История Древней Японии: как воспитывали самураев. Самураи древняя япония

САМУРАИ: ПУТЬ ВОИНОВ - История и этнология. Факты. События. Вымысел.

hist-etnol.livejournal.com

Удивительная Япония. Самураи.

Наиболее ранние упоминания об этом сословии дворянства Японии встречаются в исторических документах VII–VIII вв. нашей эры. Собственно говоря, понятия «самурай» тогда еще не существовало, а вооруженных людей, имеющих отношение к дворянству, называли «цувамоно», «букэ», «буси». Само слово – «самурай» или «сабурай» произошло от древнего японского глагола «сабурахи», что дословно означает – состоять на службе человека великого, человека из высших слоев общества. По прошествии множества лет, самураями стали называть всех людей, состоявших на воинской службе. Вначале феодалы вербовали самураев из своих владений, причем требовались не просто сельские жители, а люди хотя бы немного обеспеченные и образованные. В добровольно-принудительном порядке на службу шли аристократы низких сословий, а так же рыбаки и охотники.

Дружинники-самураи, по сути, занимали положение вооруженных слуг, от хозяина они получали еду и дом, а особо отличившиеся получали часть землевладений и крестьян. Некоторые самураи в этом случае даже сами становились феодалами, но это случалось крайне редко и являлось скорее исключением из правил.

Со временем дружины самураев увеличили численность и стали походить на небольшие армии частного порядка. Умение вести боевые схватки совершенствовалось благодаря наличию внешних врагов. А их было немало: многочисленные соседи, которые часто претендовали на часть территории, а так же дикие племена айнов. Кстати от них буси научились не только многим военным хитростям, но и частично заимствовали религию и культуру, к примеру, традиция харакири взята именно оттуда.

К этому моменту в стране начался хаос и беспорядок. Опираясь на свои многочисленные вооруженные силы, наиболее крупные феодалы начали самовольно делить существующие и захватывать новые земли, причем захватывались как земли туземцев, так и земли соседей и даже владения императора.

Разногласия между дворянскими домами расти, так как росло их могущество и численность войск.

Постепенно стала просматриваться определенная тактика ведения боя, которая не изменилась до ХVI века, века в котором в Японию пришло огнестрельное оружие. Тактические способности полководцев, несомненно, были на высоком уровне, но, зачастую, они не были нужны, потому что основная масса столкновений требовала ближнего боя один на один. В этих боях самураи могли показать свое умение применять боевые искусства, владение холодным оружием, мужество и полное презрение к смерти в бою.

Нарастание военной мощи и жажда захвата новых территорий привела к тому, что в ХV веке в стране началась гражданская война. Отрезок времени с 1467 до 1568 вошел в историю под названием Сэнгоку дзидай, что дословно означает – «Время воюющих провинций». Все было залито кровью. Но для сословий самураев это было хорошее время, все воевали друг с другом. Кровопролитные столкновения привели к тому, что из 250 крупных дворянских семей в итоге осталось чуть более десяти. К тому же, война породила сэнгоку-даймё – сотни крупных родов военных феодалов, не имевших богатства, но преуспевших во время войны, не останавливаясь ни перед чем.

В то время на дорогах страны и в ее прибрежных водах промышляли пираты и разбойники. Банды состояли из беглых крестьян, а так же самураев, которые потеряли в боях своих хозяев и не могли по-другому выжить.

Простой люд, крестьяне, которые не могли достойно защищать себя и свою семью, жили в постоянном страхе и нищете. Многие из них от безысходности поступали на военную службу в самурайские дружины.

Искусство самураев, развивающееся и изменяющееся на протяжении долгого времени, в этот период получило возможности для мощного развития. Наступательные операции стали производиться силами многочисленных пеших и конных войск, в сражениях стали активно применять огнестрельное оружие.

В XV веке крупнейшие школы, в которых преподавали тонкости боевых искусств, заявили о себе как серьезные культурные образования. Зародившееся много ранее преимущество диверсантов и разведчиков – ниндзя, в этот период получило особую ценность. Немаловажным фактом является то, что в это время стали строить больше замков.

Ближе к концу ХVI века, во время правления Тоётоми Хидэёси, все общественные слои получили строгое разделение. Самураи получили наивысшее положение, выше них были только аристократы и, конечно, император. Воины были наделены огромным количеством привилегий. К примеру, только им было разрешено носить два меча. Если самураю казалось, что крестьянин или простолюдин ведет себя неуважительно, он убивал его на месте, причем это считалось законным действием.

Даже среди самураев существовало четкое распределение классов, установленное во время сёгуната Токугава.

Самые обеспеченные самураи, получавшие в год более 10 тысяч коку риса, получили титул или звание даймё.

Почти на том же уровне находились хатамото – вассалы сёгуна, принадлежавшие только ему. У них так же были особые привилегии, а их количество не превышало 5 тысяч человек. Эти люди вместе с двумя десятками тысяч воинов была основой власти Токугава, так как были преданы и верны своему хозяину. Ввиду этого они занимали все ответственные и наиболее важные посты в стране.

Конечно же, основную часть армии самураев представляли миллионы воинов асигара, воинов самого низкого сословия. Почти все они жили в городах возле замков. Наиболее зажиточные даймё могли поселить своих самураев внутри замка или, в крайнем случае, недалеко от стен окружавших крепость. Самураи побогаче имели свое жилище и получали довольствие в виде пайки риса, величина которой зависела от должности, на которой работал самурай для государства. Остальные несли рутинную службу в армии и полиции, а так же выполняли мелкую административную работу, за что получали символическое жалованье. Проживали они, как и современные солдаты срочной службы, в бараках и казармах.

Некоторых самураев селили в деревне, для того чтобы они следили за порядком, контролировали сбор налогов и выполняли другую административную работу. Гёси – так называли этих самураев – получали участок земли, чем выгодно отличались от других военнослужащих. Они могли её возделывать и со временем по положению уровнялись с крестьянами. Узнать в них самурая можно было только по двум мечам, которые они носили согласно закону.

Особняком стояли группы людей, бывших буси, почти все начавшие заниматься грабежом и разбоями. Называли их – ронины и они не считались самураями. Но была и обратная сторона этой медали. Сёгунат Токугава установил по стране мир, лишив тем самым самураев их основного вида деятельности – воевать. Огромная армия самураев стала обузой для всей страны. И хотя бывшие воины работали на административных постах, все равно они ничего не производили и жили, по сути, только за государственный счет.

На рубеже XVII-XVIII веков, в эпоху Гэнроку, начались грандиозные перемены, которые коснулись в первую очередь существующей системы военно-феодальных отношений, главенствующей в то время. На сцене экономических отношений главную роль начали играть торговцы и ремесленники низших сословий, стали проявляться зачатки капиталистической системы, в которой самураям не было места. Государство перестало их субсидировать и им пришлось уходить со службы и искать способы содержания. Гордым аристократичным самураям приходилось обучаться ремеслу и торговать, некоторые из них стали обучать других боевым искусствам, были и те кто просто нищенствовал.

Но, благодаря этому тяжелому времени, стало видно, насколько силен дух воина самурая и как тяжело его сломить. Бусидо – система, не имеющая аналогов в мире. Веками вырабатывались нормы поведения и правила жизненных позиций самураев, и они были настолько крепкими, что поколебать их не представлялось возможным. В достаточно трудное время, в тяжелый для всех период Гэнроку, философия Бусидо была особенно актуальна и большинство книг, описывающих принципы и мораль самурайского воина, были написаны именно в это время.

По-другому стали работать и многочисленные школы в которых преподавали боевые искусства. Самураи, в совершенстве владеющие боевыми искусствами (бу-дзюцу), не имея других занятий, да и, по сути, не имея другой возможности добыть средства для жизни, стали совершенствовать и развивать свое умение, при этом очень важным моментом было то, что они всеми силами старались передать будущим поколениям философию и истинный дух воина самурая.

Во время гражданской войны в период с 1866 по 1869 годы наступил конец режима существующего военного правительства во главе с Токугава. Эта война стала последней в которой принимали участие самураи. Они сражались и на стороне Токугава, и на стороне его противников, но это уже ничего не меняло. Самураи в любом случае проиграли. Реставрация 1868 года, известная под названием Мэйдзи, привела к кардинальным изменениям в существующем устройстве жизни самураев буси.

Вступивший на трон император Мэйдзи при помощи своих сторонников решил перестроить государственные устои и во всем старался подражать западной цивилизации, в которой самураям места не было.

В 1871 году по приказу императора была создана совершенно новая армия, насчитывающая более 100 тысяч человек. И если раньше место в армии нужно было заслужить, то теперь туда призывали, причем абсолютно всех, независимо от сословия. И наконец в 1876 году была поставлена точка – ношение мечей было запрещено. Время самураев закончилось.

yaponia.net

JapanTravel - Самураи

Слово "самурай" происходит от древнего глагола "самурау" - "служить". Таким образом, "самурай" - это "служивый", "слуга". Другое популярное в Японии слово, обозначающее самурая - "буси" ("воин"). Отсюда "бусидо" - "Путь Воина" Как особое сословие самураи существовали на протяжении всей истории Японии. Первоначально они были в услужении аристократических родов, корни которых лежали в древнейшей японской иерархии жрецов. В конце эпохи Хэйан крупнейшие кланы самураев обрели самостоятельный политический и военный вес, и аристократам уже нечего было им противопоставить. В течение веков одни самурайские кланы сменяли другие, сражаясь за титул сёгуна - военного правителя страны. Основой идеологии самураев стали дзэн-буддизм и складывающееся веками учение бусидо, базирующееся на конфуцианстве. Во главу угла оно ставило полное подчинение самурая своему господину. Последнее, однако, не означало готовность подчиненного на совершение любой подлости и злодеяния по слову повелителя. Если самураю отдавался заведомо преступный приказ, то он должен был смиренно пытаться переубедить господина.  Могущество самурая определялось доходом от пожалованных ему земель. Чем больше был этот доход, тем больший отряд мог привести самурай в армию господина. Пожалованные земли не воспринимались как реальная собственность самурая. Они могли быть легко отняты или переданы другому воину. От всех прочих самураи отличались двумя вещами - особой прической с выбритым лбом и зачесанными назад волосами и правом носить два меча - большой и малый . Право носить малый меч имели все совершеннолетние мужчины. До начала правления клана Токугава самураем мог стать любой достаточно удачливый человек, в том числе и крестьянин, и горожанин. Четкого разделения между кастами тогда еще не было, а звание самурая присваивал князь за какие-либо военные заслуги. Среди самураев проводились своего рода "соревнования" с награждениями, скажем, первого взобравшегося на стену вражеской крепости или первого воина, вступившего в бой с противником. Принято считать самураев мастерами не только меча, но и кисти. Действительно, многие самураи из влиятельных семей получали неплохое образование, умели писать стихи, практиковали каллиграфию и чайную церемонию и т.д. С японскими самураями связано множество легенд, само их имя давно стало символом чести и верности. Но кем на самом деле были эти бесстрашные воины? История самураев началась в тот момент, когда Кэйко, 12-й по счету правитель Японии, попросил своего младшего сына, принца Воусу-но Микото, разобраться со старшим. Последний регулярно нарушал конфуцианские нормы сыновней почтительности тем, что не участвовал в отцовских пирах, а однажды присвоил себе девушек, назначенных родному отцу в наложницы. Воусу подкараулил брата в уборной и отрубил ему голову. Кэйко пришел в ужас – характер младшего внушал ему опасения: сегодня он брата, а завтра кого? Чтобы избежать тягостных раздумий, император отправил принца покорять мятежные провинции и варварские племена в надежде, что его убьют. По дороге на войну принц Воусу завернул в гости к своей тетке, принцессе Ямато-химэ, которая была верховной жрицей храма богини Аматэрасу в Исэ. Там он пожаловался ей на злосчастную судьбу – «отец желает моей ранней смерти», - и принцесса подарила ему хранившийся в храме меч с рукояткой в виде важдры. Принц Воусу огнем и мечом Аматэрасу прошелся по японской земле, подчиняя мятежников воле императора, побеждая врагов, где силой, а где жестокостью и коварством. В одном из походов он то ли умер «от тягот странствий», то ли был отравлен по приказу отца. В японских легендах Воусу остался под именем Ямато-Такэру, «героем Ямато», подобно нашему былинному Илье Муромцу. В истории Ямато-Такэру заложены все основы «легенды о самурае» - предательство, братоубийство, ранняя трагическая смерть героя. А меч? Меч и по сей день хранится в святилище Ацута Дзинго как один из трех священных предметов, символизирующих власть потомков Аматэрасу над Японией. Борьба за императора К IV веку клану Ямато удалось покорить значительную часть Японии и создать нечто напоминающее централизованное государство. Власть императора стала плодом сложной системы копромиссов и, по сути, не простиралась дальше центральных провинций. Остальной территорией страны управляли многочисленные кланы, вожди которых точно так же, как и Ямато, вели свое происхождение от различных божеств и считали императора не более чем «первым среди равных». Вокруг трона шла непрекращающаяся борьба за влияние, высшей целью которой было женить императора на одной из женщин клана и возвести родившегося от такого брака сына н а престол. VI век стал эпохой возвышения клана Сога. Основным источником доходов этой семьи была торговля с Китаем и Кореей. Придя к власти, они сделали все, чтобы открыть страну для культурного влияния «дальневосточного Рима». Из Китая японцы импортируют конфуцианскую этику, иероглифическую письменность, принципы градостроительства, календарь, литературные каноны, шелководство, буддизм и бюрократическую систему управления государством. В 645 году звезда Сога закатилась. Сменившие их Накатоми (будущие Фудзивара), придя к власти, провели «реформы Тайка», чем окончательно закрепили в Японии китайскую систему управления. Именно тогда династия потомков Аматэрасу получила громкий, но уже ничего не значащий титул тэнно – «император». Возвеличив род Ямато, Фудзивара довели систему подчинения правящей династии до совершенства. В 858 году Фудзивара-но-Есуфуса стал регентом при малолетнем императоре Сэйва, нарушив традицию, согласно которой этот пост могли занимать лишь представители клана Ямато. В дальнейшем Фудзивара женили императоров на своих дочерях, а после рождения наследника, постригали их в монахи и снова выдавали дочерей за следующего императора, совмещая при этом посты регента и канцлера. Так что Митинага Фудзивара в начале XI века ничуть не покривил душой, когда написал свое знаменитое пятистишие: «Полная лунаНе ведает изъянаПодумаю о ней – Весь этот мирУ ног моих!»   Историческая реальность, увы, оказалась далека от совершенства поэзии. На протяжении эпохи Нара и «золотого века Японии», эпохи Хэйан, основной головной болью потомков Аматэрасу оставались непокорные племена «северных варваров» - эмиси, потомки местных народов и айнов, населявших северную часть Хонсю и Хоккайдо. Созданное северянами и мятежными кланами государство Оссю не только успешно сопротивлялась всем попыткам привести его под власть Ямато, но и устраивало регулярные  набеги на приграничные территории. Реорганизованное на основе реформ Тайка императорское войско, которое вели в бой полководцы – сегуны, назначавшиеся из числа придворных аристократов, раз за разом терпело от эмиси тяжелейшие поражения. Весьма характерным был поход 789 года, когда против «северных варваров» была отправлена 52-тысячная армия под командованием Кино-но Косами. В своем донесении императору сегун докладывал о потерях: 25 человек убитых, 245 раненых, 1316 утонули при переправе и еще более 1000 воинов попали в плен к эмиси и были утоплены в реке. Японцы же могли похвастать весьма сомнительным трофеем – менее сотни голов убитых варваров. Рождение легенды Выяснилось, что армия, состоящая из ополченцев, которые по окончании похода сдают оружие и доспехи обратно в императорский арсенал, хоть и является весьма эффективным механизмом предотвращения гражданской смуты, но при этом абсолютно небоеспособна против внешних врагов. К тому же реалии войны потребовали развития  весьма специфического рода войск – конных лучников, а овладение искусством стрельбы из японского длинного лука (кюба-но-мити), да еще и со спины несущейся вскачь лошади, предполагало длительную подготовку едва ли не с детства. Таким образом, появление сословия профессиональных воинов в Японии стало вопросом времени. Кюба-но-мити владели практически все мужчины из аристократических семей, и многие из них, не найдя себя на другом поприще, становились частью постоянных дружин провинциальных правителей. К ним же примыкали слуги, обучавшиеся владению оружием, и воины, приглашенные в клан со стороны. Всю эту воинскую массу сперва называли словом «цувамоно», затем этот термин исчез, а вместо него прижились «буси» и «самурай». Последнее слово происходит от глагола «сабурау» - «верно служить», быть готовым выполнять приказания». В конце Нара и в начале Хэйан аристократия – кугэ – именовала так свою дворню, так что если искать наиболее адекватный перевод слова «самурай» на русский язык, то получится вполне известный нам по урокам отечественной истории «боевой холоп» По итогам войны с эмиси Фудзивара приняли решение вообще отказаться от императорской армии, поручив ведение войны клановым дружинам. Это стало началом конца японского «галантного века». Оказалось, что реформы Тайка, призванные превратить государство Ямато в «маленькую Поднебесную», были проведены по извечному японскому принципу «заимствуем, вкладывая свою душу». Теоретически вся земля в результате реформ, по китайскому образцу, отошла государству. На практике же вожди провинциальных кланов – дзюго просто заняли соответствующие административные должности и стали требовать раздачи необлагаемых налогом поместий – сеэнов. Посты «губернаторов» передавались по наследству, провинциальная администрация задерживала налоги или вовсе их не платила. Зато почти каждый владелец поместья содержал собственную, пустьнебольшую, но армию, а центральная власть, сидевшая на голодном налоговом пайке, не имела достаточно сил для усмирения этой вольницы. Миеси Кецура, министр двора при нескольких императорах, в начале X века направил на высочайшее имя секретный меморандум, в котором констатировалось полное бессилие власти перед держателями сеэнов и провинциальными чиновниками. Раздробленность, сгубившая все государства раннего Средневековья, была готова – оставалось лишь поднести фитиль. Японии отныне предстояло пройти через шесть веков непрерывных гражданских войн, ставших звездным часом для самураев. Доспехи героя В XVIII веке облик самурая – буси – окончательно приобрел вид, известный нам по книжным иллюстрациям. Уже в период Камакура появился практически весь комплекс «классического» вооружения и защитного снаряжения, с некоторыми изменениями просуществовавший вплоть до XIX века. Классический японский доспех кодзан-до относился к типу ламиллярных доспехов, так как состоял из небольших пластинок, скрепленных при помощи сложной шнуровки. Всего в состав классического японского доспеха входили 23 предмета. Из них шесть были основными: кираса – до, шлем – кабуто, защитная маска – мэн-гу, наручи – хотэ, поножи – сунэате и набедренники – хайдатэ. Начиная с XIV века в обиход входит японский  вариант кольчуги – кусари с плетением из «плоскостных» круглых колец, с крепляемых овальными звеньями под углом в 90 градусов. Потребность в изготовлении защитного вооружения для армий, численность которых могла достигать нескольких сотен тысяч человек, и появление на поле боя завезенного «рыжеволосыми дьяволами» из Европы огнестрельного оружия также внесли свои коррективы. На смену кодзан-до пришло новое поколение доспехов, некоторые из которых, как, например, принадлежавший Токугава Иэясу комплект намбан-гусоку, имели уже цельнометаллическую кирасу европейского типа и кольчужные наручи, также сплетенные по европейскому образцу. Вплоть до монгольского нашествия основным типом японского меча оставался тати, появившийся еще в эпоху Хэйан и отличавшийся от привычных нам катан несколько большей длиной, четырехлепестковой гардой и короткой, резко загнутой кверху рукоятью. По итогам войн с монголами самураи отказались от привычных тати в пользу более удобных ути-гатана. В XIV веке появляется еще один тип пехотного меча – двуручный «полевой» меч, известный как нодати. К концу XV века основная масса самураев вооружилась парой ути-гатана, а тати окончательно отошел в категорию церемониального оружия придворных и знатных генералов. В то же время «полевые» пары ути-гатана постепенно начинают изменять соотношение размеров – один из мечей удлинялся, а второй укорачивался. Мечи  длиной от 60 см, приспособленные под двуручный хват, стали называться катана, а короткие (от 30 до 60 см) – вакидзаси. Несмотря на распространенную фразу «дух меча – дух самурая», важнейшим оружием считался не меч, а лук. Японский лук юми по-своему уникален. Почти повсеместно конных лучников вооружали укороченными версиями луков, и только в Японии был разработан длинный лук асимметричной формы (две трети выше рукояти и одна треть – ниже), позволявшей стрелять, не задевая за шею коня. Происхождение самурайского сословия от отрядов профессиональных конных лучников настолько вошло в историческую и лингвистическую память японцев, что термин кюсэ-но-имен стал обозначать «семью самурая», хотя дословно он переводится как «семья лука и стрел». Громовые палки Огнестрельное оружие было завезено в Японию европейцами в 1543 году. Токивата, дайме острова Тэнагасима, за огромные деньги приобрел у португальцев две фитильные аркебузы и приказал своему родовому кузнецу Яцуита Кинбэю скопировать их.. По преданию, Кинбэй смог изготовить все детали нового оружия, кроме замка. Новшество пробивало себе дорогу весьма быстро, несмотря на то что  у самураев при виде ружья начинал играть комплекс рыцаря. С рождения посвящавшие себя боевым искусствам и буси-до самураи привыкли смотреть на крестьян как на пыль под ногами, и им с большим трудом давалось осознание того, что какой-то простой тэппо-ассигару, вооруженный «огненным прутом», может прервать «путь воина» с одного меткого выстрела. Поэтому сами самураи без особой нужды огнестрельное оружие в руки не брали, а в стрелковых частях во время Сингоку Дзедай служили по преимуществу неблагородные. Повесть о последнем самурае Последним эпизодом в кровавой драме японского Средневековья стали войны Сингоку Дзидай, длившиеся с 1490 по 1600 год. В битве при Сэгихара армии Токугава Иэясу разгромили конкурентов-Исида, положив начало периоду Эдо(1600 – 1867 гг.), периоду правления сегуна при сохранении формального главентсва императора. Новая эпоха началась с изгнания за пределы Японии всех иностранцев, кроме голландцев, и провавых репрессий против японских христиан. Сословия были жестко замкнуты в своих границах, все ранее существовавшие «социальные лифты» были отключены. Именно этот период, а вовсе не последовавший за ним Бакумацу, стал временем упадка самураев. В мирные времена занять чем-либо осмысленным такую массу профессиональных воинов просто невозможно. Установленный сегуном Токугава мир провел сквозь самурайскую массу жирную красную черту, отделив тех, кто имел землю, от тех, кто существовал лишь за счет рисового пайка или вовсе не имел ничего. Во главе провинций стояли князья дайме, которым подчинялись их ближние вассалы – семе, имевшие собственных вассалов-держателей небольших участков байсин. Под этой, самой нижней, ступенькой феодальной лестницы находилось большинство рядовых самураев, не получавших от своего господина ничего, кроме рисового пайка, на котором, ввиду наступивших мирных времен, постоянно экономили. Ниже рядовых самураев по социальной лестнице находились ронины – самураи без господина, все имущество которых составляли унаследованные от предков два меча и сто раз заштопанное кимоно. Им оставалось только вести бродячий образ жизни в надежде одолеть в бою одного из «служилых» самураев и занять его место. Многие из них присоединялись к крестьянским восстаниям или выходили на большую дорогу. Одним словом, когда 8 июля 1853 года эскадра коммодора Перри вошла в бухту Эдо, Японию уже некому было защищать. Подписав в 1854 году неравноправный договор с американцами, сегунат окончательно подорвал свой авторитет защитника страны и основной военной силы. Свержение сегуната Токугава и восстановление императорской власти стало лишь вопросом времени, и время это очень скоро наступило. Ведущей силой реставрации Мэйдзи выступили новые самураи, остававшиеся в душе теми же буси, но вынужденные ввиду технического превосходства иностранцев наступить на горло сословной песне и влиться в ряды роялистов-реформаторов. Императорской армией в «войне Босин» командовал Сайго Тагамори, примкнувший к партии императора, после того, как корабли англичан обратили в руины его родной город Кагосиму. Уже через три года он улыбался в лицо британскому министру Паркесу, предварительно выучив наизусть два тома «Истории Англии» Маколея, и вкрадчиво объяснял ему, что сегун не способен выполнять договоры с иностранными державами, а будущее Японии – в руках императорского двора. Эта дипломатическая победа стала важным шагом на пути, который завершился в июле 1868 года захватом Эдо и падением последнего сегуната. А дальше победившие реформаторы обнаружили, что к европейским оружейным заводам и судоверфям прилагается множество «бесплатной мелочи», которая подрывает японский дух сильнее, чем вид телеграфных проводов и железных дорог. Не сдерживаемая ничем машина реформ понеслась, давя уже самих реформаторов. Венцом стал императорский эдикт 1876 года, фактически ликвидировавший самурайское сословие и запрещавший ношение традиционных воинских причесок и двух мечей. После победы над сегунатом Сайго отказался от дальнейшей карьеры и вел тихое полумонашеское существование в Кагосиме, откуда его вытащил друг детства Окуба Тосимити, упросив принять пост канцлера и главнокомандующего новой японской армии. По прибытии в Киото Сайго застает там «российские 90е» в японском издании конца XIX века. Окубо железной рукой проводит политику «укрепления армии через обогащение страны», в которой самураям не нашлось места, - отныне Япония нуждалась в коммерсантах. Ощущая полную неспособность направить реформы Мэйдзи в иное русло, Сайго снова уходит в отставку и возвращается в Кагосиму. Восстаниям традиционалистов против реформаторов он как самурай сочувствует, но как ортодоксальный конфуцианец их не одобряет. Лишь после того, как в 1877 году поднялся его родной клан Сацума, Сайго оказался вынужденным примкнуть к мятежу, а затем и возглавить его. Конечно же, они не могли ничего противопоставить вооруженной американцами и англичанами армии «нового образца». Последняя битва на склонах горы Сирояма выглядела именно так, как в голливудском фильме, - фамильные мечи против магазинных винтовок и картечниц Гатлинга. Сайго Такамори с обнаженным мечом в руках повел остатки своих людей навстречу тридцатитысячной императорской армии и одним из первых пал, сраженный пулей. С его смертью завершилась история самурайского сословия. Впрочем, дух бусидо прожил в японцах еще долго, в последний раз дав о себе знать во время Второй мировой войны. Текст: Олег Кашин, Алексей БайковБортовой журнал "Аэрофлот"

www.japantravel.ru

История Древней Японии: как воспитывали самураев

На фоне мировой культуры Япония выделяется своей необычной и яркой многогранностью. Сами японцы уверены, что их культура непостижима для тех, кто не является жителем их страны. Это самобытное явление даже в ряду иных восточных культур. Чтобы хоть сколько-нибудь проникнуть в суть и особенности этих традиций, нужно углубиться в бескрайний океан восточной философии и мудрости. Ко всем сферам жизни японцы применили свое мировоззрение и восприятие, а многие традиции берут свое начало еще в Древней Японии, где формировались устои и нравы общества.

Воспитание детей в Японии коренным образом отличается от правил других стран. Этап детской «вседозволенности» длится до 5 лет. В детстве относятся к ребенку «как к королю», в отрочестве – «как к рабу», а после 15 лет – «как к равному». В этом парадоксе воспитания заложена великая мудрость: ребенок, которому в детстве все разрешали, вырастет законопослушным и дисциплинированным гражданином.

Воспитание будущего мужчины как личности связано с наследием самураев, их умением быть мужественными и стойко преодолевать невзгоды. Мальчики познавали на себе принципы воинской дисциплины в сочетании со строгими традициями и восточной философией.

Рождение в семье мальчика отмечалось знатным пиршеством, поскольку родился преемник ремесла, продолжатель рода, служитель отечества. Из множества подарков, принесенных наследнику имени и состояния отца, самым важным считались изогнутые веера – олицетворение мечей отважного воина, знак самурая.

По прошествии нескольких лет отец дарил сыну деревянные игрушечные мечи. Их количество – один или два, свидетельствовало об общественном ранге дарителя и воинской отваге. Так формировалась любовь к собственному оружию, гордость за принадлежность к сословию воинов. С пятилетнего возраста начинали изучать основы неписаного морального кодекса самурая «Путь лука и скакуна» («Кюба-но мити»), позднее преобразованного в свод заповедей «Путь Воина» («Бусидо»).

Подготовка в семье и наставления сэнсэя были в воспитании молодых буси краеугольными камнями, из которых складывался эталон воина, мотивированный буддийским безразличием к смерти, боли, страху, конфуцианским культом почтительности сыновей к старшим. Мальчикам категорически запрещалось противоречить отцовской воле, сеять в доме раздоры, расстраивать родителей даже тогда, когда они бывали неправы. Это вообще не существовало как предмет обсуждения.

Первостепенное значение придавалось становлению характера юноши, выработке мужества и отваги, терпения и выносливости. В них развивали добродетели, священные в среде воинов, сводившиеся к одному – пренебрежение к собственной жизни во имя жизни другого.

Для развития такого характера зачитывались рассказы и истории об отваге и воинской доблести эпических героев, именитых самураев и военачальников, просмотром театрализованных постановок. Нередко отцы приказывали будущим воинам посещать по ночам кладбища или места, известные дурной славой и связанные с нечистой силой. Практиковали присутствие мальчиков на публичных наказаниях и казнях, а также осмотр по ночам отсеченных голов злоумышленников. При этом молодой самурай оставлял на них свою метку в знак того, что действительно побывал на указанном ему месте.

Для того чтобы воспитать молодежь выносливой и терпеливой, ее привлекали к выполнению особо тяжелых работ, бессонным ночам во время ритуальных праздников, хождению зимой босиком, ранним подъемам, ограничениям в еде.

Изучение принципов морали господствующего класса, тонкостей межклановых отношений и общей политики было особо важным направлением в воспитании мальчиков, тем более что Древняя Япония была страной великого множества различных кланов.

Традиционным в воспитании мальчиков в Древней Японии было также проведение различных тематических празднеств. Один из них – «танго-но сэкку» (Праздник мальчиков), празднуется и в современной Японии. В день праздника в домах будущих самураев на специальную куклу-манекен (кабуто-нингё) надевают маленькие доспехи со всеми воинскими атрибутами – луками, мечами и знаменами, но играть с такими куклами – табу. Кукла, облаченная в воинские доспехи, олицетворяет защиту от бед, жизненную благодать, поддержку в непростых жизненных обстоятельствах. У каждой куклы свой характер, свое лицо, с каждой из них связана особая история.

Мальчикам всегда внушалось: настоящий самурай должен быть похожим на карпа, считающегося японцами самураем среди рыб. В пример приводилась способность этой рыбы одолевать стремительные водные потоки даже против течения. Такое отождествление порождало мысли о храбрости, непреклонности перед лицом врага, твердости и упорстве в достижении установленной цели, стойкости и бесстрашии. Древние японцы говаривали, что карп даже не содрогнется на кухонном столе под ударом ножа повара. Сегодня в Японии существует обычай: в Праздник мальчиков вывешивать развевающиеся на ветру коинобори – фигурки карпов.

Из молодежи, воспитанной таким образом, вырастали настоящие защитники собственного рода, господ, императора, олицетворявшего страну – воины-самураи, люди чести.

studyplanet.by

Япония 19 века: НАСТОЯЩИЕ САМУРАИ

Самурайство является, безусловно, одним из самых ярких символов культурно-исторической самобытности Японии. Поэтому Феличе Беато и другие первые фотографы уделили немалое внимание последним "настоящим" самураям как части уходящей феодальной натуры.Я бы даже сказал, что они дошли до пределов натурализма, запечатлев выполнение обряда "харакири":Чуть крупнееЧерез мгновение "ассистент" отсечёт ему голову самурайским мечом. А вот что было за минуту до этого.

Кто знает, что он зачитывает?

Самураи из княжества Сацума, боровшиеся на стороне императора в период Войны Босин, 1860-е:

Самураи в доспехах, 1890 г.:

Самурай:

Самураи:

Церемония самураев:

В наследие самураев входит искусство фехтования - Кендо:

Актёры кабуки, изображающие самураев в доспехах, 1880 год:

Кому интересно, рекомендую статью о самураях в Википедии.

Потом образ благородного самурая будет воспет в фильмах Акиры Куросавы.

Но в СССР эту романтику не понимали:

visualhistory.livejournal.com

Азартные игры Древней Японии. Во что играли самураи?

Современное общество относится к азартным играм неоднозначно. В большинстве стран они являются запрещёнными, однако в них, так или иначе, все играют. Япония — одна из тех немногих стран, правительство которых отнеслось к этому аспекту жизни максимально честно и искренне.

Азартные игры в современной Японии

Сейчас, после долгих обсуждений, споров и разногласий, власти Японии всё же решили легализовать азартные игры. Такой жест говорит о мудром и современном подходе к решению проблемы. Ведь таким образом жители страны обретут бОльшую свободу в своём, в сущности, безобидном развлечении, туристы повалят в Страну Восходящего Солнца рекой, а сами власти смогут, наконец, взять под свой контроль этот выгоднейший бизнес.

Азартные игры в Древней Японии

Если углубиться в историю, то можно отметить, что Япония всегда отличалась благоразумием в установлении рамок на азартные игры. Ещё в Древней Японии, когда законы были особенно суровы, властями было сделано любопытное исключение для запрещённых тогда развлечений. Это коснулось популярных в те времена азартных игр — сёги и го.

Всё дело в том, что для самураев азартные игры находились под строжайшим запретом. Причём это было лишь одним из множества ограничений, благодаря которым в воинах воспитывался самурайский дух. Запрещены были и японские карточные игры, в том числе старинная карточная литературно-интеллектуальная игра карута и все ее разновидности. (Позднее та же участь временно постигала традиционный японский маджонг риичи.)

Сёги и го же, напротив, пользовались почтением и популярностью среди самураев. Устраивались даже специальные соревнования. Также среди мастеров существовали особые должности — сёги-докоро и го-докоро. Они обучали самураев этим играм, а также определяли среди них чемпионов.

В чём же секрет такой благосклонности?

Настольные игры для самураев

Оказывается, сёги и го прекрасно тренировали мышление воинов, развивали умение строить стратегические и тактические планы, подобно шахматам и шашкам. Такая бесценная польза для формирования личности настоящего самурая вышла на первый план, и власти уступили строгим законам в пользу рациональности.

В наше время в сёги и го по-прежнему играют. Кроме того, появились виртуальные версии этих игр, популярные как среди жителей Японии, так и в других странах.

В нашей же стране самым насыщенным онлайн-пространством для азартных игр можно считать клуб «Вулкан». Для того, чтобы испытать судьбу в этом клубе, достаточно лишь знать адрес сайта и иметь выход в интернет. Здесь можно сыграть «на интерес», не рискуя финансами, либо же перейти к серьёзным ставкам. Многие онлайн-слоты потребуют от игроков смекалки и внимания, подобно «самурайским» японским играм сёги и го, чей интерактивный эквивалент тоже можно легко найти в виртуальном пространстве. © imago

Публикация на сайте miuki.info 23.05.2015

Похожие записи на сайте miuki.info:

miuki.info

Воспитание самураев | MIUKI MIKADO • Виртуальная Япония

Звание самурая в средневековой Японии было наследственным. Сын, как правило, шёл по стопам отца, становясь воином-профессионалом, представителем сословия военно-служилого дворянства, и оставался в том феодальном клане, членом которого был его родитель. Поэтому в самурайских семьях особое внимание уделялось воспитанию подрастающего поколения уже с раннего детства в духе бусидо. Основной задачей наставников молодого буси была выработка в нём того комплекса особенностей, которые считались необходимыми в профессии самурая, т.е. воспитание человека физически сильного, владеющего в полной мере военным искусством, вооружённого знанием моральных принципов господствующего класса.

Сын самурая с самого рождения окружался исключительной заботой. Он являлся продолжателем рода, хранителем и наследником его традиций. Он имел право совершать религиозные обряды по отправлению культа предков. (Согласно синто и конфуцианскому учению исполнять обряды и возносить благодарность духам предков, «успокаивая» этим их души, могли только мужчины.) Исходя из этого, рождение ребёнка мужского пола в японской семье считалось праздником. С особым вниманием относились к первому сыну, так как он по закону уже с момента рождения считался наследником дома, всего состояния семьи и имени самурая. Кроме того, сын наследовал землю или рисовый паёк, за который служил у феодала его отец. Поэтому, если самурай без наследника в семье (в 1615 г. самураям было разрешено усыновление наследников из среды их родственников, носящих то же родовое имя) почему-либо не мог взять себе наложницу или если последней не удавалось родить ему сына, феодал конфисковывал у буси его надел и лишал родового имени. Это означало, что самурай терял место в социальной структуре и становился ронином. Такая мера часто практиковалась феодалами при первых сёгунах Токугава ввиду того, что земля находилась под их непосредственным контролем. В период между временами Кэнтё (1601) и Кэинан (1651) около 60 феодальных семей потеряли по этой причине свои феоды.

В первые дни после появления ребёнка на свет в дом самурая приходили родственники, приносившие мальчику подарки, среди которых были два веера изогнутой формы, рассматривавшиеся как предвестники двух мечей воина и как символ храбрости.

Через несколько лет сын воина получал один или два (в зависимости от ранга отца) маленьких игрушечных меча, вырезанных из дерева. Это приучало юного самурая любить своё оружие — мечи, принадлежность сословия воинов.

Развивать в детях самураев военный дух и почитание воинской доблести (сёбу) были призваны ежегодные праздники мальчиков — «танго-но сэкку», отмечаемые в пятый день пятого месяца по лунному календарю и получившие затем большое распространение в период Эдо. («Танго-но сэкку» является одним из традиционных японских праздников, который празднуется повсеместно в Японии и в настоящее время). Во время праздника мальчиков выставляли в доме искусно изготовленные миниатюрные доспехи, надетые иногда на специально изготовленных для этой цели кукол (кабуто-нингё), мечи, луки и стрелы, знамёна, стараясь тем самым воспитать в будущем самурае воинственность, уважение и благоговейное отношение к военному снаряжению и к самому ремеслу самурая. Играть такими мечами и доспехами детям запрещалось, на них можно было только смотреть, так как демонстрация игрушек приравнивалась к самурайской практике показа мечей и доспехов. Непременным аксессуаром на празднике мальчиков были коинобори — изображение карпов, сделанные из цветной ткани или бумаги и поднимавшиеся на бамбуковых шестах над каждым домом, где жили один или больше мальчиков. (Число вывешиваемых карпов соответствовало числу мальчиков в семье). Карпы были предназначены для той же цели, что и игрушечное вооружение. Они символизировали «мужественную добродетель», которая подразумевала «военную добродетель». В Японии карпы и доныне считаются самураями среди рыб. Их рассматривают как символ энергии, храбрости и непреклонной твёрдости. Детям воинов внушали, что от них требуется такое же упорство в достижении цели, какое показывает карп, преодолевая бурные потоки, такой же стоицизм и бесстрашие, какие «проявляет», по словам самураев, эта рыба на столе повара, не уклоняясь и не вздрагивая от удара ножа. Возможно, что именно эти «качества» карпа обусловили появление его амулетов в храме бога войны Хатимана.

Самурайская молодёжь приобщалась к профессии воина также во время праздников в честь побед над айнами и в других битвах эпохи средневековья, когда выставляли и носили по городу самурайское снаряжение, демонстрировали искусство буси и рассказывали повести о героизме (гундан). Значительное влияние оказывало конфуцианство. По одному из его принципов, дети должны были относиться к родителям с почтением и уважением, дорожить ими, любить их, не противодействовать их воле, не причинять им огорчения и беспокойства даже в том случае, если «родители по влечениям своим были дурными людьми и относились дурно к детям».

В бусидо такое отношение детей к родителям опосредовалось принципом гири, обусловливавшим почитание возраста (уважение родителей и старших вообще) и объяснявшим такие поступки, как жертвование собой ради родителей.

Тщательное домашнее воспитание детей подразумевало чтение им нравоучительных историй из книг конфуцианского характера. Такого рода назидательные рассказы служили руководством к практическому действию, являлись своеобразными сводами моральных правил. Так, в одном из подобных рассказов говорилось о том, как мальчик лёг в стужу на лёд замёрзшей реки, чтобы растопить его теплом своего тела и достать рыбы для своей мачехи; в другом — как мальчик спал ночью, ничем не прикрывшись, чтобы отвлечь москитов от родителей на себя.

Однако конечной целью воспитания в ребёнке чувства сыновнего долга (оякоко) были не только уважение и любовь к родителям и старшим, проявляемые в деле. Высшим пунктом морального обучения самурайской молодёжи в духе учения Конфуция являлась выработка верности государю, который также рассматривался как отец воина. Сыновний долг, таким образом, служил как бы основой верноподданичества и приравнивался к верности вассала сюзерену. В качестве примера можно привести высказывание об обязанностях вассала одного из правителей токугавской Японии князя Мито Мицукуни (1628-1700). Он говорил: «Если виновным (в государственной измене) является ваш отец, я не склоню вас к измене ему; поступить так — значило бы погрешить против справедливости (гири). Сыновняя любовь и верность суть одинаковые добродетели, поэтому вы лично должны знать, как поступить в подобном случае, я представляю решение подобного вопроса вашей совести».

Не меньшим уважением, чем отец, пользовался учитель молодого самурая. Авторитет наставника был очень высок, его приказы выполнялись беспрекословно. Популярное изречение гласило: «Родитель тот, кто произвёл меня на свет, учитель тот, кто делает меня человеком». В другой поговорке сказано: «Твой отец и мать подобны Небу и Земле, твой учитель и господин — солнцу и луне». Духовная услуга учителя (часто священника) в воспитании считалась неоценимой. За воспитание человека нельзя было дать материальное вознаграждение, так как нельзя измерить неосязаемое и неизмеримое, за него следовало бесконечно почитать и превозносить своего учителя.

Обучение в семье и наставления учителя были двумя основными факторами, фундаментом в воспитании молодёжи сословия самураев, формировавшими идеал воина, основанный на мифических сказаниях, буддийском безразличии к смерти, конфуцианском культе сыновней почтительности и чисто японской основе — верности своему феодалу. Семья и наставник прежде всего заботились о становлении характера подростка, вырабатывали отвагу и мужество, выносливость и терпение.

Будущих самураев старались растить бесстрашными и смелыми, другими словами, развивали в них качества, которые считались в среде самураев самыми главными добродетелями, при которых воин мог пренебречь своей собственной жизнью ради жизни другого, особенно жизни своего покровителя и господина. Такой характер развивался чтением рассказов и историй о храбрости и воинственности легендарных героев, знаменитых военачальников и самураев, просмотром театральных представлений. Нередко отец приказывал будущему воину для развития смелости отправляться ночью на кладбище или место, известное своей дурной славой (где «водилась» нечистая сила, духи и т.д.). Практиковалось посещение мальчиками публичных наказаний и казней, а также ночной осмотр отрубленных голов преступников, на которых сын самурая должен был оставить свой знак, доказывающий, что молодой буси действительно приходил на указанное ему место.

Чтобы развить у молодёжи терпение и выносливость, сыновей воинов заставляли исполнять непосильно тяжёлые работы, проводить ночи без сна (во время праздников богов учения), ходить босиком зимой, рано вставать и т.д. Ненамеренное же лишение пищи считалось полезным.

Мальчики и девочки воспитывались в умении контролировать свои действия, воздерживаться от выражения своих чувств восклицаниями, от стонов и слёз. «Что ты плачешь от таких пустяков, трусишка? — говорила мать плачущему сыну. — Что ты будешь делать, если тебе отрубят в битве руку или тебе придётся сделать харакири?» С самого раннего детства детям буси прививали чувство чести и стыда, учили быть правдивыми и дисциплинированными.

Такое воспитание вырабатывало хладнокровие, спокойствие и присутствие духа, помогало самураям не терять ясности ума при самых серьёзных испытаниях.

Воспитание самураев

От самурайского юношества требовали систематически тренироваться, чтобы овладеть военным искусством, быть всесторонне подготовленным для пользования оружием, физически сильным и ловким. Молодые самураи должны были в совершенстве владеть приёмами фехтования (на мечах и алебардах), стрелять из лука, знать дзю-дзюцу, уметь обращаться с копьём, ездить верхом (для юношей из самурайских семей высокого ранга), обладать знанием тактики.

В каждом клане, при дворе каждого феодала для этой цели были устроены великолепные фехтовальные залы, площадки для стрельбы из лука и гимнастических упражнений, манежи, где преподавали лучшие знатоки своего дела под непосредственным руководством самого феодала. Обучение в этих клановых школах начиналось обычно с восьми лет и продолжалось до 15.

Педагогические требования бусидо добавляли к овладению военными искусствами ещё и изучение литературы, истории, каллиграфии и т.д. Однако самураи останавливали своё внимание на посторонних военному делу дисциплинах лишь постольку, поскольку это касалось профессии воина и могло быть полезно в военной практике. Специальные школы, в которых преподавались классическая китайская литература, изящные искусства и т.д., считавшиеся необходимым аксессуаром поместья феодала скорее из приличия, как подражание императорскому двору в Киото, где император находился в почётной ссылке, презирались самураями и ни в коем случае не были уважаемы, а лишь терпимы. В этих школах можно было увидеть детей, не способных к овладению самурайскими военными науками, болезненных и слабых, просто физических уродов или же людей, добровольно отрешившихся от мира насилия. Насмехаясь и презирая таких учащихся, самураи говорили: «Занятия науками — это жалкий удел изнеженных женоподобных царедворцев Киото, слабое здоровье которых не позволяет им пользоваться своими мускулами и лишает их приятной возможности упражняться в благородном искусстве самураев».

Тем не менее именно из этой среды вышли многие национальные мыслители, знаменитые поэты, писатели и прославленные художники эпохи японского средневековья.В 15 лет воспитание молодого самурая считалось законченным. Он получал настоящие боевые мечи, с которыми не должен был расставаться всю жизнь; девушке вручался короткий кинжал — принадлежность каждой женщины сословия воинов. Юноша переходил в новую возрастную группу — общество взрослых. Совершеннолетие сопровождалось и другими иниционными действиями, называвшимися гэмбуку, или гэнпуку. Во время обряда половой зрелости иницианту, по древнему обычаю, впервые делали причёску самурая — сакаяки: сбривали волосы у лба и завязывали на макушке узел волос (мотодори). Юноше надевали специальный высокий головной убор — эбоси, приспособленный для ношения мотодори. Человек, который во время церемонии надевал на голову молодого буси эбоси, назывался «усироми», т.е. опекун, или эбоси-оя (букв. «родитель по головному убору»). В Японии обряд инициации был распространён как среди аристократии, так и простого народа со времён древности. Начиная с периода Нара (710 — 794) юноши аристократических семей церемониально инициировались по ритуалу, определённому влиянием китайских обычаев. Этот обряд назывался «уи-кобури», или «какан» (какан-но сики — «первое ношение короны»). В связи с гэмбуку самурай облачался впервые в одежду взрослого человека; в её комплект входили широкие шаровары (хакама), похожие на юбку и являвшиеся особым отличием сословия воинов. Их первое торжественное одевание было семейным праздником и связывалось с посещением храма божества — покровителя рода совершеннолетнего.

В состав инициационных действий входили получение взрослого имени, церемониальное сожительство со своей невестой (хода-авасэ), испытание силы самурая и т.д.

Опекуном подвергавшегося гэмбуку обычно просили стать сильного и могущественного феодала, чему самураи придавали очень большое значение и что рассматривалось как принятие обоюдных обязательств сеньора и буси.

Получив оружие и пройдя обряд инициации, молодой самурай обретал свободу и независимость в действиях, был преисполнен чувства самоуважения и ответственности. Он становился полноправным членом своего сословия.

Само собой разумеется, что, будучи профессиональными воинами, самураи должны были основное внимание уделять военному ремеслу и признавать только его единственным занятием, достойным «благородного» человека, т.е. буси. Весь комплекс того, что культивировал в себе каждый самурай, все духовные и физические способности были подчинены в конечном счёте единственному и главному моменту — овладению военным мастерством, без которого было бы бессмысленным само понятие «самурай». От степени военной и физической подготовленности самурая зависело высшее требование, предъявляемое каждому воину: умение бороться (с оружием или без оружия) с противником и побеждать его. Это обусловило то, что, готовя себя к основному в жизни — войне, буси постоянно совершенствовали искусство воина и физическую подготовку уже с раннего детства, упражняясь во владении оружием, воспитывая телесную и духовную твёрдость, храбрость и решительность.

Отличительной особенностью всех японских видов военных искусств (бугэй) являлось то, что основной акцент при овладении ими делался прежде всего на нравственно-моральную сторону и развитие «духовных способностей самурая», т.е. психической уравновешенности воина, а затем уже на формирование физически развитой личности. Моральное содержание таких дисциплин, как кэндо, кю-до и т.д., показывается иероглифом, который в сочетании с другими звучал как «до», являясь основой этих слов, говорящей о нравственном принципе и имеющей также глубокую связь с религиозными аспектами жизни военного сословия. Моральный принцип в военных тренировках японских воинов был обусловлен учением Конфуция. В Конфуцианстве «до» рассматривалось как определённая этическая категория. Что же касается религиозного аспекта, то основой сделать была непосредственная связь «до» с дзен-буддизмом.

Познание «до» («правильного истинного пути», или «правды») считалось главным в фехтовании, стрельбе из лука, борьбе без оружия, плавании и т.д. (где оно являлось как бы образующим идеалом самурая, достижение которого означало в философском смысле познание самого себя), необходимым для гармонического развития индивидуума.

Восточная философская традиция часто называет «до» «путём», обладающим жизнедарящими силами, испускающим лучи света, подобно солнцу. В этом плане «до» идентично понятию «дао», трактуемому в философии и эстетике Китая как вечная и неотъемлемая первопричина всего существующего духовного и материального и отождествляемому объективным идеализмом с источником вещей и явлений мира, с «путём» природы. В соответствии с этим теоретики военных искусств считали, что «до» как первичная субстанция может однократно пробуждать в человеке «ценное» явление, понимаемое лишь инстинктивно, мистически, что позволяет индивидууму становится причастным цели «великого учения». В военных искусствах самураев «до» носило характер образующего идеала и начала, без которых эти искусства были невозможны. Целью и сутью борьбы было достижение и соприкосновение каждого воина с «до», т.е. слияние единичного и целого. Другими словами, «до» должно было помочь самураю найти «единичное бытиё во всём», «войти в соприкосновение с божественным (божеством), уловить его присутствие, увидеть его существование. Это согласуется с дзеновскими положениями об «изначальной природе Будды», присутствующей во всём (живом и неодушевлённом), которая постигается человеком посредством сатори, обретения нирваны на земле, среди живых.

Таким образом, самурай, познавая «до», должен был достичь военного мастерства, соприкасающегося с «истинным путём», и «войти в совершенную гармонию с природой», с которой человек составляет неразделимое целое. Преобладающее значение имела внутренняя подготовка воина, на что обращалось больше внимания, чем на напряжение внешних физических сил самурая. Решающим фактором в деле выработки силы духа была медитация. При помощи дзадзен — духовной основы военно-спортивного образования самураев, призванной, по выражениям толкователей дзен-буддизма, помочь в достижении гармонии с «отрицательным ничто», воины должны были развить у себя психически уравновешенное состояние для исполнения своих основных, военных функций, а также для не менее важного дела — тренировок в фехтовании, стрельбе и т.д., которые в свою очередь выступали как репетиции собственно боевых действий. Это было состояние «повышенной готовности», которое ни в коем случае не означало «малодушной сонливости».

Несмотря на ряд чисто мистических элементов, медитация по системе дзен имела и рациональное зерно. Прежде всего это касается постановки правильного дыхания, что крайне необходимо при любых физических упражнениях. Перед тренировочным боем самураи обычно принимали позы, характерные для дзен-буддийских монахов, приготовившихся к созерцанию, и старались дышать глубоко и равномерно. Это заранее готовило органы дыхания к физической работе и содействовало дальнейшему ритмическому функционированию лёгких во время самой схватки с противником, когда резко возрастала потребность организма в кислороде.

Преимущественное духовное напряжение, способствовавшее развитию самообладания, хладнокровия и трезвости мысли при всех упражнениях, однако, не означало что в военных искусствах самураев физический фактор (сила и выносливость) рассматривался как несущественный. Являясь вторым образующим элементом в военных дисциплинах, физическое воспитание требовало от воина кропотливого оттачивания техники, развития физической силы, выносливости, выработки почти инстинктивной феноменальной реакции и координации движений. Всё это достигалось в результате каждодневных и многочасовых тренировок.

> Галерея красивых фотографий • ЛЮДИ В КИМОНО

Похожие записи на сайте miuki.info:

miuki.info

Смотрите также

• 
  Самураи древней японии
• 
  Древняя история чеченцев
• 
  Древние группы крови
• 
  Древний египет квест
• 
  Жрецы древнего вавилона
• Древние морские карты
• 
  Древние карты морские
• 
  Морские древние карты
• 
  Фантастика древняя русь
• 
  Картинки древние вазы
• 
  Древний рим октавиан