Книга: В.О. Ключевский «Боярская дума древней Руси». Дума древняя русь это

В.О. Ключевский. Боярская дума древней Руси

dic.academic.ru

В.О. Ключевский. Боярская дума древней Руси

dic.academic.ru

Боярская дума - это... Что такое Боярская дума?

         В. И. Буганов.

        Заседание Боярской думы. Деталь «царского места» Ивана Грозного в Успенском соборе Московского Кремля. Позолоченная резьба по дереву. 1551.

        Заседание Боярской думы при Михаиле Фёдоровиче. Приём гольштейнских послов. Рисунок из «Путешествия» А. Олеария. 1656.

dic.academic.ru

Социально-политическая система древней Руси. Часть 1/2

Вы уж простите, я лучше себя чувствую, чем неделю назад, но все еще не здоров. Надеюсь, это не помешает.

Итак, мы продолжаем работать с вами с домонгольским материалом, и я пользуюсь случаем лишний раз напомнить, что понятия «домонгольская Русь», «Киевская Русь» и «древняя Русь» синонимичны. То есть, речь идет о материале примерно до середины XIII столетия, о материале, связанном с древнерусским населением, то есть со славянами. Происхождение Руси, думаю, мы достаточно подробно разобрали, и таким образом, сделаем сейчас картиночку «Социально-политическая система древней Руси».

Прежде всего, общество древней Руси — общество сословное. Это вполне естественно для значительной части древности, для всего Средневековья как в Западной, так и в Восточной Европе. Более того, разумеется, наличие сословий не монополия арийских народов, потомков древних ариев, но именно они, несмотря на смену этносов, несмотря на продолжающиеся витки этногенеза, воспроизводили раз за разом сословное общество очень четко. Надо сказать, что сословное общество — это довольно высокое достижение человеческой истории по целому ряду причин. Во-первых, любое общество нуждается в структуризации. Неструктурированных обществ не бывает, не структурирована только толпа, о чем, кстати, в сборнике «Факты и смысл», в моей статье «Демос и его кратия» изложено подробно. Но сословное общество обладает еще тем преимуществом, что оно структурировано изначально, потому что деление на сословия уже представляет собою структуру, что не значит, разумеется, что общество не структурируется дальше. Понятно, да? Например, крестьянство — это сословие, но оно структурируется в виде сельских общин. Город структурируется очень старательно и очень жестко, и так далее, и так далее. В Средние века корпорациями, структурирующими общество, были монастыри, а в Западной Европе — монашеские ордена, корпорации еще большего размера, затем университеты, когда они появятся. Все это — порождение сословных обществ. Вполне естественно, что именно сословные общества породили впоследствии гражданские общества, они их естественные предшественники. Так было в Древней Греции и Риме. Исходно сословные общества породили гражданские общества этих народов. Так было и в Средние века. Жестко структурированный средневековый город — предшественник более поздних демократий XIX – начала XX века. Сейчас демократий почти нигде не осталось. Именно потому вероятно все кричат о демократиях. Но они были.

Что есть сословие? Даю определение. Сословие — это такая общественная группа, особые права и обязанности которой фиксируются обычаем или законом, и наследуются. Можно было бы короче сказать, это общественная группа или, что то же самое, но только на научном языке, социальная страта с наследуемыми правами и обязанностями, но я подчеркиваю развернутым определением, что все общество признает закономерность и законность наличия сословных прав и обязанностей. Причем, как правило, в развитых сословных обществах права и обязанности совпадают. Например, каждый княжич по рождению в древней Руси обладал правом княжить, но то была и его обязанность, его основная функция, которая была востребована от князя всем обществом. Это вполне закономерно. Сословные общества обладают редкостным достоинством — они затрудняют переход своего сочлена из сословия в сословие. Вообще переход в сословных системах возможен. Мы знаем только одну сословную систему с жестко закрытыми сословиями — это индийская кастовая система. Но она все-таки далеко на востоке. Как правило же, подобный переход возможен, он только затруднен. Однако невозможно положение вне сословия. При определенных условиях крестьянин может стать горожанином. Горожанин ополченец может быть приглашен в дружину и стать таким образом служилым человеком. Но места сбоку, на «откидной подножке» нету. То есть, сословные общества хороши уже тем, что они почти не знают лишних людей.

Можно только одним способом выйти из состава сословной системы — опуститься в самый низ, в социальные низы. Каждое общество имеет низы. Соответственно, чем здоровее общество, тем меньше этот слой, если хотите, отстой. Но он есть всегда, потому что всегда находятся люди не обездоленные, с этим еще можно бороться, а просто сознательно предпочитающие место в социальных низах. Конечно, ниже некуда, но зато можно бездельничать, милостыню получать, ответственности же никакой.

Это можно видеть и сейчас, мы живем в очень нездоровом обществе, к сожаленью. Хотя среди современных «бомжей» (укрепившийся термин) много обездоленных, кем-то обманутых, обиженных людей, оказавшихся вне нормальной среды обитания в силу каких-то махинаций, но очень многие стали бездомными совершенно добровольно. Психологи МВД мне утверждали и ручаются, что большинство «бомжей» добровольны, как и парижские «клошары». Это оборотная сторона социализма. Самый высокоразвитый социализм в настоящее время, несомненно, в Швеции. Там система социального обеспечения тотальная и самая потрясающая. Это уже превратилось в национальную трагедию, потому что все больше шведов предпочитают быть неуважаемыми людьми, но ничего не делать. Социальная система их обеспечит. Так что все не так просто в этом мире.

А мы имеем дело с сословным обществом, причем мы наблюдаем прежде всего деление на две большие категории — свободных и несвободных. Это еще не сословия. Это выше сословий. В этом обществе свободные почти все, а несвободные — это холопы, то есть тогда рабы, безусловные, безоговорочные рабы. Холопы пополнялись за счет военнопленных, за счет беглых неисправных должников по суду и за счет добровольного холопства. Это редко, но такие люди находились опять-таки по очень простой причине, о чем я говорил выше. Во все времена есть люди, которых больше всего интересует конституция, и есть люди, которых гораздо больше интересует севрюжка с хреном. В принципе холоп мог быть обеспеченнее, зажиточнее, чем смерд (свободный земледелец). Такие люди бывают.

Холопство постепенно, с XII века эволюционирует от рабства в сторону крепостного состояния. Дело в том, что под влиянием христианской проповеди стало невозможно безнаказанно убить холопа его господином. А то уже выводило его из рабского состояния и приближало к состоянию крепостного. Еще раз хочу напомнить, что холопы — меньшинство, возможно даже незначительное меньшинство в населении древней Руси, состоящем преимущественно из людей свободных. Причем, судя по всему это весьма незначительная производственная сила. То есть, преимущественно холопы — это челядь, обслуживающий персонал, обслуживающий князя, боярина, своего господина. Разумеется, мог быть у хозяина холоп сапожник. Но вряд ли он мог конкурировать с мощным производством свободных ремесленников многочисленных городов, о которых будет говориться подробно.

Высшей ценностью в этом обществе была, несомненно, свобода. Заметьте это себе. И сейчас я вам это докажу. Древнейший памятник русского права, дошедший до нас — это Правда Русская. Возможно он и первый, хотя, несомненно, до него существовало обычное право, почему я и сказал, что сословия фиксируются обычаем или законом. Когда обычное право кодифицируют, оно остановится законом. Так вот, древнейший памятник писаного права — Правда Ярослава Мудрого середины XI столетия. Потом ее дополняли Ярославичи, потом Мономах, то есть, по крайней мере еще два поколения князей дополняют Русскую Правду. В прошлый раз мы к ней уже обращались, когда говорили об исконном скотоводстве славян и русов. Сейчас нас будет интересовать нечто иное. Русская Правда — памятник и гражданского, и уголовного права. Сейчас нас интересует уголовный аспект. Какие мы видим наказания согласно Правде? Это очень интересно. Смертной казни почти нет. Смертная казнь возможна, но только в ряде редких, исключительных случаев. Убийство не каралось смертной казнью. Смертной казнью могли покарать за «убийство с отягчающими обстоятельствами», говоря современным языком, например, за убийство кровного родственника. Но даже сейчас, в наш испорченный век родственников убивают довольно редко, а тогда совсем редко. Есть церковные статьи, где возможна смертная казнь. Это кощунство и святотатство. Святотатство — это кража священных предметов из храма. Это уникальные случаи. Повторяю, это все было нечасто. То есть, смертной казни почти нет. Тюрем нет. Точнее, тюрьмы есть, но не для наказания. Если вы встретите помещение какого-нибудь исторического персонажа в тюрьму, то его следует считать пленным, а не заключенным. По суду в тюрьмы не отправляли. Телесных наказаний как уголовной меры пресечения не было. Разумеется, господин был властен выпороть нерадивого холопа, а отец — чрезмерно распоясавшегося сынка, но это возможно во всех нормальных обществах, так было по крайней мере до недавнего времени. В Англии телесные наказания в школах были запрещены всего несколько лет назад, после чего, не сомневаюсь, английские школы перестанут быть лучшими в мире на наших глазах.

У нас теперь на уроках в школе учат маленьких детей доносить на маму, если мама не дай Бог отшлепала. Ужо мы маме управу найдем! Так вот, я надеюсь, что когда мы с вами придем к власти, мы авторов этих школьных программ пороть будем уже публично, на площади и перед телекамерами, только за одну идею доносительства в семье. Павлика Морозова забыли или наоборот хорошо помнят.

Итак, телесных наказаний нет. А что же есть? Изгнание и «вира» (то есть штраф). Уже наличие изгнания как системы наказания указывает на то, что это общество людей демократически воспитанных. Дело в том, что изгнание есть наказание там, где оно страшно. В древнегреческом полисе изгнание было страшным наказанием. Почему? Потому что с потерей своего города терялись гражданские права, за пределами своего города нету прав. В случае изгнания аналогичную утрату значительных по объему прав мы видим и в древней Руси.

Но основной вид наказания все-таки вира. Давайте посмотрим. Вира за убийство — сорок гривен. Это очень много. Все хозяйство «смерда», как тогда называли крестьянина (слово «крестьянин» — слово уже XIV века), не стоило сорока гривен, и платить за обвиненного в убийстве общинника вынуждена была община. Это много. Однако интересно, что сорок гривен и в случае убитого дружинника, и в случае убитого кузнеца, и в случае свободного смерда. Вира за убийство женщины — двадцать гривен. Это закономерное неравенство, но вы не обижайтесь, двадцать гривен — это тоже очень много. И опять-таки двадцать гривен, если убита боярыня, и столько же, если убита пряха (прядильщица). Тут все получается поровну. А вот вира за убийство холопа — пять гривен его господину независимо от пола. Это просто компенсация за утраченную вещь — холопа или холопки. Чувствуйте разницу? Вот что значит быть свободным человеком, даже бедным, и не свободным.

Еще близкие примеры. Правда устанавливает более высокую виру за синюю рану, чем за кровавую. «Синяя рана» — это синяк. Нам непонятно, а им было понятно: синяк позорит, а кровь нет. Правда устанавливает, что если на вас напали с палкой, вы имеете право ответить мечом. Нашим отдаленным предкам была бы непостижимой такая чудовищная уголовная статья, как «Превышение меры необходимой самообороны». Любая мера необходима! Меня нельзя бить, я свободный человек! Тому, кто хочет меня ударить, я могу голову оторвать. Я здоровый такой, у меня хватит сил голову сорвать. Другое дело, что я теперь православный христианин, и потому, наверное, голову отрывать не стану, ограничусь ухом. Но любая самооборона — мое право. Вот наиболее существенное об основных установлениях этого общества, несомненно, общества людей как с развитым чувством собственного достоинства, так и с чувством ответственности.

Свободные люди делились на две значительные категории — людей «служилых» и людей «тяглых». А тяглые в свою очередь делились на тяглых городских и тяглых сельских. Кстати сказать, это распространенная картина во всей Западной Европе. Мы не принципиально от них отличаемся. Там другая структура, не точно такая же, и все-таки это обычное деление прежде всего на тех, кто платит дани (для домонгольской Руси нормальный термин — «дань», потом будут говорить «подать», то есть налог), и тех, кто не платит, а служит.

Служилые люди — это князья, бояре и многочисленная категория мелких служилых людей, о которых мы почти ничего не знаем. Мы не знаем, чем они друг от друга отличались. Князья, несомненно, есть сословие, причем сословие абсолютно замкнутое. К XI веку, может быть, к началу XI века Рюриковичам удалось занять все княжеские столы, следует полагать, что вероятно не только силой, а может быть даже, не столько силой, а также несомненно умением, переженившись на представительницах других выживших, деградировавших, ушедших в боярство родов древних племенных князей. Не исключено, что некоторые не Рюриковичи были приняты в число Рюриковичей, вероятно, через женитьбу на княжне Рюриковне. Во всяком случае, есть серьезные основания полагать, что Полоцкие князья не Рюриковичи, а Рогволодовичи, а потом всех стали считать Рюриковичами.

За всю домонгольскую историю был только один случай попытки не князя вокняжиться, то есть боярин хотел стать князем. То было в начале XIII века. Попытка была неудачной. Ни князья не желали пускать к себе снизу, ни бояре не желали возвышения одного из подобных им.

Князья, это отмечает Ключевский, обладали принципиально равным правом княжить. Это вызывало к жизни междоусобицы. Почему? Князья вообще-то зависели от города. Князья служили городу, мы уже отмечали это и еще будем отмечать. В лице города они служили своему княжеству. Бывало, что князей изгоняли, бывало даже, что убивали. Бывало, что князей призывали. Но то было исключением из правила. В норме было не так. В норме князья занимали столы в порядке патриархальной «лествицы», то есть лестницы, но в данном случае принято славянское слово. То есть, иными словами, не сын наследовал отцу, а брат старшему брату. И только когда братья, по старшинству переходя со стола на стол, освобождали низшие столы, тогда шло следующее колено, шел старший племянник. Но была одна оговорка (не буду воспроизводить мудреную славянскую формулировку), что если есть еще четвертый брат, то старшему племяннику, то есть старшему сыну самого старшего брата он не дядя, а брат, что они равноправны. Откуда взялась эта норма, трудно сказать. Скорее всего, просто потому что они были примерно ровесниками. Представьте себе, браки были ранними, между парнями рождались все-таки и девицы. Ну и посчитайте, четвертый брат и будет примерно одногодок старшего из племянников, старшего из следующего колена.

Во всяком случае, время от времени образовывались равноправные претенденты на престол. Кто-то вылетал из лествицы. С этим пыталась бороться церковь. Появилось положение, согласно которому князь-изгой — человек церковный, то есть, церковь гарантирует приличное содержание такому лишившемуся стола князю. Но то не спасало, на то далеко не все соглашались. Сама лествичная норма способствовала возникновению княжеских усобиц, как князей ни уговаривали того не делать.

Менее всего князь — феодал. Вас учили в школе, что общество у нас было феодальное, потом придумали для домонгольской Руси «раннефеодальное общество». А куда же денешься? Какое же феодальное общество, если нету крепостных крестьян, хоть ты тресни? Вот и приходится придумывать «раннефеодальное».

В домонгольской Руси мы с вами найдем только элементы феодализма, но вот уж кто совсем не феодал, так это князь. Дело в том, что князья не имели земли, с которой они могли бы получать феодальную ренту по земельной форме, поземельную ренту, то есть то, что арендатор платит землевладельцу просто за факт владения. Не было у них такой земли. Вообще-то князь считался владетелем («володетелем») всей земли своего княжества, и на том основании получал со всей земли дани. В итоге князь обладал большой движимостью, прежде всего в виде пушнины.

Самая нормальная форма уплаты налогов домонгольской Руси — это пушнина. Самая ходячая разменная монета — беличья шкурка. Дело в том, что как ни богата была древняя Русь, а она была очень богата, на Руси и тогда и потом всегда не хватало драгоценного металла. Своей драгоценной монеты было очень мало. До медных денег не додумались. Чеканили златники и сребреники при Владимире, при Ярославе Мудром, но то была скорее такая заявка на цивилизованную государственность. Пользовались привозной серебряной монетой, особенно среднеазиатским дирхемом. Вот вам и значение Волжского торгового пути — приходило серебро. Но больше всего пользовались пушниной. Так, естественно, уплачивали дани.

Но дело в том, что дани принадлежали, например, Брянскому князю, а не князю, например, Мстиславу, А если в порядке старшинства освобождался более высокий стол и Брянский князь становился Черниговским, он начинал тут же получать черниговские дани и тут же переставал получать брянские, их получал уже следующий Брянский князь. Вот и все. То есть, это классический налог. Княжеская казна — это государственная казна. Они не были тогда разделены. Следовательно, на эти деньги князь был должен, записывайте:

1. Укреплять город. Иногда в летописи встречаем такое указание: «князь срубил город такой-то». Срубил, разумеется, не как дерево рубят. И то не значит, что он построил целый город со всеми домами, храмами и т.п. Нет, крепость. «Срубить город» значит укрепить, построить крепостную стену с башней. Это первое.

2. Отстроить городской собор. Если денег достаточно, желательно каменный. Если собор уже отстроен, то как-то его благоукрасить, например, вложить ценные облачения, книги, а еще лучше основать монастырь. Это очень высоко котировалось, было крайне благочестиво. Монастырей было мало. Думаю, в несколько раз меньше, чем городов. Городов было к XIII веку около четырех сот. Сомневаюсь, что в древней Руси набиралась полная сотня монастырей. К тому же, они были тогда очень тесно связаны с городами. Монастыри были городскими или пригородными. В том числе самый знаменитый монастырь древности – Киевский Печерский. За день сходить туда из Киева было нетрудно. А сейчас Печерск — это просто территория Киева. Итак, второе — это церковно-общественная функция.

3. Князь должен был содержать табуны. Большинство ученых считает, что это не случайность, что это функциональное владение, что это часть княжеской службы городу, и многочисленные табуны связаны с необходимостью посадить на коней ополчение. Князь, понятное дело, скакал на своем коне, и бояре тоже, может быть, и богатейшие ремесленники, но только богатейшие, у всех остальных не было подходящих лошадей. А уже в XII веке наши предки предпочитают если не сражаться верхом, то хотя бы воинские походы совершать на конях.

4. И наконец князь должен был задавать пиры. Вне всякого сомнения, пиры есть языческий обычай, но церковь с готовностью его освятила и благословила. Понятно почему. Это проявление братолюбия, к тому же благотворительности, потому что на княжеский пир зовут всех, в том числе нищих. А мог ли князь того не делать? Конечно мог. Но дело в том, что тогда начали бы говорить, что «у нас не князь, а грязь». Современный политик тоже может не встречаться с избирателями, но то ему противопоказано, шибко противопоказано. Потому вспомните, кто наиболее знаменит пирами. Конечно, святой Владимир. Он вошел в историю своими пирами, в былины. Потому пиры были существенной частью неизбежных княжеских трат. Притом повторяю, что князь располагал значительными средствами, а князь крупного города, крупного княжества располагал очень значительными средствами. Все они поступали в виде даней, в виде мыта, то есть торговых пошлин, в виде пошлин судебных, так как князь был и верховным судьей. Правда, пошлины составляли значительно меньшие суммы, чем дани.

Пытались найти феодальные владения русских князей, особенно старался академик Греков. Действительно несколько раз упоминаются княжеские села, но на поверку выясняется, что Берестово, любимое Владимиром и Ярославом, или Боголюбово, любимое Андреем Боголюбским — это загородные резиденции, это место, куда князь уезжал отдохнуть, в частности поохотиться. Остатки каменных строений Боголюбского дворцового ансамбля до нас дошли. В Берестове остатки сильно перестроены церковью. Они еще старее, начала XII века. Да, конечно, они были очень богатые князья. Киев и позднее Владимир-на-Клязьме — очень богатые города. Князь мог позволить себе иметь виллу, но она не делала его феодалом. Вот у меня, знаете, тоже дача есть, но вряд ли я потому феодал. Наверное, у здесь сидящих тоже есть дачи.

Более феодализированы были бояре. Дело в том, что бояре получали вотчины, то есть, боярин уже землевладелец, настоящий землевладелец. У боярства был двоякий путь происхождения. Это установлено Ключевским, его знаменитой диссертацией «Боярская дума древней Руси». Она неоднократно переиздавалась, в последний, зеленый 9-томник она тоже вошла. Там описан двоякий путь формирования боярства. Это важно. Одни бояре происходили из старшей дружины. Старшие дружинники назывались «княжьи мужи», в единственном числе — «княжой муж» или «княж муж». Кстати, славянское слово «муж» исконно обозначает полноправного человека благородного происхождения. Тот, кто недостаточно благороден, именовался несколько уничижительно «мужик». Вот это муж, а это нечто попроще, даже если он и свободный. Они становились боярами через пожалование землей от князя, они приобретали вотчину. Вторая составляющая — это «старцы градские», несомненно, городская верхушка, городская знать, может быть, и торгового происхождения. Но по всей вероятности, старцы градские, как бы они ни создавали свое положение и свой капитал, были первыми землевладельцами древней Руси. То есть, мужи становились боярами через пожалование землей, а старцы градские — через пожалование боярством, а то было, во-первых, почетно, а во-вторых гарантировало место в княжеской думе и более высокую долю в военной добычи. К этому стремились. В общем, в XII веке мы уже не видим старцев градских: представители старшей дружины и городская знать слились в единое боярство. В силу того бояре способствовали обособлению княжеств, способствовали раздроблению древней Руси. Почему? Они не были патриотами? Были чрезмерно эгоистичны? Нет. Дело в том, что для князя переезд на новый стол всегда выигрыш, потому что переезжают всегда наверх, на более престижный город. В нормальной ситуации князь понизиться не мог, мог только повыситься. Князю то было выгодно и престижно. А боярину то был «нож острый», потому что если уехать со своим князем, то надо бросить вотчину, свою землю, свои постройки, которые сам сделал.

Конечно, можно не бросать. Формально боярин имел право служить одному князю, а вотчиной владеть в землях другого князя. Но ведь это до поры. Мало ли кто какое имеет право. Право-то он имеет, но при первом же маленьком ухудшении отношений между двумя князями просто отберут безо всякого права. Остаться? Остаться со следующим, младшим князем? Боярином, конечно, никто не бросается, его примут, разумеется, но ведь с новым князем приедут его бояре, которых тот знает с детства. Следовательно, прежней роли уже играть не будешь, среди бояр будешь оттеснен в хвост. Потому бояре были более всего заинтересованы в том, чтобы князь во весь опор сидел, где сидит, и никуда не переезжал.

А постоянные переезды князей были все-таки механизмом, который сцеплял Русскую землю, «цементировал» ее, сохранял единство. Впрочем, и боярин тоже был феодалом постольку-поскольку. Давайте сравним, как ведет себя западноевропейский рыцарь и русский боярин в случае начала войны. Рыцарь первым делом запирается в своем замке. Главное запереться в замке, а потом разберемся. Потом сеньор скажет мне, своему верному вассалу, куда скакать, где сражаться будем, но главное засесть в замок. Что делал русский боярин в подобной ситуации? Он бросает свою вотчину и мчится оборонять город. Центр западноевропейской жизни все еще замок, в том числе королевский замок. А настоящий центр русской жизни — это город, о чем мы сегодня еще будем говорить.

Что же касается мелких служилых людей, то их было много разных категорий. И повторяю, мы даже не знаем, чем они отличались, которые были выше, которые ниже. Потом они сольются в единый слой мелких вотчинников дворян, а тогда в домонгольской Руси мы видим «отроков», «детских», «дружинников», «кметей», «вольных слуг», «слуг под дворским» («дворский» — это мажордом, управляющий княжеским хозяйством). «Слуга под дворским» — это самое ранее упоминание будущего дворянина. Некоторые из них явно тоже были вотчинниками, но довольно мелкими. Иные же не имели вотчин и в имущественном плане тоже были зависимы от князя, жили на его иждивении, служа ему.

Часть 2/2

Все отекстовки фонозаписей лекций историка Владимира Махнача

makhnach.livejournal.com

Книга Боярская дума древней Руси

«Московская боярская дума по своему устройству и характеру деятельности была созданием того же факта, который послужил походной точкой истории самого Московского государства. Это государство началось военным союзом местных государей Великороссии под руководством самого центрального из них, союзом, вызванным образованием великорусской народности и ее борьбой за свое бытие и самостоятельность. Дума стала во главе этого союза с значением военно-законодательного совета местных союзных государей с их вольными слугами боярами, собравшихся в Москве под председательством своего вождя»

В.О. Ключевский

Василий Осипович Ключевский углубился в работу над докторской диссертацией «Боярская дума древней Руси» в 1872 году, сразу после получения магистерского звания, и это фундаментальное исследование заняло у него почти 10 лет напряженного труда. В 1880–1881 гг. отрывки из готовящейся книги начали появляться в журнале «Русская мысль» и уже тогда стали событием в отечественной исторической науке. В 1882 году Ключевский, наконец, посчитал свою работу завершенной и блестяще защитил ее в Московском Университете.

Тогда же «Боярская дума древней Руси» была впервые издана отдельной книгой.

Называя Боярскую думу «маховым колесом древнерусской администрации», Ключевский дает колоссальную панораму общественной жизни Руси с древних времен до конца XVII века.

Образование городов вокруг торговых центров великого водного пути, происхождение и сущность удельного порядка в северо-восточной Руси, состав и политическая роль московского боярства, московское самодержавие, бюрократический механизм Московского государства XVI – XVII веков, – все это снабжается обстоятельным социально-экономическим анализом.

Именно этот аналитический подход становится общепризнанным методом исторического исследования и выдвигает В.О. Ключевского на роль влиятельного общественного деятеля, чья оценка прошлого страны формирует отношение общества к современным событиям. Уже вскоре вокруг В.О. Ключевского складывается целая научная школа, последователями которой становятся известные русские историки М.К. Любавский, П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер и др.

В статье, посвященной работам В.О. Ключевского и его роли в отечественной исторической науке, профессор Казанского университета Николай Николаевич Фирсов (1864–1934) писал: «Принявшись за исследование одного из важнейших учреждений древней Руси, именно – Боярской Думы, Ключевский первый из русских историков неразрывно связал историю учреждения с историей общественных классов, с основными процессами в жизни страны. В результате получилось не одно специальное исследование, свидетельствовавшее о высоком даре анализа и глубоких познаниях в первоисточниках, но и тонко нарисованная синтетически-художественная картина.

Перед читателем «Боярской Думы» проходят как живые типические фигуры древнерусской истории: тут и удельный князь хозяин-скопидом, и шумливый, но крепко зажатый в капиталистическом кулаке новгородский мужик – «вечник», и московский боярин – князь, знающий себе правительственную цену, гордый своим ярославским генеалогическим прошлым и желчно порицающий царское самовластие, тут и сам московский царь, правящий вместе с боярами, посылающий их в «дальнеконечные» походы, а при личном благодушии, в сердитую минуту выталкивающий их из заседания Думы, тут и «хрестьянин» – вечный плательщик, старающийся укрыться, «избыть» платежа, но постоянно улавливаемый, становившейся всё чаще и чаще фискальною сетью, – царский «сирота».

Документ из Личного фонда В.О.Ключевского (№ 4). Научный архив Института истории Российской академии наук.

newknowledge.ru

Древняя Русь Википедия

Ки́евская Русь, Древнеру́сское госуда́рство, Дре́вняя Русь (др.-рус. и ст.‑слав. рѹсь, рѹсьскаѧ землѧ[Комм 1], греч. Ῥωσία[Комм 2], лат. Russia, Rossia, Ruthenia, Ruscia, Ruzzia[Комм 3][Комм 4], др.-сканд. Garðar, позже Garðaríki[Комм 5]) — средневековое государство в Восточной Европе, возникшее в IX веке в результате объединения ряда восточнославянских[Комм 6] и финно-угорских[Комм 7] племён под властью князей династии Рюриковичей.

В период наивысшего расцвета Киевская Русь занимала территорию от Таманского полуострова на юге, Днестра и верховьев Вислы на западе до верховьев Северной Двины на севере и притоков Волги на востоке. К середине XII века вступила в состояние феодальной раздробленности и фактически распалась на полтора десятка русских княжеств, управляемых разными ветвями династии Рюриковичей. Вплоть до монгольского нашествия (1237—1240) Киев, утративший своё влияние в пользу новых центров силы, формально продолжал считаться главным «столом» Руси, а Киевское княжество оставалось в коллективном владении русских князей. Как этнокультурный регион Русь продолжила существовать и после политической дезинтеграции, что впоследствии сыграло важную роль в процессе объединения русских земель[3].

Название

Существует несколько историографических названий государства, преобладавших в литературе в разное время, — «Древнерусское государство», «Древняя Русь», «Киевская Русь», «Киевское государство».

Определение «древнерусский» не связано с общепринятым в историографии делением древности и Средневековья в Западной и Центральной Европе, в соответствии с которым древность заканчивается к середине 1-го тысячелетия н.э. с угасанием традиционной античной культуры. Применительно к Руси под древностью обычно понимается так называемый домонгольский период IX — середины XIII веков.

Термин «Киевская Русь» возник в первой половине XIX века[4], пройдя за историю своего употребления существенную эволюцию. Одним из первых его использовал М. А. Максимович в своей работе «Откуда идёт русская земля» (1837) в узко географическом смысле для обозначения Киевского княжества, в одном ряду с такими словосочетаниями, как «Червонная Русь», «Суздальская Русь» и др.[5] В таком же значении термин употребляли С. М. Соловьёв («Русь Киевская», «Русь Черниговская», «Русь Ростовская или Суздальская»)[6], Н. И. Костомаров и Д. И. Иловайский. Во второй половине XIX века термин приобрёл дополнительное, хронологическое измерение — одной из стадий русской истории и государственности. В этом случае киевский период обычно заканчивали 1169 годом, что было связано с бытовавшим в дореволюционной историографии представлением о переносе столицы Руси из Киева во Владимир[Комм 8]. В. О. Ключевский использовал этот термин несистематически, иногда сочетая узкогеографические и хронологические рамки и отличая «старую Киевскую Русь» от «Руси новой, верхневолжской», иногда подразумевая под ним все земли Руси в соответствующий период[Комм 9]. У С. Ф. Платонова, А. Е. Преснякова и других авторов начала XX века термин стал использоваться в государственно-политическом смысле как именование государства всех восточных славян в эпоху, когда Киев был общим политическим центром. В украинской националистической историографии того же времени уточняющий термин «Киевская Русь» не был особо популярным, поскольку подразумевал существование других центров и периодов в истории Руси. Основоположник украинской исторической школы М. С. Грушевский им почти не пользовался, предпочитая термины «Киевское государство» или «Руська держава» («Русское государство», противопоставленное в его версии государству Московскому). У Грушевского «Киевская Русь» продолжила себя не в Ростово-Суздальском периоде, а в истории Галицко-Волынского княжества XIII века и литовско-польском периоде ХIV—ХV веков. Современные украинские историки упрощают схему М. Грушевского, изображая «Киевскую Русь» государством, созданным украинским этносом и принадлежащим исключительно ему[7][4].

Окончательное утверждение понятия «Киевская Русь» в государственно-политическом смысле произошло в советскую эпоху, когда академиком Б. Д. Греков

wikiredia.ru

Домашняя страничка лицеистов

Реферат по истории Отечества на тему: "Боярская дума в IX-XII в." на основе работы В.О.Ключевского "Боярская Дума Древней Руси"

С X по XVIII в. боярская дума была маховым колесом, приводившим в движение весь правительственный механизм. Она стала не только законодательным учреждением, но и важнейшим в политической жизни Руси. Сама боярская дума оставалась невидимкой для тех, кто двигался по её указаниям. До сих пор в судьбе этого учреждения остаётся много неясного, рассмотрению которого и посвящена работа известного русского историка Василия Осиповича Ключевского под названием "Боярская Дума Древней Руси". При киевском князе в конце X в. существует правительственный класс, именуемый то боярами, то дружиной и составляющий его обычный совет в вопросах войны и устройства земли. Со временем после принятия христианства появляются новые приближённые - епископы, причем они участвуют в обсуждении вопросов, связанных не только с церковью, но и с государственным законодательством. Так, епископы посоветовали Владимиру Святому заменить денежную кару за разбой (виру) казнью и он воспользовался предложением. Помимо бояр и епископов в составе думы присутствовали ещё и старцы градские, к помощи которых князь прибегал в из ряда вон выходящих вопросах управления. Они, например, принимали участие в выборе веры Владимиром. Летопись часто объединяет городских старейшин и бояр общим названием "дружина", хотя первые к числу служилых людей не относятся. После смерти Владимира Святого старцев перестали призывать ко двору киевского князя, несмотря на то, что эта система существовала и до него. До второй половины IX в. городские старцы представляли собой образовавшуюся из купечества военно-правительственную старшину торгового города, который из-за внешних обстоятельств вынужден был устроиться по-военному. В X в. старейшины уже вынуждены делиться властью с князем, ранее бывшим лишь элементом военной власти и, кстати, вышедшим вместе с дружиной из этого же слоя. Поначалу борьба этих двух единиц не носила в себе остроты, поскольку совсем недавно они мирно сожительствовали, но потом стал выделяться городской старшина, и соперничество разгорелось. Особую роль стал играть назначаемый князем из числа городской аристократии или дружины тысяцкий. Городской старшина входил в состав думы до XI в. В XI в. у бояр появилась привилегированная земельная собственность и они ещё более удалились от городского общества, владевшего лишь торговым капиталом. Боярами поначалу звали знатных служилых варягов. К этому моменту уже почти сформировался служилый класс, основу которого составляли потомки варягов, а со временем переходили люди из городской знати и даже городских простолюдинов. Такая пестрота служилого класса способствовала иерархическому делению на большую и младшую дружины. Первую составляли княжи мужи, уже в конце X в. именуемые боярами, вторых называли боярцами или молодыми. У старшей дружины было более привилегированное положение и важное придворное значение, также она обладала некоторыми юридическими преимуществами (например, за убийство боярина назначалась вира в два раза больше). Все дружинники обладали землевладельческими привилегиями. Со временем значение слова боярин перестало быть специализированным и им называли всех служилых привилегированных землевладельцев и рабовладельцев. Теперь противником бояр стало вече, общая городская сходка. Дума и вече представляли собой не параллельные государственные ведомства и не разные правительственные инстанции, а два общественных класса, две различны политические силы, друг с другом соперничающие. Эти учреждения различались между собой не столько правительственными функциями, сколько социально-политическими интересами. Отношениями между классами, интересы которых находили себе выражение в думе и вече, в XII в. основывались на взаимном соглашении, ряде. Князь, садясь на какой-либо стол, должен был прежде всего "утвердиться с людьми" обоюдным крестоцелованием. Места городских старейшин уже занимали члены княжьей дружины и люди из городской знати по назначению князя. Тем не менее, аристократия больших городов не утратила своего местного значения, являлась посредником между князем и городскими простолюдинами. В XI и XII в. в думе отсутствуют представители городской торговой знати. Перестав давать князю советников, они стали заправлять вече. Эти два вида городской знати утвердились при Ярославе I. Итак, правительственный совет при князе стал чисто боярским, служилым. Княжеские споры и распри за старшинство, за очередь владения давали старшим городам возможность выбирать между соперниками, не выходя из-под власти русского княжеского рода. Точно также при переходе князей из волости в волость вольные слуги могли переходить от князя к князю, оставаясь на службе у русского княжества. Князь и вольные слуги заключали своеобразное соглашение с обоюдными обязательствами. Бояре являлись деятельными участниками княжеских съездов, без их согласия князья редко принимали какое-нибудь важное решение. Общественное мнение тогдашней Руси давало большую политическую цену боярскому совету и считало его необходимым условием хорошего княжьего правления. От свойств и качеств советников зависели политические успехи князя, его отношения с другими князьями (бояре были ближайшими посредниками между князьями, улаживали размолвки). Советоваться с боярами было для князя не столько формальной обязанностью, сколько практической необходимостью. Боярин был не слуга, а правительственный сотрудник князя, ответственный свидетель и участник его политических дум и предприятий. Князю принадлежал выбор советников. Обозначая состав думы, летопись неопределенно говорит: "Князь думал со своей дружиной". Имелось в виду, что верхний слой бояр носил имя "большой", "старейшей" дружины, "передних" мужей. Обычные и постоянные советники назывались просто "мужами" или "боярами", а когда хотели сказать и про младшую дружину уточняли "со всей дружиной". При княжеских дворах числился внушительный штат сановников: тысяцкий с сотскими, обыкновенно командовавший полком стольного города, дворский (или дворецкий), печатник, стольник, меченоша, мечники, конюший, сидельничий, покладник (постельничий), ловчий, ключники и тиуны разных родов, осменик, мытники, биричи, подвойские. Некоторые из этих должностных лиц были, очевидно, дворцовыми слугами невысокого ранга, другие, напротив, входили в состав того, что можно назвать высшим центральным правительством в княжестве того времени. Тысяцкий и дворский принадлежали к "высшим боярам" и влиятельным сановникам. Печатник и меченоша командовали полками. Тиуны у князей, как и у бояр, служили по домашнему хозяйству. Но были еще правительственные тиуны, которым князь поручал суд и расправу в городах. Ключником назывался казначей. Своих посадников князь рассылал по всем краям княжества для легкости управления, но даже при такой удаленности они продолжали оставаться единым лагерем. Советуясь со своими боярами, князь не различал между ними дворцовых сановников и областных управителей. Обычные собрания боярского совета не были многолюдны. Например, дума Владимира Мономаха, собранная в пригородном селе Берестово и постановившая ограничить росты, состояла из шести мужей. Когда князь жил дома, совет собирался при нем, по-видимому, ежедневно, рано по утрам. Князь часто думал со своими мужами и в походе, который обыкновенно сопровождался рядом совещаний с боярами. В присутствие бояр князь творил суд и расправу, по совету с ними заключал договоры с иноземцами, издавал новые законы. По-прежнему в особо важных случаях в боярском совете присутствовал местный епископ или его наместник. Вообще в деятельности боярской думы, как изображает ее летопись XII века, мало порядка, совсем незаметно канцелярских формальностей, зато много шуму, говора, движения. Можно заметить также, что эта шумная и говорливая деятельность была довольно поверхностной, шла за текущими делами, не направляя их, обращалась к случайным вопросам и интересам. Резкой противоположностью отличался боярский совет на севере Руси, тихий, молчаливый и кропотливый, каким он представляется в памятниках XIV-XV веков. Со второй половины XII века боярское землевладение меняется: боярство становится менее бродячим, которым оно было в период, когда князь часто менял свои волости. После утверждения боярской оседлости наибольшее скопление боярских земель образовалось в Киевской земле. Особая система боярства сложилась в Галицком княжестве, где служилые люди превратились в многочисленный и могущественный класс, который успешно соперничал с князем и не раз торжествовал над ним. Галицкое боярство стремилось поставить князя в такое положение, чтобы он только княжил, а не правил, отдав действительное управление в руки бояр. Они отменяли княжеское завещание, призывали и прогоняли князей, распоряжались их собственностью, вешали. Трудно разобрать, где проходила граница между правом и произволом. Данный класс в Галицких землях вовсе не действовал дружно в одном направлении, а делился на партии. Он стремился стать стеной между князем и народом, но народ склонялся все же более на сторону князя, видя в нем своего "держателя, Богом ему данного". Расстановка политических сил была крайне нестабильна: бояре то обращались со своим князем нахально и самовольно, то падали ему в ноги, прося милости и каясь. Галицкие бояре не были сильны землевладением, господствующим их интересом и средством влияния было управление. Они хлопотали о том, чтобы новый князь раздавал им должности, города и волости для "корма", они хотели править народом, не держа в руках нитей народного труда, в чем резко отличались от знати других аристократических городов Руси, главным образом, Новгорода Великого. Вообще господство Галицкого боярства, как его изображает летопись XII и XIII вв., производит впечатление боярской анархии, которой не удалось превратиться в прочный аристократический порядок. Итак, боярскую думу на Руси XI-XIII вв. надо отличать от двух других правительственных форм, в которых проявлялась тогда политическая деятельность разных классов общества: от совещания князя со своей дружиной и от городского вече. В отличие от них боярская дума была учреждением постоянным, действовавшим ежедневно. В обычном своем составе она была односословным советом, состоящим из людей верхнего дружинного слоя - бояр, но в особых случаях в нее приглашались представители духовенства - местный владыка и даже священники. В ней обсуждались дела законодательного свойства, также боярская дума была высшим судебным учреждением. Боярин обязывался помогать князю в его предприятиях, за что князь платил ему жалованье или давал доходную должность при дворе либо в областном управлении. Совещание с боярами было не политическим правом бояр или обязанностью князя, а практическим удобством для обеих сторон, средством исполнения вышеуказанного взаимного уговора. Разногласия между ними разрешались не общим обязательным правилом, а сообразно обстоятельствам. Боярская дума являлась важнейшим правительственным учреждением Руси, главной опорой князя и в то же время самостоятельным виднейшим классом. Если в IX-X в. дума только обретала себя, проходя процесс становления, то в XI-XII в. она была главным механизмом политической структуры управления.

"Боярская Дума Древней Руси" Ключевского, пожалуй, самое обстоятельное произведение по истории из тех, что мне доводилось видеть. Все выдвигаемые тезисы Василий Осипович доказывает с помощью многочисленных примеров, ссылок на источники. Самым значимым процессам в развитии изучаемого учреждениям предшествует описание предпосылок и причин. Недостатком работы, мне кажется, следует признать некоторую нестройность в последовательности рассуждений. Хотя с другой стороны это способствует доскональному прочтению, дабы не упустить важные подробности там, где их вряд ли можно было бы ожидать. Уважения достойно доскональное знание Ключевским фактов, деталей, тенденций. Историк пытается выстроить систему особенностей боярской думы разных периодов, но порой слишком увлекается описанием частных случаев, характерных для отдельных земель. "Боярская Дума Древней Руси" не только значительно увеличивает объём знаний по данной теме и по отечественной истории в целом, но и позволяет наглядно убедиться в цикличности многих процессов. Некоторые события описываемой эпохи обладают в некоторых точках интересными сходствами с более поздними веками и даже современностью. Например, описание борьбы князя и бояр в Галицком княжестве сильно напоминает конфликт парламента и правителя в нашем недавнем прошлом. На фоне перемен в боярском совете Ключевский вскрывает проблемы социальной, военной и общественной жизни на Руси. Так, на примере отношений думы и веча Василий Осипович рассматривает отношения простолюдинов и аристократии. Историк не перегружает читателями ненужными тонкостями, высказывает лишь те суждения, которые может обосновать. "Боярская Дума Древней Руси" - в высшей степени познавательное и занимательное произведение, обладающее массой достоинств как исторического, так и литературного характера.

Copyright by Тяпков Михаил &nbsp e-mail

Назад

liceism.narod.ru

• 
  Готы кто они древние
• 
  Половцы и древняя русь
• 
  Половцы и древняя русь
• 
  Древняя русь факты интересные
• 
  Древней руси интересные факты
• 
  Брак в древнем вавилоне
• 
  Дом вельможи древний египет
• 
  Народное творчество древней руси
• 
  Самая древняя горная порода
• 
  Древняя русь и половцы
• 
  Путешествие в древний мир