История древней церкви читать. Читать онлайн «Лекции по истории Древней Церкви, 4»
История современного города Афины.
Древние Афины
История современных Афин

Читать онлайн «Лекции по истории Древней Церкви, 2». История древней церкви читать


Лекции по истории Древней Церкви читать онлайн, Бриллиантов Александр Иванович

Annotation

Александр Иванович Бриллиантов (1867–1933(1934?)) — выдающийся русский церковный историк и замечательный богослов, профессор Санкт–Петербургской Духовной академии с 1900 г., преемник по кафедре истории древней Церкви великого В. В. Болотова, его духовный наследник и продолжатель замечательных традиций русской церковно–исторической научной школы, столь трагически оборвавшейся в 1917 г.

«Лекции по истории древней Церкви» — это впервые издаваемый курс лекций А. И. Бриллиантова, читанный им для студентов Санкт–Петербургской Духовной академии на протяжении многих лет. Основное внимание в лекциях уделяется истории триадологических и христологических споров в ранней Церкви на протяжении первых шести Вселенских соборов, формированию христианской догматики и опровержению многочисленных ересей того времени. Несмотря на сложность обсуждаемых в этой книге вопросов, «Лекции…» читаются легко и с неослабевающим интересом, что во многом зависит от стиля А. И. Бриллиантова — строго последовательного, логически выверенного, прозрачного в доказательствах и не лишенного высоких литературных достоинств.

Для всех интересующихся историческими путями Православия.

Вступительная статья и научная редакция АЮ. Братухина

Научное издание

Лекции по истории Древней Церкви

Александр Иванович Бриллиантов и его «Лекции по истории древней Церкви»

Введение в общую церковную историю

История церковной истории

Общий характер эпохи Вселенских соборов

История арианских споров

Арианство

История арианства до Никейского собора

Никейский Вселенский собор

Борьба с арианством после Никейского собора (325—361 гг.)

Торжество ариан на основе союза их с восточными епископами (325—361 гг.)

Представители оригенизма

История арианских споров после Никейского собора. Период второй (361—381 гг.)

История утверждения православия на Востоке

Второй Вселенский собор

История христологических споров в древней Церкви

Аполлинарианство

История споров о соединении двух естеств в едином лице Богочеловека

Христологические воззрения представителей различных направлений в эпоху несторианского и евтихианского споров

I. Антиохийская школа и несторианство

II. Александрийское направление в христологии

Союзники св. Кирилла Александрийского

Происхождение монофизитства

III. Западная христология

Несторианский спор

Спор из–за Нестория (428–435 гг.).

Ефесский собор 431 г.

Евтихианский спор

Халкидонский Вселенский собор

История монофизитского спора после Халкидонского собора

Монофизитство и разделение его на секты

Отношение к Халкидонскому собору и монофизитству государственной власти до Юстиниана

Царствование Юстиниана и Пятый Вселенский собор

Пятый Вселенский собор

Монофелитский спор и Шестой Вселенский собор

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

Александр Иванович Бриллиантов и его «Лекции по истории древней Церкви»

Будущий историк Церкви Александр Иванович Бриллиантов родился 17 августа 1867 г. в селе Цыпино в семье священника Иоанна Михайловича, служившего в церкви Илии Пророка. Менее чем в полутора километрах от церкви находился Ферапонтов монастырь (расположенный в черте современного села Ферапонтово между озерами Бородавским и Пасским). Эта обитель была основана около 1398 г. в двадцати километрах от старшего его на год Кирилло–Белозерского мужского монастыря (расположенного в черте современного г. Кириллова). Воспитание, полученное от родителей (Иоанн Михайлович возглавлял местную церковно–приходскую школу), и близость прославленных центров духовной и культурной жизни Новгородской губернии (ныне г. Кириллов входит в Вологодскую область) не могли не оставить следа в душе детей Бриллиантовых. Брат Александра Иван (всего в семье было девять братьев и сестер) первым предположил, что фрески над входом в собор Ферапонтова монастыря и в его интерьере выполнил великий русский иконописец Дионисий (ок. 1440 г. — после 1502/1503 г.). Исследования Ивана Ивановича Бриллиантова стали первым шагом на пути возрождения знаменитой обители: монастырь, упраздненный в 1798 г., был восстановлен в 1903 г. Закрытый после Октябрьской революции, с 1924 г. он стал филиалом Кирилло–Белозерского историко–архитектурного и художественного музея–заповедника. В наши дни часть зданий Ферапонтова монастыря была возвращена Русской Православной Церкви.

В возрасте десяти лет Александр Бриллиантов поступил в находящееся при монастыре Кирилловское Духовное училище, после окончания которого с 1881 по 1887 г. учился в Новгородской Духовной семинарии. Свое обучение А. И. Бриллиантов завершил в 1891 г. в Санкт–Петербургской Духовной академии, оказавшись первым в списке выпускников и оставшись на два года при Академии профессорским стипендиатом по кафедре истории и разбора западных исповеданий. В 1892 и 1893 гг. он вел Закон Божий в училищах Санкт–Петербурга, с 1893 по 1900 г. преподавал в Тульской Духовной семинарии, в которой в те годы училось более 450–ти человек. Не ограничиваясь педагогической деятельностью, Александр Иванович продолжает работать над начатым еще в Академии исследованием «Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены». Защитив эту работу в качестве магистерской диссертации 13 июля 1898 г. в стенах СПбДА, Бриллиантов становится магистром богословия. Следующие этапы его карьеры: с 1900 г. — доцент, с 1903 г. — экстраординарный профессор сверх штата, с 1904 г. — штатный экстраординарный профессор, с 1914 г. — доктор церковной истории (honoris causa) и ординарный профессор по кафедре общей церковной истории, на которой он работал до закрытия Академии в 1918 г. А. И. Бриллиантов был председателем ревизионной комиссии библиотеки Академии с 1900по 1918 г., членом Комиссии Святейшего Синода по диалогу старокатоликов с англиканами, участником Поместного собора 1917–1918 гг. С 1906 по 1918 г. он занимался подготовкой к изданию «Лекций по истории древней Церкви» профессора СПбДА Василия Васильевича Болотова (1854–1900), выдающегося церковного историка, богослова, блестящего знатока многих древних и современных языков. В распоряжении А. И. Бриллиантова оказались лишь наброски В. В. Болотова и литографические издания его лекций. Заметим, что и «Лекции по истории древней Церкви» самого Александра Ивановича, предлагаемые ныне вниманию читателей, находились в похожем состоянии. Но об этом — после. «Лекции» же В. В. Болотова были изданы в четырех томах в 1907–1918 гг. Сам Василий Васильевич, считая своей задачей публиковать лишь нечто совершенно новое в науке, не предназначал к печати текст своих лекций, содержащих повторение того, что было исследовано ранее другими учеными.

После Октябрьской революции А. И. Бриллиантов не прерывал своей педагогической деятельности, читая в 1918–1919 гг. лекции по истории древней Церкви в Педагогическом институте. 6 декабря 1919 г. он был избран членом–корреспондентом Академии наук (по разряду историко–политических наук, Отделения исторических наук и филологии). В то же время он занимал различные должности, связанные с работой в Едином Государственном Архивном фонде. Любопытно, что в апреле 1920 г. Александр Иванович был командирован в город Кириллов, где прошли его отроческие годы. Кириллов, кстати, тогда входил в Череповецкую губернию. В 1921 г. Бриллиантов стал главным библиотекарем Публичной библиотеки. Не прекращал он и своей научной деятельности, исследуя развитие папской власти в Западной Европе в поздней античности и раннем Средневековье, историю христианской литературы IV века, сочинения Епифания Кипрского, историю монофелитского спора и т. д. К сожалению, многие его работы этого периода остались неопубликованными. Как известно, отношение советского государства к Церкви изменилось в лучшую сторону только во время Великой Отечественной войны.[1] Но Александр Иванович не дожил до этих лет. В 1930 г., через год после своего выхода на пенсию, он был арестован по обвинению в принадлежности к контрреволюционной организации С. Ф. Платонова (1860–1933),[2] якобы подготавливающей свержение советской власти и реставрацию монархии, а также в том, что он поддерживал сосланных священников материально. Смертный приговор был заменен пятью годами лагерей с конфискацией имущества (1931 г.). Однако уже через год А. И. Бриллиантов был освобожден. Он умер осенью 1933 года в тамбовской ссылке. Согласно другим данным, он скончался в 1934 г.

«Лекции по общей церковной истории, читанные студентам LXXIII курса С. — Петербургской Духовной академии проф. Академии Ал. Ив. Бриллиантовым в 1911/1912 учебном году» были изданы в Санкт–Петербурге в 191 1 г. литографическим способом.[3] Разрешение на литографию лекций в количестве «60, (3)» экземпляров дал ректор Академии епископ Георгий 1 ноября 1911 г. До нас, однако, эти лекции дошли в виде машинописи со старой орфографией. В конце машинописи имеется припис ...

knigogid.ru

Лекции по истории Древней Церкви, 2 читать онлайн, Болотов Василий Васильевич

Annotation

"Лекции по истории Древней Церкви, второй том. История церкви в период до Константина Великого" Василия Болотова, великого православного историка, умевшего совмещать научную объективность, верность Преданию и философский дар. В истории Болотов усматривал «голос церкви, рассеянный не только в пространстве, но и во времени,- голос ничем не заменимый, который всегда и повсюду составлял предмет веры для всех». Болотовские "Лекции по истории Древней Церкви" - блестящий труд, классика церковной историографии, возможно лучший по своей теме (хотя прошел уже век после их чтения). "Лекции по истории Древней Церкви. История церкви в период до Константина Великого" посвящены истории Церкви до Константина: борьба с язычеством в жизни и мысли; внутренняя жизнь Церкви - формирование догмата, обряда и дисциплины.

Отдел первый. Христианство и мир языческий: борьба христианства с язычеством в жизни и мысли

I. Церковь послеапостольская и Римская империя

1. Мученичество

2. Причины гонений на христиан

1) Отношение к христианству простого народа

2) Отношение к христианству правительства.

Общие причины гонений на христиан со стороны правительства

Юридические основания гонений на христиан

Формы судопроизводства над христианами

3) Отношение к христианству интеллигенции

3. История гонений. Классификация

Период первый Церковь sub umbraculo religionis licitae (judaicae)[под покровом дозволенной религии (иудейской)

Положение христиан до гонения при Нероне

Гонение при Нероне

Гонение при Домициане

Период второй Христианство как religio illicita(недозволенная религия)

Век Антонинов

Рескрипт Траяна и его значение

Мученики при Траяне

Рескрипты с именами Адриана, Антонина Пия и Марка Аврелия

Положение христиан при Коммоде

Период третий. Христианская церковь как общество, гонимое самим правительством

Гонение Декия

Гонение Валериана

Эдикт Галлиэна и положение христиан до гонения при Диоклетиане

Гонение при Диоклетиане и его соправителях

Действительный характер гонения Диоклетиана и неудача попытки Максимина

Христианство как религия дозволенная

II. Апологии Христианства и языческая полемика

III. Борьба Христианства с языческой мыслью в форме гносиса

Опасность для Христианства со стороны гносиса

1. Происхождение и общий характер гносиса

2. Схема содержания гностических систем и их классификация

3. Важнейшие гностические системы

Валентин

Карпократ

Сатурнин

Маркион

Приложение: Манданты (так называемые «христиане Иоанна Крестителя»)

IV. Распространение христианства

1. Источники сведений о распространении христианства

2. Распространение христианства на Востоке.

Миссионерская деятельность апостолов в пределах Понто–Боспорского царства, Малой Азии и Парфии (в широком смысле). Христианство в Эдессе

Христианство в Египте, Ливии и Пентаполе

Христианство в Персии

Христианство в Аравии

Приложение: Христианство в Эфиопии

3. Распространение христианства на Западе.

Христианство в Италии и Африке

Христианство в Испании

Христианство в Галлии

Христианство в Германии и на Дунае

Христианство в Британии и Ирландии

Отдел второй. Внутренняя жизнь церкви: выяснение догматического учения и начал церковной дисциплины и обряда.

I. Раскрытие учения о Богочеловеке

1. Учение о Христе как Боге и теория о Логосе.

2. Монархианство.

3. Учение о Св. Троице Тертуллиана и Оригане и общая схема построения этого учения в доникейский период.

4. Учение о человеческой природе Христа в доникейский период.

5. Динамическое монархианство Павла Самосатского.

II. Опыт системы христианского гнозиса Оригена

III. Монтанизм

IV. Споры о дисциплине и расколы в древней Церкви

1. Расколы Каллиста и Ипполита

2. Расколы Новата и Новатиана

3. Спор о крещении еретиков

4. Раскол донатистов[31]

5. Мелитианский раскол

V. Споры о времени празднования пасхи[38]

Церковный строй в первые три века христианства

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

81

82

83

I. Церковь послеапостольская и Римская империя

Характерный признак положения первенствующей церкви определяется названием ее «ecclesia pressa» («гонимая, угнетаемая Церковь»). Действительно, этот период до того исключителен, что вопрос об отношении государства к христианской церкви отодвигает все другие вопросы на задний план. Если посмотреть с отдаленной точки на это время, то представилась бы одна картина — — борьбы за существование. Важнейшие вопросы внутренней церковной жизни явились бы как подробность в этой картине. Что устоит: дух или цифра, — вот главный вопрос этого периода.

1. Мученичество

Борьба церкви с внешней силой государства нашла выражение в мученичестве. Церковь послеапостольского периода, ecclesia pressa, была церковь мучеников. Мученичество — в высшей степени характеристичное явление; что оно тесно связано с этим временем, видно из того, как трудно передать на других языках греческое понятие «martus». Древние восточные народы перевели его буквально, следовательно, без комментария. Греческое martus; значит свидетель. Ему соответствует сирийское sohdo, testis, от глагола sehad, testatus est, арабское sahid шахид (Лук. XXIV, 48), temoin veridique, от глагола шахида, rendre temoignage de, эфиопское самаъыт, послух, от глагола самыъа (= евр.) — услышал, асмыъа — послушествовал = свидетельствовал, армянское vkaj (Лук. XXIV, 48) от глагола vkajel. свидетельствовать, грузинское, кажется, мотцаме, т. е. также свидетель[1]. Новые славянские, не исключая и западных (чешское mucedlnik, польское meczennik), при переводе истолковали это слово, но не совсем верно. Напротив, западные народы, начиная с латинского, оставили греческое слово без перевода; латинское martyr перешло во все романские, до румынского включительно, и германские языки (немецкое Martyrer), впрочем, с толкованием в славянском смысле (Marter = мучение, истязание, пытка), равно как и в мадьярский.

Слово «мученик», которым переводится у славян греческое martus — свидетель, передает лишь второстепенную черту факта и явилось как отзыв непосредственного человеческого чувства на повествование о тех ужасных страданиях, которые переносили martures. Такой перевод указывает, что в мученичестве эти народы больше всего поражены истязаниями мучеников, а не их свидетельством за веру Но христианин грек смотрел на явление с другой стороны. Мученики — это борцы (aqlhtai) веры; их мучение — это «подвиг» с оттенком торжественности, agwn. Martus , следовательно, не пассивный (мученик a participio passivi) страдалец, а герой — деятель. В истории о мучениках нас, отделенных от начала христианства многими веками, поражают прежде всего те истязания, которым они подвергались. Но для современников, знакомых с римской судебной практикой, эти истязания были явлением обычным. Истязанию в известных случаях подвергался всякий человек — преступник, был ли то язычник или христианин. Пред римским трибуналом христиане, обвиняемые в нарушении общественного порядка, являлись как подсудимые, заслуживающие (в случае виновности) наказания и прежде всего подлежащие самому серьезному допросу. Пытки на римском суде являлись обыкновенным законным средством дознания. К тому же и нервы римского человека, привыкшего к возбуждению кровавыми зрелищами в амфитеатрах, так были притуплены, что жизнь человека ценилась мало. Так, например, показание раба, по римским законам, только тогда имело значение на суде, если оно было дано под пыткою, и свидетелей–рабов пытали; в расчет не ставилось, если невинный раб, вся вина которого заключалась в том, что он знал нечто важное для другого свободного человека, выходил с изломанными членами и полуживой. Таким образом, то, в чем мы видим жестокость, тогда было обыкновенною подробностью судопроизводства. При том же христиане обвинялись в уголовном преступлении, «в оскорблении величества», а к подсудимым этого рода судьи имели законное право применять пытки в обилии. Поэтому страдания христиан для того времени были явлением выходящим из ряда тогда лишь, когда пытки были особенно утонченны и зверски или же нравственно возмутительны. Таким образом, выраженное в нашем термине понятие о мученичестве всего менее может уяснить истинный смысл мученичества.

Современное состояние филологической ...

knigogid.ru

Луи Дюшен История древней церкви. Том 1

История древней церкви. Том 1 – Луи Дюшен, Глава 4

Исконная вера Израиля. – Закон Моисеев и вера в Иисуса Христа. – Влияние Библии. – Конец миpa. – Личность Христа: Его божественность. Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель. – Христианская жизнь: отречение от миpa, объединение в местные братства. – Религиозные собрания на подобие синагог. – Евхаристия, дары Святого Духа. – Устройство нарождающихся церквей.

Кто бы он ни был – чистый иудей или язычник, – всякий обращенный евангельской проповедью делался членом церкви чрез веру в Иисуса Христа.

Он верил, что Иисус – Мессия, которого ожидал Израиль, что Он умер и воскрес согласно тому, как это было предсказано в священном писании Иудеев28. Его вера во Христа была как бы заключена в более обширном веровании, предметом которого было религиозное предание Израиля, какие бы ограничения или толкования ни вносил в него тот или иной проповедник. Самому горячему ученику апостола Павла, если только он оставался верен главной мысли своего учителя, не могло придти в голову представлять христианство, как совершенно новую религию. Закон Моисея можно было смягчить, но оставался Авраам, и с ним целый ряд фактов, лиц, верований, учреждений, которые устанавливали связь Евангелия с древнейшей историей, с происхождением миpa и Богом, Творцом его.

Это многовековое прошлое воплощалось в глазах новообращенного в набожном народе, полном жизненности в своем центре – Палестине – и в своих колониях, разбросанных по греческому миру. Кроме того, оно было заключено в священной литературе, последние произведения которой принадлежали уже современности. Если смотреть на Ветхий Завет, как на хранилище воспоминаний древнего Израиля, то он кончается Иосифом, который описал читателям своего времени, в сущности главным образом христианам, ту катастрофу, в которой погиб иудейский народ. В последующее время евреи скорее походят на отсталых и отколовшихся христиан; до него, наоборот, христиане были передовыми евреями.

Каковы бы ни были однако эти временные отношения, несомненно, что христианство имеет корни в еврейских преданиях, что первые потрясения в его истории можно сравнить с переломом, который наступает при разлуке ребенка с матерью, что на историю иудеев оно само всегда смотрело, как на предисловие к своей собственной, как на свой подготовительный период, что священные книги Израиля священны и для него, и что даже было время, когда у него других и не было вовсе.

В силу этого на присоединение к христианству должны были смотреть, и в действительности смотрели, как на cлияниe с Израилем, расширившим свой кругозор, но по существу оставшимся верным себе. Насчет этой верности, однако, мнения стали расходиться уже весьма рано. В I век иудеи главным образом заботились о своем национальном законе, христиане же были заняты своим Учителем и Основателем. Те из иудействующих христиан, которые отдавали предпочтение закону и допускали проповедь язычникам только в виде исключения, вскоре остались в стороне от общего движения; во II веке их причислили к еретикам. Те, которые позволяли язычникам пользоваться евангельской благодатью, но проводили черту некоторого неравенства между ними и иудеями, были вскоре вынуждены пойти дальше, и это не столько под влиянием именно ап. Павла, сколько в силу общего хода вещей. В конце кондов необходимо было признать, что христианство по существу не допускает равенства между Моисеем и Иисусом Христом, что в основе его лежит Христос, а не синайский законодатель, что спасение в вере, а не в соблюдении Закона. Такова в общем, за исключением Палестины, была точка зрения, о которой свидетельствуют все послания апостола Павла, когда в них изображаются первые христианские общины в их нормальном состоянии, а не в минуты несогласий.

Что личные взгляды апостола шли дальше, это стоит вне всякого сомнения. Но, по-видимому, некоторые его теории не нашли последователей, напр. его учение о «вводящей в грех» силе Закона. Не доходя до последних выводов Павла, вообще признавали, что Закон отменен, но что в свое время он мог иметь лишь благое влияние; за ним признавалось значение тени, благодаря которой ярче выступает новый свет Евангелия, или даже значение прообраза, несовершенного подобия, первого опыта.

Представлять себе бывших язычников ярыми врагами Закона, каким является ап. Павел в Послании к галатам, значило бы совершенно неверно понимать характер их христианских убеждений. Большинство первообращенных, которые носили название «христиан из язычников», были люди, сильно зараженные иудейством. Нужно иметь в виду, что и сам ап. Павел в некоторых своих речах конечно не вполне себя передает. Мы можем составить себе более точное понятие об его обычном образ мыслей, считаясь с тем, что церковь восприняла от него, а не останавливаясь исключительно на том, чем она пренебрегла, или что истолковала по своему.

Итак, в общем иудейское религиозное предание, Ветхий Завет, получило признание в христианском мир. Отсюда для новообращенных проистекало очень важное преимущество. В Библии они находили историю и какую историю! Она уходила вглубь времен гораздо дальше греческих сказаний, – я говорю о тех, которые оставались в пределах здравого смысла и не смешивали людей с богами. Переносясь за пределы македонян, персов, самих евреев, по крайней мере за пределы их государств, читатель Библии вступал в древнейшие области египетской или халдейской археологии и, что несравненно важнее, доходил до самого происхождение мира29. Перед взором его из творческих рук Бога Всевышнего рождался мир; зло возникло из злоупотребления свободой; он видел, как род человеческий впервые расселялся по земле, и как возникали его первые учреждения.

Кроме этих величественных сказаний, в Библии было много и других повествований, обаяние и практическая польза которых скоро сделались очевидны. Достаточно бросить взгляд на памятники первобытного христианского искусства, чтобы убедиться, какое плодотворное впечатление производили такие рассказы, как история Иова, Даниила, Сусанны, трех отроков в пещи вавилонской. Пророческие книги свидетельствовали о чаяниях народа Божия; в них находили подробные указания на Мессию и на его царство; они оправдывали отмену жертвоприношений и других обрядов Моисеева закона. Даже из нравоучительных книг, наряду с практическими житейскими правилами, извлекались важные данные о предвечной Мудрости. Что касается книги псалмов, то едва ли нужно о ней распространяться: ее чудные молитвы всегда были на устах у христиан и легли в основу христианского богослужения.

Само собою разумеется, что принимая или скорее сохраняя в своем религиозном обиходе столь древние и разнородные книги, первые христианские общины принимали и сохраняли вместе с тем и способ пользования ими, какой был в обычае до них и вокруг них. Читалось ли Св. Писание публично на религиозных собраниях, служило ли темой для поучений, или материалом для полемики, оно всегда допускало толкование. Приемы этого толкования могли разниться, Смотря по общественной среде и книге, с какой имели дело, но в сущности все толкования сходились на том, что старались давать священным текстам Писания смысл, применимый к настоящему, независимо от того, соответствовал ли он мысли, которую усматривали в них в самый момент их возникновения. Все эти книги божественного происхождения; то, что в них содержится, является учением самого Бога, – этот общий принцип, много раз провозглашенный церковью, составляет самую основу веры в Священное Писание, какую исповедовали первые христиане и раньше их иудеи.

Предание Израиля давало пищу христианской мысли не только относительно прошлого: оно направляло ее к грядущему, в область чаяний. Не следует делать здесь слишком большого различия между Ветхим и Новым Заветом, между каноническими книгами и апокрифами. Все он свидетельствуют об одном настроении: мы близимся к концу мира, Господь грядет для воздаяния, Мессия не замедлит явиться или возвратиться. Несмотря на брошенные кое-где намеки, свидетельствующие, что ап. Павел минутами освобождался от этой навязчивой идеи, надо однако признать, что она тяготела над умами первых поколений христиан.

Занятая началом иди концом мира, мысль первых последователей Христа постоянно возвращалась к их настоящему религиозному состоянию. Они были христианами благодаря Иисусу Христу потому что человек, называвшийся Иисусом, которого большинство не видало, призвал их к Себе. Этот человек умер и воскрес; воссев ныне одесную Бога, Он должен вскоре явиться вновь во всей Своей славе, и вступить в окончательную борьбу со злом. Кто был Он? Откуда явился этот религиозный вождь, полномочный представитель Бога на земле, судия рода человеческого? В качестве еврейского Мессии Он имел историю в прошлом: Он был предопределен Богом, провиден, предвозвещен, описан пророками. Одним из самых высоких Его наименований было – Сын Божий. Но по этому существенному пункту невозможно было держаться еврейских воззрений. Ап. Павел, Иоанн и автор Послания к евреям в своем учении явно перешли за их пределы, а это учение в свою очередь служило лишь выражением общего верования, еще не нашедшего себе точной формулировки, но глубокого и стойкого. Хотя Иисус в силу действительности Своей человеческой природы принадлежит к области видимого, однако по Своей внутренней сущности Он относится к области божественного, – каким образом, это должно было выясниться постепенно. Но существенная часть этого верования заложена была в душах христиан уже с первого поколения. Новый Завет от первой до последней книги служит его выражением; вслед за Новым Заветом вся остальная христианская литература первых времен, как православная, так и гностическая, предполагает тоже основное верование, признаваемое всеми и твердо опирающееся на предание.

Здесь в особенности нужно принять во внимание иудейское воспитание, через которое прошла христианская мысль. В сознании язычников понятие Бога не было строго определенным. Древние боги Олимпа имели предков, родословная их была известна, некоторые из них были лишь обоготворенные герои. Македонским, и многим другим царям поклонялись как богам; императорам продолжали воздавать такое же поклонение. Одним богом больше или меньше, – это для язычника не составляло важности.

Совсем иначе дело представлялось уму, воспитанному на еврейских религиозных воззрениях. «Слушай, Израиль! Твой Бог, Бог Израиля – един». Этот догмат как современных, так и древних иудеев заключает в себе все, что есть самого глубокого и в то же время самого несомненного в их религии. Допустить божественность Ииcyca Христа и Святого Духа значило допустить, что Они причастны самому существу единого Бога, что Они тождественны Ему, имея впрочем в то же время некоторые особенности.

Таково христианское верование в Троицу – не в том конечно виде, в каком оно было формулировано впоследствии в противовес преходящим ересям, а в том, в каком оно проникало общее сознание христиан и требовало себе признания с их стороны. Общий уровень христиан первого века даже во времена апостолов находился в этом отношении приблизительно в том же положении, как и в наши дни. Богословы знают или по крайней мере говорят по этому поводу значительно больше, но здесь речь идет о религии, а не о богословских школах.

Однако Иисус не только Мессия и Сын Божий, Он еще Спаситель мира30. Он примет верующих в царствие небесное, ибо они принадлежат Ему, – и они Его не только оттого, что веруют в Него и соединились в церковь, но и потому, что Он искупил их от некоторого духовного рабства. Он их Искупитель, Своей смертью на кресте Он приобрел право на них. Не следует думать, что эта мысль, на которой так часто и усиленно настаивал ап. Павел, была плодом его личных размышлений или – что легче допустить – особого вдохновения. С той минуты, как христианское общество открыло доступ в свою среду язычникам и самарянам, – а это движение началось не с апостола Павла – пришлось допустить, что главное в деле спасения не Закон, а вера, что соблюдение закона Моисея не только не приносило никакой польз, если человек в то же время не был учеником Христа, но что без первого можно было свободно обойтись, так как оно давало лишь второстепенное преимущество. Поддерживал ли этот вывод веру в искупление или, наоборот, сам был внушен ею, – ясно, что тут большой разницы нет. С другой стороны ап. Павел свидетельствует31, что, прибыв в Иерусалим после своего первого путешествия, он изложил руководителям церкви, Петру, Иакову, Иоанну и другим то благовествование, которое он проповедовал язычникам, «дабы не напрасно подвизаться», как он говорит. Спрашивается, что мог он им излагать, если не касался столь существенного пункта, занимавшего такое видное место в его проповеди? Так как он не встретил возражений, то надо думать, искупительное значение смерти Господа было с тех пор признано апостолами. Наконец, когда Павел пререкается с иудействующими противниками насчет силы Закона, каков его главный довод? «Если законом оправдание, то Христос напрасно умер»32. С какой стати было бы ему приводить такое доказательство, если бы иудействующие христиане не разделяли его веры в искупление?

Таким образом воспитание первых поколений христиан совмещало с значительным количеством заимствованы из иудейского религиозного предания совсем особые верования, которые, развиваясь далее, неизбежно должны были внести значительную разницу между обеими религиями.

То, что можно отметить в учении, столь же ясно обнаруживается и в учреждениях. Бросим беглый взгляд на устройство и жизнь христианских общин, которые возникали по всему эллинизированному миру под влиянием апостольской проповеди. Послания ап. Павла сообщают нам о них ценные сведения.

Переход в христианство был шаг, сопровождавшийся весьма важными последствиями; приходилось во многих отношениях быть отлученным от обычного строя жизни. Например, театры и вообще общественные игры, бывшие школами безнравственности, причислялись прежде всего к «гордыне» диавольской, от которой необходимо было отказаться. С таким же строгим осуждением относились к блуду. Само собой разумеется, что приходилось порывать с идолопоклонством, но не всегда легко было избегнуть с ним соприкосновения: частная жизнь древних была так сильно проникнута религией! Брак и рождение, жатва и посев, принятие и отправление общественной должности, семейные праздники, – все давало повод к жертвоприношениям с возлияниями, курением фимиама и трапезой. По отношению к этой последней Павел допускал уступки. Он строго воспрещал всякое участие в торжественных пиршествах, справлявшихся в стенах храмов, но то обстоятельство, что данный кусок мяса взят был от жертвы, не составляло в его глазах решительного препятствия к употреблению его, лишь бы только оно никого не соблазнило. В этом проявлялось, меньше требовательности, чем на соборе 51 г. в Иерусалиме и в синагогах по отношению к прозелитам.

Отрешившись от язычества, христиане должны были жить во взаимном общении. Каждая церковь представляла вполне сложившееся общество, члены которого, конечно, оставались в зависимости податной и юридической от города и государства, но должны были избегать обращаться с своими взаимными спорами к какому-либо иному суду, кроме суда своей общины. Браки заключались только между единоверцами. Брак, заключенный до обращения, если перешел в христианство только один из супругов, расторгался не иначе, как по просьбе стороны, остававшейся в язычестве. За исключением этого случая, развод был строго запрещен. Полное целомудрие пользовалось почетом и даже рекомендовалось в виду близкого конца мира, но не было нисколько обязательными. В обыденной жизни христианин должен был повиноваться властям и господам, если он был рабом; праздность порицалась, требовались честность и услужливость во взаимных отношениях, радостный дух, проистекающий от чистого сердца, милосердие и в особенности гостеприимство.

Религиозная жизнь очень напоминала порядки синагоги. Собирались вместе, чтобы молиться и читать Священное Писание, в котором особенное внимание обращалось на прекрасные примеры праведников. Специально христианскими элементами в этом первоначальном культе была евхаристия и харизмы, необычайные дары Св. Духа. Таинство евхаристии совершалось по вечерам после скромной трапезы (агапы), которую вкушали вместе; в ней таким образом воспроизводили вечерю Господню накануне Его страданий. Что касается проявлений Св. Духа, они обнаруживались в разнообразных формах: то в исцелениях и иных чудесах, то в видениях (ἀποκαλύψεις), то в «восхищении духа», которое изливалось в проповеди о таинствах веры или о нравственных обязанностях (λόγος γνώσεως, λόγος σοφίας, πίστις). Самыми замечательными были дар пророчества и дарование языков. Пророчеством называлась способность узнавать сокровенное, особенно тайны совести33. Этот преходящий дар не должно смешивать с пророческим служением, которое несли некоторые лица апостольских времен, напр. Иуда Варсава, Сила, Агав34, и даже позднейшего поколения, как дочери ап. Филиппа, Аммия, Кодрат и другие, о которых речь ниже. Равным образом, дарование языков, благодаря которому апостольскую проповедь в день сошествия Св. Духа могли понять люди разных национальностей не имеет ничего общего с глоссолалией, описанной в I Послании ап. Павла к коринфянам. В последнем случае ни сам говоривший, ни слушатели его не понимали, что он говорит; связь между ними, или скорее между присутствующими и Св. Духом могла быть установлена только чрез посредство вдохновенного толкователя. Однако и помимо всякого толкования, в странных звуках, исходивших с уст говорившего, уже по одному тону можно было различить молитву, хвалу и благодарение.

Эти сверхъестественные явления, конечно, должны были поражать умы и поддерживать воодушевление первых христиан. Но злоупотребление легко вкрадывалось сюда; самое пользование дарами Св. Духа могло повлечь за собой нежелательные последствия, раз оно выходило из разумных границ. Коринфская церковь существовала всего четыре года, и уже Павлу пришлось вмешаться, чтобы подчинить известной дисциплине вдохновение ее членов. Злоупотребления скоро обнаружились даже в совершении таинства евхаристии. Приходилось по возможности упрощать трапезу, которая была как бы ее первой частью; позднее трапезу отделили от литургии и наконец почти совершенно упразднили. Церковное поучение заступило место первоначальных проявлений «слова мудрости». Видения, пророчества, чудесные исцеления, разумеется, не могли исчезнуть совершенно, но так как они были не совместимы с правильным богослужением, то постепенно исчезли из него.

В посланиях апостолов мы не находим никаких подробностей относительно обрядов при присоединении к церкви, которые однако уже довольно рано приняли вполне определенную форму, с глубоким содержанием. Павел предоставлял выполнять этот обряд своим сотрудникам35. Некоторые обращенные, не довольствуясь собственным крещением, крестились еще за своих умерших друзей и родных36.

Среди даров Св. Духа нужно отметить те, которые имеют отношение к внутренней организации общины37. Апостол Павел говорит о тех членах церкви, которые работают на нее, руководят и поучают, и об обязанностях верных по отношению к ним; упоминает о даре управления, даре вспоможения38; скоро появились служения епископов, диаконов, пресвитеров. Но вначале действительная или высшая власть остается еще в руках проповедников Евангелия, основателей церквей. Они имеют несравненно высшее значение, чем те новообращенные, к услугам которых они прибегают на местах в деле устройства общинной жизни во всех ее подробностях.

Собрания христиан обыкновенно происходили в частных домах, особенно в тех просторных помещениях верхних этажей, которые всегда было в обычае устраивать на Востоке. Люди этих стран умеют устраивать собрания даже в тесноте. Собрания происходили вечером и часто продолжались всю ночь. Наряду с еврейской субботой уже с ранних пор воскресение посвящалось богослужению.

Нередко ставился вопрос, не были ли первые христианские общины в греческих областях организованы по образцу языческих религиозных обществ. Между ними есть некоторое сходство, напр., в порядки приема членов; подобно товариществам общих трапез, дионисовым братствам и иным религиозным корпорациям, христианские церкви допускали безразлично иностранцев, рабов, женщин; посвящение сопровождалось выполнением известного обряда, скоро приобретшего внушительный характер; были установлены священные трапезы. Но эта аналогия довольно поверхностна. Даже не обращая внимания на разницу в содержании верований и нравственных предписаний, оставляя без внимания разницу в самых формах поклонения божеству, которые у язычников всегда связаны с храмом, идолом и жертвой, мы видим коренное различие в обосновании и передаче духовной власти. Руководители языческих корпораций всегда пользуются своей властью лишь временно, обыкновенно в течение годового срока, между тем как христианские диаконы и пресвитеры остаются в этом звании пожизненно. Полномочия первых зависят от общины, которая их назначила, и по отношению к которой они являются лишь исполнителями; последние, напротив того, говорят, действуют, управляют во имя Бога и апостолов; они их помощники и представители.

Впрочем немного нужно исторического чутья, чтобы понять, что первые церкви, состоявшие из бывших членов синагоги, должны были руководиться ее примером, и что апостолы-проповедники Евангелия, жившие более или менее продолжительное время среди иерусалимских и антиохийских христиан, распространяли уже установившиеся обычаи и традиции. Не было никакой надобности перенимать у языческих учреждений форму организации, которая уже была налицо. К тому же глубокое отвращение к язычеству препятствовало каким-либо заимствованиям подобного рода.

В общем христианские общины организовались приблизительно так же, как еврейские синагоги. Как последние, он составляли религиозные общества, основанные на единстве веры и надежды, но веры и надежды, которые не признавали уже никакого различия расы и национальности. Как и синагоги, христианские общины старались оградить себя от всякого опасного соприкосновения с языческими учреждениями и обычаями: общественная жизнь, которую они создали для своих членов, отличалась напряженностью и в то же время кротостью, а управление, почти законченное во всех частях, имело общую кассу, суд и благотворительные учреждения. Даже в отправлении богослужения сходство было еще очень велико: в синагоге, как и в церкви39, совершали молитвы, читали Библию и толковали ее; церковь прибавила к этому только евхаристию и дары Св. Духа. В это первое время аналогия шла еще дальше. Подобно тому, как евреи всех стран смотрели на себя, как на братьев по Аврааму, Исааку и Иакову, так же и местные общины очень живо чувствовали свою братскую связь в Иисусе Христе. И евреи и христиане одинаково обращали свои взоры к Иерусалиму, который и в тот исторический момент, о котором идет речь, еще оставался сердцем христианства, как и иудейства. Но в то время как взоры евреев обращались к храму, средоточие их воспоминаний и надежд, мысль христиан неслась к месту, где был водружен крест их Учителя, где живы еще были свидетели Его воскресения и откуда явились к ним апостолы, по слову которых повсюду стал нарождаться избранный народ Нового Завета.

azbyka.ru

Лекции по истории Древней Церкви, 4 читать онлайн, Болотов Василий Васильевич

Annotation

Василий Васильевич БОЛОТОВ. ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ ЦЕРКВИ. Том 4. Санкт-Петербург Аксион эстин 2006

© Сканирование и создание электронного варианта: издательство «Аксион эстин» (www.axion.org.ru), 2006.

Проф. В. В. БОЛОТОВ.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

I. Споры о Св. Троице (завершение „богословской“ стадии споров о Богочеловеке [1].

1. Арианский спор.

Происхождение арианства и история арианского спора до первого вселенского собора.

Первый вселенский собор.

Борьба с арианством после Никейского собора (325–381).

Стадия первая:

Стадия вторая:

Второй вселенский собор.

2. Заблуждения, возникшие в период борьбы с арианством.

Маркелл анкирский.

Фотин, еп. сирмийский.

II. Споры христологические ("христологическая" стадия споров о Богочеловеке).

1. Время до возникновения несторианского спора.

Переход от триадологических споров к христологическим: Аполлинарий лаодикийский [35].

Христология противников Аполлинария. Феодор мопсуэстийский.

Экскурс: Оригенистические споры в конце ΙV и начале V века.

2. Несторианский спор.

Хронология.

Догматическая основа спора.

Побочные осложнения спора и история его до третьего вселенского собора.

Третий вселенский собор.

Продолжение спора после собора и примирение.

Вопрос об осуждении Феодора моэпсуэстийского.

3. Монофиситский спор.

Хронология [57].

История спора до четвертого вселенского собора.

Четвертый вселенский собор.

Спор о догматическом авторитете четвертого вселенского собора и отношение к православию и к монофиситству императоров до Юстина I.

Распадение монофиситства на толки.

Торжество православия при Юстине I и осложнения, вызванные папистическими притязаниями Рима. Спор о выражении: «Един Св. Троицы пострада».

Юстиниан I и его униональная политика.

4. Спор о трех главах.

Эдикты Юстиниана о трех главах.

Причины разногласия между восточными и западными богословами в вопросе о трех главах.

Пятый вселенский собор.

Следствия пятого вселенского собора. Общие итоги церковной политики Юстиниана. Политика его ближайших преемников.

5. Монофелитский спор.

Причины возникновения спора и первая его стадия: спор о действиях во Христе.

Вторая стадия: спор о волях.

Шестой вселенский собор.

Марониты

III. Иконоборческий спор.

Мотивы иконоборческого движения.

История иконоборства.

Седьмой вселенский собор.

Причины возобновления иконоборчества после седьмого вселенского собора.

Иконоборцы второй генерации. Торжество православия.

Иконоборчество на западе.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

92

93

94

95

96

97

98

99

100

101

102

103

104

105

106

107

108

109

110

111

112

113

114

115

116

117

118

119

120

121

122

123

124

125

126

127

128

129

130

131

132

133

134

135

136

137

138

139

140

141

142

143

144

145

146

147

148

149

150

151

152

153

154

155

156

157

158

159

160

161

162

163

164

165

166

167

168

169

170

171

172

173

174

175

176

177

178

179

180

181

182

183

184

185

186

187

188

189

190

191

192

193

194

195

196

197

198

199

В.Болотов. Лекции по истории древней церкви. Т.4.

knigogid.ru

Лекции по истории Древней Церкви, 3 читать онлайн, Болотов Василий Васильевич

Annotation

"Лекции по истории Древней Церкви, третий том. История церкви в период Вселенских соборов" Василия Болотова, великого православного историка, умевшего совмещать научную объективность, верность Преданию и философский дар. В истории Болотов усматривал «голос церкви, рассеянный не только в пространстве, но и во времени,- голос ничем не заменимый, который всегда и повсюду составлял предмет веры для всех». Болотовские "Лекции по истории Древней Церкви" - блестящий труд, классика церковной историографии, возможно лучший по своей теме (хотя прошел уже век после их чтения). "Лекции по истории Древней Церкви. История церкви в период Вселенских соборов" посвящены истории Древней Церкви в период Вселенских Соборов. Разбираются такие аспекты как: Церковь и государство; церковный строй.

Лекции по истории Древней Церкви. Том III

История церкви в период Вселенских соборов

Отдел первый. Церковь и государство

I. Обращение к христианство Константина Великого[2]

II. Значение национальных особенностей греков и римлян и традиций римского государства и христианской церкви при установлении отношений между церковью и государством

III. История отношений между церковью и государством со времени Константина Великого.[13]

1. Религиозная политика Константина Великого и его сыновей.

2. Языческая реакция при Юлиане Отступнике.

3. Религиозная политика императоров после Юлиана.

IV. Борьба христианства с язычеством в жизни и мысли

V. Права и привилегии церкви в христианском государстве

1. Имущественные права

2. Свобода от податей и повинностей (иммунитет)

3. Судебные привелегии

4. Право ходатайства и право убежища

5. Прочие менее важные законы в пользу церкви.

Отдел второй. Церковный строй.

I. Клир и иерархия.

1. Условия вступления в клир.

2. Увеличение клира и новые церковные должности

3. Диаконы и пресвитеры

4. Епископы

II. Формы церковного союза

1. Парикия, управляемая епископом, и образование приходов в позднейшем смысле

2. Митрополия

3. Экзархаты

4. Патриархаты

5. Притязания римского епископа на главенство в церкви Вселенской: римский епископ как папа

6. Соборы

7. Перемены в форме церковного союза.

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

92

93

94

95

96

97

98

99

100

101

102

103

104

105

106

107

108

109

История церкви в период Вселенских соборов

Общий характер этого периода

С началом этого периода мы вступаем в строй церковной жизни в общем весьма близкий к тому, какой существует и доселе. Сфера действия, бытовая сторона церковной жизни предшествующего периода, в своих подробностях для нас не совсем представимы: церковь мучеников, общество гонимое, отрицаемое, юридически непризнанное и тем не менее живущее такой жизнью, которая предполагает значительную публичность обнаружений, — представляет явление слишком своеобразное, экстраординарное. Интерес, который возбуждает последующая церковная история, — другого рода — не столько эстетический, сколько практически положительный. Церковная жизнь в настоящем периоде принимает характер нормальный, легче укладывается в выработанные обьщенным опытом формы представления. Этот период посредствует — не хронологически только — между позднейшей церковной историей и ее самым древним периодом. Необыкновенно энергичная церковная жизнь живо напоминает предшествующий период; но она развивается при таких внешних отношениях, которые общи настоящему периоду с последующими. Это сочетание новых форм и древнего содержания и силы сказалось вескими последствиями почти на всех пунктах церковной жизни.

Вопрос об отношении между церковью и государством впервые в этот период явился в более естественной постановке. В течение этих 6 веков эти отношения приняли те формы, которые, с изменениями несущественными, удержались и доселе в большей части христианского мира. Даже те отношения, которые как исключение существуют в немногих христианских государствах, — имеют свои прецеденты в некоторых, правда разрозненных, явлениях этого периода.

Отношения церкви к миру языческому вне пределов римской империи в настоящий период принимают тот миссионерский | характер, который они сохраняют и доныне: медленное воздействие массы на массу, постепенное проникновение христиан в среду языческого населения заменяется внешним, большею частью случайным воздействием на мир языческий немногих вольных или невольных эмиссаров мира христианского, — результатом которого является не усиление церкви существующей, а зачатки новой, филиальной.

Внутренние отношения христианского общества вообще принимают такие твердые очертания, что на долю будущего остается лишь детальная их разработка. Главные моменты иерархических отношений, мирян и клира, низшего клира к епископу, внутренние разветвления самого епископата, остаются неизменными. Формы соборного управления, положение клира должностного, чиновного, относительно членов иерархии, обрисовывается достаточно ясно.

История богословской мысли составляет самую блестящую страницу, а одной своей стороной — и специфическую характеристику этого периода. Этот пункт церковной жизни в эти века является центром, к которому тяготеют все жизненные силы христианской церкви. Богословская мысль развивается здесь во всей своей красоте и силе. В энергии ее проявлений, в необыкновенном — для нашего времени — по своей широте и глубине интересе, который богословская мысль возбуждает в различных слоях общества, — чувствуется непосредственность связи этого периода с предшествующим, когда люди жили своими религиозными убеждениями и умели стоять за них до самоотвержения. В сознании величайших представителей церкви нашего периода героическая стойкость за православие была естественной заменой героизма исповедников предшествующего периода. Борьба с различными ненормальными обнаружениями бого–словствующей мысли, непрерывной цепью проходящая через несколько веков, — разрешается настолько ценными в догматическом отношении результатами, что даже консервативный протестантизм не оспаривает их высокого значения. Решение существенных вопросов христианства о Троице, воплощении, благодати в настоящем периоде дано в таких формулах, против которых современное богословие критического оттенка могло выставить довольно острые возражения, но не могло предложить в замену их ничего более цельного, ни даже дать счастливый опыт разрешения выставленных им недоумений. Наряду и совместно с раскрытием содержания христианства на соборах с замечательной мощью развивается и индивидуальная богословская мысль. Греческая церковь этого периода выдвигает целую плеяду столь глубоких и тонких богословов, что другие периоды гордились бы, если бы могли насчитывать их хотя единицами. Латинская церковь также в этот период достигает кульминационного пункта своей богословской производительности, выставляя самого глубокого из своих богословов и самого многостороннего из своих ученых.

Богослужебный строй к концу этого периода — по крайней мере в греческой церкви — достигает своего завершения, и последующая история не привносит в эту область ничего кроме немногих штрихов.

Нравственная жизнь в этот период вырабатывает новые формы аскетического подвига, неизвестные в древней церкви, сохраняющиеся впоследствии на востоке без перемен, на западе развивающиеся во всем разнообразии. Общий нравственный уровень христианской жизни этого периода сближается с последующими, — результат одинаковых общих условий для ее обнаружения; ее экстенсивность развивается не без ущерба для ее интенсивности.

Наконец, если обратить внимание на явления отрицательного порядка, — то и с этой стороны история этого периода сделала несомненный успех. Последующий период характеризуется разделением западной и восточной церкви и необыкновенно быстрым и сильным развитием папства. Но разделение церквей уже в настоящий период намечено не только в своей возможности, не только в благоприятных условиях и причинах, его произведших, — эти причины существовали раньше самого христианства, — нет, оно дано было уже в самом обнаружении: церкви греческая и латинская уже пережили 35 лет (484—519) в формальном разрыве между собой, фактически могли убедиться в возможности существования одной без другой. Равным образом и папст ...

knigogid.ru