История кельтов до их столкновения с Римской империей покрыта мраком, и трудно сказать что-либо определенное об их религии. Особенности кельтских обычаев, упомянутые классическими авторами, согласовываются с археологическими находками, но могут быть поняты превратно. Например, сатирик Люциан из Самосаты описал одетого в шкуры старика, ведущего за собой обожающих учеников, которые держатся за цепи, прикрепленные к его языку. Этот образ он взял из перевода, сделанного для него эллинизированным кельтом, старавшимся показать геркулесову мощь красноречия. Какое отношение этот образ имеет к галльским монетам и ирландским преданиям, изображающим исходящие из головы или языка цепи с прикованными отрубленными головами?
Описание галлов Юлием Цезарем ("Война с галлами" 6.14) основано на личных впечатлениях, но когда он заявляет, что галлы всем богам предпочитают Меркурия, не забывая при этом воздавать должные почести Аполлону, Марсу, Юпитеру и Минерве, мы можем заподозрить его в попытке наложить привычную схему на что-то, чего он недопонимает.
Надписи в Британии и Галлии доказывают использование латинизированных выражений в описании религии кельтов, что свидетельствует либо о частичном использовании кельтами языка и римских названий богов, либо о хорошем отношении к местным богам римских солдат.
Как было сказано выше, Цезарь считал, что кельты Галлии поклоняются тем же богам, что и римляне, только под другими именами. "Об этих богах", писал он, "у них почти такие же представления, как и у всех других народов". Действительно, смысл некоторых надписей может быть связан с римскими богами Меркурием, Марсом и Сильванусом. Однако, хотя в надписях фигурирует множество божественных имен - Косид, Нодон, Braciaca и другие - ни одно из них не повторяется так часто, чтобы считаться объектом всеобщего поклонения. Чисто местные имена использовались в местных святилищах для божественных покровителей этих конкретных мест. В романизированных областях эти боги могли сливаться с римскими богами, выполнявшими сходные функции.
Наиболее распространенным божественным символом кельтов является рогатый бог. Признаки бога с оленьими рогами присутствуют у предшественников исторических кельтов времен бронзового века: в различных частях кельтского мира в разные периоды можно отыскать изображения оленя-самца, или обнаженного бога с оленьими рогами и поднятым фаллосом (общим для многих культур символом плодовитости), или змеи с головой барана. Художественный уровень изображений варьируется от грубых каракулей до прекрасного художественного оформления кубка Гундеструпа. В одной из надписей, похоже, названо имя рогатого бога "Cernunnos", что, может быть, означает "Рогатый".
То, что Рогатый служит символом плодородия, не вызывает сомнения: но некоторые из латинизированных надписей явно представляют его еще и богом войны, кельтским Марсом. Подобное расхождение вызывает вопрос, пытались ли кельты поделить Вселенную на сферы влияния разных богов, или их больше привлекал бог, связанный с конкретным местом или народом, но проявляющий себя в разных сферах, плодородия или военной, в зависимости от того, что их больше в данный момент беспокоило.
Рогатый иногда был женат; "Матери земли" играли заметную роль в религиозных ритуалах. Выдающиеся женские образы некоторых ирландских преданий, несомненно, напоминают именно их - таинственных, энергичных, прекрасных и ненасытных.
Был ли у кельтов Верховный Бог? Среди существующих материальных свидетельств следов подобного культа найти невозможно; однако современный исследователь может посетить сотни африканских племен, признающих Верховного Бога, но не увидеть никаких материальных подтверждений этого поклонения.
В ирландских преданиях, связанных с могущественной личностью Дагды, можно проследить в сокращенной, очеловеченной форме признаки верховного божества прошлого, которого нельзя рассматривать просто как символ плодородия или воинственности. Правда, имя это упоминается только в преданиях. Возможно, легенды о Дагде являются указанием на существование более широкой концепции божественности, чем та, которую можно вывести на основании одних только археологических находок; и, возможно, понятия кельтов были либо более обширны, либо менее отчетливы, чем представляли себе римские авторы.
Излюбленными местами кельтских обрядов были водные источники - родники, ключи и речные истоки, от которых зависело плодородие земли и поддержание жизни,- поэтому обнаруженные в таких местах колонны и ямы использовались предположительно для жертвоприношений. Было найдено несколько искусных строений доримского периода, подобных обнаруженным в Энтремоне и Рокепертузе, но в основном древние святилища были устроены без затей. Встречаются также храмы римского образца, построенные иногда на термальных источниках. Некоторые классические авторы упоминают о кельтских обрядах, которые проводились в священных рощах.
Особенностью кельтской религии, наиболее поразившей римских авторов, была ее жестокость и преобладание человеческих жертвоприношений. Возможно, они слегка преувеличивали, как это свойственно наблюдателям экзотических событий; тем не менее, существует множество других доказательств в поддержку их мнения.
Человеческая голова имела значение, которого мы не можем полностью охватить. Она служила центром поклонения в грандиозных древних святилищах в Энтремоне и Рокепертузе, последнее из которых изобилует нишами для человеческих голов, отрубленная голова является, возможно, самым характерным признаком всей кельтской образности. Только намеком о возможном значении культа головы для древней религии могут служить строки из валлийского "Мабиногиона", рассказывающие о том, как товарищи Бендигайда Врана, отрубив ему голову, обеспечили себе восемьдесят лет процветания, получивших название времен "Развлечения Благородной головы", когда "им было не менее весело с головой, чем если бы с ними был сам Бендигайд Вран".
О существовании культа предков свидетельствуют как знаки поклонения могильным курганам, так и утверждение Цезаря о том, что галлы заявляли о своем происхождении от бога, которого он, за неимением иного названия, называет "Отцом" (Dis Pater).
Находки в могилах тщательно отобранных предметов утвари указывают на существование определенных взглядов на загробную жизнь. Цезарь говорит о вере галлов в переселение душ. По мнению некоторых ученых, он имеет в виду смену обличья, практиковавшуюся шаманами древнейших племен Центральной Европы, но ирландские предания, например, о повторном рождении Этана, могут считаться поводом для серьезного отношения к словам Цезаря. В любом случае, он удостоил упоминанием веру кельтов в загробную жизнь, что для римлян казалось странным.
Все классические авторы были просто потрясены служителями кельтских культов, друидами. Когда Страбо говорит о них как о студентах школы моральной философии, он, похоже, идеализирует их: роль друидов в жертвоприношениях, прорицаниях и проведении ритуалов ("они вверяют памяти колоссальные объемы поэзии", утверждает Цезарь) гораздо более значительна.
Возможная связь кельтских традиций с ведической Индией продолжает оставаться заманчивым предположением. После христианского триумфа на землях кельтов местные верования отошли в прошлое; некоторые местные боги стали отождествляться со злыми духами, некоторые другие, к примеру, исцеляющие божества, возможно, смешались с христианскими святыми.