РАЗДЕЛ I. ДРЕВНЯЯ РУСЬ - История России с древнейших времен до наших дней - Андрей Николаевич Сахаров - rutlib5.com
Глава 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЛАВЯН. ИХ СОСЕДИ И ВРАГИ
§ 1. Место славян среди индоевропейцев
На рубеже III–II тысячелетий до н. э. на территориях между Вислой и Днепром начинается обособление племен предков европейских народов. Индоевропейцы — древнее население огромных территорий Европы и Азии, продолжая перемещаться и группироваться на необъятных просторах Евразии, уже во II тысячелетии до н. э. составили в Центральной и Восточной Европе особый массив из германцев, балтов, славян. Все они говорили ещё на одном языке и представляли в течение ряда веков одно целое, и конечно, уже резко отличались от тех, кто осел в Индии, Средней Азии или на Кавказе.
Позднее, в середине II тысячелетия до н. э., обособились германские племена, а балты (литовцы, латыши) и славяне составляли общую балто-славянскую группу народов, которая стала занимать большие пространства Восточной Европы. Причем балты расположились в северных районах Восточной Европы, германские племена передвинулись к западу, а на юге расселились другие ветви индоевропейцев — греки, италики.
Центром сосредоточения славянских народов стал бассейн реки Висла. Отсюда они двинулись на запад до реки Одер, но далее их не пустили уже занявшие большую часть Центральной и Северной Европы германские племена.
Переселялись предки славян и на восток и дошли до Днепра, а далее их движению в сторону междуречья Оки и Волги воспрепятствовали жившие здесь угро-финны. Двигались они и к югу, в сторону Карпатских гор, Дуная и Балканского полуострова. На севере их поселения раскинулись до реки Припять.
Со второй половины II тысячелетия до н. э. единообразие славянского мира начинает нарушаться. У европейских племен появляется бронзовое оружие, организуются конные дружины. Это приводит к увеличению их военной активности. Наступает эпоха войн, завоеваний, переселений. Время мирных хлебопашцев и скотоводов уходит в прошлое. На рубеже II и I тысячелетий до н. э. в Европе появляются новые общности людей. Свое место среди них занимают предки славян, которые компактно расселяются в двух районах Европы. Первый — в северной части Центральной Европы; в будущем здесь появятся западные славяне, а второй — в Среднем Поднепровье; века спустя здесь сформируются племена наших предков — восточных славян и возникнет государство Русь.
§ 2. Первые нашествия
Уже в эти далекие времена, едва отделившись от германских племен, ещё будучи тесно связанными с балтами, предки славян вступили в жесткое противоборство с сильными и жестокими пришельцами из глубины Азии. Это были кочевые племена индоиранцев — киммерийцы. В ряде древних языков их имя происходило от слова «силач», «богатырь». Киммерийцы заняли степные пространства Северного Причерноморья и атаковали расселившихся севернее предков восточных славян. Славяне насыпали на их пути высокие валы, затруднявшие бег конницы, перегораживали лесные дороги завалами и рвами, строили укрепленные городища, и все-таки силы мирных пахарей, скотоводов и конных воинов-кочевников были неравны. Под натиском опасных соседей славяне покидали плодородные солнечные земли и уходили в северные леса.
Периодически, век за веком, из глубин Азии, прорываясь через широкий и свободный проход между южными отрогами Уральских гор и Каспийским морем, выходили в Восточную Европу кочевые орды, и первыми на их пути вставали восточные славяне. Борьба с кочевниками с тех пор стала постоянной частью их жизни. Это нескончаемое противоборство уносило тысячи жизней, отвлекало людей от мирного труда, заставляло в трудные дни бежать на север, приводило к разорению поселений. Все это, конечно, замедляло общее развитие Восточной Европы.
С VI по IV в. до н. э. земли предков восточных славян подверглись новому нашествию. То были иранские кочевники — скифы. Они передвигались большими конными массами, жили в кибитках. Их кочевья в течение десятилетий продвигались с Востока в степи Северного Причерноморья. Скифы оттеснили киммерийцев и заняли принадлежавшие им территории. Они теперь стали опасными южными соседями славян и балтов, захватили часть их земель, и местное население как и прежде вынуждено было спасаться в лесных чащах от набегов кочевников.
Скифы, как и киммерийцы, захватив огромные пространства от Нижнего Поволжья до устья Дуная, по существу, встали неодолимой стеной между жившим в лесостепной и лесной полосе балтославянским населением и быстро развивающимися народами, обитавшими на благодатных и теплых берегах Средиземного, Эгейского и Черного морей.
§ 3. Греческие колонии и скифы
К тому времени, когда скифы заняли своими кочевьями северные берега Черного моря, на Южном побережье Крыма, близ Керченского пролива, в устье Южного Буга уже появились греческие колонии, основанные смелыми мореходами, купцами из знаменитых греческих городов, расположенных на Балканах и в Малой Азии. Это были крепости — торговые фактории, которые торговали со всем окрестным миром. Из греческих городов сюда привозили различные ремесленные изделия, в том числе ткани, посуду, дорогое оружие. А с берегов Черного моря греческие корабли уходили нагруженными хлебом, рыбой, воском, медом, кожами, мехами, шерстью. Заметим, что хлеб, воск, мед, меха испокон веку были товаром, который поставлял на рынок славянский мир. Известно, что половина из потреблявшегося в Афинах зерна шла именно отсюда. Позднее греки вывозили из своих колоний купленных здесь на рынках невольников. Это были пленники, захваченные скифами во время набегов на своих северных соседей.
Но весь этот разноязыкий, динамичный, торгующий, быстро развивающийся мир был далек от земледельцев Поднепровья, так как скифы прочно контролировали все пути на юг и были удачливыми посредниками в тогдашней международной торговле.
Со временем скифы создали в Северном Причерноморье мощное государство с центром в Нижнем Поднепровье, объединяющее все скифские племена во главе с царями. Там до сих пор стоят курганы, насыпанные над могилами царей. Часть древнеславянского населения, оставшаяся на своих землях, вошла в состав скифской державы. А позднее, уже после исчезновения скифов со страниц истории, греки стали называть скифами и живших здесь славян.
§ 4. Появление восточного славянства и новые враги
Как раз во времена скифов зарождаются племенные образования восточного славянства, формируется население, говорившее уже по-славянски, а не на балтославянском языке. Там, где жили поднепровские земледельцы-пахари, позднее появится славянское племя полян и их главный город — Киев. Несмотря на суровые по сравнению с Западной Европой природные условия, постоянный натиск кочевников, восточные славяне медленно, но упорно совершенствовали свою жизнь.
Начиная со II в. до н. э. эти земли испытали новый натиск врагов. С востока, из-за Дона, сюда продвинулись кочевые орды сарматов, которые нанесли серию ударов по Скифской державе, захватили здешние земли и проникли вглубь северной лесостепной зоны. Археологи обнаружили здесь следы военного разгрома ряда поселений и городищ-крепостей. Одновременно сарматы вторглись на территорию греческих колоний в Северном Причерноморье. Происходит их «варваризация», упадок, упрощение жизни. Варвары-кочевники не подтягивались до высокого тогдашнего уровня северных земледельцев или греческих мореходов, ремесленников и торговцев, а старались низвести их до своего уровня. И зачастую пришельцам и в эту эпоху, и в последующие это удавалось. Прахом шли вековые достижения. Так и восточным славянам после сарматского разгрома во многом приходилось начинать все сначала — осваивать земли, строить свои поселки.
У сарматов во главе племен нередко стояли женщины-вожди. Это были следы былого матриархата. И не случайно в древних славянских сказаниях говорится о борьбе народных богатырей с Бабой-ягой, стоявшей во главе степного воинства.
§ 5. Другие народы на территории России в глубокой древности
В те далекие времена формируются не только племена, которые впоследствии превратились в восточных славян, а в дальнейшем дали начало трем славянским народам, в течение долгих веков населявших Россию, — русскому, украинскому и белорусскому. Во второй половине II тысячелетия до н. э. на просторах будущей России одновременно продолжают складываться и другие этнические сообщества, отличные от славян. Мы уже говорили, что параллельно со славянским миром формируется мир балтов — будущих литовцев, латышей и других, — занявших большие пространства к северу от славянских обществ. Они уже тогда расселялись от берегов Балтики до междуречья Оки и Волги.
Поблизости от балтов и славян издревле жили и угро-финские народы, которые в то время были властителями обширных территорий северо-восточной части Европы вплоть до Уральских гор и в Зауралье. В непроходимых лесах, вдоль берегов Оки, Волги, Камы, Белой, Чусовой и других местных рек и озер обитали предки нынешних народов — мордвы, марийцев, черемисов (мери), коми, зырян, перми и других угро-финских народов. Они были столь же древними, как и балты и славяне, зачастую жили вперемежку с ними. У всех этих народов было много общего в укладе хозяйства, быте, привычках, традициях, одежде и даже украшениях. Северные жители в основном были охотниками и рыболовами. Их жизнь, в отличие от южан, менялась медленно.
В южных районах Восточной Европы по соседству с предками славян складывались племена, потомки которых и сегодня живут на тех же территориях и входят в состав России; в районах Северного Кавказа с древних времен обитали известные по трудам греческих авторов предки адыгов, осетин (аланов) и других горских народов.
Меоты стали частью населения так называемого Боспорского царства, возникшего в скифскую эпоху на Таманском полуострове, близ Керченского пролива, в предгорьях Кавказских гор. Его центром стал греческий город Пантикапей, а в состав населения входили греки, скифы и большей частью местные жители — адыги, также относившиеся к индоевропейской группе народов.
За Уралом, в Южной Сибири, складывались различные тюркоязычные племена. Одно из них стало известным благодаря древним китайским хроникам. Это народ хунну, который в III–II вв. до н. э. завоевал другие окрестные народы, в частности жителей Горного Алтая, которых китайцы называли юэчжи.
§ 6. Великое переселение народов и Восточная Европа
С конца IV в. н. э. многочисленные германские племена перешли от набегов на Римскую империю к завоеваниям. К этому времени многие народы Евразии научились изготавливать железное оружие, сели на коней, создали боевые дружины. Война, дальние походы стали в повестку дня истории в евразийской части мира. Вожди звали народы в походы. Так, германские племена гнало вперед желание обрести добычу и новые, богатые, уже заселенные и освоенные римлянами земли. На пути их лежали богатые города и роскошные усадьбы. Так началось Великое переселение народов на Запад. Но это явление оказалось свойственным и всему Евразийскому континенту, от Атлантики до Зауралья и Южной Сибири. Участниками Великого переселения стали, правда с большим историческим запозданием, и народы Восточной Европы, в том числе славяне, угро-финны, балты, аланы и др.
Первыми на территории Восточной Европы сдвинулись с мест германские племена готов. Ранее они жили в Скандинавии, позднее расселились в Южной Прибалтике, но оттуда их потеснили западные славяне, и готы пустились в путь. От берегов Балтики во II–III вв. н. э. через земли балтов и восточных славян они пришли в степные пространства современной Украины и прожили там два столетия. От готов в славянском языке остались слова «хлеб», «плуг», «меч», «шлем».
В 70-х гг. IV в. с Востока началось новое нашествие в лице гуннов. Потерпев неудачу на востоке, эти воинственные племена двинулись на запад и в IV в. были уже на подходах к Северному Причерноморью — дороге всех кочевых орд с востока.
Нашествие гуннов было ещё одним, может быть, самым крупным, явлением в истории переселения народов.
Гунны были тюркским народом, и с их появлением начинается господство тюркомонгольских племен на степных просторах Евразии. Они знали железоделательное производство, ковали мечи, стрелы, кинжалы, во время стоянок гунны жили в глинобитных домах и полуземлянках, но основой их хозяйства было кочевое скотоводство.
В своем движении гунны увлекали всех, кто попадался им на пути. Вместе с ними снимались со своих мест угро-финские племена, алтайские народы. Вся эта огромная орда вначале обрушилась на аланов, отбросила часть их на Кавказ, а остальных также втянула в свое нашествие.
Затем гунны двинулись в причерноморские степи и разгромили государство готов. Они прошли огнем и мечом и по южно-славянским поселениям. В очередной раз спасаясь от гибели, славянское население бежало под укрытие лесов, бросало плодородные южные черноземы.
Центром своей державы гунны сделали земли по Дунаю, с прекрасными пастбищами. Отсюда они атаковали римские владения и наводили ужас на всю Европу.
Своей наивысшей славы держава гуннов достигла при их вожде Аттиле. То был талантливый полководец, опытный дипломат, но грубый и беспощадный властитель.
Попытка Аттилы завоевать всю Западную Европу закончилась в 451 г. грандиозным сражением в Северной Франции, на Каталаунских полях провинции Шампань. Римская армия, куда входили отряды многих народов Европы, наголову разгромила столь же многонациональную армию Аттилы. Вождь гуннов увел остатки своего войска на Дунай, где вскоре и умер во время пира на собственной очередной свадьбе. Утомившись от пищи и вина, он заснул и захлебнулся кровью, хлынувшей из носа в горло.
Вскоре между гуннскими вождями начались распри, и держава гуннов распалась. Но движение народов, вспененное гуннской волной, ещё продолжалось несколько столетий.
§ 7. Анты и первое восточно-славянское государство
Участниками Великого переселения народов стали и славяне. Но случилось это не сразу.
После падения державы гуннов вновь населяются дунайские и днепровские берега, лесные поляны в чащах вдоль рек Припять, Десна, верховьев Оки. Это был, как говорят ученые, подлинный демографический взрыв, т. е. быстрое и громадное увеличение славянского населения и его распространение на больших пространствах Восточной Европы. Произошло это в V–VI вв. н. э. Прежде всего выросло славянское население там, куда не доходила конница гуннов, — за Карпатами, в Центральной и Северной Европе. В славянской среде идут мощные переселенческие процессы. Население, укрывшееся в северо-восточных лесах, начинает возвращаться на юг, на свои древние исконные земли, в районы Среднего Поднепровья, бассейны рек Днестр и Буг. Из Повисленья и из-за Карпат славяне двигаются на плодородные земли по Дунаю, и с V в. население этих земель надолго становится чисто славянским по своему составу.
Славяне занимают территории, покинутые германцами, продвигаются до реки Эльба на западе и из Среднего Поднепровья далее на восток.
Одновременно в славянской среде происходят крупные перемены в социальном составе общества — усиливается роль племенных вождей, старейшин, вокруг них складываются боевые дружины, общество начинает делиться на богатых и бедных.
Возобновляется торговля поднепровских и подунайских жителей с Балканами и греческими городами.
Мир и покой в славянских землях дали свои плоды. Начиная с V в. н. э. на землях, где раньше хозяйничали скифы, сарматы, гунны, в бассейнах Днепра и Днестра складывается мощный союз восточно-славянских племен, которых называли антами, что на иранском наречии означало «жители окраин». Именно таковыми были анты — древние восточные славяне — по отношению к иранским племенам, жившим в юго-восточной части России. А в том, что это были именно славяне, убеждают древние греческие авторы. Они рассказывают, что в V–VI вв. в юго-восточной части Европы сложились два крупных славянских племенных образования. Одно — это племенной союз склавинов, или славян, а второе — родственный им союз антов.
Племенной союз склавинов образовался в северной части Балканского полуострова, а анты располагались на пространствах от нижнего Дуная до Азовского моря.
Опираясь на освоенные территории, анты начали с V в. мощное движение в районы Подунавья, на Балканский полуостров, в пределы Византийской империи, враждуя при этом с балканскими славянами. Византия даже пыталась противопоставить их друг другу.
В эти десятилетия славяне предпринимают дальние рискованные походы, создают сильные военные союзы, объединяют племенные дружины, формируют речные и морские флотилии, на которых быстро передвигаются по рекам и морям на дальние расстояния. Они постоянно переходят Дунай, захватывают византийские города, берут в плен жителей и требуют за них выкуп. Отряды славян доходят даже до средиземноморских берегов. По существу, как и германские племена на западе, восточные славяне начинают колонизацию территорий Византийской империи на Балканах.
Чтобы противостоять напору антов, византийские императоры построили ряд крепостей по Дунаю. Не имея сил сдержать натиск славян, византийские власти пытаются откупиться от их нашествий богатыми дарами — золотом, дорогими тканями, драгоценными сосудами, предоставляют им некоторые пограничные территории, берут славянских вождей к себе на службу.
Но не только на юг, на Балканы, рвутся славянские дружины. В колонизационный поток вовлекаются большие массы славянского населения, живущего на просторах Центральной и Восточной Европы от Балтики до Карпат.
Из бассейна Балтики часть славянских племен двигается на запад, на земли ушедших в глубь Европы германцев. Другая их часть заселяет земли, расположенные к востоку — вплоть до берегов озера Ильмень. Здесь, на пересечении древних торговых путей, от берегов Балтики на восток и юг, встречаются два славянских переселенческих потока. Один — это славянские колонисты с запада, а другой — славянские переселенцы с юга, которые периодически уходили на север под натиском кочевых орд.
Так проходило формирование мощного славянского центра в Приильменье, здесь позднее возник союз племен, получивших название новгородских словен.
По существу, через всю Восточную Европу протягивались в V–VI вв. крепкие нити, связывающие всех славян, живущих на этих территориях. Переселенческие процессы стали тем рычагом, который формировал славянские племенные союзы.
§ 8. Борьба с аварами и хазарами. Болгары
Но не долог был век расцвета антского племенного союза славян. В середине VI в. новая волна кочевников вышла из глубин Азии — то были авары, многочисленная тюркская орда, которая продвинулась в Восточную Европу, вела постоянные войны с Византией и в конце концов осела в дунайских долинах, на склонах Карпатских гор; здешний мягкий климат, богатые пастбища и плодородные земли издавна влекли сюда многих завоевателей.
Как и 200 лет назад во время гуннского нашествия, удару подверглись южные области восточных славян. С горечью писал позднее летописец о том, что авары «примучивали» славян, издевались над славянскими женщинами, запрягая их в телеги вместо волов и лошадей.
Но прошло то время, когда славяне безропотно терпели насилие кочевников. К этому времени сами они уже не раз ходили походами на своих соседей, имели сильные дружины. В течение VI–VII вв. славяне вели с аварами постоянные войны, заключали мирные договоры. Во время таких мирных переговоров был вероломно убит один из славянских вождей по имени Мезамир. Об этом рассказали византийские авторы.
Лишь после того как войска франков в конце VII в. разгромили аваров, начинается быстрый упадок их кочевой державы. Окончательное поражение аварам нанесла тюркская орда с востока — хазары. Они прошли через Нижнее Поволжье в Северное Причерноморье, заняли территории в предгорьях Кавказа. На долгие столетия эти кочевники стали опасными соседями восточных славян. Но и на этот раз славяне сумели выстоять. Лишь часть их племен, особенно на левобережье Днепра, а потом в Окско-Волжском междуречье, на несколько десятилетий оказалась в зависимости от Хазарского каганата. Вассалами хазар стали также угро-финские, окско-волжские народы — буртасы, мордва, марийцы и некоторые другие. Владыка хазар именовал себя каганом или ханом ханов.
В устье Волги была основана столица Хазарии город Итиль. В дальнейшем значительная часть хазар перешла на оседлый образ жизни. Они первыми и единственными на территории Восточной Европы стали исповедовать иудейскую религию, но значительная часть хазар приняла мусульманство. С землями восточных славян у Хазарии сложились соседские, но непростые отношения. Через Хазарию шла славянская торговля с Востоком. Немало славянских купцов торговало и в Итиле. Мирные отношения перемежались военными конфликтами, потому что славяне стремились освободить свои юго-восточные территории, левобережье Днепра от хазарского владычества.
В то время как хазары обживали территорию Нижней Волги, Подонья, Северного Кавказа, они столкнулись с тюркской ордой — болгарами, которые также вышли из Азии на просторы Европы.
Болгары во главе со своим ханом Кубратом в Причерноморье, в районе греческих городов-колоний, создали в конце VI — начале VII в. государство Великая Болгария. Но оно не выдержало давления хазар и распалось на части. Часть болгар после смерти Кубрата продвинулась на север, на Среднюю Волгу, и создали новое государство — Волжскую Булгарию с центром в городе Булгар, которая оказалась в дальнейшем на восточных границах Руси, заняв земли по среднему течению Волги и в низовьях Оки и Камы. Остальная болгарская орда во главе с ханом Аспарухом в конце VII в. ушла знакомым кочевникам путем на запад и осела на Балканском полуострове, в землях племенного союза склавинов. В дальнейшем болгары перешли к оседлости, растворились в многолюдной земледельческой славянской среде, восприняли славянский язык и дали начало уже славянской Болгарии на Балканах.
Отправить
Андрей
хочу скачать
наталья
отличная книга
татьяна
хочу скачать
кристина
хочу читать
Анастасия
Хочу скачать
Анастасия
хочу скачать
Альберт
Хочу читать
андрей
хочу скачать
Лидия
Хочу скачать
Алексей
Автор рассказывает о том что до Петровская Россия была бедной и убогой,сплошная лживая информация...
А.Н.Сахаров об истоках российской государственности
В рубрике Мнение историка сообщества Древняя Русь д.и.н, проф., чл.-корр. РАН Андрей Николаевич Сахаров высказывается по вопросам истоков российской государственности, а также о юбилейных датах, посвященных началу Руси. - Андрей Николаевич, во всех учебниках истории и в царское время, и в советское, и сегодня пишут, что «Киев – мать городов русских», что Киевская Русь была первым русским государством. Теперь же президент заявил, что государственность пошла «с севера» – видимо, подразумевается, что из Новгорода. Означает ли указ президента, что на наших глазах создается новая предыстория России?
Процесс рождения государства – длительный процесс, учитывая огромную территорию Восточно-европейской равнины. Государственность, которая в дальнейшем привела к рождению российской государственности, зарождалась в основном в двух центрах: на северо-западе с центром в Новгороде и Приднепровье – Киев, Чернигов, Ярославль. Центром Древней Руси был Киев, который был признан матерью городов русских.
Что считать началом? Это можно делать только чисто символически. Но страна наша и народ нуждаются в том, чтобы отмечать крупные и важные вехи в нашей истории. Совершенно верно, что руководство страны обращает на это внимание. Оно поощряет интерес к нашей родной истории, возбуждает чувство патриотизма и гордости за нашу продолжительную историю. Рождение государства имеет символические даты, но они неоднозначны.
Началом русской государственности можно считать 862 год. Это призвание Рюрика в правление в русские северо-западные земли. Племена славян, живших на этих территориях, а также финно-угоров и балтов пригласили арбитра, который мог бы организовать управление и сориентировать обстановку в этом регионе. Это одна дата. Но эта дата традиционная. Она праздновалась в 1862 году еще при императоре Александре II. В Новгороде был поставлен памятник 1000-летия России. Но тогда не было других точных дат и материалов, которые обнаружились позднее.
Дело все в том, что за два года до пришествия Рюрика в 860 году Русь напала на Константинополь. Это были объединенные силы Приднепровской Руси и других русских племен. Это событие прогремело на весь мир. О нем знал Папа Римский, о нем знали византийские хронисты до 13-го века. О нем писали современники того периода в 9-м веке. Это было очень громкое событие.
Считалось, что оно произошло где-то в середине 60-х годов, то есть после пришествия Рюрика в Новгород. И только в 1894 году была абсолютно точно восстановлена дата атаки на Константинополь. Это 860 год.
Что же тогда произошло? Во-первых, Константинополь просил пощады. Был заключен мир между Русью и Византийской империей. Впервые после этого Русь приняла крещение еще до Владимира. То есть был свершен ряд фактов, причем очень крупных, которые выдвинули Русь в число крупнейших восточно-европейских держав того периода. Вот эту дату тоже можно считать началом Руси. Эта дата очень корректная, громкая и важная. Но она, конечно, оттягивает интерес современного поколения от северо-запада, от Новгорода, к Киевской Руси.
Есть третья замечательная дата – это 882 год, когда север и юг объединились, когда Олег при помощи восточнославянских и других местных племен захватил Киев и объединил север с югом. 882 год стал созданием единого государства. Все эти даты значимы в истории развития российской государственности. Вопрос в том, на какой дате остановиться и что считать началом русского государства. Руководство страны посчитало, что необходимо взять 862 год, то есть пошло по традиционному пути, по 1000-летию России, за императорской властью. Тут нет ничего антинаучного. Я считаю, что началом Руси можно считать и 860 год. Так же считали до меня академики Тихомиров и Рыбаков - очень видные русисты в 20-м веке. Так считали многие западные историки.
Но здесь есть еще подводные камни другого свойства. Кто был Рюрик с дружиной? С легкой руки некоторых западных идеологов и пропагандистов шведского происхождения еще с 17-го века их объявили скандинавами, а это значит, что все пошло от Скандинавии. В этом тоже нет ничего зазорного, династии были разные, и иностранного происхождения в том числе.
Но если бы это было правдой!.. Есть масса данных, летописных данных и других сопутствующих исторических дисциплин, которые показывают, что варяги были южно-балтийскими славянами. Тут вся загвоздка. Отдавая пальму первенства Рюрику и 862 году, мы тем самым вступаем в дискуссию, которая ведется уже 200 лет. И мне представляется, что праздновать 1150-летие, причем дату, которая окружена многовековой острой дискуссией по вопросу этнической принадлежности варягов, о значении Рюрика в истории нашего государства, закрывая глаза, скажем, на 860 год и на роль Киева в этих процессах, было бы не совсем корректно.
Есть и такая точка зрения. Например, на Украине к этой дате относятся весьма скептически. Для них, конечно, Киев – это матерь городов русских, а 860 год – начало действительного дипломатического признания Руси как государства, первое крещение до Владимира. И я думаю, что правильнее было бы все-таки обращаться к дате 860 года, считая, что это действительно общеславянская дата.
Это очень уважительно и для украинцев, и для белорусов, русских, Москвы, а позднее и России. Это было бы правильно. Но вот приняли такую дату, традиционную, императорскую. Но при этом необходимо иметь в виду вариативность точек зрения и то, что по этому вопросу есть еще определенные разногласия и споры, которые отнюдь не умаляют российскую историю, а наоборот возвышают и показывают все ее многообразие и огромное значение, огромные территории, большие пространства.
- Можно ли сказать, что это связано с актуальной политикой? Отныне Россия не считает себя наследницей Киевской Руси, а стало быть и не чувствует никакой исторической зависимости от нынешнего Киева? Напротив, Медведев сам приглашает «партнеров» из Киева и Минска участвовать в «нашем празднике». Не обидятся ли украинцы, многие из которых любят подчеркивать, что Московия – это лишь одна из их бывших провинций?
Я думаю, что политический подтекст в выборе даты присутствует, и мне как историку он не очень симпатичен. Но в данном случае он нигде официально не прослеживается.
Украинцы будут держаться за одну дату, скажем, в Москве будут держаться за другую. Но пока это на поверхность не выходит, и слава богу. Лучше всего, если политики эту тему затрагивать не будут, а в этом вопросе будут разбираться ученые. Это будет научная мирная дискуссия, что было бы правильно. Включать сюда политический подтекст неразумно.
- На заседании академик Александр Чубарьян отметил, что большинство учителей истории высказываются за то, чтобы в школе можно было использовать разные учебники, однако должна быть общая позиция по наиболее важным вопросам, и президент с ним согласился. По-вашему, какие узловые пункты в истории, по вашему мнению, должны быть описаны в едином стиле в учебниках, помимо вопроса о том, откуда зародилась российская государственность?
Я думаю, что в учебных пособиях многие моменты должны быть описаны с общих позиций. И это позиции исторической достоверности, которая базируется на источниках, фактах и так далее. Там, где есть несогласие, например, в вопросе о начале государственности, надо указывать разные точки зрения, эти вопросы разрабатывать. И пускай молодое поколение об этом знает.
Что же касается каких-то директивных указаний – это будет так, а это вот так, – то никакие научные проблемы, споры и вопросы декретами и указами не решаются. Можно выпустить любой указ, но наука все равно пойдет своим путем, опираясь на факты и неопровержимые доказательства самой истории.
(с) Текст: Алена Жирова http://www.vz.ru/
oldrus.livejournal.com
А. Н. Сахаров
Дипломатия Древней Руси
(Зарождение древнерусской дипломатии)
Библиотечка Детской энциклопедии
Редакционная коллегия:
И. В. Петрянов (главный редактор), Я. Л. Кнунянц, А. Л. Нарочницкий
Москва «Педагогика», 1987
ББК 63.3(2)41 С 22
Рецензент
доктор исторических наук, профессор, член Союза писателей СССР В. В. Каргалов
Вопрос о времени возникновения древнерусского государства долгое время являлся спорным. Может, было недостаточно источников или данные не позволяли сделать должных выводов? Ничего подобного! Исторических свидетельств сохранилось достаточно, но дореволюционным историкам мешала порочная традиция, рожденная еще в XVIII в. немецкими толкователями русской истории. Они связывали все происходящее на Руси не с историческим прошлым восточных славян, а с варягами, которых отождествляли с норманнами, шведами и т. п.
Кстати, на этих же позициях стоят и современные буржуазные специалисты по истории Древней Руси.
Советские историки опровергли их домыслы, доказали закономерность возникновения государства у восточных славян на основе разложения первобытнообщинного строя и возникновения классового общества, привели факты социально-экономической и политической истории восточнославянских племен.
И все же до последнего времени в научных трудах мало внимания уделялось сфере внешней политики, дипломатии древних руссов, хотя именно в этой области наиболее рельефно проявляла Русь свои государственные тенденции. Особенно упорными были усилия норманистов, которые все внешнеполитические шаги Руси связывали с деятельностью варягов. Выходило, что и дипломатические договоры, и масштабные военные походы, и выработка концепции внешней политики складывающегося раннефеодального древнерусского государства, т. е. всё, что характерно для любого классового общества, любого другого раннефеодального государства того периода, не имеет никакого отношения к истории восточных славян. Русскому народу отказывали в историческом творчестве, не признавали факта создания собственного государства.
А как же знаменитые договоры Руси с Византией — уникальные явления дипломатической истории прошлого, — другие внешнеполитические акции Руси? С этими наименее известными страницами русской истории и знакомит данная книга. Русь предстает перед нами как типичное классовое раннефеодальное государство Европы. Она борется за освобождение восточнославянских земель от ига Хазарии, отстаивает интересы своих феодалов и купцов на международной арене, утверждает, как и другие страны, свой государственный престиж и постепенно выдвигается в ряд крупных держав Европы.
Первые шаги
Древнерусское государство. В X—XI вв. оно превратилось в одно из крупнейших держав Европы. Время правления киевских князей Владимира I Святославича, Ярослава Мудрого, а позднее его внука Владимира Мономаха стало подлинным взлетом Древней Руси. Прав был автор знаменитого «Слова о погибели земли Русской», когда он, характеризуя Русь начала XII в., очерчивал огромную территорию от Венгрии, Польши и Чехии на западе до Средней Волги на востоке, от «Дышащего моря» на севере до границ с Византией на юге и писал: «...то все покорил бог народу христианскому ... великому князю Всеволоду, отцу его Юрию (Юрию Долгорукому. — А. С), князю Киевскому, и деду его Владимиру Мономаху».
К этому времени прочные политические связи имела Русь с Византией, Польшей, Чехией, Венгрией, Болгарией. Ее влияние и значение учитывали в своих внешнеполитических планах Германская империя и папа римский, датское, шведское и норвежское королевства, Волжская Булгария, половецкие ханы. Русь была хорошо «ведома» Франции и Англии. В XI в. дочь Ярослава Мудрого Анна Ярославна стала королевой Франции и некоторое время, после смерти короля Генриха I, в малолетство своего сына, наследника французского престола, управляла страной. В этом же веке внучка Ярослава Мудрого стала императрицей Германской империи и была втянута в большую европейскую политику. Русские княжны стали королевами Венгрии, Норвегии, Дании. Киевский великокняжеский дом породнился с английской королевской семьей, с византийским императорским домом, а позднее с видными половецкими ханами.
Характерны в этом смысле родственные связи великого киевского князя Владимира Мономаха, который был внуком шведской принцессы и внуком византийского императора, деверем германского императора, мужем английской принцессы, сватом шведского короля и половецких ханов, племянником французской, венгерской, норвежской и датской королев.
Русские купцы хорошо освоили пути на Восток, были частыми гостями на рынках Константинополя. Знали их и в европейских странах.
Русь принимала активное участие во всех крупных внешнеполитических событиях Восточной Европы в X — начале XII в.
В чем же причины того высокого внешнеполитического престижа, того широкого международного признания, которые завоевала Русь к XII в.? Конечно, в основе этого лежат крупные успехи Киевского государства в области социально-экономического развития. Происходил бурный рост производительных сил страны; в крупных княжеских, боярских, монастырских феодальных владениях зависимые крестьяне распахивали новые земли, осваивали охотничьи и рыбные угодья. Свободные крестьяне-общинники, смерды, которые составляли в этот период значительную часть сельского населения Руси, совершенствовали искусство возделывания почвы; орудия труда, расширяли зону земледелия, шли на край дикого поля, уходили все глубже в северные леса. Споро стучали топоры по всей Руси — это возникали новые села и городки, рубились укрепленные грады. Бурно расцветало ремесло. В Киеве, Чернигове, Переяславле, Новгороде, Ростове, Полоцке и других городах ремесленники создавали разнообразные затейливые изделия. Полнились рынки рукоделием русских мастеров — древоделов и кузнецов, кожемяков и оружейников, гончаров и серебреников и многих других. Закладывались новые каменные здания, строились княжеские, боярские и епископские дворцы, поражавшие своим великолепием. Десятинная церковь в Киеве, Софийские соборы в Киеве и Новгороде, храм Спаса в Чернигове, Переяславские каменные бани поражали воображение современников. Лучшие из этих построек соперничали с храмами и дворцами Византии.
Все больше продуктов сельского хозяйства и ремесленного производства выносилось на русский рынок и вывозилось за рубеж. В западных хрониках и византийских исторических сочинениях авторы с уважением пишут о русских товарах. Быстро увеличилось в это время и население.
Все эти процессы развивались в сравнительно спокойные для Руси годы. Во второй половине I тысячелетия руссы получили временную передышку от постоянных и губительных нашествий. Русская история VI — IX вв. н. э. представляется сплошной цепью иноземных завоевательных набегов. Начиная с X—VII вв. до н. э. из глубины азиатских степей на ничем не защищенные пространства Восточно-Европейской равнины, в районы Северного Причерноморья, Среднего и Южного Поднепровья и Подунавья выходили орды кочевников, стирая с лица земли поселения, захватывая в плен людей, надолго останавливая развитие производительных сил.
Сначала киммерийцы, потом скифы и сарматы, а в первой половине I тысячелетия н. э. гунны и хазары стали истинным бичом для восточного славянства. И после каждого такого нашествия население уходило из освоенных районов на север, затормаживались общественные отношения. В результате развитие восточных славян никак не могло набрать инерцию, которая привела бы к появлению классового общества и государства. Ранние признаки того и другого, замеченные учеными у восточнославянских племен еще в середине I тысячелетия до н. э., так и не нашли своего логического продолжения; восточное славянство оставалось на уровне первобытнообщинного строя, который значительно медленнее, чем на Западе, например у племен франков, лангобардов, англосаксов, германцев, развивался в сторону становления феодального общества.
studfiles.net
А.Н.Сахаров о науке, учебниках и истории на ТВ
Одним из наиболее известных и заслуженных деятелей современной исторической науки является д.и.н., член-корр. РАН Андрей Николаевич Сахаров. Сегодня он выступает в коммьюнити oldrus со своей точкой зрения. Заявленная в заголовке тема – лишь небольшая часть того, о чём размышляет учёный в представленном интервью…
Справка: Родился в 1930 году. Окончил исторический факультет Московского государственного университета им. Ломоносова. Преподавал историю в средней школе, работал в журнале «Вопросы истории». Был главным редактором издательства «Наука». С 1993 по 2010 гг. возглавлял Институт российской истории РАН. Автор около 300 научных работ, школьных учебников по истории России и учебников для вузов. Сфера научных интересов: история дипломатии, внешняя политика и культура Древней Руси, отечественная и зарубежная историография, социально-экономические отношения в Российском государстве в XVII веке. Является убежденным и последовательным критиком «норманизма».
Андрей Николаевич, каково состояние исторической науки сегодня?
Историческая наука сумела с конца восьмидесятых годов отказаться от ненаучного, идеологизированного, мифологического наследия советского времени. Одновременно с этим, историческая наука сумела сохранить все то лучшее, что было наработано крупными историками, а не пропагандистами в советское время. В условиях свободы, что является важнейшим условием для развития историографии, наша наука с конца восьмидесятых годов до настоящего времени сумела отказаться от многих мифов и дореволюционного периода, и в то же время возвратить лучшие достижения дореволюционной историографии. Мы сумели полностью отсортировать зерна от плевел западной науки, отбросив всю идеологическую накипь, которой сопровождались некоторые писания западных историков по поводу истории России и СССР.
В то же время многие западные работы основаны на источниках, которые являются достоянием мировой историографии и позволяют по-новому, правильно, с позиций научно взвешенных обратиться к нашей собственной истории. Наконец, мы сумели мобилизовать для нашего знания все, что дала важного российская эмигрантская наука. Мне хотелось бы определить состояние современной исторической науки, как переходное.
Почему? Кто руководил процессами в историографии, происходящими последние два десятилетия? Кто явился теми новыми перьями, которые осуществляли новые наработки?
Это были люди, воспитанные в советское время. Это были люди во многом идеологизированные, которые лишь частично отказались от идеологических мифов советского времени и оценок «Краткого курса», а частично они над ними довлели и многое определяли. Поэтому и люди, и наука были переходного периода и оценки, которые приняты сейчас, появились не сразу. Нужно иметь в виду и следующий момент. Историческая наука в девяностые годы испытала на себе очень мощное общественное давление новых революционных и нигилистических концепций. На идеологическую поверхность вышли новые умы, для которых все, что было создано в советское время, было совершенно не приемлемо. Крушили направо и налево.
Создавалось такое впечатление, что в девяностые годы наука была под действием тяжелейших ударов, которые ее сотрясали, но на самом деле ничего подобного не было! Были трудности, нигилистические оценки, не сразу отказались от мифов прошлого, не сразу вернулись в лоно мировой историографии, но, тем не менее, наука развивалась позитивно, динамично, правильно, объективно. Основой этого развития были новые открытые источники, документы, серии документов, системы фактов. Они вошли в науку в хаотичном состоянии, легко интерпретированном журналистами, но мы на это не обращали внимания и готовили вместе с региональными, западными учеными серии публикаций, которые давали основу для объективного и спокойного научного взгляда на историю. Я могу назвать десятки подобных публикаций. Когда мне говорят, что российская наука в застое, я только усмехаюсь, потому что это не так.
В последнее время появилось огромное количество передач на телевидении «исторического» содержания. Как вы относитесь к тому, что история, попадая в руки журналистов, вульгаризируется? И как вы относитесь тому, что ангажированные журналисты, не являясь историками по профессии, судят о сложнейших исторических событиях, давая им свои тенденциозные и часто не компетентные комментарии?
История действительно во многом становится орудием идеологической и политической борьбы в руках журналистов. Это совершенно правильно подмечено, и история не может к этому не относится настороженно, потому что я, когда читаю, например, Радзинского, вижу, что для нас, историков, в его текстах очень много элементарного и примитивного, но не известного для широкого читателя. Однако автор не ставит перед собой научных целей, тем более, что свои «сенсации» он черпает из наших работ, и поэтому он полезен именно как популяризатор истории.
Есть и другого рода люди, которые выступают с политических позиций, а это уже настораживает. У меня был такой случай. Меня пригласили выступить в телепередаче по тематике, которой я не владел в полном объеме. Я отказывался, но меня убеждали выступать. Аргумент телевизионщиков был прост: вам верят. Такая оценка для историка драгоценна. Почему? Потому что если люди верят историку, то это значит, что историк их убедил системой фактов, системой оценок, методом опоры на источники, убедил их в том, что существует историческая правда. И разменивать правду на случайные и конъюнктурные вещи кощунственно, поэтому я отказался участвовать в программе. Историк должен выступать только тогда, когда он абсолютно убежден в своих знаниях.
Появилась и еще одна передача на телевидении под названием «Суд времени», где зрителю предлагают выбор между противоположными взглядами и оценками на те или иные события, хотя союз «или» (белое или черное) совершенно не приемлем для исторической правды. Но вот союз «и», наиболее необходимый для объективного понимания сложнейших исторических и современных явлений, не находит своего места в этом шоу. Как Вы относитесь к таким шоу?
Вы знаете, почему я участвовал в этой программе? Она дает людям возможность сопоставить разные оценки, тенденции и интерпретации и дает людям наработку исторического материала. Это очень много значит для тех людей, которые думают и размышляют. Что касается союзов «или» и «и», то предполагается, что зритель сам для себя вместо выбора между черным или белым, вместо союза «или» ставит союз «и». Я как раз никогда не выбирал позицию «или-или».
Я говорил, что с одной стороны мы видим такие-то тенденции, с другой стороны другие, и нам важно, прежде всего, понять смысл тех или иных явлений. Скажем, большевики спасли Россию или погубили ее? Ответ очень прост. Для определенной части народа, для миллионов людей большевики явились мессиями, которые освободили, спасли, раскрепостили, возвысили их до уровня полноправных людей.
С другой стороны, я ставлю такой вопрос, а как в это время развивался мир и наиболее передовые страны? Как развивалась Америка, Канада? И мы видим, что большевистское «освобождение» людей бедных, униженных и оскорбленных привело к тому, что развитие страны осуществлялось на том уровне, который устраивал именно этих людей, но вовсе не вписывалось в общемировые цивилизационные процессы. После Второй мировой войны Запад быстро восстановился и пошел дальше по пути развития и технологического, и политического. Советский Союз со своим сталинизмом, со своими «освобожденными» рабочими и крестьянами – победителями в великой войне остался со сломанными заборами, с туалетами во дворе, с ужасными общежитиями, в коммуналках. Для нашего населения, может быть, это было лучше, чем жизнь в военные годы или предвоенные, но с точки зрения мирового развития все это было ужасно. События восьмидесятых-девяностых годов показали, что система, которая с точки зрения мировой цивилизации была тупиковой, должна была рухнуть, она не могла не рухнуть.
Все ищут причины поражения советской власти и развала СССР. А причина очень простая. Цивилизационно эта система не выдержала напора тех требований, которые люди стали предъявлять жизни, качеству жизни, и больше ничего! Рано или поздно сознание людей стало меняться, и носителями этого сознания стали сначала диссидентские круги, потом широкие слои интеллигенции и народа. Горбачев это почувствовал. Либерализация советской системы прорвала социальный нарыв, и появились разнообразные партии, народные фронты, новый парламент, который вел страну к развалу старой системы и советской демократии, и все это было цивилизационно оправдано.
Я хотел бы Вас спросить о фальсификации истории, насколько это явление волнует научные исторические круги?
Я бы все-таки осторожнее обращался с понятием «фальсификация истории». Действительно, наша история фальсифицируется и на Западе, и внутри страны, допускаются серьезные исторические перекосы и откровенные фальсификации, но дело все в том, какое это явление имеет характер и масштаб. Есть, например, проблемы, связанные со злонамеренной фальсификацией истории; это, скажем, относится к результатам Второй Мировой войны. Фальсифицируется послевоенное устройство Европы. Начинается переоценка результатов и последствий Нюрнбергского процесса.
В Грузии фальсифицируются вопросы, связанные с вхождением этой страны в состав России. На Украине до некоторого времени фальсифицировались вопросы, связанные с вхождением Украины в состав России, вопросы, связанные с личностью Мазепы и проч. Все это крупные исторические проблемы, которые приобретают политический характер. С этим надо бороться на основании системы фактов, на основании знаний, науки и т.д. Но, как правило, большинство вопросов не носит характера фальсификации, а являются просто выражением разных точек зрения. У нас часто инакомыслие принимается за фальсификацию.
Наш институт получает много писем, где требуют наказать фальсификаторов, призывать их к ответу, пригвоздить к позорному столбу и т.д. На самом деле осуждается просто иная точка зрения, порой, неправильная или экстравагантная, опровергающая уже сложившиеся мнения. Я понял, что все проблемы, которые не имеют глобального характера, не надо выносить на политический уровень, а надо их выносить на научное обсуждение. Люди должны находить истину в полемике, беседе, обмене мнениями. После научных дискуссий эта точка зрения должна откристаллизоваться и приниматься, как объективная историческая правда.
Я говорил о фальсификации истории на государственном уровне, например, на Украине.
Это есть та фальсификация, которая наносит ущерб российскому государству. Например, проблема голодомора. Голодомор – это сталинское преступление, которое является преступлением перед всем советским народом. Когда Ющенко накладывал последствия этого преступления только на украинцев, и характеризовал это как геноцид украинского народа, это и есть злостная фальсификация, сталкивающая народы Украины и России, что совершенно недопустимо. В результате общения с украинскими историками, мы пришли к выводу, что действительно был страшный голод, нарушения законов были очень серьезные, и они обрекали на голодную гибель людей и в Казахстане, и в России, и в Украине. Украина была наиболее аграрным регионом, поэтому значительные слои населения здесь пострадали от этих процессов особенно ощутимо.
Еще один вопрос, который волнует общество, относится к школьным учебникам. Какое положение дел сейчас с учебниками истории для средней школы?
Есть учебники, созданные в Институте российской истории РАН. Ни по одному этому учебнику не было ни одного замечания. Есть учебники Данилова, по дореволюционной истории России, учебники Киселева, по которым тоже нет замечаний. В основном, эти учебники и изучают в школе. Это линия академическая по истории России – Сахарова, линия академическая по всеобщей истории – Чубарьяна, линия профессора Данилова. Это доброкачественные книги. Но есть еще дюжина учебников, выпущенная малозначительными издательствами и малоизвестными авторами, которые кроме создания имени для себя и денег ничем не озабочены.
Кстати, эти учебники в школу не идут, хотя и лежат на прилавках магазинов. Учебники Данилова выходят многотысячными тиражами, а учебники всяких маргиналов тысячами. Кто их читает? Что касается моих учебников, они создавались не один год, и учебник 1995 года отличается от того учебника, который я подписал в печать совсем недавно. За это время открылись новые документы, выработались новые понятия, появились новые возможности, новое сознание, и я изменился вместе с обществом. Это нормально и понятно. Наука и люди развиваются вместе с обществом.
Каково Ваше отношение к модернизации России?
По поводу модернизации страны я скажу просто. Когда говорят о модернизации, имеют в виду нанотехнологии, другие технологии и все, что связано с промышленностью и техникой. Это все прекрасно, но главная модернизация должна быть в головах, в сознании. Главное – это модернизация человека, человеческой личности. Если мы не будем так относиться к модернизации, то получим с вами технологии и людей, которые будут стоять на позициях вчерашнего дня. Дело все в том, что модернизация – это явление цивилизационное и, прежде всего, модернизация во всем мире была связана с тем, что менялось качество жизни человека, и менялась личность самого человека. У нас же все сводится к технологиям, и никто не говорит ни слова о модернизации личности. Вот куда нужно, на мой взгляд, направлять усилия. Если у вас будет новая личность, новые мозги, новое сознание, новое цивилизационное оснащение, у вас будет модернизация технологическая, у вас появится и Сколково и все, что хотите. Если эти процессы отделить друг от друга, никакой модернизации не будет. Если у нас будут модернизировать технологии и производство, а люди, которые живут до сих пор в коммуналках, в общежитиях, в бараках, в деревенских хибарах, нищенствуют, - ничего не получится.
Прежде всего, обеспечьте людям достойную и свободную жизнь, помогите им подняться в гражданском сознании, создайте им условия для перехода в новое качество жизни. Вот тогда и модернизация технологий пойдет совсем по-другому.
РАЗДЕЛ I. ДРЕВНЯЯ РУСЬ - История России с древнейших времен до наших дней - Андрей Николаевич Сахаров - Ogrik2.ru
Глава 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЛАВЯН. ИХ СОСЕДИ И ВРАГИ
§ 1. Место славян среди индоевропейцев
На рубеже III–II тысячелетий до н. э. на территориях между Вислой и Днепром начинается обособление племен предков европейских народов. Индоевропейцы — древнее население огромных территорий Европы и Азии, продолжая перемещаться и группироваться на необъятных просторах Евразии, уже во II тысячелетии до н. э. составили в Центральной и Восточной Европе особый массив из германцев, балтов, славян. Все они говорили ещё на одном языке и представляли в течение ряда веков одно целое, и конечно, уже резко отличались от тех, кто осел в Индии, Средней Азии или на Кавказе.
Позднее, в середине II тысячелетия до н. э., обособились германские племена, а балты (литовцы, латыши) и славяне составляли общую балто-славянскую группу народов, которая стала занимать большие пространства Восточной Европы. Причем балты расположились в северных районах Восточной Европы, германские племена передвинулись к западу, а на юге расселились другие ветви индоевропейцев — греки, италики.
Центром сосредоточения славянских народов стал бассейн реки Висла. Отсюда они двинулись на запад до реки Одер, но далее их не пустили уже занявшие большую часть Центральной и Северной Европы германские племена.
Переселялись предки славян и на восток и дошли до Днепра, а далее их движению в сторону междуречья Оки и Волги воспрепятствовали жившие здесь угро-финны. Двигались они и к югу, в сторону Карпатских гор, Дуная и Балканского полуострова. На севере их поселения раскинулись до реки Припять.
Со второй половины II тысячелетия до н. э. единообразие славянского мира начинает нарушаться. У европейских племен появляется бронзовое оружие, организуются конные дружины. Это приводит к увеличению их военной активности. Наступает эпоха войн, завоеваний, переселений. Время мирных хлебопашцев и скотоводов уходит в прошлое. На рубеже II и I тысячелетий до н. э. в Европе появляются новые общности людей. Свое место среди них занимают предки славян, которые компактно расселяются в двух районах Европы. Первый — в северной части Центральной Европы; в будущем здесь появятся западные славяне, а второй — в Среднем Поднепровье; века спустя здесь сформируются племена наших предков — восточных славян и возникнет государство Русь.
§ 2. Первые нашествия
Уже в эти далекие времена, едва отделившись от германских племен, ещё будучи тесно связанными с балтами, предки славян вступили в жесткое противоборство с сильными и жестокими пришельцами из глубины Азии. Это были кочевые племена индоиранцев — киммерийцы. В ряде древних языков их имя происходило от слова «силач», «богатырь». Киммерийцы заняли степные пространства Северного Причерноморья и атаковали расселившихся севернее предков восточных славян. Славяне насыпали на их пути высокие валы, затруднявшие бег конницы, перегораживали лесные дороги завалами и рвами, строили укрепленные городища, и все-таки силы мирных пахарей, скотоводов и конных воинов-кочевников были неравны. Под натиском опасных соседей славяне покидали плодородные солнечные земли и уходили в северные леса.
Периодически, век за веком, из глубин Азии, прорываясь через широкий и свободный проход между южными отрогами Уральских гор и Каспийским морем, выходили в Восточную Европу кочевые орды, и первыми на их пути вставали восточные славяне. Борьба с кочевниками с тех пор стала постоянной частью их жизни. Это нескончаемое противоборство уносило тысячи жизней, отвлекало людей от мирного труда, заставляло в трудные дни бежать на север, приводило к разорению поселений. Все это, конечно, замедляло общее развитие Восточной Европы.
С VI по IV в. до н. э. земли предков восточных славян подверглись новому нашествию. То были иранские кочевники — скифы. Они передвигались большими конными массами, жили в кибитках. Их кочевья в течение десятилетий продвигались с Востока в степи Северного Причерноморья. Скифы оттеснили киммерийцев и заняли принадлежавшие им территории. Они теперь стали опасными южными соседями славян и балтов, захватили часть их земель, и местное население как и прежде вынуждено было спасаться в лесных чащах от набегов кочевников.
Скифы, как и киммерийцы, захватив огромные пространства от Нижнего Поволжья до устья Дуная, по существу, встали неодолимой стеной между жившим в лесостепной и лесной полосе балтославянским населением и быстро развивающимися народами, обитавшими на благодатных и теплых берегах Средиземного, Эгейского и Черного морей.
§ 3. Греческие колонии и скифы
К тому времени, когда скифы заняли своими кочевьями северные берега Черного моря, на Южном побережье Крыма, близ Керченского пролива, в устье Южного Буга уже появились греческие колонии, основанные смелыми мореходами, купцами из знаменитых греческих городов, расположенных на Балканах и в Малой Азии. Это были крепости — торговые фактории, которые торговали со всем окрестным миром. Из греческих городов сюда привозили различные ремесленные изделия, в том числе ткани, посуду, дорогое оружие. А с берегов Черного моря греческие корабли уходили нагруженными хлебом, рыбой, воском, медом, кожами, мехами, шерстью. Заметим, что хлеб, воск, мед, меха испокон веку были товаром, который поставлял на рынок славянский мир. Известно, что половина из потреблявшегося в Афинах зерна шла именно отсюда. Позднее греки вывозили из своих колоний купленных здесь на рынках невольников. Это были пленники, захваченные скифами во время набегов на своих северных соседей.
Но весь этот разноязыкий, динамичный, торгующий, быстро развивающийся мир был далек от земледельцев Поднепровья, так как скифы прочно контролировали все пути на юг и были удачливыми посредниками в тогдашней международной торговле.
Со временем скифы создали в Северном Причерноморье мощное государство с центром в Нижнем Поднепровье, объединяющее все скифские племена во главе с царями. Там до сих пор стоят курганы, насыпанные над могилами царей. Часть древнеславянского населения, оставшаяся на своих землях, вошла в состав скифской державы. А позднее, уже после исчезновения скифов со страниц истории, греки стали называть скифами и живших здесь славян.
§ 4. Появление восточного славянства и новые враги
Как раз во времена скифов зарождаются племенные образования восточного славянства, формируется население, говорившее уже по-славянски, а не на балтославянском языке. Там, где жили поднепровские земледельцы-пахари, позднее появится славянское племя полян и их главный город — Киев. Несмотря на суровые по сравнению с Западной Европой природные условия, постоянный натиск кочевников, восточные славяне медленно, но упорно совершенствовали свою жизнь.
Начиная со II в. до н. э. эти земли испытали новый натиск врагов. С востока, из-за Дона, сюда продвинулись кочевые орды сарматов, которые нанесли серию ударов по Скифской державе, захватили здешние земли и проникли вглубь северной лесостепной зоны. Археологи обнаружили здесь следы военного разгрома ряда поселений и городищ-крепостей. Одновременно сарматы вторглись на территорию греческих колоний в Северном Причерноморье. Происходит их «варваризация», упадок, упрощение жизни. Варвары-кочевники не подтягивались до высокого тогдашнего уровня северных земледельцев или греческих мореходов, ремесленников и торговцев, а старались низвести их до своего уровня. И зачастую пришельцам и в эту эпоху, и в последующие это удавалось. Прахом шли вековые достижения. Так и восточным славянам после сарматского разгрома во многом приходилось начинать все сначала — осваивать земли, строить свои поселки.
У сарматов во главе племен нередко стояли женщины-вожди. Это были следы былого матриархата. И не случайно в древних славянских сказаниях говорится о борьбе народных богатырей с Бабой-ягой, стоявшей во главе степного воинства.
§ 5. Другие народы на территории России в глубокой древности
В те далекие времена формируются не только племена, которые впоследствии превратились в восточных славян, а в дальнейшем дали начало трем славянским народам, в течение долгих веков населявших Россию, — русскому, украинскому и белорусскому. Во второй половине II тысячелетия до н. э. на просторах будущей России одновременно продолжают складываться и другие этнические сообщества, отличные от славян. Мы уже говорили, что параллельно со славянским миром формируется мир балтов — будущих литовцев, латышей и других, — занявших большие пространства к северу от славянских обществ. Они уже тогда расселялись от берегов Балтики до междуречья Оки и Волги.
Поблизости от балтов и славян издревле жили и угро-финские народы, которые в то время были властителями обширных территорий северо-восточной части Европы вплоть до Уральских гор и в Зауралье. В непроходимых лесах, вдоль берегов Оки, Волги, Камы, Белой, Чусовой и других местных рек и озер обитали предки нынешних народов — мордвы, марийцев, черемисов (мери), коми, зырян, перми и других угро-финских народов. Они были столь же древними, как и балты и славяне, зачастую жили вперемежку с ними. У всех этих народов было много общего в укладе хозяйства, быте, привычках, традициях, одежде и даже украшениях. Северные жители в основном были охотниками и рыболовами. Их жизнь, в отличие от южан, менялась медленно.
В южных районах Восточной Европы по соседству с предками славян складывались племена, потомки которых и сегодня живут на тех же территориях и входят в состав России; в районах Северного Кавказа с древних времен обитали известные по трудам греческих авторов предки адыгов, осетин (аланов) и других горских народов.
Меоты стали частью населения так называемого Боспорского царства, возникшего в скифскую эпоху на Таманском полуострове, близ Керченского пролива, в предгорьях Кавказских гор. Его центром стал греческий город Пантикапей, а в состав населения входили греки, скифы и большей частью местные жители — адыги, также относившиеся к индоевропейской группе народов.
За Уралом, в Южной Сибири, складывались различные тюркоязычные племена. Одно из них стало известным благодаря древним китайским хроникам. Это народ хунну, который в III–II вв. до н. э. завоевал другие окрестные народы, в частности жителей Горного Алтая, которых китайцы называли юэчжи.
§ 6. Великое переселение народов и Восточная Европа
С конца IV в. н. э. многочисленные германские племена перешли от набегов на Римскую империю к завоеваниям. К этому времени многие народы Евразии научились изготавливать железное оружие, сели на коней, создали боевые дружины. Война, дальние походы стали в повестку дня истории в евразийской части мира. Вожди звали народы в походы. Так, германские племена гнало вперед желание обрести добычу и новые, богатые, уже заселенные и освоенные римлянами земли. На пути их лежали богатые города и роскошные усадьбы. Так началось Великое переселение народов на Запад. Но это явление оказалось свойственным и всему Евразийскому континенту, от Атлантики до Зауралья и Южной Сибири. Участниками Великого переселения стали, правда с большим историческим запозданием, и народы Восточной Европы, в том числе славяне, угро-финны, балты, аланы и др.
Первыми на территории Восточной Европы сдвинулись с мест германские племена готов. Ранее они жили в Скандинавии, позднее расселились в Южной Прибалтике, но оттуда их потеснили западные славяне, и готы пустились в путь. От берегов Балтики во II–III вв. н. э. через земли балтов и восточных славян они пришли в степные пространства современной Украины и прожили там два столетия. От готов в славянском языке остались слова «хлеб», «плуг», «меч», «шлем».
В 70-х гг. IV в. с Востока началось новое нашествие в лице гуннов. Потерпев неудачу на востоке, эти воинственные племена двинулись на запад и в IV в. были уже на подходах к Северному Причерноморью — дороге всех кочевых орд с востока.
Нашествие гуннов было ещё одним, может быть, самым крупным, явлением в истории переселения народов.
Гунны были тюркским народом, и с их появлением начинается господство тюркомонгольских племен на степных просторах Евразии. Они знали железоделательное производство, ковали мечи, стрелы, кинжалы, во время стоянок гунны жили в глинобитных домах и полуземлянках, но основой их хозяйства было кочевое скотоводство.
В своем движении гунны увлекали всех, кто попадался им на пути. Вместе с ними снимались со своих мест угро-финские племена, алтайские народы. Вся эта огромная орда вначале обрушилась на аланов, отбросила часть их на Кавказ, а остальных также втянула в свое нашествие.
Затем гунны двинулись в причерноморские степи и разгромили государство готов. Они прошли огнем и мечом и по южно-славянским поселениям. В очередной раз спасаясь от гибели, славянское население бежало под укрытие лесов, бросало плодородные южные черноземы.
Центром своей державы гунны сделали земли по Дунаю, с прекрасными пастбищами. Отсюда они атаковали римские владения и наводили ужас на всю Европу.
Своей наивысшей славы держава гуннов достигла при их вожде Аттиле. То был талантливый полководец, опытный дипломат, но грубый и беспощадный властитель.
Попытка Аттилы завоевать всю Западную Европу закончилась в 451 г. грандиозным сражением в Северной Франции, на Каталаунских полях провинции Шампань. Римская армия, куда входили отряды многих народов Европы, наголову разгромила столь же многонациональную армию Аттилы. Вождь гуннов увел остатки своего войска на Дунай, где вскоре и умер во время пира на собственной очередной свадьбе. Утомившись от пищи и вина, он заснул и захлебнулся кровью, хлынувшей из носа в горло.
Вскоре между гуннскими вождями начались распри, и держава гуннов распалась. Но движение народов, вспененное гуннской волной, ещё продолжалось несколько столетий.
§ 7. Анты и первое восточно-славянское государство
Участниками Великого переселения народов стали и славяне. Но случилось это не сразу.
После падения державы гуннов вновь населяются дунайские и днепровские берега, лесные поляны в чащах вдоль рек Припять, Десна, верховьев Оки. Это был, как говорят ученые, подлинный демографический взрыв, т. е. быстрое и громадное увеличение славянского населения и его распространение на больших пространствах Восточной Европы. Произошло это в V–VI вв. н. э. Прежде всего выросло славянское население там, куда не доходила конница гуннов, — за Карпатами, в Центральной и Северной Европе. В славянской среде идут мощные переселенческие процессы. Население, укрывшееся в северо-восточных лесах, начинает возвращаться на юг, на свои древние исконные земли, в районы Среднего Поднепровья, бассейны рек Днестр и Буг. Из Повисленья и из-за Карпат славяне двигаются на плодородные земли по Дунаю, и с V в. население этих земель надолго становится чисто славянским по своему составу.
Славяне занимают территории, покинутые германцами, продвигаются до реки Эльба на западе и из Среднего Поднепровья далее на восток.
Одновременно в славянской среде происходят крупные перемены в социальном составе общества — усиливается роль племенных вождей, старейшин, вокруг них складываются боевые дружины, общество начинает делиться на богатых и бедных.
Возобновляется торговля поднепровских и подунайских жителей с Балканами и греческими городами.
Мир и покой в славянских землях дали свои плоды. Начиная с V в. н. э. на землях, где раньше хозяйничали скифы, сарматы, гунны, в бассейнах Днепра и Днестра складывается мощный союз восточно-славянских племен, которых называли антами, что на иранском наречии означало «жители окраин». Именно таковыми были анты — древние восточные славяне — по отношению к иранским племенам, жившим в юго-восточной части России. А в том, что это были именно славяне, убеждают древние греческие авторы. Они рассказывают, что в V–VI вв. в юго-восточной части Европы сложились два крупных славянских племенных образования. Одно — это племенной союз склавинов, или славян, а второе — родственный им союз антов.
Племенной союз склавинов образовался в северной части Балканского полуострова, а анты располагались на пространствах от нижнего Дуная до Азовского моря.
Опираясь на освоенные территории, анты начали с V в. мощное движение в районы Подунавья, на Балканский полуостров, в пределы Византийской империи, враждуя при этом с балканскими славянами. Византия даже пыталась противопоставить их друг другу.
В эти десятилетия славяне предпринимают дальние рискованные походы, создают сильные военные союзы, объединяют племенные дружины, формируют речные и морские флотилии, на которых быстро передвигаются по рекам и морям на дальние расстояния. Они постоянно переходят Дунай, захватывают византийские города, берут в плен жителей и требуют за них выкуп. Отряды славян доходят даже до средиземноморских берегов. По существу, как и германские племена на западе, восточные славяне начинают колонизацию территорий Византийской империи на Балканах.
Чтобы противостоять напору антов, византийские императоры построили ряд крепостей по Дунаю. Не имея сил сдержать натиск славян, византийские власти пытаются откупиться от их нашествий богатыми дарами — золотом, дорогими тканями, драгоценными сосудами, предоставляют им некоторые пограничные территории, берут славянских вождей к себе на службу.
Но не только на юг, на Балканы, рвутся славянские дружины. В колонизационный поток вовлекаются большие массы славянского населения, живущего на просторах Центральной и Восточной Европы от Балтики до Карпат.
Из бассейна Балтики часть славянских племен двигается на запад, на земли ушедших в глубь Европы германцев. Другая их часть заселяет земли, расположенные к востоку — вплоть до берегов озера Ильмень. Здесь, на пересечении древних торговых путей, от берегов Балтики на восток и юг, встречаются два славянских переселенческих потока. Один — это славянские колонисты с запада, а другой — славянские переселенцы с юга, которые периодически уходили на север под натиском кочевых орд.
Так проходило формирование мощного славянского центра в Приильменье, здесь позднее возник союз племен, получивших название новгородских словен.
По существу, через всю Восточную Европу протягивались в V–VI вв. крепкие нити, связывающие всех славян, живущих на этих территориях. Переселенческие процессы стали тем рычагом, который формировал славянские племенные союзы.
§ 8. Борьба с аварами и хазарами. Болгары
Но не долог был век расцвета антского племенного союза славян. В середине VI в. новая волна кочевников вышла из глубин Азии — то были авары, многочисленная тюркская орда, которая продвинулась в Восточную Европу, вела постоянные войны с Византией и в конце концов осела в дунайских долинах, на склонах Карпатских гор; здешний мягкий климат, богатые пастбища и плодородные земли издавна влекли сюда многих завоевателей.
Как и 200 лет назад во время гуннского нашествия, удару подверглись южные области восточных славян. С горечью писал позднее летописец о том, что авары «примучивали» славян, издевались над славянскими женщинами, запрягая их в телеги вместо волов и лошадей.
Но прошло то время, когда славяне безропотно терпели насилие кочевников. К этому времени сами они уже не раз ходили походами на своих соседей, имели сильные дружины. В течение VI–VII вв. славяне вели с аварами постоянные войны, заключали мирные договоры. Во время таких мирных переговоров был вероломно убит один из славянских вождей по имени Мезамир. Об этом рассказали византийские авторы.
Лишь после того как войска франков в конце VII в. разгромили аваров, начинается быстрый упадок их кочевой державы. Окончательное поражение аварам нанесла тюркская орда с востока — хазары. Они прошли через Нижнее Поволжье в Северное Причерноморье, заняли территории в предгорьях Кавказа. На долгие столетия эти кочевники стали опасными соседями восточных славян. Но и на этот раз славяне сумели выстоять. Лишь часть их племен, особенно на левобережье Днепра, а потом в Окско-Волжском междуречье, на несколько десятилетий оказалась в зависимости от Хазарского каганата. Вассалами хазар стали также угро-финские, окско-волжские народы — буртасы, мордва, марийцы и некоторые другие. Владыка хазар именовал себя каганом или ханом ханов.
В устье Волги была основана столица Хазарии город Итиль. В дальнейшем значительная часть хазар перешла на оседлый образ жизни. Они первыми и единственными на территории Восточной Европы стали исповедовать иудейскую религию, но значительная часть хазар приняла мусульманство. С землями восточных славян у Хазарии сложились соседские, но непростые отношения. Через Хазарию шла славянская торговля с Востоком. Немало славянских купцов торговало и в Итиле. Мирные отношения перемежались военными конфликтами, потому что славяне стремились освободить свои юго-восточные территории, левобережье Днепра от хазарского владычества.
В то время как хазары обживали территорию Нижней Волги, Подонья, Северного Кавказа, они столкнулись с тюркской ордой — болгарами, которые также вышли из Азии на просторы Европы.
Болгары во главе со своим ханом Кубратом в Причерноморье, в районе греческих городов-колоний, создали в конце VI — начале VII в. государство Великая Болгария. Но оно не выдержало давления хазар и распалось на части. Часть болгар после смерти Кубрата продвинулась на север, на Среднюю Волгу, и создали новое государство — Волжскую Булгарию с центром в городе Булгар, которая оказалась в дальнейшем на восточных границах Руси, заняв земли по среднему течению Волги и в низовьях Оки и Камы. Остальная болгарская орда во главе с ханом Аспарухом в конце VII в. ушла знакомым кочевникам путем на запад и осела на Балканском полуострове, в землях племенного союза склавинов. В дальнейшем болгары перешли к оседлости, растворились в многолюдной земледельческой славянской среде, восприняли славянский язык и дали начало уже славянской Болгарии на Балканах.
Показать оглавление Скрыть оглавление
ogrik2.ru
А.Н. Сахаров НАЧАЛО РУСИ: andreistp
В отечественной истории издавна таким знаковым событием считался 862 год – год призвания новгородскими словенами, кривичами, а также жившими по соседству угро-финнами и балтами в качестве князя-управителя, оберегателя, арбитра – варяжского князя Рюрика с братьями и «с роды своими», под которыми можно понимать и дружину, и, скорее всего, какое-то родо-племенное объединение.[2] Фактом является то, что в русской истории применительно к северо-западным землям появляется упоминание о вокняжении властелина, положившего начало княжеской, а позднее царской династии в российском государстве. И все. Этим, собственно, значение данного факта и исчерпывается.Понятно, что именно это значение представлялось важнейшим элементом государственного строительства на Руси во времена Рюриковичей, а позднее и в России Романовых. Однако никакого реального исторически переломного смысла факт призвания варяжского князя в историю Руси не привнес. Более того, сам этот факт лишь подчеркнул цивилизационную зрелость восточнославянского общества, воспринявшего появление приглашенного князя как вполне обыденное явление, учитывая, что по данным летописи княжеская власть существовала на Руси и до призвания варягов – как в северо-западном регионе, так и на юге, в Поднепровье (упоминание о Кие). Корни этого института государственности восходят еще к антским временам.
Кажется, на этом можно было бы поставить точку. Но, увы. Сам по себе малозначительный факт намного перерос подобающее ему место в истории.
Во-первых, он стал мощным идеологическим подспорьем в утверждении династических претензий на Руси. Во-вторых, его использовали, начиная с первых лет ХVII в., западные, в первую очередь шведские, позднее – немецкие идеологи в своих геополитических притязаниях на северо-западные русские земли, объявив Рюрика выходцем из Скандинавии, норманном, а заодно и принизив цивилизационный уровень развития восточнославянских земель, население которых само, якобы, так и не смогло создать государственность. В этом неразумным и отсталым восточным славянам помогло призвание варягов.
Двести с лишним лет потребовалось российским, в том числе советским, а также зарубежным объективным ученым для того, чтобы, в конце концов, отбросить ненаучную идею о привнесении государственности на Русь с Запада. Однако до сих пор существуют отзвуки этой глобальной исторической фальшивки в виде отождествления Рюрика и варягов с выходцами из Скандинавии, хотя российские, польские и даже шведские специалисты как в прошлые времена, но особенно активно в последние годы, убедительно доказывают принадлежность варягов в IХ – начале Х в. к южно-балтийским славянам, к их государственным анклавам в Поморье, чье население было родственно ильменским славянам по языку, верованиям, бытовым традициям, находилось в вековых исторических контактах с восточными славянами.[3] В ответ ученые слышат брань, политические обвинения в шовинизме, объявление их «вне науки» и прочную идеологическую дребедень.
А дело сводится к элементарной русофобии и к возрождению все той же обветшалой теории о неспособности восточных славян создать по образу и подобию соседних народов собственную государственность.
Учитывая все эти моменты, но прежде всего политическую составляющую развития русских земель в IХ в., было бы исторически наивным считать 862 год – годом рождения Древнерусского государства. А уж если в этом вопросе без варягов не обойтись, то следовало бы более пристальное внимание обратить на иную дату – 882 год, когда князь Олег, который, «поимъ воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи», сумел, шествуя с севера, захватить Киев и объединить северную новгородскую Русь и южную Русь в единое государство – Русь[4], как его стали с этого времени называть как сами русы, так и их соседи, в том числе византийцы, о чем говорят знаменитые договоры «Руси с греками» от 907, 911, 944, 971 годов.
Заметим, что обе эти даты, независимо от споров по поводу происхождения варягов, заслуживают внимания с точки зрения древнерусской государственности.
Первая говорит о стабилизации государственной власти у северо-западной части восточного славянства и появлении четко очерченной территории славянской северной Руси с центром в Новгороде, центром, который постепенно подчинил себе окрестные угро-финские и балтские племена и начал мощное наступление на юг, готовя вторжение в южную Русь.
Вторая дата является также одним из этапов создания древнерусской государственности – объединения северной и южной Руси под властью выходцев с Севера и появления единого государства Русь или Русской земли.
Но ни та, ни другая даты не могут являться определяющими в деле создания Русского государства, исходя все из той же посылки, что появление государственности – это длительный исторический процесс и ни та, ни другая даты не говорят о рождении этого государства.
Однако есть в русской истории событие и есть дата, которые, если не говорят о создании государственности, то, по меньшей мере, возвещают об официальном признании государства Русь остальным миром. Эта дата – 18-25 июня 860 года.
В эти дни после нападения руской рати на Константинополь 18 июня 860 г. и недельной осады столицы Византийской империи между Русью и Византией состоялась договоренность о заключении мирного соглашения, которое через некоторое время впервые связало доселе безвестную Русь и великую империю стереотипным для того времени межгосударственным договором и дало начало череде других аналогичных соглашений уже в Х-ХI веках, вписав Русь в систему тогдашних международных отношений.
Что же произошло в эти дни на берегах Босфора?
18 июня руский флот (по руским источникам 200 судов, несущих около 8000 человек; по данным венецианского хрониста – 350 судов, что увеличивало количество нападавших до 12-14 тысяч человек) атаковал Константинополь с моря, атаковал внезапно, скрытно, в то время, когда византийская армия во главе с императором Михаилом III ушла в Малую Азию на борьбу с арабами, а греческий флот действовал в Средиземном море против критских пиратов. Затем последовал десант руской рати и недельная осада византийской столицы. Судя по данным византийских источников, нашедших отражение и в руских летописных сводах, город оказался в реальной опасности. Жители встали на его защиту, гонцы срочно поскакали к императору, моля того о помощи. Михаил III с трудом пробрался в столицу и вместе с патриархом Фотием возглавил оборону города.
Нечасто столица империи подвергалась такой опасности. Источники сохранили описание лишь одного такого крупного потрясения – это осада города объединенными силами аваров, славян и других народов в 626 г., когда судьба Константинополя висела на волоске.
И вот, спустя два с лишним века история повторилась. И снова славяне оказались участниками этого исторического действа: в первый раз в виде вспомогательной военной силы, подневольного военного контингента своих сюзеренов – аваров; во второй раз – в виде войска самостоятельного, мощного государственного образования под именем Русь.
Как первое нападение 626 г., так и второе, позднейшее, поразило воображение современников.
Анализ событий показывает, что нападение Руси было, во-первых, беспрецедентным по своим масштабам; во-вторых, оно оказалось тщательно подготовленным и блестяще осуществленным. Русы, видимо, располагали прекрасной информацией о том, что и флот, и армия Византии ушли из города; а это означало, что впервые мы можем говорить о военной разведке молодого руского государства. Историки даже предполагали, что налицо имелись союзные отношения между русами и арабами, скоординировавшими свои антивизантийские действия, при действительном нейтралитете Хазарии.
Если появление в приильменских местах Рюрика и его соратников осталось в истории Европы незамеченным и сохранилось в памяти лишь руских летописцев, то события 860 г. буквально потрясли тогдашний мир. О нем в течение IХ-ХIII вв. сообщали византийские и европейские хронисты, государственные деятели, церковные прелаты. В частности, о нем возвещали знаменитые проповеди константинопольского патриарха Фотия, посвященные непосредственно факту нападения на город руского войска и недельной осады города. Римский папа Николай I в письме в Константинополь возмущался тем, что Византия смогла допустить такой беспрецедентный факт, как осаду города малоизвестным доселе народом.[5] Нашли отражение события 860 г. и в «Повести временных лет», которая, изложив кратко историю нападения Руси на столицу Византии, состоявшегося при императоре Михаиле III, как бы подвела исторический итог этой потрясающей военной эпопеи IХ в. – «отсюда почнемъ и числа положимъ». По мысли Нестора, именно с этого события и начинается реальная, в том числе хронологическая, история Руси.
Несколькими строками ниже Нестор вновь возвращается к нападению Руси на Константинополь и на основании греческих хроник, о которых он упоминал выше, повествуют о ходе событий. Он сообщает, что нападение состоялось тогда, когда Михаил III находился на Черной Речке (в Малой Азии) и лишь с трудом вернулся в свою столицу, а затем вместе с патриархом Фотием всю ночь молился в Храме Святой Богородицы во Влахернах (район Константинополя, близкий к крепостной стене, к которой подступали русы). Наутро молящиеся обнесли хранившуюся в храме ризу Богородицы вокруг стен. Это действие и спасло город. Разразилась буря, разметавшая суда русов. Они отступили, и город был спасен. Русы возвратились «во свояси».[6] Заметим, что византийские источники ничего не говорят о буре, а повествуют лишь о тяжком положении осажденного города, о ночных молитвах осажденных и о начале мирных переговоров, избавивших город от беды.
Описанные события Нестор датирует 866 годом, что и дает норманистам основание говорить о нападении Руси на Византию уже после призвания варягов. Но впоследствии дата была уточнена, однако норманистская датировка, несмотря на это, в историографии сохранилась.
Сегодня опровергнуть эту дату практически невозможно. Во всяком случае, с тех пор как в 1894 г. бельгийский ученый Франц Кюмон обнаружил в Париже византийский манускрипт, включавший Хронику Манасии, где четко было сказано, что 18 июня 860 г. произошло нападение Руси на Константинополь и осада византийской столицы.[7] Через неделю осада была снята, и состоялось прелиминарное мирное урегулирование противоборства. В сочетании с другими сведениями, содержащимися в руских летописях, византийских хрониках, эпистолярной литературе, известных проповедях патриарха Фотия, посвященных нашествию Руси, выявляется масштабное историческое событие, связанное с появлением Руси на европейской арене как самостоятельного суверенного государства.
До настоящего времени эта дата недооценивается в отечественной историографии, не знает о ней и общественность, хотя о походе Руси на Константинополь было известно давно. На основании данных руских летописей о нем писали М.В. Ломоносов, В.Н. Татищев, историки ХIХ в., а также уже, учитывая дату, открытую Кюмоном – историки М.Н. Тихомиров, Б.А. Рыбаков, М.В. Левченко и другие. Большинство из них придавали походу важное значение в истории становления Древнерусской государственности.[8]
И все-таки в полном объеме события 860 года так и не вышли из тени истории призвания варягов. И это не случайно. Долгое время дата – 862 г., год призвания варяжских князей, затмевала события 860 года. Кроме того, выросший на «варяжском вопросе» норманизм плотной пеленой окутал эпопею 860 г., мешавшую норманистам проповедовать историю начала Руси, якобы, связанную с варяжским пришествием. Парижская находка случилась уже после того, как норманнская теория прочно обосновалась в отечественной и мировой историографии. Установление памятника 1000-летия России, сооруженного в Новгороде в 1862 г., за двадцать с лишним лет до находки Кюмона, как бы придавило все возможные разночтения по этому вопросу.
Однако наука не подвластна официальным теориям, династическим интересам и идеологическим клише. Сразу же после публикации Кюмона ученые обратили внимание на события 860 г. Но в России в ходе общественных катаклизмов начала ХХ в. сделать это было трудно. А затем в советской историографии прочно укоренилась классическая норманнская концепция варяжского вопроса, даже несмотря на то, что идея о создании варягами-норманнами российской государственности была как немарксистская отброшена.
Первыми к событиям 860 г. в исследовательском плане обратились историки-эмигранты. В 1946 г. в США на английском языке вышла монография А.А. Васильева «Русская атака на Константинополь в 860», появились упоминания о походе 860 г. в некоторых зарубежных работах. Однако норманнское этническое покрывало плотно окутывало это военное предприятие Руси. Да, поход был. Да, событие это эпохальное, но провели его... норманны.
Первым, кто впервые определил историческое значение событий 860 г. как «начала Русской земли» был М.Н. Тихомиров. В своей статье 1962 г. он подчеркнул, что не с началом династии Рюриковичей связано первое упоминание о Руси, Руской земле, а именно с событиями 860 г., случившимися за два года до летописного призвания варягов. М.Н. Тихомиров, опираясь на сообщения Кюмона, сопоставляет эту дату с известием Нестора о нападении Руси на Царьград и со словами руского летописца о том, что именно с этого события и начала «прозывати Руска земля». М.Н. Тихомиров справедливо указывает на то, что первое письменное упоминание является основанием не только для установления даты возникновения, скажем, древних руских городов, но, следуя этому принципу, и для определения начала руской государственности, хотя и обращает внимание на некую условность этого определения, исходя все из того же, что возникновение государства – длительный исторический процесс.[9]
На рубеже 80-х гг. прошлого века я обратил внимание на события 860 г. с точки зрения дипломатической истории Руси.[10] Позднее вышла в свет работа П.В. Кузенкова «Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках», в которой он обратил внимание на первое государственное крещение Руси, состоявшееся как результат похода 860 г.[11] С.В. Цветков в книге «Поход русов на Константинополь в 860 г. и начало Руси» вновь возвратился к событиям 860 г., ставя вопрос о том, что именно поход Руси на Константинополь означал истинное начало древнеруской государственности, не связанное с призванием варягов.[12]
И все же думается, что до сих пор не выявлен действительный смысл событий 860 года, потрясших нашего древнего летописца и поразивших тогдашних современников событий в Византии и на Западе. Этот смысл, по нашему мнению, заключается во всем комплексе внутри- и внешнеполитических явлений, вызвавших этот поход, сопутствовавших ему и отразивших его результаты. Июнь 860 г. стал своеобразным зеркалом этих явлений, что и дает основание определить это время как действительное «начало Руси». К сути событий 860 г. уже на исходе ХХ и в начале ХХI в. ученые приходили постепенно. Каждый из них внес свой весомый вклад в разработку важнейшей проблемы рождения государственности у восточных славян, чья история стала исторической колыбелью русского, украинского и белорусского народов. В равной степени они являются правопреемниками событий 860 г. Начало Руси – это и их государственное начало.
Но вернемся к событиям 860 г.
Известно, что весьма масштабные походы против своих соседей восточнославянские дружины во главе со своими князьями предпринимали и ранее. Хрестоматийными являются сведения о нападении славян на границы византийской империи в VI в., войнах и мирных переговорах с аварами, атаке руской рати Крымской фемы Византии в начале IХ в. и захвате города Сурожа, нападении в 30-е гг. IХ в. на малоазиатское побережье Византии и захвате богатого торгового и административного города края – Амастриды. Но, повторю, одни из этих событий были вообще неизвестны рускому летописцу, другие не произвели на него особого впечатления.
860 г. привнес в отечественную историю нечто качественно совершенно новое, что и дало Нестору возможность без ошибки квалифицировать эту дату особенным образом. Весь ход событий и его результаты остались сокрытыми для руского летописца; он ухватил лишь наиболее яркую их сторону – сам факт атаки и осады Константинополя. Но само это военное предприятие и противостояние с могучей империей настолько, видимо, поразило воображение летописца, что он счел необходимым именно с этого времени начать исчисление руской истории.
Заметим, что других, равнозначных и достоверных исторических событий применительно к истории рождения руского государства в распоряжении Нестора не было, если не считать такие туманные сообщения, как история основания Киева князем Кием и появление в восточнославянских землях варяжских князей. Ни то, ни другое не впечатлило летописца и не сподвигло на столь ответственный вывод.
Но при всей ограниченности информации относительно событий 860 г. историческое чутье не обмануло Нестора: в реальности эпопея 860 г. намного выходила за рамки просто истории военного похода.
Прежде всего, следует сказать о государственно-дипломатической стороне событий, то есть о военно-политическом результате противоборства.
После недельной осады Константинополя русами стороны заключили мирный договор. Этот договор явился итогом острейшего военного противоборства Руси и Византии, открывшегося 18 июня 860 г. нападением огромного по тем временам руского войска на византийскую столицу.
Согласно проповедям патриарха Фотия, письму папы Николая I, данным византийских хроник вскоре между Русью и Византией был заключен стереотипный для того времени договор «мира и любви», то есть полномасштабное соглашение, ведущее к мирному устроению и установлению между двумя государствами равноправных политических, и экономических, и военно-союзных отношений.
Договор прекращал состояние войны и устанавливал между государствами мирные и добрососедские отношения. Византия уплачивала Руси дань и обязывалась впредь выплачивать определенную ежегодную сумму за соблюдение мира со стороны Руси. Русь со своей стороны обязывалась вступить с империей в военно-союзные отношения и помогать ей в случае необходимости военными силами, что на практике и произошло уже в последние десятилетия IХ и в начале Х века. Русь и Византию по этому соглашению связали стабильные торгово-экономические отношения; руским купцам был открыт (возможно, льготный) доступ на греческие рынки. Следы условий этого договора сохранились в сведениях византийских и западных источников. Часть их реконструируется по позднейшим соглашениям между Русью и Византией.
Этот договор во многом явился стереотипным для того времени. Подобные же соглашения связывали Византию в разные периоды истории с Персией, Арабским халифатом, Франкской империей, Хазарией, Болгарским царством, другими сопредельными государствами. Теперь в их состав вошла и Русь.
Подобные договоры, как правило, заключались между государственными партнерами на 30 или 50 лет. Такие долговременные миры назывались «глубокими». И действительно: следующее противоборство Руси и Византии произошло через 47 лет, в 907 г., когда, судя по данным источников, Византия стала нарушать условия «ветхого мира» 860 г., как его называет «Повесть временных лет». В первую очередь это касалось либо условия уплаты ежегодной дани Руси со стороны Византии, либо нарушения статуса руских купцов в империи.
Вслед за урегулированием отношений после войны 907 г. новое противостояние случилось в 941 г., то есть через тридцать с небольшим лет, а последующее – снова через тридцать лет. Русь прочно встраивалась в систему европейских международных отношений.
Одним из важнейших условий договора между Русью и Византией в июне 860 г. стало согласие Руси принять крещение из рук империи. Это условие само по себе было вполне ординарным и входило составной частью в мирные соглашения и в мирные отношения Византии с окружающими «варварскими» странами. Крещение по византийскому образцу приняли Сербия, Болгария, Алания. Теперь в составе византийских христианских епархий под номером 61 появилась и руская. Сообщение о крещении Руси имеется в византийских хрониках, а также в «Окружном послании» патриарха Фотия восточным архиепископам. «Повесть временных лет» молчит об этом условии договора, но позднейшая Никоновская летопись уже располагает сведениями греческих хронистов.[13]
И несмотря на то, что в дальнейшем северная языческая Русь с захватом Олегом Киева в 882 г. сокрушила христианство и его инициаторов – князей и дружинную элиту, принявших по благословению греческих миссионеров христианство в начале 60-х гг. IХ в. и удерживавших его в течение, по меньшей мере, двадцати лет, новая религия теперь вполне ассоциировалась в европейском восприятии и с государством Русь. Это было второе по счету крещение Руси после крещения русского вождя во время захвата Сурожа, но крещение Руси после победоносного похода 860 г. было первым масштабным государственным крещением. Что касается последующей языческой реакции, то подобные же религиозные откаты наблюдались в Англии, Швеции, в других странах, где христианство, даже несмотря на поддержку верхов общества, с трудом добывало себе историческое место на европейском континенте.
Само по себе это крещение не представляло для империи из ряда вон выходящего события. Для Руси же оно было исполнено глубокого и масштабного международного значения: языческая Русь благодаря своей победе приобщалась к тогдашнему цивилизационному христианскому миру. В совокупности с другими условиями мирного устроения Русь представала в истории как признанное империей, полноправное, получившее европейскую известность государство. Это было действительное международное государственное рождение, начало международной жизни Руси.
В нем присутствовали такие важные исторические составляющие как, во-первых, наличие достаточно сильной и хорошо организованной государственной власти, способной провести тщательно подготовленный, масштабный по своим целям военный поход большой рати, а также вполне компетентного в части заключения стереотипного для того времени дипломатического соглашения, которое подвело итог военной кампании. Во-вторых, события 860 г. показали, что новое государство имеет определенную территориальную пространственность (днепровско-донецкий регион, как ее определяют историки), а также хронологическую протяженность. Это государство заключило с империей мирный договор, условия которого должны были действовать на годы вперед. В-третьих, налицо оказался достаточный для того времени цивилизационный уровень Руси, согласившейся, как и другие известные страны, принять крещение по византийскому образцу с образованием самостоятельной епархии. В-четвертых, 860 год продемонстрировал наличие на Руси определенного уровня развития хозяйственно-экономических отношений, что выразилось в способности государства экономически обеспечить грандиозный поход, стремлении руских вождей добиться от Византии выгодных условий в торговой сфере.
И все эти черты жизни и деятельности молодого государства аккумулируются в событиях 860 г. и в первую очередь в договоре, говорящем о государственном признании Византией древней Руси.
А как же скандинавы?
Сегодня не может быть сомнений в том, что масштабный поход с севера на Византию не имеет никакого отношения к скандинавам. В византийских и западных источниках речь идет о «народе», «многих народах», вышедших с севера и обрушившихся на границы империи. В этих оценках на первый план выходит государственно-этническое определение нападавших. Руские летописи непосредственно идентифицируют поход как военное предприятие государства Русь, как выходцев из Поднепровья. Если к тому же вспомнить, как организовывали свои походы на Византию позднее киевские князья Олег и Игорь, привлекая к участию в них практически все население Руси, каким образом в договорах «Руси с греками» было представлено государство Русь, Руская земля, ответ на этот вопрос может быть лишь один: никаких скандинавов в качестве организаторов этого похода не просматривается, хотя участие варягов – выходцев с южно-балтийских земель в качестве союзников Руси вовсе не исключается.
Заметим, что само это военное предприятие, сбор большого войска, оснащение флота требовало длительного и масштабного государственного обеспечения. Это могла сделать уже сложившаяся и успешно функционировавшая государственная система, которая впервые попробовала свои внешнеполитические мускулы уже ранее, во время ударов по крымским и малоазиатским владениям Византии.
К тому же при определении этнической принадлежности государства Русь необходимо учитывать общеисторическую обстановку в Восточной Европе.
Повсюду в этом регионе, на обширных пространствах существовали этнонимы «русь», «русины», «рутены», «руссы», «руги» и другие близкие им, которыми характеризовались (в том числе германскими источниками) различные славянские племена, племенные конфедерации и славянские государственные образования, часть их была географически связана с южно-балтийским Поморьем. Не случайно восточный автор IХ в. Ибн-Хордадбех писал о том, что купцы «ар-Рус» – «это одна из разновидностей славян».[14] Не случайно также в Рафельштатском уставе начала Х в. русские купцы, которые приходят из Ругов (из Руси) на Дунай, отождествляются со славянами.[15] Но этих этнонимов, как и этнонима «русь», не знает Скандинавия.
Таким образом, «русь» как этническое понятие одновременно возникает как на юге будущего единого государства, в Поднепровье, так и на севере, в Южной Прибалтике, позднее с приходом варягов – в районе Приильменья.
При определении этнической принадлежности варягов следует иметь в виду и постоянные миграционные процессы славянского элемента как из Южной Европы в Поднепровье, что также отмечено в наших летописях, так и из Южной Прибалтики на Восток, особенно под натиском немецкой агрессии. Не случайно лингвисты отмечают, что новгородский диалект древнерусского языка во многом сходен с наречиями прибалтийских славян. Не случайно Х. Ловмянский обратил внимание на то, что Рюрик взял с собой в земли восточных славян «всю Русь», то есть не только дружинников, но и жителей того славянского района, откуда он вышел. По данным А. Гильфердинга, в рамках государства ранов существовало несколько десятков знатных родов, возглавлявшихся родовыми вождями. Так что понятие «с роды своими» прямо накладывается на раннеполитическую систему южно-балтийских славян.
В рамках постоянных миграционных контактов, древних связей славян Восточноевропейского региона, мирных, в том числе торговых, отношений и военных конфликтов и состоялось призвание варягов.[16]
Поход Руси на Константинополь был организован той частью славяно-русских земель, которые к этому времени достигли определенного социально-экономического, культурного, политического развития. Таким регионом во второй половине IХ в. стало Поднепровье. В 860 г. государство Русь оповестило о своем государственном рождении остальной мир.
2 Повесть временных лет / [подг. текста, перев., вступит. ст. и коммент. Д.С. Лихачева ; 2-е изд., испр. и доп. ]. – Спб., 1996. – С. 13.
3 См. подробнее об этом: Фимин В.В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу / В.В. Фимин. – М., 2005.
4 Повесть временных лет / [подг. текста, перев., вступит. ст. и коммент. Д.С. Лихачева ; 2-е изд., испр. и доп. ]. – Спб., 1996. – С. 14.
5 См. подробнее об этом: Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IХ – первая половина Х в. / А.Н. Сахаров. – М., 1980. – С. 49-51.
6 Повесть временных лет / [подг. текста, перев., вступит. ст. и коммент. Д.С. Лихачева ; 2-е изд., испр. и доп. ]. – Спб., 1996. – С. 13.
7 Василевский В.Г. Год первого нашествия русских на Константинополь / В.Г. Василевский // Византийский временник. – Т. I. – СПБ., 1894. – С. 258-259.
8 Сахаров А.Н. Указ соч. – С. 48-49.
9 Тихомиров М.Н. Начало Русской земли / М.Н. Тихомиров // Вопросы истории. – 1962. – № 9. – С. 40-42.
10 Сахаров А.Н. Указ. соч., Гл. 2. Поход Руси на Константинополь в 860 г. и «дипломатическое признание» Древней Руси. – С. 47-82.
11 Кузенков П.В. Поход Руси на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках / П.В. Кузенков // Древнейшие города Восточной Европы. – М., 2003.
12 Цветков С.В. Поход русов на Константинополь в 860 г. и начало Руси / С.В. Цветков. – СПБ., 2010.
13 Полное собрание русских летописей : в 43 т. Т. 9. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью / под ред. А.Ф. Бычкова. – СПб. : Типография Эдуарда Праца, 1862. – Репринт: М., 2000. – С. 13.
14 Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Хордадбех Ибн; пер. с арабского, коммент., исслед., указатели и карты Наили Велихановой. – Баку : Элм, 1986. – С. 124.
15 Васильевский В.Г. Древняя торговля Киева с Регенсбургом / В.Г. Василевський // Журнал министерства народного просвещения. – 1888. – Июль. – С. 123.
16 Подробнее об этом см.: Сахаров А.Н. Рюрик, варяги и судьбы российской государственности // Россия: Народ, правители, цивилизация / А.Н. Сахаров. – М., 2005. – С. 48-64.http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=1844
![[info]](/800/600/https/l-stat.livejournal.com//img/community.gif)
Древняя Русь д.и.н, проф., чл.-корр. РАН Андрей Николаевич Сахаров высказывается по вопросам истоков российской государственности, а также о юбилейных датах, посвященных началу Руси. 
oldrus со своей точкой зрения. Заявленная в заголовке тема – лишь небольшая часть того, о чём размышляет учёный в представленном интервью…
