Облик русского человека испокон веков ярко характеризовала одежда. Внешний образ связывал его с общепринятым эстетическим идеалом. У женщин – белое лицо с ярким румянцем, соболиные брови, а у мужчин – окладистая борода. Одежда шилась из простых тканей и отличалась простым кроем, но изобилием украшений, надетых поверх нее: браслеты, бусы, серьги.
На моду Древней Руси оказывали влияние, в первую очередь, климатические условия. Суровая зима, сравнительно прохладное лето послужили причиной появления закрытых теплых одежд. Основными занятиями людей было землепашество и скотоводство. Это тоже определяло стиль одежды.
Основой мужского костюма была рубаха.Как правило, холщовая рубаха выполняла функции и нижней, и верхней одежды. Ее рукава были вшитыми, длинными и довольно узкими. Иногда вокруг кисти на рукав надевали зарукавье. В торжественных случаях сверху одежды – закругленный неширокий воротник, ожерелье.
Обязательной частью одежды русских мужчин служили порты – неширокие, длинные, сужающиеся книзу и доходящие до щиколоток штаны. Верхней одеждой служила свита, которая надевалась через голову. Русские воины надевали сравнительно короткую кольчугу и шелом. Одежду знати дополнял небольшой византийско-римский плащ.
Основой женского костюма тоже являлась рубаха, которая отличалась от мужской рубахи длиной. Богатые женщины носили две рубахи – исподнюю и верхнюю, которую подпоясывали нешироким поясом. Поверх рубахи замужние женщины обычно надевали юбку-поневу, запахнутую вокруг талии и закрепленную шнуром. Повседневной одеждой девушек была запона, которая всегда надевалась на рубаху и подпоясывалась. На праздник поверх поневы и запоны надевали навершник, сшитый по типу туники.
По традиции замужние женщины покрывали свои волосы прилегающим чепцом-повойником, а сверху надевали платок-убрус. Знатные женщины поверх платка еще носили шапку. Распущенные волосы или косу разрешалось носить лишь незамужним девушкам.
Монгольское иго приостановило на несколько лет экономическое и культурное развитие Древней Руси. Лишь после освобождения от татаро-монгольского нашествия стал изменяться костюм. Стали появляться новые, распашные одежды, отрезные в талии. Как следствие влияния монгольского ига в русском костюме остались некоторые предметы восточного обихода: тюбетейка, пояса, откидные рукава.
Знатные люди стали надевать несколько одежд, что говорило об их благосостоянии. Рубаха стала нижней одеждой в костюме знати. Поверх неё обычно надевали зипун. Для крестьян – это была верхняя одежда, а бояре носили его только дома. Сверху зипуна обычно надевали кафтан, который обязательно закрывал колени.
Одной из парадных одежд, которую надевали поверх кафтана, была ферязь. В рукав обычно продевали лишь правую руку, а левый рукав спускали вдоль тела до земли. Так появилась пословица «работать спустя рукава».
Специфической одеждой была шуба. Ее носили и крестьяне, и знатные бояре, и царь. На Руси принято было шить шубы мехом внутрь. Каким бы дорогим не был мех, он служил лишь подкладкой. Сверху шубу покрывали сукном, парчой или бархатом. А носили шубу даже летом и даже в помещении.
Шубка полюбилась и женщинам. Самобытной русской одеждой стала душегрея. Её шили из дорогих тканей и вышивали узорами. С XVI века в моду вошел сарафан из нескольких сшитых кусков ткани.
Царское облачение ничем не отличалось от повседневной одежды знати. Только в торжественных случаях он облачался в драгоценные одежды, чтобы поразить заморских послов своей роскошью и богатством.
Похожие Публикации
newspark.net.ua
Воображаемое прошлое: образ Древней и Московской Руси в фильме-сказке и фильме-фэнтези
Библиографическое описание:
Капорина Ю. В. Воображаемое прошлое: образ Древней и Московской Руси в фильме-сказке и фильме-фэнтези [Текст] // Вопросы исторической науки: материалы V Междунар. науч. конф. (г. Казань, ноябрь 2017 г.). — Казань: Бук, 2017. С. 7-12. URL https://moluch.ru/conf/hist/archive/289/13182/ (дата обращения: 07.07.2018).
Ключевые слова: кино, история, сказка, фэнтези, кинообраз, хронотоп, Дренвняя Русь, Московская Русь, А. А. Роу
Как справедливо отмечает Н. А. Хренов, художественному кинематографу свойственна мифологизация [3,4]. Она проявляется в различных формах: в интертекстуальном заимствовании сюжета, мифологизации личности лидера, добавлении волшебной атрибутики, которая становиться «мостом» между сакральным и профанным в кинофильме. В конечном итоге, происходит мифологизация самого сознания, которое усваивает мифологические клише и мифологизированные характеристики. Ярче всего мифологизация проявляется в кинофильмах «волшебного» жанра — фильмах-сказках и фильмах-фэнтези. М. С. Мкртычева указывает, что «важная особенность человеческой психологии, дающая фантастике преимущество перед другими жанрами, заключается в нашем извечном стремлении заполнить белые пятна на карте познания. Издавна человек познавал окружающий мир и домысливал то, что не мог объяснить. Фантастика — это альтернативная науке объяснительная возможность человека» [2, c.116]. Благодаря этому фильмы-сказки и фильмы-фэнтези становятся важными каналами трансляции исторических образов. Они создают сказочно-фантастическую картину мира, в которой угадываются черты исторического облика страны.
Основными доминантами фантастических кинофильмов являются не личность, как в игровых кинофильмах, а пространство и действие. Именно они получают максимальную художественную проработку. Они концентрируют в себе жанровые особенности, а потому обращают на себя внимание зрителя. Поэтому в фильмах фантастических жанров мы можем выделить те специфические черты, которые характерны для хронотопа большинства художественных кинофильмов, отражающих эпоху Древней и Московской Руси.
Пространство и время волшебного кинофильма условны, они имеют свои особенности: в одном сказочном фильме может сосуществовать несколько пространств (сказочное и реалистичное), время всегда замкнуто на сюжете повествования, оно-сюжетное и только в такой форме властно над героями — хронологического времени персонажи волшебного фильма на себе практически никогда не ощущают [1, c. 277–278]. Тем не менее, этот вакуум пространства-времени имеет черты, позволяющие локализовать его в историческом прошлом.
Анализ советских фильмов-сказок и современных фильмов, снятых в жанре фэнтези, показывает, что у отечественных кинематографистов сложились четкие представления о географии волшебного мира. События этих фильмов развиваются в рамках трех географических пространств, которые можно обозначить следующим образом: «Русь — лес», «Русь — город», «Вражеская земля».
В изображении Древней Руси доминирует образ русского леса. В кинофильме А. Роу «По щучьему велению» (1938г.) одна из заставок раскрывает нам географическую особенность древнерусского волшебного мира: «В том царстве — хоть куда пойдешь — все в лес дремучий попадешь. А лес зеленый да могучий!». Фильмы-сказки открываются панорамами летнего или зимнего леса, в лесу герой встречает свою судьбу, через лес он держит путь во время своих испытаний, вступает в контакт с лесными жителями. От образа леса в пространстве волшебного кинофильма практически неотделима русская деревня: герои, живущие в деревне, ключевые моменты сюжета проводят в лесу. Не будет преувеличением сказать, что архаичная деревушка на опушке леса стала традиционным изображением древней Руси в отечественном сказочном кино.
Образ леса является одним из древнейших архетипов человеческого мышления, в русской культуре он распространен чрезвычайно широко: в лесу происходит действие подавляющего большинства русских народных сказок, тема леса нашла блестящее отражение в творчестве русских художников: А. И. Куинжди, И. И. Шишкина, И. Е. Репина, В. М. Васнецова, И. И. Левитана. Русский лес — жилище русского медведя — стал одним из основных образов восприятия Руси в общественном сознании. В отечественном кино лес воплощает в себе изначальную, древнюю, языческую Русь, он — прибежище магии, его населяют добрые и злые духи, лесные животные, при добром обращении, всегда становятся помощниками людей, в деревнях на опушке леса всегда найдется языческое капище. Именно с экспедиции в лес начинается поиск студентами-филологами языческого фольклора в современном кинофильме «Темный мир» (2010 г.). Таким образом, мы можем говорить о формировании отечественным кинематографом мифологемы «Русь–лес» как воплощении исконного, архаичного, древнего и языческого начала русской истории.
Другой географической доминантой в волшебном отражении Древней Руси является город. В пространстве города действуют герои древнерусских былин и литературных сказок А. С. Пушкина: Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович, Садко, Руслан, Владимир Красное Солнышко. Мифологема «Русь–город» используется и в современном кинематографе: в кинофильме «Он — дракон» (2015 г.) события литературного произведения нарочито были перенесены режиссером в декорации «Руси–города», напоминающим древний Новгород. Город в фильме-сказке предельно конкретен и реален — это либо Киев, либо Новгород. Города показаны оплотом культурного мира, которому противостоит мир диких степных кочевников. И Киев, и Новгород значительно приукрашены: чистые, белокаменные, с богатыми и процветающими жителями, они не знают ветхих деревянных домов или признаков бедности, которые порой встречаются в пространстве «Руси–леса». «Русь–город» противопоставлена «Руси–лесу» и в отношении к язычеству: в противоположность деревням, в которых царит волхование и по старинке поклоняются деревянным кумирам, города украшены каменными церквями, чей колокольный звон становится музыкальным сопровождением радостных и торжественных событий: свадьбы Руслана и Людмилы, воссоединению семьи царя Салтана. В фильмах, где основной географической доминантой является «Русь–город», язычество становится уделом отрицательных персонажей — поганых кочевников, пирующих рядом с деревянными идолами, или предателей, наподобие боярина Мишаточки из кинофильма А. Птушко «Илья Муромец» (1956 г.). В отличие от «Руси–леса», чьи герои сражаются с представителями потустороннего мира, главная проблема «Русь–город» — внешняя угроза, исходящая от диких кочевников, уводящих русских людей в рабство. Очень забавно изображены кочевники в «Сказке о царе Салтане» (1966 г.), в остальных сказках образ врага показан более отчетливо: иногда они напрямую названы печенегами и половцами, а в фильме-сказке 1944 г. «Кощей Бессмертный» в образе «кощеева племени» зритель находит прямые аналогии с фашистами. В «Русь–город» находятся и внутренние враги — предатели, готовые заключить союз с кочевниками. Такие бояре окружают князя Владимира сразу в нескольких кинофильмах. Стоит заметить, что образ внутреннего врага-предателя является не только следствием идеологизации содержания советского кинематографа, но и отвечает реалиям X века: согласно «Повести временных лет» князь Владимир успешно пользовался предательством изменников, подтверждением чему явилось убийство Ярополка и падение Херсонеса. Значение древнерусского города в фильмах-сказках показано очень исторично — это всегда политический, военный и торговый центр: в городе проживает князь и его дружина, в него приезжают послы и торговцы, со всей Руси на службу приходят богатыри.
Третьим географическим измерением, где развивается фильм-сказка и фильм-фэнтези является условная «Вражеская земля», которая является прибежищем темных сил и отрицательных героев. Главным критерием этого географической зоны является труднодоступность: «Вражеская земля» может локализоваться и в лесу, и в горах, и на болотах, и на острове, и под водой. На разрыв традиции пошел только И. Джендубаев в кинофильме «Он — дракон», в котором волшебный остров на скелете огромного дракона является враждебным пространством лишь номинально. Только эта часть пространства фильма-сказки не имеет никакой исторической основы, а является лишь плодом народного или авторского воображения.
Волшебный фильм часто начинается зачином «Давным-давно…», но если мы попытаемся по историческим приметам локализовать действие фильмов-сказок и фильмов-фэнтези во времени, то столкнемся с определенными сложностями. Во-первых, особенности статичного времени не позволяют проследить не только причинно-следственные связи, предысторию и последствия событий (если они не показаны в самом фильме), но и определить точный возраст героев [1, с.277–278]. Во-вторых, при создании фильма-сказки и фильма-фэнтези, кинематографисты используют исторические реалии в качестве лишь одной из основ для создания визуального образа, широко прибегая к приему эклектизма. Отсюда в волшебном фильме зачастую соседствуют кокошник XVII века и соломенная шляпа XIX века, архитектура и одежда московской Руси переносится в языческие времена, а само язычество расцветает новыми богами и ритуалами. Одним из излюбленных приемов кинематографистов для конструирования «древнерусского времени» является создание неоязыческих имен, которые не придают таким кинофильмам историчности. Любопытной особенностью как советского, так и современного кинематографа, является предпочтение в выборе декораций и костюмов московской моды и архитектуры XVI–XVII вв., которые переносятся в более древнее время. Примечательно, что московское барокко воспринималось как исконно русский стиль еще в сознании людей XIX века, и до сих пор ассоциируется с Древней Русью в массовом сознании. Вольное обращение с историческим материалом, затрудняющее историческую локализацию «волшебной Руси», является оправданным самим жанром кинофильмов, предполагающим полет фантазии. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в волшебном кинофильме существует только одно временное измерение — условная «Древняя Русь».
Создатели отечественных фильмов-сказок и фильмов-фэнтези находили вдохновение в произведениях живописи, перенося на экран героев и композиции. Василиса Прекрасная из киносказки А. Роу (1939 г.) будто сошла с полотна А. Г. Венецианова «На пашне. Весна» (1820-е гг.), Мизгирь из «Снегурочки» П. Кадочникова (1968 г.) одет как Александр Невский с триптиха П. Д. Корина. Картины В. М. Васнецова служили источником вдохновения для режиссера А. Л. Птушко, который не раз воспроизводил композиции и костюмы его героев в сказочных кинофильмах. Кинофильм «Руслан и Людмила» (1971 г.) открывается панорамой, воспроизводящей картину «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880 г.), в кинофильме «Илья Муромец» воспроизводятся сразу три картины В. М. Васнецова: кинообразы Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеша Попович скопированы с картины «Богатыри» (1898 г.), композиционно повторяются на экране картины «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880 г.) и «Витязь на распутье» (1882 г.). Современный кинематограф в меньшей степени опирается на образы, созданные художниками и ставшие классическими, однако в кинофильме И. Джендубаева «Он-дракон» в образе Игоря — жениха княжны Миры — можно проследить параллели с картиной И. Глазунова «Внуки Гостомысла: Рюрик, Трувор, Синеус» (1986 г.).
Жанр волшебной сказки не избавлял советское кино от идеологической нагрузки. Особенно ярко идеологический подтекст проявляется в фильмах-сказках 1930-х-1940-х гг. Для зрителя 1930-х гг. очевиден был социальный подтекст киносказок А. Роу «По щучьему велению» и «Василиса Прекрасная». Блестяще высмеивается идея монархической власти в кинофильме «По щучьему веленью» (1938 г.). Творческий гений А. А. Роу и его актерской команды воплощают на экране галерею карикатурных персонажей — царя, его глухого советника, держащего казну, генерала, правителей заморских стран. Царь Горох (Г. Ф. Милляр) воплощает в себе собирательный образ русского монарха, его безликость должна была подчеркнуть идею распространенности такого типажа среди правителей дореволюционной России. Он показан тщедушным стариком, которого даже попугай открыто называет «дураком», он скупец и самодур, важные вопросы решает с помощью примитивного гадания на пальцах. Никчемность царя и царской власти подчеркивается и его окружением — приближенный и хранитель царской казны глухой, генерал мыслит только категориями шагистики (персонаж даже именуется «генерал Ать-Два»), бояре в высоких медвежьих шапках бесполезны. Издеваются и над царской титулатурой: в торжественной обстановке генерал объявляет полный титул царя: «Царь Горох — повелитель блох, царь Заречный, князь Запечный, великий царь Горы Лысой, князь Белой и Черной Крысы, ну и проч. и проч. и проч».. Символичной деталью является трон царя, в который буквально вмонтированы корона, скипетр и держава, а царь, то вынужден горделиво поднимать голову, чтобы до нее дотянуться, то ударяется о нее при падениях. Со всех сторон трон украшен двуглавыми орлами, такой же орел украшает и орденскую цепь царя Гороха, надетую на оплечье. Эти орлы отсылают нас не в «царьгороховы времена», а к свергнутой династии Романовых. Возможно, в образе царя Гороха, прекрасно воплощенном Г. Ф. Милляром, А. А. Роу стремился провести аналогию с последним русским царем Николаем II, показывая его слабость и никчемность.
Кадры из кинофильма «По щучьему веленью», 1938 г., реж. А. А. Роу
В киносказке «Василиса Прекрасная» (1939 г.) социальная тема также выдвигается на первый план. Отрицательными персонажами являются не только традиционные злодеи — Змей Горыныч и Баба Яга, но и невестки Ивана — Беляндряса Петровна и Маланья Саввична. Он принадлежат к высшим классам местного общества — Беляндряса Петровна гордая дворянская дочь, а Маланья Саввична бойкая и зажиточная купеческая дочка. Волею судьбы они с охотой идут замуж за сыновей простого крестьянина, но даже приданое не помогает им быстро проникнуть в простую семью — им необходимо доказать простому мужику, что они работящие и смогут вести хозяйство. Это вызывает у невесток вспышку классовой ненависти. Несмотря на то, что фильм имеет главных антагонистов героя — Змея Горыныча и Бабу Ягу, характер прописан только у представительниц бывших сословий: они глупы, завистливы, драчливы, ленивы и злобны, готовы как объединиться против главного классового врага — крестьянки Василисы — так и легко могут передраться друг с другом. Глава крестьянской семьи предстает как носитель классовой справедливости. Невестку-лягушку он защищает следующими словами: «Она хоть и болотная жительница, да у нас ко всем почет равный». А нерадивых и коварных невесток он просто выгоняет со двора вместе со всем их приданым. Именно крестьянин выступает как настоящий царь в мире советской киносказки 1930-х гг.
Прекрасным примером идеологизации фильма-сказки является киносказка «Кащей Бессмертный». Фильм снимался во время тяжелого, но победоносного шествия советской армии по Европе к логову Кащея-Гитлера, поэтому героический и патриотический пафос кинофильма был не столько игрой актеров, сколько отражением общественного сознания советского общества того времени. Сопоставление Кащей-Гитлер и «кащеево племя» — фашисты было очевидным для любого зрителя, но никакой нацистской атрибутики в фильме не присутствует. Герои киносказки преподносятся как воплощение мужества, стойкости и самопожертвование народа. Большое место в фильме уделено панорамным съемкам русской природы, действия фильма развиваются в пространствах «Русь-лес» и «Вражья земля». Русь представлена в виде архаичной деревушки на краю леса, где одноглавая деревянная церковь соседствует с языческим идолом. Она живет своей тихой и спокойной жизнью — в деревне все только и думают, что о свадьбах. Но в одночасье налетает черное «кащеево племя», в котором можно узнать упрощенную рыцарскую конницу из «Александра Невского» С. М. Эйзейнштейна. Пожар, кричащие женщины и дети — советский зритель в 1945 году видел в этих кадрах собственные воспоминания. Прекрасные патриотические призывы исходят из уст героев кинофильма. Марья Моревна загадывает незадачливому жениху загадку: «Кого любить должен добрый молодец больше отца с матерью, больше света белого?», ответом на которую была родная земля. Защищать родную землю призывает и старичок-сам-с-перст: «Помни — нет ничего святее родной земли. В ней сила народная! Наклонись, Никита Кожемяка, возьми горсть родной земли — за нее бейся!». Соотнеся Кащея Бессмертного с фашизмом, создатели фильма через речь Никиты Кожемяки подчеркивают, что «Нет для нечисти лютой бессмертия! Только доброе будет вечно жить! А коли придет мой смертный час, другой русский воин смерть Кащея добудет!». Неоднократно подчеркивается мотив дружбы народов и их единения перед лицом врага через дружбу Никиты Кожемяки и Булата Балагура. Фильм заканчивается на ноте победы, герои уверенно с гордостью и радостью смотрят в будущее: «После грозы лучше старого, краше прежнего расцветает Русь!». Этот прекрасный патриотический кинофильм был показан в кинотеатрах 9 мая 1945 года и воспринимался как аллегория, а не как волшебная сказка. В этом кинофильме мы можем наблюдать слияние идеологического содержания (фильм о войне), исторической основы (место и время локализуются в пространстве «Русь–лес» времен князя Владимира) и сказочных декораций.
Из волшебных сказок советского кино больше всего к истории приближен кинофильм «Ледяная внучка» (1980 г.). Практически лишенный сказочных атрибутов, фильм переносит нас на Русь XVII века. Деревня с просторными и крепкими избами, крестьяне, одетые просто, но чисто и опрятно, огромная поленница дров рядом с избой гончара — все в этом мире живет тихо и спокойно, жизнь протекает естественно, волшебство привносят только снегурки, но и они невидимы человеку. Картина быта и самой Руси в целом смотрится натурально, однако и в этом кинофильме мы можем наблюдать применение эклектизма. Крестьянский быт относится скорее к XIX веку, так как у бабы Катерины и деда Еремея есть такие «новшества» как самовар и сковородки, однако одежда и быт князя, живущего в просторной деревянной резиденции с росписями и изразцовыми печами, заставляют нас локализовать события XVII веком. В то же время князь, имя которого опущено, ведет себя как удельный властелин — в обиходе он копирует царские церемониал, ему прислуживают не просто крестьяне и слуги, а очень хорошо одеты люди, возможно, местные бояре. В этом случае хронологические рамки сдвигаются еще далее, в XV — начало XVI века. На этом примере мы отчетливо можем наблюдать «сжатие времени» в хронотопе «Древняя Русь», который может соединять в себе черты от X до XIX века. Самое ценное в «Ледяной внучке» то, что, несмотря на сказочный сюжет, повседневная жизнь людей московской Руси выглядит очень правдоподобно, создателям фильма удалось избежать крайностей в изображении картины прошлого: они уходят от мифа о варварстве московитов и не создают пасторальных картинок.
Современные фильмы–фэнтези не ставят перед собой задачи показать волшебную сторону жизни Древней Руси, наоборот, они одевают полностью вымышленный волшебный мир в древнерусские одежды. Отечественные режиссеры снимают фильмы не по мотивам традиционного русского фольклора — былин и сказок, а экранизируют популярные литературные произведения. Так, по мотивам серии книг М. Семеновой был снят фильм и сериал, два фильма было снято по книгам М. Дяченко. Волшебный мир, созданный М. Семеновой, полностью фантастичен, он лишь в деталях напоминает Древнюю Русь. Подход И. Джендубаева к экранизации популярного романа М. Дяченко «Ритуал» напротив, удивляет обращением к древнерусской теме. Полностью нарушая контекст литературного произведения и даже меняя имена героев, создатели кинофильма переносят нас во время, когда процветающим славянским городом правил князь Мирослав. У князя всего две дочери, наследовать княжество должен муж младшей княжны Миры, потому что старшая уже осталась старой девой. Женихом Миры становится предводитель дружины Игорь, внук героя-драконоборца. Процветающий город Мирослава напоминает древний Великий Новгород, а сам князь может соотнестись с предтечей или праобразом летописного Гостомысла. Младшая дочь, на которую возлагают надежды на продолжение правления династии, заставляет вспомнить рассказ об Умиле и вещем сне Гостомысла. Князь Игорь вызывает ассоциации с Игорем Рюриковичем. Фильм полон древнерусского колорита, особенно красочными и богатыми получились костюмы героев, сделанные по моде XVI-XVII вв. Однако все остальные атрибуты древнерусского колорита — обряды жертвоприношения дракону и пышной свадьбы, напоминающей языческие похороны в ладье, являются полностью вымышленными. К сожалению, современные фильмы-фэнтези, отличающиеся прекрасными декорациями и костюмами, захватывающим сюжетом и зрелищными спецэффектами, нельзя назвать даже «фантазиями на тему» Древней Руси, поскольку элементы древнерусского быта или материальной культуры в них используются лишь в качестве декоративных элементов, украшающих произведения современных писателей-фантастов.
Исходя из всего вышеперечисленного, можно сделать вывод, что фильмы-сказки и фильмы-фэнтези вносят свой вклад в формирование массовых представлений об историческом прошлом России. У советских и современных кинорежиссеров мы можем наблюдать устоявшие методы работы с историческим материалом при создании волшебного кинофильма, но совершенно разные подходы к их созданию. Основным приемом работы режиссеров с исторической первоосновой является эклектизм материальной культы и особенностей быта, причем зачастую он строится на базе XVI-XVII вв. Принципиальная разница между советскими фильмами-сказками и современными фильмами-фэнтези состоит в том, что советские кинорежиссеры стремились создать именно картину исторического прошлого Руси, в которой было место волшебству и подвигу. Волшебство в таких фильмах стоит на втором плане, дополняя сюжет, на первом месте стоит воспитательная функция и желание показать «дела давно минувших дел, преданья старины глубокой». Современный кинематограф ориентируется на коммерческую прибыль и успех среди массового потребителя, поэтому экранизирует не произведения народного фольклора или отечественную литературную сказку, а снискавшие успех произведения писателей-фантастов. Основная функция таких кинофильмов — развлекательная, а магия и волшебство в них подменяют историческую основу, которой отводиться место декораций.
Фильмы-сказки и фильмы-фэнтези раскрывают перед нами характеристики хронотопа «Древняя Русь». Пространство локализуется в трех устойчивых измерениях — лесу, городе и «вражьей земле». Эти пространства создают мифологемы восприятия Древней и московской Руси: представления о древней языческой Руси ассоциируются с лесом и деревней, город, напротив, ассоциируется с процветающей и богатой Русью первых князей. Хронологическое время не имеет определяющего значения, оно опущено и существует лишь во времени-последовательности развития сюжета. Кроме этого, в хронотопе «Древняя Русь» происходит сжатие времени: в одном художественном пространстве кинокартины могут сосуществовать хронологические приметы разных времен — от X до XIX века, но все они будут считаться органическими элементами «Древней Руси». Хронотоп художественного фильма на историческую тему органически связан с русской живописью, следовательно, мы можем говорить о преемственности художественного образа истории в визуальных видах искусства. Образный ряд хронотопа составляют лес, город, деревня на опушке, герой и героиня. В тех или иных вариациях этот образный ряд воспроизводиться во всех художественных кинофильмах на историческую тему: от фильмов-эпопей до короткометражных мультфильмов. Другой характерной для хронотопа чертой является обращение к языческой теме. Язычество и христианство, вступающие во взаимодействие на просторах Древней и Московской Руси, является неотъемлемым элементом художественного фильма. Как показала работа А. А. Бескова, обращение к теме язычества прослеживается и во многих игровых кинофильмах. Как основа для развития фантастических элементов, язычество занимает одно из важнейших мест в современных фильмах-фэнтези.
Литература:
Лазарева, А. В. Реализация сказочного пространства и времени в фильме «Гримм» Алекса ван Вармердама/А. В. Лазарева//Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. — Нижний Новгород,,2010. — № 4–2. — С.877–878.
Мкртычева, М. С. Кино как предмет социологического изучения: возможности и перспективы/М. С. Мкртычева//Теория и практика общественного развития. — 2012. — № 12. — С.113–118. — Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/mif-i-kultura-v-hh-veke-kinoproizvodstvo-mifologem-nachalo (дата обращения 22.04.17)
Хренов, Н. А. Миф и культура в XX веке: кинопроизводство мифологем (начало)/Н. А. Хренов//Культура культуры. — 2015-№ 1(5).
Хренов, Н. А. Миф и культура в XX веке: кинопроизводство мифологем (окончание)/Н. А. Хренов// Культура культуры. — 2015 — № 2 (6).- Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/mif-i-kultura-v-hh-veke-kinoproizvodstvo-mifologem-okonchanie (дата обращения 22.04.17)
Основные термины (генерируются автоматически): Русь, кинофильм, Древняя Русь, фильм, Московская Русь, лес, город, родная земля, современный кинематограф, волшебный кинофильм.
moluch.ru
Женский образ Древней Руси - РУССКАЯ ИСТОРИЯ
В. М. Лавров, д. и. н., зам. директора Института российской истории РАН
Книга посвящена роли женщин в становлении и развитии Древнерусского государства X–XIII веков. Традиционно считалось, что главными строителями Руси являлись мужчины-правители, мужчины-воины: князья, бояре, дружинники. Силой оружия или убеждением они собирали воедино многочисленные племена, расширяли территорию страны, обороняли её границы от многочисленных врагов. Женщины в это время были «теремными затворницами», вели замкнутый образ жизни и занимались только внутрисемейными делами.
Исключением из этого представления являлась лишь знаменитая княгиня Ольга, сумевшая жестоко отомстить за смерть мужа и взявшая бразды правления государством в свои руки. Получалось, что на протяжении почти четырех веков в русской истории была только одна сильная женщина, оставившая яркий след в летописях. Остальные представительницы прекрасного пола якобы оставались бледными тенями за спинами мужчин.
Подобный вывод для автора данной книги показался абсурдным. Ясно было, что неординарных женщин в Древней Руси было много, но их деятельность почему-то слабо отразилась в главных исторических источниках – летописях. Значит, необходимо было искать иные свидетельства, рассказывающие об их жизни. В их числе оказались зарубежные хроники, различные рукописи, предания, археологические находки, фрески и даже иконы. Итогом многолетней и кропотливой работы автора стало создание целой галереи портретов замечательных женщин, внесших большой вклад и в развитие русской государственности, и культуры. Особенно он заметен в письменности, литературе, архитектуре, живописи и прикладном искусстве.
В кратком обзоре трудно перечислить все имена выдающихся деятельниц далёкого прошлого. Это и полоцкая княжна Рогнеда; и византийские царевны Анна Романовна и Мария Константиновна; и иностранные принцессы, ставшие жёнами русских князей: шведки Ингигерд-Ирина-Анна и Христина, полячка Гертруда-Елена-Елизавета, немки Ода и Кунигунда, англичанка Гида; и русские княжны, вышедшие замуж за иностранных правителей: Елизавета, Анастасия и Анна Ярославны, Евпраксия-Адельхайда; и местные жены великих князей: новгородка Любава Дмитриевна, Мария Ясыня. Мария Михайловна; и монахини-просветительницы: Анна-Янка, Евфросиния Полоцкая, Евфросиния Суздальская; и знаменитая жена князя Игоря Ярославна; и другие.
В книге Л. Е. Морозовой реконструируются биографии этих женщин и определяется их вклад в историю Древней Руси. Общий вывод данного научного труда очевиден: без изучения «женской истории» прошлое выглядит однобоким и одноцветным и при этом многие явления и процессы вообще трудно понять и оценить.
В целом книга рассчитана на самый широкий круг читателей и богато иллюстрирована.
Морозова Л. Е.
Великие и неизвестные женщины Древней Руси. М.: АСТ, Астрель, 2009.
Издательство «Вече»
Болотина Н. Ю.
Князь Потёмкин. Герой эпохи Екатерины Великой. М., 2006.
О Потёмкине писали много. Необычный человек, неординарная личность, он вызывал самые разные эмоции и у современников, и у потомков. Одни говорили только о достоинствах и заслугах Григория Александровича, другие называли главными качествами князя леность и восточный деспотизм. Самые противоречивые мнения можно и по сей день услышать о «великолепном князе Тавриды». Потёмкин не был идеальным человеком, его обуревали сильные страсти, немыслимые желания, которые он умел блистательно осуществлять. Недоброжелатели утверждали, что деятельность Потёмкина вредна для страны, а императрица Екатерина II, главная его покровительница и защитница, не уставала благодарить своего фаворита за труды на благо Отечества.
Издательство «Кучково поле»
Михневич В. О.
Русская женщина XVIII столетия. М., 2007.
Известный русский писатель XIX века В. О. Михневич рассказывал о женщинах, принадлежащих двум векам: старому, дореформенному, и новому, петровскому. Явившись на рубеже веков, эти женщины соединили в себе основные черты родной старины с европейским просвещением и свободой. Автор книги на примере судеб известных и не очень известных россиянок XVIII века рассказывает о произошедших в результате реформ Петра I изменениях в образе жизни, психологии русских женщин, в первую очередь дворянок. Нельзя не признавать, что условия того времени создавали, случалось, замечательные личности, такие как княгиня Екатерина Романовна Дашкова, мать С. Т. Аксакова – Софья Николаевна Зубина, княгиня Наталья Владимировна Долгорукова, супруга Павла I – императрица Мария Фёдоровна и многие другие.
rus-istoria.ru
Идеал образа женщины древней руси
Идеал образа женщины древней руси - страница №1/1
и.в.калинина
Дмитров ИДЕАЛ ОБРАЗА ЖЕНЩИНЫ ДРЕВНЕЙ РУСИ
( по произведению древнерусской литературы – «Повести о Петре и Февронии Муромских» Ермолая Еразма)
Идёшь в дорогу жизни – возьми идеал вместо посоха
Пословица
В мемуарах известного церковного деятеля первой трети XX века митрополита Евлогия (Георгиевского) находим свидельства, очень важные для понимания достоинств русской литературы. Владыка Евлогий рассказывает, как в ранней молодости, в первые два года семинарской жизни, он отличался не весьма достойным поведением и образом жизни. И что же помогло избежать падения? Чтение русской литературы. «Воспитательное значение литературы огромно, - утверждал на основе собственного опыта митрополит.- Трудно даже учесть меру её благотворного влияния. Она повышала самопознание, спасала от грубости, распущенности, безобразия поступков, питала склонность юношеской души к идеализму. Я стал выправляться; хорошо учиться, у меня появились нравственные вопросы, более серьёзные интересы… моё увлечение литературой …подготовило почву для дальнейшего развития…» [ 10,3]
Дополнительных пояснений о влиянии литературы на становление личности, пожалуй, не требуется.
Сегодня мы говорим о древнерусской литературе – первой ступени великой русской литературы, «началу начал». Уникальность литературы Древней Руси, по словам Д.Лихачёва. заключается в том, что основные её темы – красота и величие Русской земли и нравственная красота человека. Идеалы рождались в жизни, а древнерусская литература, используя в основном две краски – чёрную и белую – определяла, о ком какой краской писать.
Любим чтением русских людей в средние века, т.е. в XV –XVI веках, были Жития святых. Талантливые писатели – авторы Житий – Епифаний Премудрый, Пакомий Лагофет, Иосиф Волоцкий, святитель Макарий, Ермолай Еразм.
Ермолай Еразм? Что мы знаем об этом авторе? (Сообщение заранее подготовленного учащегося)
Ермолай Еразм создал удивительную повесть о князе Петре и его жене Февронии – небесных покровителей новобрачных и молодых семей. Муромский князь и его жена Феврония были причислены к лику святых на церковном Соборе 1547 года. В народе большой популярностью пользовалась история взаимной любви Петра и Февронии, их верности и друг другу, несмотря на различные препятствия, вопреки козням окружающих , Святые супруги прославились благочестием и милосердием. Любовь друг к другу они пронесли через всю жизнь. Даже умерли в одно и то же время и, положенные в разных местах, чудесным образом оказались в одном гробу – так их похоронили. Святые Петр и Феврония совершили подвиг христианской любви, терпения смирения и всепрощения. К Этим святым с полным правом можно отнести стихотворение Алексея Степановича Хомякова «Подвиг» [12,226 ] ( Чтение стихотворения заранее подготовленным учеником)
Итак, обратимся к тексту древнерусской литературы XVI века «Повесть о Петре и Февронии Муромских»
Почему произведение агеографичекой (житийной) литературы называется «повестью»? «Повесть», а не «житие»? Почему? ( Рассказ ученика о том. что такое жанр «жития», почему средневековый писатель ушёл от чистого жанра житийной литературы).
Вывод: народная легенда, послужившая источником сюжета повести, оказала столь сильное влияние на Ермолая Еразма, что он создал увлекательное сюжетное повествование, мало чем напоминающее рассказ о подвиге святых во славу Церкви.
Композиционно повествование можно разделить на две части. Какие?
( Первая часть – о летучем Змии; вторая – о мудрой деве, ставшей женой князя, и их семейной жизни)
Вспомним содержание первой части (Ответ ученика: краткий пересказ)
Какие фольклорные мотивы использует автор в первой части повести? (Змей-оборотень, Агриков меч или меч-кладинец)
Кто такой летучий змий? Это герой волшебных сказок русского народа. В сказках он обладает силой, коварством, хитростью, но иногда он изображается и глупым. Например, в сказке «Глупый змей» ( пересказ небольшого эпизода)
Посмотрим, как средневековый писатель выражает своё отношение к змею-искусителю? Какую оценочную лексику использует он для характеристики змия? («Злой крылатый змей», «злосмрадное дыхание и шипение», «злодей», «злой обманщик», «коварный змей», «зловредная кровь»)
А ещё, ребята, в некоторых других редакциях «Повести…» (а мы знаем, сколько существует редакций «Повести…» - 150) используется и такой эпитет «неприязненный» змей от старославянского слова «неприязнь», т.е. «дьявол». Итак, неприязненный змей – это сам дьявол – символ зла С ним предстоит сразиться Петру. Но для победы ему нужен Агриков меч. Что это?
Петр – человек неробкого десятка, он справится с дьяволом, крылатым змеем, он знает, что такое княжеская честь и достоинство. Как же он оказывается под влиянием крестьянской девушки? В чём дело? Феврония сильнее Петра? В чем же сила крестьянки? Ответив на эти вопросы. Мы придём к пониманию идеала древнерусской женщины . напомню: это тема нашего урока
Вторая часть начинается со знакомства с «мудрой девой» (Инсценировка эпизода:
Рассказчик: прослышал Пётр. Что в Рязанской земле много врачей и велел везти себя туда – из-за тяжкой болезни сам сидеть на коне не мог. И когда привезли его в Рязанскую землю. То послал он всех приближённых своих искать врачей. Один из княжеских отроков забрёл в село, называемое Ласково. Пришёл он к воротам одного дома и никого не увидел. И зашёл в дом, но никто не вышел ему навстречу. Тогда вошел он в горницу и увидел девушку, «краше красна». И сказала Девушка…
Девушка: …)
Ребята, мы хорошо знаем, что загадки – распространённый приём в устном народном творчестве. Ими испытывали мудрость сказочного героя. А здесь с какой целью использован этот приём?(Для характеристики «мудрой девы». Вместе с отроком князя Петра мы восхищаемся умом девушки, красотой её загадочной речи, глубиной мыслей)
Феврония заранее знает, что Пётр предназначен ей в мужья. Откуда ей это известно? (Она обладает даром целительства и прозорливости, данным ей от Бога)
Феврония видит, что Пётр – мужественный, самоотверженный. Это настоящие мужские качества. Но в представлении Февронии об идеале эти мужественные качества должны дополняться душевными качествами: добросердечием, кротостью, смирением. Об этом и говорит отроку князя «мудрая дева»
В каком поступке могло проявиться смирение князя? (В женитьбе на простой девушке, отец которой всего лишь «древолазец», бортник)
Власть, считали русские христиане, давалась человеку как высшее благословение. На престоле мог быть только «прирождённый» государь. Женитьба на девушке низкого сословия в обычной жизни была невозможной, а в повествовании о святом благоверном Петре стала проявлением величайшего смирения. Кроме того, автор подходит к изображению человеческой личности как таковой, вне сословных рамок ( это впервые в литературе) Какие чувства испытывает Пётр, услышав подробный рассказ о необычной девушке? ( Удивлён её разумом)
Думает ли он взять её в жёны? (Думает, но считает ниже своего достоинства)
Какое решение он принимает? (Обмануть «мудрую деву»)
Предполагает ли Феврония о таком поступке князя? (Да)
Что придумал князь, чтобы испытать мудрость Февронии?
А как отвечает Феврония? (посылает щепку, предлагая сделать из неё ткацкий станок, пока она расчёсывает пучок льна). В этом эпизоде автор также использует фольклорные мотивы. «Мудрая дева» - одна из главных героинь народных сказок. Вспомним всем нам хорошо известную Василису Премудрую. А некоторые сказки так и называются «Мудрая дева»
Какая она, героиня народных сказок? (Сообщение ученицы)
Итак, некорыстная, нежадная, незлобивая, открытая, прямая. Мудрость, добросердечие, милосердие Февронии пленили Петра, вызвали ответное чувство. Этот брак, действительно, заключён на набесах. И автор повести говорит, что Пётр и Феврония заслужили своё счастье: И начали жить благочестиво, ни в чём не преступая Божии заповеди»
Конечно, это произведение о любви. Это любовь к Богу, выражаемая в молитвах, соблюдении обрядов и заповедей. Но это и любовь к человеку как к существу, сотворённому Богом по образу и подобию своему. Любить человека – значит любить в человеке его Божественное подобие: «ум, и слово, и ух живой».
В традициях русского православия любовь – это дар Божий. Не каждый способен любить истинно. Не каждый способен видеть и оберегать в предмете своей любви образ Божий.
В западноевропейской литературе средних веков есть легенда о любви Тристана и Изольды. Как они понимают любовь? И в чём различие их понимания любви и наших Петра и Февронии?
Многим испытаниям подверглась любовь Петра и Февронии. И самый значительный эпизод – это козни бояр. Какие? (Недовольные бояре – их жёнами повелевает дочь древолаза – настаивают на том, чтобы изгнать Февронию из города)
Что попросила Феврония у бояр как самое дорогое? (Петра)
Почему князь принимает решение не прогонять супругу, а пожертвовать властью («Власть ничто») и уйти вместе с ней с княжеского престола. Как это объясняет автор? (Зачитать эпизод – отрывок из Евангелия, приведённый Еразмом). Некоторые исследователи говорят, что Феврония – натура одарённая, волевая, она является воплощением и носительницей активного чувства любви. Докажите это. Опираясь на знание текста (Пётр и Феврония в изгнании). В этом эпизоде чувствуется и духовное превосходство Февронии над Петром, и её необыкновенная душевная красота, и дар её любви. Её вера, спокойствие, достоинство, смирение, кротость вселяют уверенность и Петра, и он во всём подчиняется ей.
Почему в душе Февронии царят мир, покой и согласие? ( Потому что её разум живёт в согласии с сердцем, они являют собой единое целое. Она не обманывает, не лукавит, живёт по заповеди «Возлюби ближнего как самого себя»)
Д.С.Лихачёв сравнивает героиню повести с «тихими ангелами» Рублёва. В Чем вы видите это сходство?
Какие художественные средства использует автор, создавая идеальный образ женщины Древней Руси?
Одним из средств характеристики героини является поступок. Какие поступки совершает Феврония?
Исцеление князя
Прощение ему обмана
Любовь к Петру (вместе жили, преодолевая трудности, вместе правили городом по заповедям Господним, вместе умерли)
Эпитеты («мудрая дева», «правдивая Феврония», «святая княгиня», «преподобная и блаженная»)
Речевая характеристика ( мудрая, говорит загадками, иносказательно; используется спокойная лексика без междометий; сдержанность в использовании повествовательных предложений, нет восклицательных синтаксических конструкций
Сравнения ( «нить», «игла»)
Итак, характер Февронии в повести дан многогранно. Дочь Рязанского крестьянина-древолаза исполнена чувства собственного достоинства, жеской гордости, необычайной силы и воли. Она обладает чутким, нежным сердцем, способна с постоянством и верностью любить и бороться за свою любовь. Она загадывает мудрые загадки. Без суеты справляется с жизненными трудностями, говорит иносказательно, творит чудеса, преподносит уроки князю Петру.
В газах окружающих Феврония – «провидица», владеет даром предвидения, обнаруживает нравственное и умственное превосходство над князем. Она для автора – идеал нравственного богатства и духовно красоты. Ермолай Еразм с глубокой симпатией пишет о ней. Прославляет мудрость, верность в любви, святость чувств, высокие нравственные качества крестьянской девушки. Во всех проявлениях её чувств, действиях и поступках сквозит душевное спокойствие и умиротворённость. Даже в тот момент, когда она решается на одновременную смерть с любимым человеком, без суеты, без восклицаний и стенеаний прерывает Феврония свою работу, обмотав ниткой иглу и воткнув её в воздух, который она вышивала для церкви.
Итак, мы приходим к ответу: Феврония – идеал древнерусской женщины. 14 февраля – день Святого Валентина, западноевропейский праздник влюблённых. Он связан с празднованием начала весны. У нас есть свой праздник начала весны – Масленица . и есть свой праздник влюблённых – 8 июля – День влюблённых – день Петра и Февронии Муромских, день чистоты отношений. Пленительный образ Февронии привлекает внимание писателей, художников, музыкантов. Н.А.Римский-Корсаков создал оперу «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», К.Васильев – картину «Гуси-лебеди», в которой в поэтической форме выражена внутренняя цельность душевного мира девушки, её кристальная чистота, благородство, доброта. Всё это художник сумел передать в её грациозном движении. Во взгляде, устремлённом вслед улетающей паре верности.
Домашнее задание. Сочинение-миниатюра
1 вариант: «Отчего бы огорчилось сердце древнерусского человека при взгляде на современную женщину?»
2 вариант: « Чему бы возрадовалось сердце древнерусского человека при взгляде на современную женщину?»
Литература
1. Сочинения Ермолая-Еразма. Повесть о Петре и Февронии Муромских //Памятники литературы Древней Руси. Конец XV - первая половина XVI века. - М., 1984. - 626 С.
2. Изборник. Повести Древней Руси
3. Сочинения Ермолая-Еразма. Повесть о Петре и Февронии Муромских //Памятники литературы Древней Руси. Конец XV - первая половина XVI века. - М., 1984. - 626 С.
4. Изборник. Повести Древней Руси - М. - изд. «Художественная Литература» - 1986. Вступительная статья Д. С. Лихачева. - 448 С.
5. Сказания о чудесах: Т. 1. Русская фантастика XI-XVI вв. / Сост., послесл. и коммент. II раздела Ю. М. Медведева. - М.: Сов. Россия, 1990.-528 С.
6. Лихачев Д. С. Великое наследие // Лихачев Д. С. Избранные работы в трех томах. Том 2. - Л.: Худож. лит., 1987. - С. 273-277.
7. Ужанков А.Н. Русская литература XI-XVI вв. Мировоззренческий аспект. - С.271-272.
и.в.калинина 
