Глава V Мужской гомосексуализм. Гомосексуализм древняя греция
Гомосексуализм в Древней Греции,Спартанцы... - Yvision.kz
Этот обычай, и не только в Древней Греции, укоренился как следует! Но давайте по прядку. Сначала немножко истории.Корни гомосексуализма в Древней Греции уходят далеко-далеко в прошлое. Ещё в крито – микенском периоде гомосексуализм и педерастия не считались чем то необычным. И даже в мифах и легендах Греции Боги сами неоднократно ведут себя совсем не безразлично к некотором юношам.Сам Диас, потом Апполон, Дионис, Геракл дают множество поводов для сплетен. Тут нужно приметить – на Русском педерция, педерастия, педики и к ним похожие слова часто означают гомосексуализм. На самом же деле слово «педерастия» имеет на греческом корень «педи» (ребёнок) и педерастами называли не гомосексуалов, а тех , кто не ровно дышал именно в сторону несовершеннолетних юношей. Во многих областях Греции (например в Беотии ) это явление было совершенно законным. До архаической эпохи никому это особо не мешало. И даже попытки Афинских реформаторов Дракона, Солона и других внести новое законодательство против педерастии, не дали никаких результатов. В Древней Греции для юноши считалось позорным не иметь «старшего друга» (так ласково назывались их любовники, принадлежащие в основном аристократии ). Зрели мужчины ухаживали за своими юными любовниками, выводили их в общество. Потом уже происходило смена поколений, и уже сам, бывший юноша находил нового юного мальчика и «выводил» его в светскую жизнь.Сами Греки часто хотят настаивать на том, что такие связи имели чисто платонический характер отношений и что дело не доходило до сексуальных отношений. Но множество доказательств возописного материала, сцены о гомосексуальной любви как между мужчинами , так и между женщинами, свидетельствуют о наличии таких отношений во все периоды развития Древней Греции. В вязи с этим невозможно не вспоминать маленький отрывок из одного из диалогов Платона, где Аспазия утешает Сократа:- Что же ты плачешь, дорогой мой Сократ? Неужели вечно будет смущать твою душу эта любовь, которой, точно молнией, обжёг тебя этот безчувственный юноша? Верь мне, я вымолю у него более благосклонное отношение к тебе.Здесь стоит также упомянуть, что зрелые мужчины, которые имели юных любовников, были бисексуалами, а не полными гомосексуалами. Они имели свои семьи, детей и даже любовниц. Юноши же , в свою очередь, не были скованы цепями таких связей. Они с удовольствием вступали в сексуальные связи и между собой. Около гимнасий, где юноши занимались атлетикой, обязательно строились места, где могли бы свободно встретиться влюблённые пары – бани, лавочки, парикмахерские и т.д. В принципе, с тех далёких времён мало что изменилось. Примерно такая же конструкция общества сохранилась и в наши времена. В нынешней Греции быть гомосекуалом просто модно. А уж в мире кино и телевидения, это просто обязательный этап для прохождения по лестничкам к славе.Гомосексуальство часто даже приветствовалось в армии. Про казармы Спарты все мы наслышаны. Так же во всех армиях любовь между солдатами только приветствовался. На глазах у любимого солдат не смог бы бросить поле боя, не стал бы бросать в беде свого любимого. Наоборот- он бы старался стать его героем в боях.Наряду с мужским гомосексуализмом в Греции (как в Древней, так и в нинешней), имеет большое распространение женский гомосексуализм, именуемой лесбиянством (от имени острова Лесбос), или софизм (от имени древнегреческой поэтессы). В отличии от мужчин, греческие жёны не имели полной возможности для таких отношений, поэтому лесбиянство в большинстве случаев было доступно определённому слою населения среди женщин. Это были куртизанки, певицы, танцовщицы и т.д., которым позволялось гораздо большее, чем семейным женщинам.В заключение хочу добавить, что этот славный обычай Древней Греции, ничуть не потеряла актуальность до наших дней. Можно с уверенностью сказать, что гораздо большее, чем половина греческого населения (и мужского, и женского) , как минимум в какой то стадии своей жизни успевает «эспереметировать своим телом» (так в Греции ласково называются пробы гомосексуализма). А ели Вам будет интересно смотреть на жриц любви мужского пола, то после полуночи на проспекте Сингру в Афинах, можете любоваться их представителями
http://rodos.net.ru/?p=90
yvision.kz
Ложь о гомосексуализме в древней Греции
Приводим статью автора по ником Darsak:
Про античность не все так однозначно:"В Афинах классического периода гомосексуалисты обязаны были заявлять о своем пороке в экклисию, после чего лишались всех гражданских прав (в том числе и право быть свидетелем в суде). Если же они скрывали свой порок - их подвергали остракизму или казнили.
В Спарте было ещё суровее - никаких заявлений - кто попадался - казнили! Названия гомосексуалист - не существовало, а существовало слово - кинэдос ( что в приблизительном переводе означало - подверженный проклятию).
Как человек, живущий в Греции и имеющий возможность знакомиться с литературой древнего периода и знаю это. А литературу современных гомиков, пытающихся под личиной профессоров или журналистов замутить людям мозги - не читаю - оставляю это для тех, кто еще не понял, что и кем и для чего пишется.....Что касается истории Древней Греции, то я не копаюсь в русскоязычном Интернете, поскольку, находясь в Греции, считаю более серьезным изучение литературы НА ГРЕЧЕСКОМ языке. Тем более, что те несколько переводов на русский, что я встретил, дали мне ясно понять, что они и близко не могут сравниться с оригиналами. Единственное, что они могут - так это ввести в заблуждение! Мне жаль, что русскоговорящие - не имеют возможности знать правды!
Начну с того, что перевод с древнегреческого языка – на какой-либо современный язык таит в себе огромные трудности. И они касаются - перевода смыслового, а не только дословного. Для того чтобы понять смысл написанного, совершенно недостаточно знать дословный перевод слов – необходимо иметь представление о законах и обычаях тех лет, о том мире, в котором создавалась книга!
Итак, Платон - Законы. Читаю в переводе: « …Наслаждение от соединения мужской природы с женской, влекущего за собой рождение, уделено нам от природы, соединение же мужчины с мужчиной и женщины с женщиной - противоестественно и возникло как дерзкая попытка людей, разнузданных в удовольствиях…»
Взято - на http://bookz.ru/authors/platon , автор перевода - мне не известен.
Сравниваю с переводом греческого автора Адониса Георгиадиса - на современный греческий (посматривая и на данный рядом древнегреческий текст): «Понятно, таким образом, что природа побуждает женский пол быть в связи - с мужским полом, от рождения. И ясно, что удовольствие в этом дано СОГЛАСНО ПРИРОДЕ, в то же время (связь) мужского пола - с мужским и женского пола – с женским – ПРОТИВ ПРИРОДЫ…»Что ж, для начала хоть смысл не украден!
Однако, читая дальше русский перевод – не нахожу, к большому сожалению, ещё одной важной фразы, гласящей: «Тот, кто слушаясь природу, предлагает восстановление закона таким, каким он был до Лайо (мифического первооткрывателя гомосексуализма, который за это был осужден судьбой - на смерть от руки своего сына) и проповедует, что неправильно вступать в связь с мужчинами и юношами, как с женщинами, приводя в доказательство этого природу животных и подчеркивая, что (между собой) существо мужского пола не дотрагивается до другого существа мужского пола с сексуальной целью, ввиду того, что это – неестественно, находится, считаю, на очень сильной позиции…»
Читаю далее: «… Граждане наши, не должны быть хуже птиц и других видов животных, что рождаются в стаях и живут без совокупления до возраста деторождения, непорочные и несвязанные браком, но когда достигнут того возраста, образовывают пары мужское с женским и женское – с мужским, согласно своим желаниям и оставшуюся жизнь живут в благочестии и почитании законов, оставаясь верными тем соглашениям, которые были основой их связи. Они (граждане) должны быть ещё лучше чем животные…» И далее: «… Никто не должен сметь вступать в связь с благородными и свободными, кроме их собственной жены, и даже не позволяется распространять внебрачное семя среди наложниц или вступать в связь с мужчинами, что есть противоестественно, и лучше связь между мужчинами запретим совершенно…» Это говорит Платон, обвиненный некоторыми нечистоплотными историками - в прославлении гомосексуализма…..
Хочу спросить, как сейчас назовут человека, высказывающего такие пожелания? При условии, что когда в Афинской демократии употребляли слово запретить – это означало смерть для нарушившего? Сейчас только за пожелание запрета парада гомосексуалистов вас нарекут фашистом!
Теперь немного науки – лексилогии! Возьмем словарь древнегреческого Лиддел-Скотта, как одного из точнейших: «эрамэ» - очень сильно желаю, чувствую влюблённость, нахожусь в состоянии любви, люблю безудержно; «эрастис» - тот, кто имеет «эраме» по отношению к любимым людям; «эроменос» (с ударением на первое «о») в связи с «эрао» - имею влюбленность, люблю. Когда в речи употребляется слово «люблю» – это не значит обязательно – «хочу в сексуальном плане». Также как и в русском языке, выражение «люблю своего отца или мать, сестру, товарища, учителя, Родину …» совершенно не имеет никакой связи с сексом, и слово «люблю» часто означает привязанность и жертвенность по отношению к предмету любви, также и в древнегреческом языке слово «эраме» употреблялось в аналогичном смысле. В современном же греческом языке, сильно обедневшем и выродившемся, слова с корнями «эр» относятся чаще уже к более узкому кругу желаний – сексуальному.
Поэтому, в отличие от древнегреческого, слово «эроменос» переводится как любимый (в сексуальном плане), а «эрастис» – как любовник. Что в корне не соответствует смыслу, имеющему место в древнегреческом.
Перейдем, теперь, к другому слову древнегреческого языка – «педерастия» -«детолюбие». В Древней Греции жизнь текла не по современным законам, а вернее – не по современному беззаконию! Каждый юноша с 12 лет выбирал себе образ для подражания – какого-либо из граждан, либо нескольких граждан. Главная роль в наблюдении за правильностью этих отношений лежала на Димосе (гражданах) Афин. Здесь дело не ограничивалось простым желанием походить на кого-либо, но основывалось на прочных отношениях, зачастую более крепких и основательных чем семейные. Это были отношения ученика и наставника, где роль наставника была неизмеримо выше отцовской. Будущему гражданину предоставлялась, таким образом, возможность избежать плохого влияния родителей и самому выбрать того, на кого он хочет походить!
Поскольку такая связь предполагала большую открытость для контроля со стороны Димоса, чем семейная, она была внушительной гарантией правильного развития граждан – таких, которые были выгодны Афинскому Димосу.Отношения между учеником и наставником, многими гражданами, считались более высокого уровня - по сравнению с семейными. Любовь наставника к ученику, зачастую, ставилась выше любви отца - к сыну. То же относилось и к любви ученика – к наставнику. Наставник назывался всегда – «эрастис» (любящий) а ученик – «эроменос» (любимый), подчеркивая главенствующую роль первого и подчиненную роль второго.
Позже, когда ученик достигал совершеннолетия, и если он сохранял почтительную дружескую связь со своим наставником, эти названия - «эрастис» и «эроменос» могли оставаться за ними до самой смерти, подчеркивая характер дружбы между ними, так же, как за сыном навсегда закрепляется название – «сын», а за отцом, независимо от возраста – название «отец»! Какого бы возраста они не были, эрастисом называли всегда старшего, а младшему отводилась роль эроменоса. Прошу заметить это, поскольку защитники теории гомосексуализма и педерастии в Древней Греции ссылаются на дословный ПЕРЕВОД СОВРЕМЕННЫХ слов «эрастис» (активная, производящая сторона в отношениях) и «эроменос» (пассивная, принимающая сторона) и говорят о гомосексуальных отношениях.
Но все знают, что отношения между гомосексуалистами не строятся на возрастном принципе: и тот, кто старше – не обязательно всегда является активным гомосексуалистом, а тот, кто моложе – всегда пассивным.… В древнегреческой же литературе «эрастис» всегда старший по возрасту, «эроменос» - всегда младший, что уже само - по себе заставляет заподозрить даже самых тупоголовых, что речь здесь идет не о гомосексуальных отношениях…
Так же как и во многих традиционных обществах, отношения между учеником и его идеалом не были простыми мечтаниями и любованием! Эрастис – наставник прямым образом «лепил-ваял» будущего гражданина-эроменоса. Быть образцом для подражания было почетно, но сопряжено и с обязанностями – не уронить себя в глазах ребенка или юноши, который тебя обожает и старается выполнить любое твое желание, но ещё хуже – быть обвиненным Димосом в неправильном воспитании ученика. Если же речь шла о возможном развращении эроменоса со стороны его эрастиса (включая и сексуальное развращение) – то в этом случае наказанием была смерть! В древних Афинах (о Спарте даже и не говорю), для исключения любой возможности совращения малолетних существовали довольно суровые по нашим меркам законы!
«Речи Эсхина. Против Тимарха» гл.12. (Эсхину логи: ката Тимарху): «…Учителя не должны открывать школы раньше рассвета и закрывать – раньше захода. Не разрешается тому, кто старше 13, лет входить в школу в момент, когда там находятся дети, за исключением, если он является сын, брат или зять учителя. Нарушитель карается СМЕРТЬЮ. Гимнасты-наставники, во время праздников Гермеса, обязаны не допускать никого из совершеннолетних - никоим образом сидеть рядом с детьми. Гимнаст-наставник, позволяющий нечто подобное и не выгоняющий из гимназии нарушителя – является виновным по закону о развращении свободных детей. Снабженцы, которых назначает Димос (народ), должны обязательно иметь возраст более сорока лет».
Там же в гл.16: «… если какой-либо афинянин «ивриси» (обесчестит, развратит, осквернит …) свободного юношу, тогда «кириос» (здесь – взрослый опекун, родитель) юноши должен направить письменное заявление прокурорам и требовать его (виновного) наказания. Если суд его осудит, то он должен быть предан одиннадцати палачам и казнен в тот же день. Если же будет осужден к денежному штрафу, то заплатит в течение одиннадцати дней с момента приговора. Если же не имеет возможности выплатить в тот же момент, до момента выплаты должен быть под заключением в тюрьме. Виновные за те же преступления считаются и те, которые делают то же самое по отношению - к рабам»….
В другом законе, обозначенном в речи Демосфена против Мидия, и принадлежащем Солону: « Тот кто подталкивает к разврату детей, женщину или мужчину, свободного или раба, или совершает противозаконные действия в ущерб кого-либо из них – пусть будет обвинен любым афинянином перед законодателями. Законодатели же, в течение тридцати дней с момента заявления, учинят над ним суд, если позволяют условия. Если же будет рассмотрен судом и если будет признан виновным – осуждается к смерти или штрафу»…
Весьма суровые на наш взгляд законы.
А теперь о гомосексуалистах!
К гомосексуалистам, (не говоря уже о развратниках детей, которых обычно казнили), отношение было презрительное, как к чему-то скверному, нечистому и … опасному! «Речи Эсхина. Против Тимарха. 21гл.»: «Если какой-либо афинянин «этериси» (будет любовником у мужчины), ему запрещается: 1) быть одним из девяти архонтов, 2) быть священником, 3) быть защитником (адвокатом) на суде, 4) занимать какую-либо должность внутри и вне Афинского Димоса (государства), как по жребию, так и по выбору, 5) исполнять обязанности глашатая или избирать глашатая, 6) входить в священные общественные места, участвовать в религиозных литургиях с венком на голове и находиться в той части агоры (древнее место городского схода и рынок), которая освящена окроплением. Нарушитель вышеназванных указаний, в случае если будет признан виновным (в вышеназванном) – наказывается смертью»….
Демосфен в своей речи «Против Андротиона», в параграфе 30, упоминает, что Солон утвердил закон в отношении гомосексуалистов: «Мите легин Мите графин эксине тис итерискосин» - «даже право говорить, даже право делать обвинения не имеют (в суде) те, которые «этериси».
Там же «Речи Эсхина. Против Тимарха.» гл.185: « … таковы, господа судьи, взгляды наших предков на честных и бесчестных женщин. И вы теперь объявите невиновным Тимарха, который виновен в более противном грехопадении. Он же, будучи рожден мужчиной с мужским телом, опустился до того грехопадения, которое подобает женщинам. Кто из вас после этого сможет обвинить женщину в грехопадении. Кто из вас посмеет выказать такие неуместные идеи, чтобы с одной стороны казаться суровым по отношению к какой-либо женщине, которая в конечном итоге ГРЕШИТ СОГЛАСНО СВОЕЙ ПРИРОДЕ, а с другой стороны возьмет к себе советчиком того, кто втаптывает в грязь самого себя, нарушая, в том числе и законы природы». Здесь Тимарх был обвинен в мужской проституции.
Итак, как вы видите, что-то непонятное для непосвященного раскрывается перед взором. С одной стороны многочисленные заявления о поощрении гомосексуализма и детского разврата в классической Греции со стороны ряда так называемых «исследователей», а с другой – упоминания о суровых законах против тех же самых гомосексуалистов и развратников в древней литературе. Так в чем же дело? Что-то здесь не так! Не может быть двух противоположных правд….Наша слабость, позволяющая манипулировать нашим представлением об истории – наше незнание законов и обычаев Старого Мира и наше незнание древних языков.
Ложь о Древней Греции, к примеру, приобрела поистине гигантские размеры. Историей Древней Греции часто занимаются люди, не обладающие элементарным логическим мышлением, не умеющие или не желающие производить анализ того, что они переводят или описывают. Правда замалчивается или искажается - до состояния лжи. Непосвященные, читающие переводы и не знающие античной истории и древнегреческого, не догадываются, что их вводят в заблуждения не только неправильные переводы слов, но и слова, имеющие в наше распутное время совершенно ИНОЙ СМЫСЛ!!! Создается извращенный образ прошлого!
Таким образом, искажая историю, наше больное общество защищается от любых попыток правдивого анализа, боясь, что в прошлом есть нечто такое, что может поставить под сомнение верность навязываемого нам образа жизни. Еще большей ненавистью пышет к древнегреческому образу жизни и мысли – христианский ДОГМАТИЗМ.
В своем желании безраздельно овладеть умами людей, он пытается доказать всему миру, что христианство спасло мир от чего-то ужасного и скверного, и что оно – единственный возможный выбор современного человека… Особую роль в искажении истории занимают современные защитники гомосексуализма, которые «коверкая» историю, пытаются доказать, что гомосексуализм – есть нечто физиологичное и естественное, приводя «примеры» из истории Древней Греции. Что уже само по себе – высшая степень наглости….Итак, Robert Flaceliere «Эротас в Древней Греции»: «Как все мы знаем, греческий эрос (эротас) есть любовь юношей и точнее – педерастия. Но это слово - «педерастия» во Французском означает почти всегда – извращение, в то время как в греческих текстах – непорочную и бескорыстную любовь, а не гомосексуальные связи».
В современных языках, как русском, так и греческом, не существует слов, которые могли бы охарактеризовать древнегреческое выражение - «эрастис» и «эроменос». Как я уже написал ранее, ближе всего стоит выражение – «наставник» и «ученик» или «подопечный», хотя и эти слова очень далеки от истинного смысла. Чем же характеризовались отношения между «эрастисом» и «эроменосом»? Это была мужская дружба, где главенствовал старший, а младший пытался всячески походить на своего наставника и всячески доказывать свою преданность ему. Быть «эрастисом» умного, красивого, смелого юноши считалось показателем качества гражданина. Знаменитые, выдающиеся граждане являлись «эрастисами» для многих молодых людей. Естественно, некоторые граждане (как это всегда бывает с людьми), не имея необходимых достоинств, пытались подкупить молодых людей, чтобы те заявляли во всеуслышание о том, что они являются их наставниками – «эрастисами». Такие факты высмеивались как в комедиях того времени, так и в карикатурах. Осуждения заслуживали и те из «эрастисов», которые выдвигали непомерные требования к своим подопечным или заставляли их выполнять непосильные задания…
Чем же была «педерастия» в Древней Греции? Эта великая связь мужчин - граждан и юношей – их поклонников, стремящихся походить на свои идеалы, теперь не существует. Современный человек не может себе представить, что юноша, готовясь стать гражданином, может по настоящему любить и восторгаться своим идеалом. И что этот идеал – старается быть на высоте своего предназначения. В пошлом уме современного человечка, выросшего без четких понятий о плохом и хорошем, о достойном и низком - всегда крутится пошлая идейка, что любовь двух мужчин, настоящая мужская любовь – это желание низкой гомосексуальной связи – а не любовь двух товарищей – старшего и младшего. И что это может иметь место под солнцем. Даже слово – любовь – стараются избегать (ещё припишут чего-то там … извращенного). Предвижу, что с развитием современного общества, скоро на вопрос «А любите ли вы детей?», ответ будет следовать громкий и незамедлительный – «Ну что вы? Как вы себе такое позволяете? За такие вопросы – морду бить надо!» «А любите ли вы маму?» - «Вы что, издеваетесь? Как можно любить маму? Она же мать! Как вам не стыдно!». А я считаю, что слово любовь – неплохое слово!"Источник – http://www.liveinternet.ru/users/dragomir/post125676994/
rvs.livejournal.com
Гомосексуализм и педерастия в древней Греции.
Автор - Рустем Вахитов
(с некоторыми сокращениями)
В современном западном мире благодаря пропаганде идеологов движения гомосексуализма утвердилось мнение, что древняя Греция, «родина цивилизации, просвещения и философии», также была родиной открыто и легально существовавшего гомосексуализма. Однако здесь перед нами грубая модернизация древнегреческой культуры. В действительности, специалистам хорошо известно, что существовавший в Элладе короткий период (с VI по IV век до Р.Х.) в некоторых полисах (прежде всего в Афинах и в Спарте) феномен, который сегодня путают с гомосексуализмом, не имел к нему никакого отношения.
Начнём с того, что гомосексуализм в современном смысле слова, то есть сексуальные отношения между двумя взрослыми, совершеннолетними мужчинами, в Греции, действительно, существовал. Но, к ужасу тех, кто выискивает в Греции «любовь небесного цвета» в классическую эпоху, он ассоциировался с позором и патологией (естественно, это касалось, прежде всего, мужчины с пассивной гомосексуальной позицией). Об этом пишет такой крупный российский специалист в области сексологии, как Игорь Кон. В его книге «Любовь небесного цвета» мы находим такие слова: «…афинянин, уличённый в сексуальной связи с другим мужчиной за деньги или другие материальные блага, лишался своих гражданских прав, не мог занимать выборную должность, выполнять жреческие функции и даже выступать в народном собрании или перед советом старейшин. Любые обвинения и намёки такого рода были крайне оскорбительны, особенно они усугублялись „пассивной“ сексуальной позицией». Это подтверждается и зарубежными специалистами по античности. Так, французский историк Пьер Брюле, написавший книгу «Повседневная жизнь греческих женщин в классическую эпоху», также утверждает, что мужчины, которые вели себя «недостаточно мужественно», подвергались в классической Греции осмеянию, публичному позору и превращались в изгоев. К ним относились те граждане, которые проявили трусость во время боя, бежали, предав своих товарищей. Этих мужчин превращали в пассивных гомосексуалистов, уподобляя их женщинам, так как главным свойством женской природы греки считали боязливость и пассивность, в противоположность природе мужской, храброй и напористой. Иногда таким трусливым женоподобным мужчинам эти противоестественные отношения и нравились, что еще усугубляло их позор. Кстати, греки, помимо прочего, лишали их и политических прав, тем самым еще больше уподобляя их женщинам, которые таких прав не могли иметь априори. Приведем слова французского историка: «Предать товарищей в бою — значит опуститься на низшую ступень, превратиться в женщину. В произведениях Аристофана есть несколько персонажей, называемых „извращенными“. Они — объекты хулы и презрения, они ведут нелегкую жизнь. Обычно — это взрослые мужчины, играющие в гомосексуальной паре пассивную роль… Те, кому это нравится, кто находит в этом наслаждение, презираемы обществом».
Итак, возможно, это новость для многих, кто знаком с древнегреческой культурой поверхностно, но мужчины, которых мы теперь называем гомосексуалистами, то есть взрослые, совершеннолетние мужчины, вступающие в половой акт друг с другом, меняясь при этом ролями или постоянно выполняющие пассивную роль, и в Греции считались «извращенцами», глубоко презирались и влачили жизнь изгоев, лишенные уважения, нормальных условий существования и даже политических прав. В этом смысле древняя Греция ничем не отличалась от любого патриархального мужского общества. Более того, на этом примере мы видим, с какими глубокими и древними архетипами связаны так называемые «неуставные отношения» или «дедовщина» в таком современном закрытом мужском коллективе, как армия. Там ведь тоже практикуются жестокие побои новичков (своеобразная замена ситуации войны), с тем, чтобы выявить «настоящих мужчин», то есть тех, кто способен переносить боль и не унижать своего достоинства, и «ненастоящих мужчин», которые, не выдержав страданий, готовы выполнять унизительные требования. Последние незамедлительно превращаются в «мужчин-женщин», то есть в пассивных гомосексуалистов, окружённых позором и насмешками. Даже название их — «опущенные» говорит об их падении, и не только нравственном, но и падении от «высшего пола» — мужского к «низшему» — женскому.
Официально же существовал в течение двух веков классики в Греции не гомосексуализм, а педерастия (от греческого «педос» — ребёнок), то есть сожительство взрослого, часто пожилого мужчины («эраста») с мальчиком-подростком («эратоменом»). В современных терминах это не что иное, как педофилия, занятие, признаваемое пороком даже в самых «продвинутых» западных странах, где гомосексуалисты отвоевали себе широкие права. Педофил и на современном Западе — фигура-изгой, презираемая и преследуемая в судебном порядке (не говоря уже о Третьем мире, где педофилия рассматривается как зверское преступление, за которое даже убивают). И вот этот порок рассматривался в древней Греции как норма! Отцы семейств сами предлагали своих детей в качестве любовников знатным эллинам, и, если им это удавалось, считали это почётом! Педофилия даже открыто воспевалась и превозносилась, так что в стихах поэтов и в диалогах философов ей уделялись самые возвышенные слова. Вспомним восклицание Аристотеля: «почему любят красивых мальчиков? Это вопрос слепого!» или знаменитые стихи Солона, который и узаконил педофилию в Афинах:
Всякий мужчина в прекрасные годы своиМечтает потешиться с мальчиком нежным
Да и читая диалоги Платона, иногда просто испытываешь тошнотворное чувство: там изображается как взрослые, даже престарелые мужчины специально приходят в палестры, где тренируются мальчики и юноши (как известно, греки тренировались обнажёнными), бесстыдно рассматривают тела мальчиков, отпускают в адрес понравившихся мальчиков сальные шутки, над которыми сами плотоядно хохочут, обсуждают, кто в какого мальчика влюблён и какие он подарки собирается ему дарить (особенно впечатляет начало диалога «Хармид»).
Причём не будем обманываться: «прекрасные годы» — это для грека не возраст цветущей юности, как может подумать наш современник, а «мальчик» — это также не юноша, вошедший в совершеннолетний возраст. Педерастическая страсть, по греческому обычаю, поражала сердце зрелого или даже пожилого 40–60 летнего мужчины (когда, кстати, по мнению греков, наступал расцвет («акмэ») мужчины — лучший возраст для женитьбы, которую греки вовсе не связывали с любовью к женщине, а видели в ней лишь долг перед своим родом и государством). Мальчик же, который становился объектом страсти педераста, должен был не младше 9–10 лет, но и не превышать возраста 21 года. В реальности чаще всего ему было от 12 до 18 лет. Причем, античные источники указывают чёткий биологический критерий для определения пригодности мальчика к педерастическим отношениям — у него не должны были расти усы и борода. Если учесть, что древний мир не знал такой акселерации, как сейчас, то верится в то, что у древнегреческих юношей усы и борода начинали пробиваться лишь к 21 году.
После созревания мальчик считался уже негодным для педерастической связи, это означало конец союза эраста и эратомена (хотя Платон и упрекал тех, кто бросает мальчиков, которые уже «отцвели», и советовал, чтобы после прекращения физической связи длилась духовная дружба между бывшими любовниками). Так, в платоновском «Протагоре» некий друг упрекает Сократа, что он всё ещё «гонится за красотой Алкивиада», тогда как тот показался ему при встрече «уже мужчиной», потому что у него стал пробиваться пушок над губой и борода.
При этом большинство античных источников говорят о том, что эта «любовь» была вполне односторонней.
Мальчик-"эратомен", вызвавший страсть взрослого педофила- «эраста», вовсе не получал никакого сексуального удовлетворения в отличие от «любовного союза» современных гомосексуалистов-мужеложников, который строится на манер союза мужчины и женщины и предполагает взаимное сексуальное удовлетворение. Платон в «Федре» отмечает, что влюблённый, то есть взрослый мужчина и возлюбленный, то есть мальчик-подросток, находятся в неравном положении. Если мужчина стремится к эротическому наслаждению и получает его в случае согласия мальчика, то мальчик в утешение не только не получает ничего, он испытывает даже крайнее отвращение «видя уже немолодое лицо, отцветшее, как и всё остальное, о чём неприятно даже слышать упоминание, не только что быть постоянно вынужденным соприкасаться на деле». Иначе говоря, если мужчина получает наслаждение от молодого тела подростка, то подросток только испытывает неприятные чувства, касаясь порядком уже постаревшего тела заматеревшего мужчины, годящегося ему в отцы, а то и в деды.
Правда, во второй своей речи Сократ в «Федре» говорит, что мальчик может испытывать некое чувство, напоминающее взаимность. Такой мальчик впрочем, испытывает по Платону не любовь, а «отображение, подобие любви», скорее дружбу, чем любовь. «…как и у влюбленного, у него тоже возникает желание — только более слабое — видеть, прикасаться, целовать, лежать вместе». Если влюбленный мужчина, по Платону добивается от мальчика совершено определённого, то есть, говоря прямо, анального полового акта, то мальчику это вовсе не нужно: «когда они лежат вместе, безудержный конь влюбленного (то есть его страсть — Р.В.) находит что сказать возничему (разуму — Р.В.) и просит хоть малого наслаждения в награду за множество мук. Зато конь любимца не находит, что сказать: в волнении и смущении обнимает тот влюбленного, целует и ласкает его как самого преданного друга, а когда они лягут вместе, он не способен отказать влюбленному в доле его наслаждения, если тот об этом попросит». Как видим, о доле наслаждения мальчика и речи не идет. В «Пире» Платон добавляет, что такие мальчики, в которых любовь мужчины вызывает непонятное им волнение — половинки двуполого существа — андрогина, который состоял из сросшихся друг с другом мужчин. Эти мальчики, когда вырастут, не интересуются женщинами и деторождением и сами становятся мальчиколюбцами, кроме того, они славятся своей мужественностью, храбростью, умеренностью и политическими талантами. Но Платон отрицает, что будучи эратоманами в подростковом возрасте, они знали уже похоть и распутство, они чувствуют волнительное влечение к мужчине не из «бесстыдства», а оттого, что так в них пробуждается собственная чисто мужская, не отягощенная притяжением к женщинам природа. Очевидно, что тут тоже речи не идет о физическом удовлетворении мальчика.
Платону вторит Лукиан, который в этом отношении более откровенен и не скрывает свою мысль за эвфемизмами. В сатире «Две любви» он описывает спор между женолюбцем Хариклом и мальчиколюбцем Калликратидом и Харикл говорит, что «…совратитель (педофил — Р.В.) удаляется, получив изысканное, по его мнению, наслаждение, а на долю обесчещенного (мальчика — Р.В.) остаются поначалу только боль и слезы. Потом, когда с течением времени боль немного уменьшается, остается, как говорят, только докука, удовольствия же не испытывает он ни капли». Калликратид в своем ответе не только не возражает ему, что мальчик якобы может получить свою долю наслаждения, а напротив, гордится тем, что чувства мальчика не отягощены похотью и представляют собой род целомудренной дружбы к старшему, который не только увлечен его телесной красотой, но и заботится о его душе, взяв на себя бремя воспитания мальчика.
Итак, можно согласиться с П. Брюле в том, что у греков «в эротической связи между ребёнком и взрослым любит, ищет любви и получает удовольствие от тела партнёра именно взрослый». В случае греческого педерастического союза мальчик соглашался на такого рода отношения вовсе не из-за похоти, а из-за денег или подарков, либо из уважения к мужчине, который становился не только его любовником, но и учителем в жизни, наконец, из желания не противоречить традиции, либо даже, что для нас звучит дико, по настоянию своих родителей. И это с точки зрения греков естественно, ведь мальчик не равен взрослому по своему статусу, поэтому он не имеет ещё права на самовыражение, как понимаем мы любовь сейчас. Кроме того, ответное удовлетворение предполагало бы пассивную позицию для мужчины-педофила, что, как мы видели, по греческим представлениям, было бы несовместимо с честью мужчины.
Как видим, ничего схожего между иерархическим союзом древнегреческих педерастов, ориентированном на воспитание старшим младшего, и между любовным союзом современных гомосексуалистов, ориентированным на взаимное равноправное самовыражение и получение удовольствий, нет.
Наконец, есть и ещё одно, гораздо более фундаментальное отличие греческой педерастии и современного гомосексуализма. Эллинская педерастия произрастала из презрения к женщине, которую греки считали низшим существом, находящимся на полпути между человеком (то есть мужчиной) и животным или рабом, каковой тоже рассматривался как скот. Подобного рода заявлениями пестрит греческая медицинская традиция, в частности, трактаты Гиппократа. Одно из важнейших свидетельств того, что в женщине больше животного, чем в мужчине, является, по убеждению древних греков, то, что женщинам свойственна повышенная сексуальность. Классическая греческая комедия, скажем, у Аристофана, пестрит намеками на ненасытный эротизм женщин. Более того, для обозначения любви женщины греки употребляли то же слово, что и для самок животных в состоянии течки, в то время как по отношению к любви мужчины так никогда не делалось. Греческая медицина утверждала, что частые половые сношения для здоровья мужчины нежелательны, мужчина должен проявлять сдержанность во всех страстях, тогда как женщина, наоборот, без регулярных сношений рискует подорвать здоровье, а девственница вообще от избытка крови склонна к меланхолии и самоубийству. Отрицательная оценка женщины соответствующим образом «окрашивает» греческое восприятие гетеросексуальных отношений. Павсаний в «Пире» Платона указывает, что связям с женщиной покровительствует низшая богиня — Афродита простонародная (Пандемос), а связям педерастическим — высшая, небесная богиня — Афродита Урания. Грекам в голову не приходило, что возможна духовная близость между мужчиной и женщиной. Женщина, по их мнению, нужна для продолжения рода или для развлечения (исключения, как, например, образованные гетеры, были редки и только подтверждали правило). Да и что может быть общего у взрослого, образованного мужчины, привыкшего к публичной жизни, политическим и философским спорам, каковыми были греческие мужчины, и бедной девочки, которая раза в три младше его (при 35–45-летнем муже часто была жена 13–16 лет), ничего, кроме дома фактически не видела, образования не получила и ни бельмеса в науках и искусствах не смыслит, каковыми были греческие матроны, матери семейств? Итак, истинная духовная близость, как считали греки, возможна лишь между высшими существами — мужчиной и мужчиной же, но ещё не выросшим, не огрубевшим, нуждающимся в защите и покровительстве — мальчиком. И она есть песнь мужественности. Греку никогда в голову бы не пришло переодеться в женское платье, изображать женщину, разговаривать писклявым голосом и кокетничать с мужчиной, как это делают современные гомосексуалисты. Напротив, греческий педераст подчёркнуто мужественен, если он и нуждается во второй половине, то эта половина — мужчина, осколок мифического муже-мужского андрогина. Грека возмутила бы мысль о бисексуальности человеческого, то есть и мужского организма, то есть о том, что каждый мужчина еще немного и женщина и лишь воспитание подавляет одну сторону пола и выдвигает на первый план другую. Но ведь это и есть самая главная, интимная, фундаментальная мысль для современного гомосексуализма. Гомосексуалист себя ощущает именно и мужчиной, и женщиной, он и есть тот муже-женский андрогин, существование которого платоновский Аристофан относил к доисторическим временам. В сущности современный гомосексуалист любит самого себя, он — самодостаточное существо, другой нужен ему лишь для того, чтобы раскрыть одну из половинок своего двуединого пола. Греческая педерастия есть подчёркивание пола, восприятие его как неизбежной данности и судьбы (даже если мужчина сходится с мальчиком — половинкой того андрогина, которым был и он сам, то они всё равно бесконечно далеки от женщин — другого полового полюса, настолько отличного во всём от мужского, что Аристотель даже сомневался: не представляют ли женщины просто другой вид живых существ). Современный же гомосексуализм, напротив, есть попытка преодоления пола, обретение «целостности», двуполости (напомним, что слово «пол» означает половину человека вообще, трагическую расколотость человеческого существа на две части).
И такой гомосексуализм мог возникнуть лишь в рамках западной модернистской цивилизации, в основе парадигмы которой лежит титанизм, вера в человека как в Бога, убеждённость в универсальности человека. Суть истории Запада после падения традиционной цивилизации — эмансипация человека, преодоление им всевозможных ограничений — сословных, расовых, наконец, половых. Поэтому из всех многочисленных перверсий именно гомосексуализм воспринимается Западом как важнейшая, без которой нельзя говорить о подлинной демократии и свободе (это слова одного из западных политиков, сказанных по поводу запрета в Москве гей-парада). В самом деле, в то время как педофилов преследуют по закону, а над эксгибиционистами посмеиваются, к гомосексуалистам на современном Западе относятся с огромным пиететом. Ведь они воплотили в себе самую важную интенцию модернистского, либерального мира — самодостаточного человека.
Источник
ltraditionalist.livejournal.com
Любовь самураев. В каких древних культурах гомосексуализм был нормой
Каждый хоть раз встречал людей, сетующих на крах моральных устоев, нынешнюю развращенность и вседозволенность. “Раньше все было по-другому!”, — сокрушаются они. Хотя тут с ними трудно не согласиться — раньше ко многим явлениям действительно относились иначе, да так, что современным морализаторам и не снилось.
“Умный журнал” рассказывает, в каких древних культурах приветствовалась однополая любовь и в чем, по мнению предков, она выигрывала у союза женщины с мужчиной.
“Поцелуи отрока бесхитростны”. Древняя Греция
Многие ученые, занимающиеся вопросом гомосексуальности в Древней Греции, неоднократно подчеркивали, что рассматривать историю тамошних любовных практик с точки зрения гетеро- или гомосексуальности было бы некорректно.
В Древней Греции на взаимоотношения смотрели с позиции активного и пассивного начал, где активным является взрослый и полноправный член гражданского общества (“влюбленный”), а пассивным — женщина, юноша или чужеземец (“возлюбленный”).
Подобные “асимметричные” отношения чаще преобладали над “симметричными”, но не исключали их.
Таким образом, гомосексуальные отношения в Древней Греции не только не порицались, но даже приветствовались на государственном уровне, нося воспитательный и общественно полезный характер.
Гомоэротическая сцена. Роспись на сосуде. Ок. 540 г. до н. э.
Например, в армии, где за совершенную юношей провинность наказывали не его самого, а его любовника. Считалось, что не желая подставлять другого и желая выставить себя в лучшем свете, юноши будут ответственнее относиться к службе и достигать лучших результатов.
Также считалось, что мужская любовь способна вселить в человека мужество, высокие помыслы и благородство, в то время как женская лишь расслабляет и изнеживает.
Поддерживались государством и любовные отношения между взрослыми мужчинами и подростками. Старший наставник должен был следить за обучением юноши и делать ему подарки.
Подобные отношения считались более возвышенными, чем связь мужчины с женщиной, поскольку подразумевали не только физическую, но и духовно-интеллектуальную близость, тогда как союз с женщиной воспринимался как чисто телесный.
“Поцелуй”, роспись на сосуде. Ок. 480 года до н. э.
Лукиан Самосатский во II веке н.э. писал, что любовь женщины и брак “представляет средство обеспечения необходимой преемственности рода человеческого”.
Другой автор Ахилл Татий в том же II веке н.э. пишет следующее:
“Поцелуи отрока, в отличие от женщины, бесхитростны, не сыщешь в его губах тех праздных обманчивых ухищрений, которым научены женщины, нет ничего искусственного в поцелуях мальчика, — он целует как дитя”.
При этом греческая любовь к мальчикам не была враждебна к браку, а дополняла его, как отдельный воспитательный и добродетельный фактор.
Конечно, у подобного явления встречались и менее идиллические проявления, например, проституция или использование знатью мальчиков-рабов в качестве наложников.
Александр Иванов “Аполлон, Гиацинт и Кипарис, занимающиеся музыкой и пением”. 1834 год
Что касается лесбийских отношений, то до нас дошло мало сведений о них, но хорошо известно, например, о поэтессе Сапфо, вошедшей в девятку величайших лириков Древней Греции. Сапфо воспевала в стихах любовь и страсть к лицам обоих полов, а остров, на котором прошла основная часть ее жизни Лесбос в дальнейшем и породил термин “лесбиянство”.
Сапфо
“Та, которая трется”. Древний Рим
Эрот в объятиях Сатира. Около I в. н. э.
Как и греки, римляне смотрели на вопросы сексуальных отношений с точки зрения пассивной или активной роли, а не гомо- или гетеросексуальности.
То есть, мужчина, вступивший в связь с другим мужчиной, не терял социального статуса, если при этом сохранял доминирующую “проникающую” роль.
Желание свободных взрослых граждан добровольно занимать пассивную роль считалось чем-то вроде болезни, тогда как стремление “проникнуть” в красивого юношу воспринималось обществом нормально.
При этом отношение римлян к мужской наготе отличалось от отношения греков к оной, поскольку символом свободного гражданина являлось ношение тоги, а нагими изображали пленных и рабов, выставленных на продажу.
Римские женщины оказывали сильное влияние и принимали большее участие в жизни и воспитании своих сыновей, а потому связи взрослых мужчин с юношами были распространены куда меньше, хотя такие примеры все же встречаются в поэзии, например, стихи “Юность”, где поэт Гай Валерий Катулла описывает свои сексуальные желания в отношении молодых людей.
Трое в бане. Помпеи
Среди армейских сослуживцев гомоэротические отношения не приветствовались, поскольку получалось, что минимум один из них должен был занять пассивную роль, а это нарушало римские традиции.
Описания женской гомосексуальности в римской литературе куда менее распространены, но все же встречаются. Одним из латинских названий, которыми обозначали лесбиянок было fricatrix, что в переводе означает “та, которая трется”.
Сцена женской проституции. Помпеи
“Подросток без любовника — как женщина без мужа”. Япония
К отношениям взрослых мужчин-наставников и неопытных юношей в самурайской средневековой среде относились примерно так же, как и в Древней Греции.
Подобный вид сексуальных отношений получил название сюдо, что является сокращением от вакасю:до — “путь юноши”. Считалось, что практика сюдо способствует храбрости, бесстрашию и благородству, тогда как женская любовь способна лишь “размягчить” мужчину. Наряду с фехтованием, стрельбой из лука и другими дисциплинами, сюдо считалось важным в подготовке будущего самурая.
Миягава Иссе “Мужчина и юноша”. 1750 год
По мере развития торговых отношений аспекты практики сюдо были переняты и другими классами, кроме самураев. Так, например, путешествующие актеры традиционного театра кабуки стали подрабатывать проституцией и именоваться тобико — “порхающие мальчики”.
Юношей, занимающихся проституцией, но не связанных с театром кабуки, именовали кагэма — “тайная комната”. Кагэма работали в борделях и чайных домиках, специализирующихся на сексуальных услугах и зарабатывали больше, чем женщины, занимающиеся проституцией.
Как правило, актеры кабуки и юноши кагэма ценились образованными мужчинами с высоким уровнем благосостояния.
Обычный гомосексуализм достиг расцвета ближе к XVIII веку — именно тогда стали появляться трактаты и литературные труды, рассуждающие об эстетических и этических аспектах однополой любви.
Она, если не считалась добродетелью, то являлась явлением вполне будничным. Однако мужчины должны были действительно искренне любить друг друга, а не только лишь удовлетворять свою похоть, в противном случае, занятие считалось позорным.
Бывший самурай и автор книги “Сокрытое в листве”, опубликованной в 1716 году, Ямамото Цунэтомо писал:
“Подросток без старшего любовника — все равно, что женщина без мужа… Мы отдаем свои чувства только одному человеку на всю жизнь. Молодой человек должен проверять старшего в течение, по крайней мере, пяти лет. Если за это время он ни разу не усомнился в его хороших намерениях, тогда он может ответить ему взаимностью”.
Все изменилось к концу XIX века в период правления императора Мэйдзи, когда Япония попала под сильное влияние западной культуры и христианской церковной морали. Именно с этого периода регламентированные гомосексуальные отношения практически сошли на нет.
www.anews.com
гомосексуализм в Древней Греции | ГРЕЦИЯ КАК ОНА ЕСТЬ
«Платон мне друг, но истина дороже»
В 2004 году, еще до того как на экраны вышел фильм ‘’ Александр” греческие адвокаты заявили о намерении подать в суд на режиссера Оливера Стоуна К ним поступали сообщения о том что знаменитый полководец древности Александр Македонский (Колин Фаррел) , в фильме представлен бисексуалом.
Но, как заявили юристы, ни в каких исторических документах подобных сведений о знаменитом полководце не содержится. Но другого мнения придерживались создатели фильма и их научные консультанты, например, автор известной книги об Александре профессор Оксфорда Робин Лэйн Фокс. Против мнения афинских юристов свидетельствуют самые важные источники о жизни полководца — древние исторические труды.
Так античный историк Плутарх в своем труде «Александр и Цезарь» неоднократно указывает на интимные отношения Александра с другом Гефестионом.
Некоторые историки справедливо считают, что спор по поводу сексуальной ориентации Александра не имеет оснований, поскольку готовящие иск юристы подходят к делу с точки зрения современной морали, а она неприменима к событиям четвертого века до нашей эры, когда жил Александр Македонский
Все сохранившиеся исторические источники недвусмысленно показывают что одновременное влечение зрелого мужа к прекрасным женщинам и безбородым юношам считалось нормальным. Кто то конечно мог был быть более привлечен женщинами, чем младыми мужами .Но подход к союзу с женщиной был более практичным – он имел конкретную цель воспроизведение потомства. Очень многие считали женщин неспособными к высокому умственному развитию.
В фильме бактрийская княжна, жена Александра Роксана отнюдь не вычеркнута из его жизни. И в сценах с ней он отнюдь не выглядит гомосексуалом, а ведет себя как любой здравый муж. Что не мешает ему, впрочем, на протяжении всей жизни испытывать сильное чувство к Гефестиону и плотское влечение к молодому рабу.
Одно другому в эллинской культуре отнюдь не мешало…
«Отношения между мужчинами не были редкостью в древнем мире и не считались предосудительными. Так что сам Александр вряд ли понял бы адвокатов, отстаивающих его честь в суде», — сказал РИА «Новости» один из афинских специалистов по Древней Греции.
Тех же жителей Греции, которым может не понравиться намек на гомосексуальные отношения полководца, вполне может утешить другая подробность фильма. Режиссер Оливер Стоун в фильме подчеркивает, что Александр происходил из греческой провинции Македония, был человеком греческой культуры и говорил на диалекте греческого языка. В наши времена именно эти аргументы выдвигает Греция, возражая против того, чтобы соседнее славянское государство со столицей в Скопье официально называлось
mybigfatgreekmarriageru.wordpress.com
Гомосексуальность на заре античности - Журнал молодого гея
Здравствуйте, дорогие друзья!
Сегодня я хотел бы вспомнить о величайшей эпохе, которая дала начало всей современной европейской и в целом западной культуре. Конечно же, речь идёт об античности, и в первую очередь о Древней Греции.
Многие из нас знают о том, что гомосексуальность была широко распространена в Элладе, хотя некоторые гомофобно настроенные люди продолжают упорно утверждать, что «именно в ту высокую эпоху не могло быть и речи о подобном разврате». Как бы то ни было, каких бы взглядов не придерживались Вы, дорогой читатель, я считаю нелишним поговорить о том, как всё начиналось…
Однополые отношения имели в Древней Греции повсеместное распространение, находя отражение в мифологии и в культуре в целом. Так, некоторые считают одними из ранних примеров гомосексуальных союзов Ахиллеса и Патрокла из «Илиады». Греческие поэты воспевали однополую любовь, а именитые философы неустанно размышляли о проблемах гомосексуальности (и среди них – Ксенофон, Платон, Плутарх). Платон, в частности, писал: «Однополую любовь презирают варвары и те, кто живёт под деспотическим правлением, точно так же, как они презирают философию, поскольку очевидно, что распространение великих идей среди людей, равно как и воспитание преданной дружбы и пламенного всеобщей любви, которая в особенности удачно развивается в русле однополой привязанности, совершенно не служило бы интересам таких властителей » (John Boswell. "The Church and the Homosexual: An Historical Perspective")
Не менее известные и популярны были трагедии на эту тему, а Аристофан, отец аттической комедии, создал целый театр комедии мужской любви. На всевозможной утвари и других предметах обихода изображены многочисленные гомоэротические сцены, а надписи восхваляют юношескую любовь. Многие политики, военачальники, артисты и писатели были известны своими однополыми романами.
Так, Диоген Лаэртский писал о знаменитом афинском военачальнике и политике Альцибиаде, что последний «в годы свое юности уводил мужей от их жён, подобно юноше, который уводит жён от их мужей».
А в «Эротике» («Диалоге о любви») Плутарха мы встречаем такую фразу: «Прекрасный благородный любовник отдаётся любви тому, в ком он видит обаяние и выдающееся природное очарование, не обращая внимания на телесные детали». (Dialogue on Love 146, цитата по: "Homosexuality," Stanford Encyclopedia of Philosophy, August 2002)
Философы школы физиков время от времени писали о том, что наслаждение между мужчинами больше утомляет, чем удовольствие, полученное с женщиной.
Гомосексуальность, в первую очередь мужская, была чрезвычайно распространённым явлением в греческих полисах. Обычно она принимала форму так называемой педерастии («любви к мальчикам»), когда взрослый мужчина, обычно около 30 лет и постарше, любил мальчика-подростка и опекал его. Важно понимать, что для греческого общества в сфере сексуальных отношений значение имел не столько пол или возраст людей, сколько та роль, которую они играли в этих отношениях - пассивная или активная. Поэтому, хотя отношения между взрослыми мужчинами-ровесниками и существовали, всё же обычно наблюдалась некая возрастная асимметрия, при этом предполагалось, что один из партнёров выполняет пассивную роль в отношениях. Это было связано с тем, что в общественном сознании с каждой из этих ролей связывались определённые образы: активная роль служила знаком мужественности, зрелости, более высокого статуса и силы, в то время как пассивная роль ассоциировалась с женственностью, неопытностью, незрелостью и юностью.
Однополая любовь была, как и теперь, полна тепла и человечности, однако общество придавало ей особое значение и поэтому гомосексуальные отношения чётко регламентировались. Особенно это проявляется в архаический и классический период.
Греческая гомосексуальность в её институционализированных формах берёт своё начало от критской педерастии, которая была регламентирована древнейшими законами острова. Она была тесно связана с обрядами инициации молодого мужчины и с точки зрения церемоний обязательно включала в себя ритуальное похищение. По свидетельству Страбона, в общем виде это происходило следующим образом: филетор (влюблённый), избрав понравившегося юношу (клейноса) и договорившись с ним и с его друзьями, встречал его у дверей дома и старался увести с собой. При этом друзья юноши символически препятствуют ему, а если филетор кажется им недостойным, то они не отпускают его вообще. Если же филетора одобряют, то они вместе с клейносом отправляются на несколько месяцев отдалённую местность, где предаются охоте, развлечениям и завершают всё это пиршеством в кругу близких друзей. При этом филетор преподносит любимому ценные дары, в том числе военное снаряжение, быка (жертвоприношение Зевсу) и кубок (как образ духовного свершения). Теперь молодой человек может либо продолжить свои отношения с мужчиной, либо отвергнуть его. Принеся быка в жертву Зевсу, в присутствии друзей клейнос объявляет, было ли «похищение» действительно добровольным и не причинил ли филетор ему какой-либо обиды. Если юноша удовлетворён поведением филетора, то он переходит в новую возрастную категорию, получая статус «парастата», то есть соратника, союзника. Отныне они живут вместе, не скрывая своих близких гомосексуальных отношений.
Археологические находки показывают, что этот обычай был известен уже в минойскую эпоху (XVII-XVI векa до н.э.) Аристотель в своей «Политике» сообщает, что он был установлен Миносом с целью контроля рождаемости: «Они отделяют мужчин от женщин и поощряют половые отношения между мужчинами, чтобы женщины рожали меньше». Этот обычай был большей частью популярен в аристократической среде, поскольку был также связан с понятием чести: мужчине оказывалась честь разрешением увести мальчика, а мальчику оказывалась честь похищением.
Возможно, благодаря обычаю официальной педерастии именно здесь, на Крите возник знаменитый миф о Ганимеде – прекрасном юноше, похищенном Зевсом и унесённом богом на Олимп (слева - Похищение Ганимеда).
Эти практики нашли отражение в фольклоре. Так, сохранились две истории однополой любви мужчин, причём один из них – клейнос Левкоком («ярковласый») фигурирует в обоих сюжетах. В обоих случаях он поручает своим филеторам выполнить сложные задания, прежде чем он ответит им взаимностью. В первой истории он поручает Эвксинтету принести его собаку из одного города в другой, расстояние между которыми равнялось 180 стадиям (28 км). Во втором случае он приказывает своему любовнику Промахосу найти драгоценный шлем, что было сопряжено с большими трудностями. В конце концов раздражённый сверхмерными запросами юноши Промахос добыл шлем, но надел его на голову другого юноши, и Левкоком покончил с собой из ревности…
Наконец, гомосексуальные практики критян подтверждаются археологическими раскопками. Так, при раскопках склепа, посвящённому Гермесу и Афродите, было найдено множество бронзовых фигурок, изображающих однополые контакты между взрослыми мужчинами и юношами. Ещё одна ценная находка – кубок из Агиа Триады, принадлежавший кому-то из племенных вождей, на котором изображён юноша и мужчина – их можно различть по причёске и одежде, а также по наличию у старшего в руках меча и копья. На обоих при этом надеты подобия юбок и ювелирные украшения. На другой стороне кубка показано несколько юношей, ведущих быков – возможно, для жертвоприношения… (см. R. KOEHL, “The Chieftain Cup and a Minoan Rite of Passage,” Journal of Hellenic Studies )
Сейчас известно, что примерно к 630 году до н.э. институционализированную критскую педерастию переняли дорийские племена, от которых она распространилась на всю остальную Грецию. (William Armstrong Percy III, "Reconsiderations about Greek Homosexualities," in Same–Sex Desire and Love in Greco-Roman Antiquity and in the Classical Tradition of the West, Binghamton, 2005)
В общем и целом, очевидно, что гомосексуальность воспринималась как нечто совершенно естественное, и однополые отношения практиковались в древнейшем греческом государстве настолько широко, что общество постепенно формализовало их и включило в общий культурный канон.
Остаётся только пожалеть о том, что за столько веков человечество сумело только уйти назад в своей терпимости и способности принимать каждого из нас такими, какие мы есть…
equal-gay.livejournal.com
Глава V Мужской гомосексуализм. Сексуальная жизнь в Древней Греции
1. Общие замечания
Анри Бейль (Стендаль) пишет в своей книге «О любви»: «Нет ничего комичнее, чем наш обычный взгляд на древних и античное искусство. Поскольку мы читаем лишь тщательно отделанные переводы, мы не знаем, что они поклонялись особому культу Наготы, который отталкивает современных людей. Во Франции люди лишь женщин называют прекрасными. Утонченных ухаживаний не было у древних греков, но, с другой стороны, была любовь, которая нам, теперешним, кажется извращением… Можно сказать, что они культивировали чувство, отвергаемое в современном мире».
Это то чувство, которое, без сомнения, следует объяснить и которое самые замечательные учебники обходят практически полным молчанием. Приведем пример. В работе «Holm-Deecke-Soltau Kulturgeschichte des Klassischen Altertumst», Leipzig, 1879 о гомосексуализме не упоминается совсем; в книге L. Schmidt «Die Ethik der alten Griechen», Berlin, в двух томах, этот предмет обсуждается менее чем на трех страницах; в четырех огромных томах Буркхарда «История культуры Древней Греции» нельзя найти почти ничего, и в новейшем и исправленном издании знаменитой «Pauly Realenzyklopadie der klassischen Altertumswissen-schaft» (к десятитомному изданию добавлено по меньшей мере 1300 страниц) есть статья «Paderastik» на четырех страницах, написанная знаменитым профессором из Бреслау В. Кроллем, которая столь неполна, что ее можно считать несоответствующим заключением монументального труда, написанного профессором о культуре классической античности. Статья «Гетеры» в этой же энциклопедии занимает двадцать страниц.
Выводом его труда, который можно встретить и в других современных исследованиях, было – дать читателю, который сам не в состоянии обратиться к первоисточникам, представление о том, что гомосексуализм древних греков был просто побочным явлением, которое иногда встречалось изредка то здесь, то там.
Предваряя возражения, прислушаемся прежде всего к великому философу Платону, который писал: «Весьма многие сходятся на том, что Эрот – бог древнейший. А как древнейший бог, он явился для нас первоисточником величайших благ. Я, по крайней мере, не знаю большего блага для юноши, чем достойный любовник, а для влюбленного – чем достойный возлюбленный. Ведь тому, чем всегда надлежит руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем любовь. Чему же она должна их учить? Стыдиться постыдного и честолюбиво стремиться к прекрасному, без чего ни государство, ни отдельный человек не способны ни на какие великие и добрые дела. Я утверждаю, что, если влюбленный совершит какой-нибудь недостойный поступок или по трусости спустит обидчику, он меньше страдает, если уличит его в этом отец, приятель или еще кто-нибудь – только не его любимец. То же, как мы замечаем, происходит и с возлюбленным: будучи уличен в каком-нибудь неблаговидном поступке, он стыдится больше всего тех, кто его любит. И если бы возможно было образовать их влюбленных и их возлюбленных в государство или, например, в войско, они управляли бы им наилучшим образом, избегая всего постыдного и соревнуясь друг с другом; а сражаясь вместе, такие люди даже и в малом числе побеждали бы, как говорится, любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюбленному легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору; а уж бросить возлюбленного на произвол судьбы или помочь ему, когда он в опасности, – да разве найдется на свете такой трус, в которого сам Эрот не вдохнул бы доблесть, уподобив его прирожденному храбрецу? И если Гомер говорит, что некоторым героям отвагу внушает бог, то любящим дает ее не кто иной, как сам Эрот» (Пир, 178с)[129].
Чтобы рассмотреть проблему, разрешение которой является ключом к пониманию всей греческой культуры в целом, необходимо прежде всего ознакомиться с неопровержимыми фактами.
Правда, во второй своей речи Сократ в «Федре» говорит, что мальчик может испытывать некое чувство, напоминающее взаимность. Такой мальчик впрочем, испытывает по Платону не любовь, а «отображение, подобие любви», скорее дружбу, чем любовь. «…как и у влюбленного, у него тоже возникает желание — только более слабое — видеть, прикасаться, целовать, лежать вместе». Если влюбленный мужчина, по Платону добивается от мальчика совершено определённого, то есть, говоря прямо, анального полового акта, то мальчику это вовсе не нужно: «когда они лежат вместе, безудержный конь влюбленного (то есть его страсть — Р.В.) находит что сказать возничему (разуму — Р.В.) и просит хоть малого наслаждения в награду за множество мук. Зато конь любимца не находит, что сказать: в волнении и смущении обнимает тот влюбленного, целует и ласкает его как самого преданного друга, а когда они лягут вместе, он не способен отказать влюбленному в доле его наслаждения, если тот об этом попросит». Как видим, о доле наслаждения мальчика и речи не идет. В «Пире» Платон добавляет, что такие мальчики, в которых любовь мужчины вызывает непонятное им волнение — половинки двуполого существа — андрогина, который состоял из сросшихся друг с другом мужчин. Эти мальчики, когда вырастут, не интересуются женщинами и деторождением и сами становятся мальчиколюбцами, кроме того, они славятся своей мужественностью, храбростью, умеренностью и политическими талантами. Но Платон отрицает, что будучи эратоманами в подростковом возрасте, они знали уже похоть и распутство, они чувствуют волнительное влечение к мужчине не из «бесстыдства», а оттого, что так в них пробуждается собственная чисто мужская, не отягощенная притяжением к женщинам природа. Очевидно, что тут тоже речи не идет о физическом удовлетворении мальчика.
Гомоэротическая сцена. Роспись на сосуде. Ок. 540 г. до н. э.
“Поцелуй”, роспись на сосуде. Ок. 480 года до н. э.
Александр Иванов “Аполлон, Гиацинт и Кипарис, занимающиеся музыкой и пением”. 1834 год
Сапфо
Эрот в объятиях Сатира. Около I в. н. э.
Трое в бане. Помпеи
Сцена женской проституции. Помпеи
Миягава Иссе “Мужчина и юноша”. 1750 год
В фильме бактрийская княжна, жена Александра Роксана отнюдь не вычеркнута из его жизни. И в сценах с ней он отнюдь не выглядит гомосексуалом, а ведет себя как любой здравый муж. Что не мешает ему, впрочем, на протяжении всей жизни испытывать сильное чувство к Гефестиону и плотское влечение к молодому рабу.
