибирались» на государеву службу новые стрельцы, пушкари, казаки, затинщики.

* * *

К концу рассматриваемого периода вооруженные силы Русского государства состояли из поместного дворянского ополчения, постоянного стрелецкого войска, городовых казаков, подразделений пушкарей, затинщиков и других служилых людей «пушкарского чина», полков солдатского, рейтарского и драгунского строя. В военное время они усиливались мобилизацией на «большую повальную службу» части боеспособного тяглого населения, в том числе и представителей многих народов Поволжья (казанских и юртовских татар, башкир, чувашей, марийцев и мордвы).

Ядром московской армии, его главной ударной силой являлось поместное войско. Все остальные ратные люди (пищальники, а позднее стрельцы, отряды служилых иноземцев, полковые казаки, пушкари), мобилизованные посошные и даточные люди распределялись по полкам дворянской рати, усиливая ее боевые возможности. Такое устройство вооруженных сил подверглось реорганизации лишь в середине XVII в., когда были сформированы полки «нового строя», действия которых в составе полевых армий отличались известной автономностью.

Стоявшие перед властями Московского государства военные задачи, осложнявшиеся развитием боевой техники, появлением новых приемов вооруженной борьбы, вынуждали их совершенствовать свою армию, усиливая ее новыми разрядами служилых людей. На первом этапе развития русских вооруженных сил (1480-е — конец 1540-х гг.) они состояли из полков поместного ополчения, в случае необходимости усиливавшихся отрядами посошных людей, в том числе конными и пешими пищальниками. В середине XVI в. начался второй этап реформирования московской армии. Активизировав внешнюю политику Русского государства, усилив военный нажим на Казанское ханство, правительство Избранной рады значительно усилило боевые возможности своих войск, приступив к формированию первых «приборных» частей. Первые 6 стрелецких приказов создаются в 1550 г., первое упоминание о «приборе» на московскую службу казаков относится к 1549 г. Поражения эпохи Смутного времени и потеря важнейших рубежей обороны на западных и северо-западных границах сделали неизбежным поиск новых форм организации русской армии. Стремясь усилить свои вооруженные силы, правительство Михаила Романова решило использовать европейский опыт. В 1630 г. для участия в приближающейся войне с Речью Посполитой (Смоленская война 1632–1634 гг.) началось формирование первых полков солдатского, рейтарского и драгунского строя. Первоначально для службы в них хотели набрать беспоместных детей боярских, не имеющих возможности нести полковую службу. Но эти планы удалось осуществить лишь в отношении рейтарских региментов, записываться в солдаты не спешили даже самые бедные из служилых людей «по отечеству». Тогда правительство смягчило условия найма, разрешив записываться в солдаты татарам, новокрещенам, казакам, другим вольным людям. Первые сведения о зачислении на солдатскую службу даточных людей относятся к концу 1630-х гг. В 1639 г. в находившийся в Туле полк А. Крафтера направили 102 даточных человека из вотчин боярина Ф. И. Шереметева. В новых региментах возникает принципиально новая система чинов. На смену трем командным чинам подразделений сотенной службы (голова, пятидесятник, десятник), приходит сложная европейская иерархия начальников, насчитывавшая 16 и более офицерских и сержантских рангов. Необходимость столь громоздкой системы чинов связана была с обязательным в европейских армиях того времени требованием постоянного надзора за солдатами, вынужденными совершать в боевой обстановке сложные перестроения. Однако, в дальнейшем некоторые из новых чинов (фюрир и форир) были упразднены.

Важной проблемой стало определение примерной численности русского войска. В середине XVII в. по уточненным данным «Сметы всяких служилых людей» 1650/1651 г. на службе числилось не менее 129 314 человек, не считая выставляемых помещиками боевых холопов и засечной стражи южных оборонительных линий, которые не были учтены составителями документа. Таким образом даже в мирное время численность вооруженных сил Русского государства составляла около 160–170 тыс. человек. В военное время она заметно увеличивалась за счет «повального» сбора рекрутов (даточных людей) из числа тяглого населения. В годы русско-польской войны 1654–1667 гг. только три первых набора даточных людей на солдатскую службу (1658, 1659 и 1660 гг.), пополнили армию на 51 тыс. человек. Всего в ходе этой войны в полки нового строя было рекрутировано не менее 100 тыс. человек.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

История вооруженных сил России - это... Что такое История вооруженных сил России?

История Вооружённых Сил России разделена на несколько периодов.

Военная униформа с X по XVIII век

С древнейших времён до XIII века

V—VIII веков

О вооружении восточных славян до IX века преимущественно можно судить лишь по иностранным летописям. Прокопий Кесарийский, описывая славян VI века, сообщает, что они не имеют доспехов, вооружены лишь копьями (речь идёт о сулицах), небольшими щитами.[1] Иоанн Эфесский сообщает о похожей ситуации, только не упоминает про щиты.[2] Не подлежит сомнению так же использованию топоров славянского типа, можно предположить, что у многих имелись луки.[3] Кроме того, византийцы описывают лишь отдельные восточнославянские племена, а вооружение и впоследующем в разных областях Руси сильно различалось. Византийцы пишут, что славянами часто применялась диверсионная тактика войны.[4] Славяне не только совершали набеги, но и в качестве наёмников участвовали во многих войнах на стороне Византии.[5] Конницы у славян не было.[6] На славян оказывали влияние разные народы, но преимущественно это были авары, византийцы, варяги.

IX—XIII веков

Основной частью княжеского войска была дружина. В ней имелась чёткая классификация людей по уровню опытности и профессионализма. Она разделялась на старшую и молодшую.[7] В состав старшей дружины входили не только славяне, но и различные скандинавы, которые внесли свой вклад в формирование древнерусского воинства. Младшая разделялась на три подгруппы: отроки (военные слуги, которыми могли быть люди различных народностей), гриди (телохранители князя) и детские (дети старших дружинников). Позднее в младшей дружине появились новые категории — милостники (вооружаемые за счёт князя) и пасынки (прообраз шляхты).[3] Известна и система служебного положения — после князя шли воеводы, затем тысяцкие, сотники, десятские.[8] К середине XI века старшая дружина превратилась в боярство. Численность дружин точно неизвестна, но она была небольшой. У одного князя — вряд ли больше 2000 человек. К примеру, в 1093 году у Великого князя Киевского Святополка было 800 отроков.[3] Но, помимо профессиональной дружины, в войнах могли принимать участие и свободные общинники из простого народа и городское население. В летописях они упоминаются, как вои. Численность такого ополчения могла составлять несколько тысяч человек. При этом в некоторых походах женщины принимали участие наравне с мужчинами.[9] Люди, жившие на границе, совмещали занятия ремеслом и сельским хозяйством с функциями пограничных войск. С XII века активно развивается конница, которая разделяется на тяжёлую и лёгкую. Русские не уступали никому из европейских народов в ратном деле.[10]

Иногда на службу нанимались иностранцы. Чаще всего это были норманны, печенеги, потом половцы, венгры, берендеи, торки, поляки, прибалты, изредка даже болгары, сербы и немцы.

Основную часть войска составляла пехота. Но к тому времени уже имеется конница, сформированная для защиты от печенегов и других кочевников, с учётом венгерского опыта.[3] Имелся и хороший флот, состоящий из ладей.

Тактика применялась различная, хотя и не очень многообразная. Распространённым боевым порядком была стена. С флангов она могла прикрываться конницей. Ещё применялся «полчный ряд» — трёхзвенный боевой порядок, разделявшийся на центр и фланги.[3]

Вооружение различалось, в зависимости от стратификации. Мечи в основном применяли старшие дружинники и гриди. Первоначально это были мечи каролингского типа, длины около 90 см. Археологические данные показывают, что многие мечи были французскими, какие применялись во всей Европе. Происхождение многих мечей не удаётся установить. Старейший найденный меч русского производства датируется X веком. В то же время арабские источники сообщают, что на Руси было очень хорошо развито производство мечей.[11] Очень активно применяли боевые топоры двух типов — варяжские секиры на длинных рукоятях и славянские пехотные топорики. Широко было распространено ударное оружие — булавы с бронзовыми или железными навершиями. Кистени так же очень использовали, но как дополнительное оружие, а не основное. В X веке в Южной Руси приживаются сабли, более эффективные для борьбы с конными кочевниками. Поначалу они были массивными и слабо изогнутыми. В XIII веке начинается применение самого лучшего образца ударного оружие — шестопёра. Ещё одним типом оружия были чеканы и клевцы. Конечно же, применялись различные ножи, преимущественно скрамасакс и засапожник. Более простонародным оружием были ослопы. В народное ополчении, в случае бедности, применялось и дешёвое самодельное оружие — в частности вилы, цеп и деревянный двузубец-ухват, который иногда неправильно называют рогатиной. Копья были нескольких типов. «Бронебойные» пехотные; кавалерийские; сулицы; противоконные рогатины. Ещё одним типом оружия была совня. Все умели пользоваться луками, поскольку они необходимы для охоты. Самострелы тоже использовались, но значительно реже. Метательные орудия известны на Руси не позднее X века.[12]

Основным защитным снаряжением были щиты, каплевидные либо круглые. Шлемы на Руси всегда традиционно были куполообразной формы, исключение составляли лишь единицы. Но типы шлемов были различными — преимущественно конического и сфероконического. Такой же тип применялся у разных народов Азии. Но бытовали и западные полусферического типа. Шлемы снабжались наносьем для защиты лица и бармицей для защиты шеи сзади. В качестве доспехов применялись кольчуги, которые были широко распространены уже в X веке.[13] Позднее появились и были более редки пластинчатые и чешуйчатые доспехи.

Московская Русь

XIV—XVI веков

Оружие, используемое в России до XVIII века

Простонародныйвоин конца XV века

В силу различных причин, основная из которых — влияние азиатских народов (особенно монголов), резко возрастает значение конницы. Вся дружина становится конной и к этому времени понемногу преобразуется в дворянское ополчение. На военную тактику так же большое влияние оказали монголы — возросла подвижность конницы и применение ей обманных приёмов.[14] То есть основу войска составляет довольно многочисленная дворянская конница, а пехота уходит на второй план.

Огнестрельное оружие на Руси началось использоваться с конца XIV века. Точная дата неизвестно, но считается, что это произошло при Дмитрии Донском не позднее 1382 года.[15] С развитием полевого огнестрельного оружия тяжёлая конница потеряла своё значение, но лёгкая могла эффективно ему противостоять, что, в частности, показала битва на Ворскле. В конце XV века от феодального ополчения переходят к постоянной общерусской армии.[16] Её основу составляла дворянская поместная конница — государевы служилые люди, объединённая в полки под командованием великокняжеских воевод. Но поначалу они не имели огнестрельного оружия. Его использовали пушкари и пищальники, первые сведения о которых относятся к началу XV века.[17] В это же время формируется казачество.

XVI—XVII веков

Стрельцы

При Иване Третьем была введена система воинского набора на временную службу. Из городского населения формировались отряды пищальников. Из сельского — вспомогательные пехотные отряды — посошная рать. Была разработана чёткая система сбора ратных людей. Воинским командованием являлись великокняжеские воеводы.[16] Дворянская конница была снабжена ручницами, удобными для стрельбы при езде. При Иване Четвёртом появляется стрелецкое войско. Стрельцы — довольно многочисленная (несколько тысяч) пехота, вооружённая пищалями. Набиралась из числа городских и сельских жителей. Общая численность войск в середине XVI века могла быть доведена до 300 тысяч человек.[18] Дворяне поставляли со ста четвертей хорошей земли по одному человеку с полным вооружением и лошадью. Для дальних походов — с двумя лошадьми и запасами на лето. Помещики поставляли одного человека с 50 дворов, или с 25 дворов в случае необходимости. Войско собиралось обычно к 25 марта. Неявившихся в назначенное место лишали поместья. Беспоместные (купцы, иностранцы, приказные и т.д.) получали за службу жалование — такие войска назывались кормовые [19].

Снаряжениев XVI веке

Русское огнестрельное оружие было представлено различными пушками и пищалями. Поначалу пушки импортировали из Европы, но в конце XV — начале XVI века у нас организуется собственное широкомасштабное производство огнестрельных орудий.[15] Имеются сведения об их экспорте в другие страны. Пищали были разных типов и назначений — как ручные так и станковые. Бытовали многоствольные пищали. В 1660-х годах русские пушечные мастера произвели нарезные пищали[15], которые не были распространены по причине трудности изготовления.

Холодное оружие не утратило своего значения, поскольку на перезарядку огнестрельного уходило значительное время. Использовались, прежде всего, сабли и бердыши, так же применяли перначи и некоторое другое оружие. Защитное снаряжение почти утратило свою роль, но ещё сохранялось по причине рукопашных схваток. Для защиты головы использовали сфероконические шишаки, в частности — ерихонки.

Имперский период

Основная статья: Армия Российской Империи

Конец XVII — первая половина XIX

Пехота конца XVIII века

Ещё в 30 годах XVII века появились «полки нового строя», то есть солдатские, рейтарские и драгунские полки, сформированные по западноевропейскому образцу. К концу века их число составило свыше половины численности всех войск, которые составляли свыше 180 тысяч человек (не считая более 60 тысяч казачества).[18] Реформа армии была проведена при Петре Первом. В 1698—1699 годах были расформированы стрелецкие полки, вместо которых сформированы регулярные солдатские. Готовясь к войне со Швецией, Пётр велел в 1699 году произвести общий рекрутский набор и начать обучение новобранцев по образцу, заведённому у преображенцев и семёновцев. Этот первый рекрутский набор дал Петру 25 пехотных полков и 2 кавалерийских — драгунских. Поначалу он сформировал офицерство из своих друзей, в прошлом входящих в «потешные полки», а позднее — и из дворянства. Армия разделялась на полевую (пехота, кавалерия, артиллеристы, инженерные войска), местные (гарнизонные войска и ландмилиция) и иррегулярные (казачество и степные народы) войска. В сумме её численность превосходила 200 тысяч человек.[18] В пехоте было примерно вдвое больше людей, чем в коннице. В 1722 введена система званий — Табель о рангах.

Вооружение так же было изменено на европейский лад. Пехота была вооружена гладкоствольными ружьями со штыками, шпагами, тесаками, гранатами. Драгуны — карабинами, пистолетами и палашами. У офицеров были ещё протазаны и алебарды, не лучшее оружие для боя. Аналогичным образом была изменена и униформа.

20 октября 1696 года Боярская дума постановила основать военно-морской флот. Корабли строились с помощью европейских инженеров, и уже к 1722 году у России был хороший флот из 130 парусных и 396 гребных кораблей.[20]

После этого, вплоть до середины XIX века, особо серьёзных изменений в устройстве армии не происходило. Во второй половине XVIII века в пехоте появились егеря, в коннице — кирасиры и гусары. На вооружение были приняты ружья с кремневыми замками образца 1753 года.[18] В систему подготовки войск значительный вклад внёс Александр Васильевич Суворов. В 1810 году по инициативе А. А. Аракчеева начались применяться военные поселения. К 1853 году численность армии составляла порядка 31 тысячи командного состава, 911 тысяч солдат в регулярных, 250 тысяч в иррегулярных войсках.[18]

Вторая половина XIX — начало XX веков

Артиллеристы на немецком фронте

Крымская война 1853 — 1856 показала недостатки отечественного вооружения. А именно — с распространением паровых двигателей были изобретены пароходы, которых в составе Российского флота было только 16; и массовое производство нарезного оружия стало возможным, но в России также его было незначительно. Поэтому в 1860—1870 годах были проведены военные реформы под руководством Д. А. Милютина. Первые шаги по реорганизации армии были предприняты ещё в ходе Крымской войны. В 1855 г. по указу царя была создана «Комиссия по улучшению воинской части». Перед ней были поставлены задачи по пересмотру уставов, обсуждение вопросов перевооружения войск, совершенствования физической и боевой подготовки. 9 ноября 1861 г. генерал Д. А. Милютин назначен военным министром, 15 января 1862 г. он представил Александру II доклад, в котором были сформулированы основные принципы, цели и задачи военной реформы. В 1864 г. была проведена военно-окружная реформа. На территории России создали 15 военных округов. Командующим войсками округа как правило назначался генерал-губернатор. Каждый округ представлял собой одновременно орган войскового управления и военно-административного устройства. Это позволяло оперативно руководить войсками и быстро осуществлять их мобилизацию. С созданием округов военное министерство избавлялось от широкого круга обязанностей, которые теперь выполняли командующие, в его ведении остались только те вопросы управления, которые имели значение для всей армии. Был создан Генеральный штаб. Система рекрутских наборов была заменена на всеобщую воинскую повинность. 1 января 1874 г. принимается «Устав о всесословной воинской повинности». В соответствии с ним всё мужское население без различия состояний подлежало воинской повинности с 21-летнего возраста. Срок действительной службы составлял в сухопутных войсках 6 лет и 9 лет в запасе, на флоте, соответственно — 7 лет и 3 года. Произошло перевооружение. Переход к нарезному казнозарядному оружию. В 1868 году принята американская винтовка Бердана, в 1870 — русская винтовка Бердана № 2.[20] В 1891 — винтовка Мосина. С 1861 г. началось производство броненосных паровых кораблей, с 1866 — подводных лодок. К 1898 г. русский военно-морской флот, состоявший из Балтийского, Черноморского флотов, Каспийской и Сибирской флотилий, имел 14 броненосцев, 23 броненосца береговой обороны, 6 броненосных крейсеров, 17 крейсеров, 9 минных крейсеров, 77 миноносцев, 96 миноносок, 27 канонерских лодок.[20]

В начале XX века продолжалось активное развитие военной техники. В 1902 г. в Российской армии появляются бронеавтомобили, в 1911 г. — военная авиация, в 1915 г. — танки. Но чиновники предпочитали использовать иностранные разработки, чем поддерживать русских изобретателей. Поэтому не получили применения многие успешные проекты, как танк Пороховщикова, автомат. Однако, например, самолёты Сикорского производились и были не хуже иностранных. Но всё же большинство серийной техники снабжалось комплектующими французского, английского, американского или итальянского производства или разработки. На вооружение поступали пулемёт Максим, новые орудия калибров 76—152 мм, автоматы Фёдорова. Но всё же техники крайне недоставало, хотя по боевой подготовке русская армия не уступала армиям западноевропейских стран.[18] До Первой мировой войны её численность достигла 1 423 000 человек, а после мобилизации составила 5 338 000 чел., на вооружении было 6848 лёгких и 240 тяжёлых орудий, 4157 пулемётов, 263 самолёта, свыше 4 тысяч автомобилей.[18]

Тыл ВС

За точку отсчета истории Тыла ВС принят 1700 г.. Тогда 18 февраля Петр I подписал Указ «О заведовании всех хлебных запасов ратных людей Окольничему Языкову, с наименованием его по сей части Генерал-Провиантом». Был учрежден первый самостоятельный снабженческий орган — Провиантский приказ, ведавший поставками для армии хлеба, крупы и зернофуража. Он осуществлял централизованное продовольственное обеспечение, которое, как известно, является сегодня одним из видов материального обеспечения войск. В тот же день «во вторую половину светлого дни» — своим Указом самодержец учредил ещё один Приказ — Особый, впоследствии получивший название Военного (иногда его называют ещё Комиссариатским). Этот приказ ведал ассигнованиями, направляемыми на вооружение войск, денежным довольствием армии, снабжением её обмундированием и лошадьми. Созданные царем-преобразователем регулярные армия и флот требовали дальнейших шагов по централизации их обеспечения и в 1711 г. по указу Петра I снабженческие органы вошли в состав действующей армии. В её полевом управлении был создан комиссариат, ведавший всеми видами снабжения, в том числе и продфуражем. В дивизиях организация снабжения была возложена на обер-комиссаров и обер-провиантмейстеров, а в полках, соответственно, на комиссаров и провиантмейстеров. Причем полки обзаводились собственным войсковым хозяйством. Сложившаяся в начале XVIII века структура органов управления и накопленный в ходе Северной войны опыт снабжения действующей армии были закреплены в Уставе Воинском 1716 г.. Ответственность за обеспечение войск возлагалась на командующего армией (генерал-фельдмаршала), а непосредственное руководство её снабжением — на генерал-кригс-комиссара, в обязанности которого, в частности, входило снабжение войск деньгами, вещевым имуществом, провиантом, оружием и лошадьми. Медицинское обеспечение осуществляли: в армии — доктор при высших генералах, в дивизиях — доктор и штаб-лекарь, в полках — лекарь, в роте — цирюльник (фельдшер). Любопытно оценить статус генерал-кригс-комиссара нынешними мерками. С одной стороны, заведование финансами делало его наиглавнейшей фигурой. Но, с другой, — он видится послабее современного начальника тыла с точки зрения имеющихся возможностей по организации обеспечения. Основное: в его руках не находились транспортные средства. Обоз в армии подчинялся генерал-вагенмейстеру. Над ним стоял генерал-квартирмейстер. Наряду с подвозом генерал-квартирмейстер также руководил размещением войск и госпиталей, то есть фактически именно он создавал тыловую инфраструктуру полевой армии, хотя в тоже время и не являлся организатором материального обеспечения. Разделение снабженческих и транспортных полномочий между должностными лицами имело в то время и свои резоны. В частности, в случае острой необходимости обоз мог превратиться в подобие фортификационного сооружения и использовался как оборонительный рубеж. Но ситуация, когда один начальник определяет тыловую «диспозицию», а другой — её снабженческое содержание, внутренне противоречива. По началу это едва заметно. Тылы Петровских армий украшала спартанская скромность. Однако по мере развития военного дела и усложнения тыловой организации «червь» противоречий становился опаснее. «Тыловая раздробленность» стала смерти подобна в начале Отечественной войны. В общей системе снабжения наибольший удельный вес имело продовольствие. Провиантом армия обеспечивалась полностью из запасов государства. К 1705 г. во многих городах были открыты продовольственные склады. Продукты доставляли на подводах или по рекам на стругах (больших лодках). Кроме постоянных (стационарных) организовывали также временные и подвижные склады. Временные развертывались войсками при остановках на непродолжительное время. В подвижных складах, именуемых магазинами, предписывалось иметь постоянные запасы продовольствия в размере месячной потребности. Составить представление об этих прототипах современных бригад материального обеспечения можно, например, из донесения адмирала Апраксина от 11 марта 1711 г.. Он докладывал Петру I об организации походного магазина на 2609 подводах, возившего 4160 четвертей сухарей, 384 четверти круп, 1200 четвертей овса и 22713 пудов сена. Если подсчитать, то это около 1300 т. Вполне сопоставимо с грузоподъемностью бортового транспорта отдельного батальона материального обеспечения современной дивизии. Поскольку дело снабжения армии всецело становилось заботой государства, неизбежно требовалось нормирование. 18 февраля 1705 г. Указом был определен точный размер хлебного «жалования» всем без исключения нижним чинам. «Прапрадедушка» современного продовольственного пайка ВС РФ состоял из полуосьмины муки (около 24 кг) и малого четверика круп (около 3,5 кг) в месяц. На приобретение остальных «приварочных» продуктов выдавались деньги. Войскам за пределами России предусматривалась выдача дополнительных «порционов»: двух фунтов хлеба (820 г), одного фунта мяса (410 г), двух чарок вина (250 г) и одного гарнца пива (3,28 л) на человека в день. Кроме того, на месяц полагалось два фунта соли и полтора гарнца круп. Как правило, порционы выдавались не натурой, а деньгами. Воины могли купить продукты по своему усмотрению. Современники утверждали, что «довольствие было отличным, и царь сам испытывал на себе в продолжении месяца солдатский паек раньше, чем утвердить его». Многие аспекты современной тыловой проблематики уходят корнями в историю. К примеру, в петровскую эпоху провиантмейстеры и комиссары подчинялись только вышестоящим начальникам по своей специальности и не были в подчинении командиров полков и дивизий. Состояли при войсках как уполномоченные от армии, иногда — от губернии. Командиров, чтобы надежнее уберечь казну от хищений, отстраняли от непосредственного распоряжения материальными средствами. Уж больно был живуч образ «воеводы на кормлении». А взять войсковую экономику. После смерти Петра I в 1730 г. Временная воинская комиссия констатировала недостаточную обеспеченность войск. Последовали решения, дававшие полкам право накопления отпущенных казной средств. На «экономические суммы» (сэкономленные деньги) можно было покупать все необходимое — вплоть до лошадей. Известная автономность войскового хозяйства была выгодна государству: собственное имущество сберегается лучше казенного. А чем не «экономическая сумма», скажем, нынешний вид 101, куда поступают средства от подсобных хозяйств, экономии хлеба и т. д. Очевидно, практика внебюджетных средств имеет многовековую историю. В середине XVIII века за мундир, выданный для носки, с военнослужащего вычиталось до 49 процентов жалованья. Так, государство улучшало сбережение вещевого имущества. Кстати, то, что долгое время жалование и вещевое имущество курировало одно должностное лицо — комиссар, обуславливалось именно этой их тесной взаимосвязью. К снабжению регулярной армии в России испокон веку привлекались частные подрядчики. Например, с середины XIX века были узаконены пять способов заготовки материальных средств: подряд с торгов, коммерческий, комиссионный, наличной покупкой, а также отпуском денег полкам на заготовку «собственным попечением». Подряд с торгов считался наиболее выгодным. Причем, официально признавалась двоякость цели всякого казенного подряда. Она заключалась: «1) в приобретении необходимых для заготовления предметов по ценам, не отяготительным для казны и безобидным для частных лиц и 2) в развитии всех отраслей частной промышленности, открытием ей пути к сбыту своих произведений на довольствие и снабжение войск». Вместе с условиями (кондициями) торгов интендантское управление устанавливало «крайнюю цену». Платить больше было нельзя. Определялась и минимальная цена, покупать дешевле которой также запрещалось. В инструкциях заготовителям указывалось, что казна не должна гнаться за как можно меньшей ценой подряда, а должна всегда сопоставлять её с минимумом, за которым неизбежны убытки подрядчика или недобросовестное исполнение обязательств (подкуп приемщиков и прочее). В том и другом усматривался вред казенному интересу, а посему конкуренция при подрядах должна была иметь определенные пределы. Значительное развитие тыл Русской армии получил в начале XIX века. В 1802 г. в России образуется Военное министерство, первоначально названное Министерством военно-сухопутных сил. Первым военным министром стал генерал от инфантерии С. К. Вязмитинов, который ранее некоторое время возглавлял Комиссариатский департамент. Именно при нём в 1805 г. Комиссариатский и Провиантский департаменты были объединены в одно Интендантское ведомство. («Интендант» — слово французского происхождения, означающее: «управляющий, заведующий». Сегодня же наслуху его английский эквивалент — «менеджер»). Интендантское ведомство тогда просуществовало недолго. Современники не смогли по достоинству оценить важность наличия органа централизованного управления материальным обеспечением войск. На интендантство была возложена основная вина за неудачи в войнах 1807 года с Францией и 1808—1809 г. со Швецией, хотя тогда буксовал весь военный механизм государства. Возникла не лучшая традиция видеть в тыловиках «козла отпущения». Правда, в армиях, корпусах и дивизиях интенданты все же были сохранены. С 1812 г. Военное министерство включало 7 самостоятельных департаментов, в том числе — провиантский, комиссариатский и медицинский. Произошла существенная подвижка в полевом управлении войск. Согласно новому Положению, названному «Учреждение для управления большой действующей армией», управление тылом возлагалось на штаб армии. Он был обязан при участии соответствующих начальников разрабатывать планы по обеспечению армии оружием, боеприпасами, продовольствием, инженерным и вещевым имуществом, жалованием, планировать подвоз снабженческих грузов, оборудовать военные дороги и управлять движением по ним, организовывать медицинское обеспечение, размещать и перемещать магазины, артпарки, госпитали. Штаб как орган управления, планируя одновременно и боевые действия войск и их снабжение, подчинил интересам снабжения всю организацию тыла. Оперативность работы тыла была поднята на более высокую ступень. И все же вопросы устройства тыла и организации снабжения по-прежнему дробились — теперь между генерал-интендантом и начальником главного штаба, которые на равных подчинялись Главнокомандующему. Но важный момент: была введена должность дежурного генерала, подчинявшегося начальнику главного штаба армии. Это должностное лицо объединяло, с одной стороны, руководство транспортным обеспечением: ему подчинялся директор военных сообщений (тоже новая должность — авт.) и, через генерал-вагенмейстера, армейский обоз. А, с другой, он отвечал также за организацию эвакуации раненых и больных и оказание им медицинской помощи. Через полвека идею теснейшей консолидации снабженческих органов подхватил выдающийся Российский военный реформатор Д. А. Милютин. В 1864 г. Комиссариатский и Провиантский департаменты вновь были объединены в одном ведомстве — Главном интендантском управлении Военного министерства. В 1868 г учреждается Комитет по передвижению войск по железным дорогам, получившим к тому времени достаточное распространение. На смену обозу приходит понятие «интендантский транспорт». Поистине переворотом в теории и практике военного искусства, можно считать, открытием Д. А. Милютина и его соратников, стала организация тыла действующей армии в ходе русско-турецкой войны 1877—1878 г.. Изменения в способах ведения войны и увеличение численности армии делали невозможной эффективную организацию снабжения без «тылового» единоначалия. Тогда был предпринят неординарный шаг — введена должность «начальника военных сообщений действующей армии и командующего войсками, в тылу ее находящимися». На эту должность назначили командующего Киевским военным округом. Ему подчинялись штаб начальника управления, интендантское, артиллерийское, военно-медицинское, инженерное в тылу армии, и военно-медицинское управления в тылу армии. Права и обязанности нового должностного лица были изложены во «Временном положении об управлении военными сообщениями действующей армии и находящимися в ее тылу войсками». Это был первый опыт действительной централизации руководства тылом. Территория, на которой размещались войска «в тылу находящиеся», получила статус военного округа. Командующий округом по сути являлся начальником тыла действующей армии. Согласно Положению 1890 г. «О полевом управлении войск», каждая действующая армия должна была обеспечиваться «своим военным округом», то есть своим тылом. Но все же «тыл» как специальный термин, пополнил военный лексикон лишь в русско-японской войне 1904—1905 г.. Стали различать «общий» и «ближайший» тыл. По сути, первый — ни что иное как тыл фронта, а второй — тыл армии. Общий тыл получил, своего рода автономию — независимость от других должностных лиц. Главный начальник тыла Маньчжурских армий подчинялся только главнокомандующему. В его ведении находилось тыловое управление, которое размещаясь в Харбине, имело в распоряжении различные части и учреждения, выполнявшие функции снабжения и эвакуации. Тыл, в понимании, близком нынешнему, сложился в оперативно-стратегическом звене. Возросшее количество служб, частей и учреждений тыла, объём задач обеспечения, перемещаемого личного состава и грузов, раненых и больных повлекло за собой качественное изменение системы управления. Штаб оперативно-стратегического объединения не мог переварить тыловую информацию. В лице начальника тыла и его аппарата состоялся новый самостоятельный управленческий орган. Тыловое обеспечение, таким образом, самоопределилось. Но новый орган ещё не был в полной мере организатором обеспечения войск объединения. Во фронте этим занимались также другие органы и должностные лица. Территориальная составляющая во многом ещё превалировала над функциональной. Однако факт остается фактом, самостоятельный тыловой орган сложился! С этого момента дальнейшее можно рассматривать через призму внедрения тыла — во все звенья воинского организма — тыла, перманентно эволюционному. Строительство войскового и оперативного тыла, по образу и подобию обретенной для фронта модели, не могло проходить гладко, хотя бы в силу многовариантности возможных решений. Например, совокупность армий (в ряде случаев это — «действующая армия»), решающих общую оперативно-стратегическую задачу, стала официально именоваться фронтом в первую мировую войну. Руководство его снабжением осуществлял главный начальник снабжения армий фронта. Подчиняясь непосредственно командующему, он, по существу, являлся начальником самостоятельного тыла фронта. Но назвать его так мешала оглядка на прошлое, а, вернее, отставание теории военного искусства. Когда понятие расплывчато, подыскать наилучшую форму выражения его содержания, в том числе организационную, как правило, не удается. Не говоря уже об интерполяции этой формы на другие уровни. Первая мировая война — яркое тому подтверждение. Прочие звенья тыла ещё не обрели самостоятельности. Руководство тылом и снабжением армии сосредотачивалось в этапно-хозяйственном отделе её штаба. Что само по себе беспрецедентно! Хотя штабы периодически и ведали транспортными средствами, вопросами санитарной службы, давали отдельные указания по тылу, но службы снабжения непосредственно штабам никогда ранее не подчинялись. Также в подчинении начальника штаба оказался главный полевой интендант при Ставке Верховного главнокомандования на театре военных действий, созданной уже в ходе войны. К сожалению, этому звену не было суждено наладить надежную снабженческую связь фронтов и центра, где царила полнейшая разобщенность довольствующих ведомств. В войсковом звене действовала третья схема: ни в штабе, ни в тылу — соответствующие тыловые службы не объединялись вовсе. Их начальники автономно замыкались непосредственно на командира. Да и в самом фронтовом звене произошло отступление от устройства тыла, выстраданного несколькими войнами и закрепленного Положением о полевом управлении войск в военное время, на котором 16 июля 1914 г. император Николай II начертал: «Быть по сему». Из Управления главного начальника снабжения фронта были выведены и переподчинены непосредственно главнокомандующему начальник управления ВОСО и начальник санитарной части фронта. Таким образом, преимущества и эффективность объединения служб снабжения, военных сообщений и санитарной в едином самостоятельном тыле в 1914—1918 г. осознаны не были.

За Родину! Политрук А. Г. Еременко поднимает бойцов в контратаку. Лето 1942 г.

Вооружённые Силы РОССИИ Советского периода начали формироваться в 1917 г.. Офицеры Русской Императорской Армии внесли значительный вклад в их формирование. В годы Гражданской войны вооружение Красной Армии ничем не отличалось от вооружения Белой армии. После образования СССР вначале на основе иностранных моделей, а позднее — собственных разработок, происходило дальнейшее развитие огнестрельного оружия, бронетехники, авиации и флота. В 1937 г. на вооружение были приняты реактивные снаряды, немного позднее — реактивные системы залпового огня. Великая Отечественная война привела к значительному развитию военной техники. После неё маршал Г. К. Жуков начал формировать диверсионные отряды спецназначения, а так же разработано ядерное оружие. ВС СССР состояли из видов: ракетные войска стратегического назначения, войска противовоздушной обороны, сухопутные войска, военно-воздушные силы, военно-морской флот, Тыла ВС, пограничных и внутренних войск.

Примечания

  1. ↑ Procop., De Bell. Goth., VII: 14, 7
  2. ↑ Ioan. Ethes., I
  3. ↑ 1 2 3 4 5 В. Б. Перхавко, Ю. В. Сухарев — «Воители Руси IX—XIII в.»
  4. ↑ Maur., II: 9, 9
  5. ↑ Procop., De Bell. Goth., III: 6, 26; IV: 7, 14; Agath., Hist., IV: 20, 4
  6. ↑ С. Е. Рассадин — «Первые славяне»
  7. ↑ БСЭ, статья «Дружина (отряд воинов)»
  8. ↑ Н. М. Карамзин. «История государства Российского», т.1, гл.10
  9. ↑ Иоанн Скилица — «О войне с Русью императоров Никиформа Фоки и Иоанна Цимисхия»
  10. ↑ Н. М. Карамзин — «История государства Российского», т.4, гл.1.
  11. ↑ Б. А. Колчин — «Техника обработки металла в древней Руси»
  12. ↑ БСЭ, статья «Метательные машины»
  13. ↑ БСЭ, статья «Кольчуга»
  14. ↑ Н. М. Карамзин — «История государства Российского», т.5, гл.4.
  15. ↑ 1 2 3 БСЭ, статья «Артиллерия»
  16. ↑ 1 2 В. В. Каргалов — «Русские воеводы XVI—VXII в.»
  17. ↑ Волков В. А. — «Пищальники и стрельцы»
  18. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 БСЭ, статья «Русская армия»
  19. ↑ Гаврила Успенский. «Опыт повествования о древностях русских». Харьков, 1818 стр.349-351.
  20. ↑ 1 2 3 БСЭ, статья «Русский военно-морской флот»

См. также

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru