Читать онлайн «История Атлантиды». Древняя атлантида история
легенда, история и интересные факты
Споры о том, являлось ли существование Атлантиды реальностью или красивой легендой, не затихают уже много веков. По этому поводу выдвигалось большое количество самых противоречивых теорий, но все они строились на сведениях, полученных из текстов древнегреческих авторов, ни один из которых лично не видел этого таинственного острова, а передавал лишь информацию, полученную из более ранних источников. Так насколько же соответствует действительности легенда об Атлантиде и откуда она пришла в наш современный мир?
Остров, канувший в морскую бездну
Прежде всего уточним, что под словом «Атлантида» принято понимать некий фантастический (поскольку нет прямых доказательств его существования) остров, находившийся в Атлантическом океане. Точное же его местонахождение неизвестно. Согласно наиболее популярной легенде, Атлантида помещалась где-то недалеко от северо-западного побережья Африки, окаймленного цепью Атласских гор, и вблизи Геркулесовых столбов, обрамлявших вход в Гибралтарский пролив.
Туда ее поместил в своих диалогах (произведениях, написанных в форме беседы исторических или вымышленных лиц) знаменитый древнегреческий философ Платон. На основе его трудов впоследствии и родилась весьма популярная легенда об Атлантиде. В ней говорится, что примерно в 9500 году до н. э. в указанном выше районе произошло страшное землетрясение, в результате которого остров навсегда погрузился в пучину океана.
В тот день погибла древняя и высокоразвитая цивилизация, созданная островитянами, которых Платон именует «атлантами». Следует сразу заметить, что ввиду схожих названий их порой ошибочно отождествляют с персонажами древнегреческой мифологии – могучими титанами, держащими на своих плечах небесный свод. Эта ошибка настолько распространена, что при виде скульптур работы выдающегося русского ваятеля А. И. Теребенева (фото см. ниже), украшающих портик Нового Эрмитажа в Санкт-Петербурге, у многих возникает ассоциация с героями, канувшими когда-то вглубь морей.
Загадка, волнующая умы людей
В период Средневековья труды Платона, а также большинства других античных историков и философов были преданы забвению, но уже в XIV-XVI вв., получивших название эпохи Возрождения, интерес к ним, а вместе с тем и к Атлантиде и легенде, связанной с ее существованием, стремительно возрос. Не ослабевает он и по сей день, порождая жаркие научные дискуссии. Учеными всего мира предпринимаются попытки обнаружить реальные доказательства событий, описанных Платоном и рядом его последователей, и дать ответ на вопрос о том, что же на самом деле представляла собой Атлантида – легенду или действительность?
Остров, населенный людьми, создавшими высочайшую, по тем временам, цивилизацию, и поглощенный затем океаном представляет собой загадку, волнующую умы людей и побуждающую их искать ответы за пределами реального мира. Известно, что еще в Древней Греции легенда об Атлантиде дала толчок многим мистическим учениям, а в современной истории она вдохновила мыслителей теософского направления. Наиболее известными из них являются Е. П. Блаватская и А. П. Синнетт. Не остались в стороне и авторы разного рода околонаучных и просто фантастических произведений различного жанра, также обращавшихся к образу Атлантиды.
Откуда взялась легенда?
Но вернемся к сочинениям Платона, поскольку именно они являются тем первоисточником, который возбудил многовековые споры и дискуссии. Как уже говорилось выше, упоминание об Атлантиде содержится в двух его диалогах, носящих название «Тимей» и «Критий». Оба они посвящены вопросу государственного устройства и ведутся от лица его современников: афинского политического деятеля Крития, а также двух философов – Сократа и Тимея. Сразу отметим, что Платон делает оговорку, будто первоисточником всех сведений об Атлантиде является рассказ древнеегипетских жрецов, который в устной форме передавался из поколения в поколение и, наконец, дошел до него.
Беды, постигшие атлантов
В первом из диалогов приводится сообщение Крития о войне между Афинами и Атлантидой. По его словам, остров, с армией которого пришлось столкнуться его соотечественникам, был настолько велик, что своими размерами превосходил всю Азию, что дает основание с полным правом называть его материком. Что же касается образованного на нем государства, то оно поражало всех своим величием и, являясь необычайно могущественным, покорило Ливию, а также значительную территорию Европы, простиравшуюся вплоть до Тиррении (Западной Италии).
В 9500 году до н. э. атланты, желая покорить Афины, обрушили на них всю мощь своей прежде непобедимой армии, но, несмотря на явный перевес сил, не смогли добиться успеха. Афиняне отразили нашествие и, разгромив врага, вернули свободу народам, находившимся до той поры в рабстве у островитян. Однако на этом беды не отступили от благополучной и некогда процветавшей Атлантиды. Легенда, а точнее, рассказ Крития, положенный в ее основу, повествует далее о страшной природной катастрофе, полностью уничтожившей остров и заставившей его погрузиться в океанские глубины. Буквально в течение суток разбушевавшаяся стихия стерла с лица земли огромный континент и положила конец созданной на нем высокоразвитой культуре.
Коммуна афинских правителей
Продолжением этого рассказа является второй дошедший до нас диалог, получивший название «Критий». В нем все тот же афинский политик более подробно повествует о двух великих государствах древности, армии которых сошлись на поле брани незадолго до рокового наводнения. Афины, по его словам, представляли собой высокоразвитое и столь угодное богам государство, что, если верить легенде, конец Атлантиды был предрешен.
Весьма примечательно описание системы правления, которое было в нем устроено. По свидетельству Крития, на Акрополе – холме, и поныне возвышающемся в центре греческой столицы – помещалась некая коммуна, отчасти напоминающая те, которые рисовали в своем воображении родоначальники коммунистического движения. Все в ней было поровну и всего хватало с избытком. Вот только населена она была не простыми людьми, а правителями и воинами, которые обеспечивали поддержание в стране угодного им порядка. Трудовым же массам позволялось лишь благоговейно взирать на их сияющие высоты и выполнять спускаемые оттуда предначертания.
Надменные потомки Посейдона
В том же трактате скромным и добродетельным афинянам автор противопоставлял высокогордых атлантов. Их родоначальником, как явствует из сочинения Платона, был сам бог морей Посейдон. Однажды, став свидетелем того, как земная девушка по имени Клейто нежила в волнах свое юное тело, он воспылал страстью и, вызвав в ней ответные чувства, стал отцом десяти сыновей – полубогов-полулюдей.
Старший из них, по имени Атлант, был поставлен управлять островом, разделенным на девять частей, каждая из которых находилась под началом одного из его братьев. В дальнейшем его имя унаследовал не только остров, но даже и океан, на котором он находился. Все его братья стали родоначальниками династий, в течение многих веков живших и правивших на этой благодатной земле. Именно так описывается в легенде рождение Атлантиды как могучего и суверенного государства.
Остров изобилия и богатства
В своем сочинении Платон приводит также известные ему размеры этого легендарного острова-материка. По его словам, в длину он достигал 540 км, а в ширину был не менее 360 км. Наивысшей точкой этой обширной территории являлся холм, высоту которого автор не уточняет, но пишет, что располагался он примерно в 9-10 км от берега моря.
Именно на нем был построен дворец правителя, который еще сам Посейдон окружил тремя сухопутными и двумя водными оборонительными кольцами. Позднее его потомки-атланты перебросили через них мосты и прорыли дополнительные каналы, по которым корабли могли беспрепятственно подходить к причалам, расположенным у самых стен дворца. Они же возвели на центральном холме множество храмов, богато отделанных золотом и украшенных статуями небожителей и земных владык Атлантиды.
Мифы и легенды, рожденные на основе сочинений Платона, полны описаний сокровищ, которыми владели потомки морского бога, а также богатства природы и плодородия острова. В диалогах древнегреческого философа упоминается, в частности, о том, что, несмотря на густонаселенность Атлантиды, на ее территории весьма привольно жилось диким животным, среди которых встречались даже еще не прирученные и не одомашненные слоны. В то же время Платон не оставляет без внимания и многие негативные стороны жизни островитян, вызвавшие гнев богов и послужившие причиной катастрофы.
Конец Атлантиды и начало легенды
Мир и благоденствие, царившие на нем многие века, рухнули в одночасье по вине самих же атлантов. Автор пишет, что до той поры, пока жители острова ставили добродетель выше богатств и почестей, небожители были к ним благосклонны, но отвернулись от них, как только блеск золота затмил в их глазах духовные ценности. Взирая на то, как люди, утратившие божественную сущность, переполнились гордыней, алчностью и злобой, Зевс не пожелал сдерживать свой гнев и, собрав прочих богов, предоставил им право вынести свой приговор. На этом рукопись древнегреческого философа обрывается, но, судя по той катастрофе, которая обрушилась вскоре на злочестивых гордецов, их сочли недостойными милосердия, что и привело в итоге к столь печальному исходу.
Легенды Атлантиды (или сведения о реально произошедших событиях – это осталось неизвестно) привлекали внимание многих древнегреческих историков и писателей. В частности, афинянин Гелланик, живший в V веке до н. э., также описывает в одном из своих сочинений этот остров, называя, впрочем, его несколько иначе – Атлантиадой – и не упоминая о его гибели. Однако современные исследователи по ряду причин считают, что его рассказ имеет отношение не к погибшей Атлантиде, а к благополучно пережившему века Криту, в истории которого также фигурирует морской бог Посейдон, зачавший сына от земной девы.
Любопытно, что название «атланты» применялось древнегреческими и римскими авторами не только к островитянам, но и к жителям континентальной Африки. В частности, Геродот, Плиний Младший, а также не менее известный историк Диодор Сицилийский так именуют некое племя, обитавшее в Атласских горах недалеко от побережья океана. Эти африканские атланты были весьма воинственны и, находясь на низкой ступени развития, вели постоянные войны с иноплеменниками, среди которых оказались и легендарные амазонки.
В итоге они были полностью истреблены своими соседями троглодитами, которые хоть и находились в полуживотном состоянии, но все же сумели одержать победу. Есть мнение, будто Аристотель по этому поводу сказал, что не военный перевес дикарей привел к гибели племени атлантов, а сам творец мира Зевс погубил их за совершенные беззакония.
Плод фантазии, переживший века
Отношение современных исследователей к сведениям, изложенным в диалогах Платона и в сочинениях ряда других авторов, крайне скептическое. Большинство из них считают Атлантиду легендой, не имеющей под собой никакого реального обоснования. Их позиция объясняется прежде всего тем, что на протяжении многих столетий не было обнаружено никаких материальных подтверждений ее существования. Это действительно так. Полностью отсутствуют археологические данные о существовании в конце ледникового периода, а также ближайших к нему тысячелетий столь развитой цивилизации в Западной Африке или Греции.
Вызывает недоумение и тот факт, что история, якобы поведанная миру древнегреческими жрецами и дошедшая затем до Платона в устном пересказе, не нашла своего отражения ни в одном из письменных памятников, обнаруженных на берегах Нила. Это невольно наводит на мысль о том, что древнегреческий философ сам сочинил трагическую историю Атлантиды.
Начало легенды он вполне мог позаимствовать из богатой отечественной мифологии, в которой боги нередко становились основателями целых народов и континентов. Что же касается трагической развязки сюжета, то она была ему необходима. Выдуманный остров следовало уничтожить для придания истории внешнего правдоподобия. В противном случае как бы он мог объяснить современникам (и, разумеется, потомкам) отсутствие следов его существования.
Исследователи античности обращают внимание и на тот факт, что рассказывая о таинственном континенте, расположенном вблизи западного побережья Африки, и о его жителях, автор приводит исключительно греческие имена и географические названия. Это весьма странно и наводит на мысль о том, что он сам их придумал.
Трагическая ошибка
В завершение статьи приведем несколько весьма занятных утверждений, с которыми выступают в наши дни рьяные сторонники историчности существования Атлантиды. Как уже говорилось выше, сегодня ее подняли на щит многие сторонники оккультных течений и разного рода мистики, не желающие считаться с абсурдностью собственных теорий. Не уступают им и псевдоученые, пытающиеся выдать свои измышления за якобы сделанные ими открытия.
Например, за последние годы на страницах печати, а также в интернете не раз появлялись статьи о том, что атланты (существование которых авторы не подвергали сомнению) достигли столь высокого прогресса, что вели широкую исследовательскую деятельность в области ядерной физики. Даже бесследное исчезновение самого континента объясняется трагедией, произошедшей в результате неудачно проведенного ими ядерного испытания.
fb.ru
История Атлантиды читать онлайн, Автор неизвестен
Предисловие к русскому изданию
Платон (427–347 гг. до н. э) Автор диалогов «Тимей» и «Критий», повествующих о последнем острове атлантов Посейдонисе.
Греческий философ Платон (427–347 гг. до н. э.) в диалогах «Тимей» и «Критий» рисует перед нами расцвет и гибель цивилизации атлантов. Эта история была рассказана греку Солону египетским жрецом из города Саис, что в дельте Нила. Платон услышал этот рассказ от своего прадеда Крития, который в 10-летнем возрасте услышал ее от своего 90-летнего деда, тоже Крития. Именно этому Критию и поведал Солон историю Атлантиды. Е.П.Блаватская замечает по этому поводу, что Платон, «приписывая повествование Солону и египетским священникам… отдалил самого себя от повествования, которое он, по обязанности, возложенной на него при посвящении, не должен был разглашать» [1].
Согласно рассказу Крития в диалоге «Тимей», перед проливом Геракловых Столбов (т. е. Гибралтаром) находился остров, по своим размерам больший, чем Африка и Азия. От Европы этот остров отделялся лишь узким проливом. За ним находились другие острова, еще дальше — материк, а за материком — море в собственном смысле этого слова. Таким образом, земли эти находились на месте нынешнего Атлантического океана. Платон в 4 веке до н. э. сообщает нам об Американском континенте и Атлантическом океане, указывая на несопоставимость его размеров с размерами морей, известных грекам.
Более подробно об острове Атлантида Платон рассказывает в диалоге «Критий». «Когда боги разделили Землю, Нептуну досталась Атлантида. Посейдон, получив в удел остров Атлантиду, населил ее своими детьми, зачатыми от смертной женщины…»[2] Сходную информацию мы находим и в «Истории Эфиопии» Маркиана: «Они говорят, что в их времена было семь островов в Атлантическом океане, посвященных Прозерпине; и кроме этих семи, было еще три совсем громадных острова, один из которых был посвящен Плутону, другой — Аммону, а третий, который по величине был средним, в тысячу стадий, был посвящен Нептуну». Но вернемся к «Критию». На одной из гор этого острова жили Евенор и его жена Левкиппа, у которых родилась дочь Клейто. После смерти ее родителей Посейдон взял Клейто в жены. От этого союза родилось пять пар близнецов мужского пола. Земля была разделена на десять частей, в каждой из которых правил потомок Посейдона. Старший из них — Атлант, он владел центральной частью острова. Холм, на котором обитала Клейто, Посейдон «укрепил по окружности, отделив его от острова, огораживая попеременно водными и земляными кольцами (земляных колец было всего два, а водных — три) все большего диаметра, проведенных словно циркулем из середины острова и на равном расстоянии друг от друга. Это ограждение было непроходимо для людей, так как судов еще не было»[3]. Нептун высек посередине острова два родника (теплый и холодный), которые питали окружающие поля и рощи.
Благодаря хорошему климату все росло очень быстро и землепашцы собирали по два урожая в год. В лесах водилось много дичи, в том числе и слоны.
Со временем десять царей построили себе дворцы, святилища, гавани и верфи для кораблей. Через водные кольца были переброшены мосты, а от моря к водным кольцам провели канал.
Основные святыни были сосредоточены в том месте, где жили их предки. Здесь же находился недоступный храм Клейто и Посейдона, обнесенный золотой стеной. Рядом с ними стоял еще один храм, посвященный Посейдону, построенный из серебра с золотыми акротериями. Внутри него потолок был сделан из слоновой кости. Внутри храма находились золотые скульптуры Посейдона в колеснице из шести лошадей, а вокруг него — сто нереид на дельфинах. Вне храма находились золотые скульптуры «жен и всех тех, кто произошел от десяти царей». Рядом с двумя источниками были устроены купальни, ипподром для конских бегов.
Что же касается законов, то главные из них были записаны первыми царями на стеле из желтой меди, которая находилась в храме Посейдона. Первые из этих законов гласили, что ни один из царей не может выступить силой против своего брата, а также обязан оказать ему помощь в случае вторжения врагов. Нельзя было предать смерти никого из царских родственников, если большая часть совета десяти не выскажется за это.
Но как со временем все портится, так и в этом случае «унаследованная от бога доля ослабела и возобладал человеческий нрав»[4]. Люди стали заложниками жадности и развращенности.
Диалог остался незаконченным, а может быть его концовка была утеряна, как и некоторые другие сочинения Платона, ибо известно, что после «Крития» Платон написал «Законы». Вот последние строки диалога «Критий»: «Зевс решил наложить на них кару, дабы они, отрезвев от беды, поучились благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из их обителей… из которой можно лицезреть все, причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами…»[5]
Частично восстановить картину позволяет диалог «Тимей» и мифы о потопах. Итак, атланты начали воевать со своими соседями и завоевали Африку вплоть до Египта и Европу до Этрурии. Героическое сопротивление оказали им предки афинян, которые сумели победить атлантов и великодушно сделали свободными все народы по ту сторону Гибралтарского пролива. Эта война имела место около восьми тысяч лет тому назад.
После этого случилась страшная катастрофа вследствие землетрясения и наводнения. В течение одних суток земли атлантов ушли под воду, а на месте их существования «море…стало несудоходным по причине огромного количества ила, который оставил после себя осевший остров» [6]. Впрочем, Аристотель и Теофраст также говорят об огромном количестве ила за Геракловыми Столбами.
В эпоху античности сведения об Атлантиде можно было почерпнуть и у других авторов. Так, «отец истории» Геродот полагал, что атланты жили в северной Африке: «к этому соленому озеру прилегает гора, которая называется Атлас.
Она узка и со всех сторон заокруглена и так высока, что ее вершину не видно, так как она всегда окутана туманом, и зимой и летом. Местные жители говорят, что она упирается в небо. От нее и получили название местные жители, которых называют атланты. Говорят, что они не едят ничего живого и не видят снов».
Реконструкция древнегреческого города Аполлония, который опустился под воду после землетрясения. Своим строением город во многом напоминал описанную Платоном столицу Атлантиды.
Римский историк Диодор Сицилийский, живший в первом веке до н. э., упоминает о нападении амазонок на атлантов. Он также считает, что атланты жили около гор Атласа в Северной Африке.
Среди других античных авторов Атлантиду упоминают Элиан, неоплатоник Прокл и Аристотель. Именно Аристотель заявил о том, что Платон выдумал Атлантиду, а так как в средние века труды Аристотеля пользовались непреклонным авторитетом, то естественно, что интерес к Атлантиде в это время угас, сохранились разве что некоторые карты, на которых изображался легендарный материк.
Последователи Платона, платоники и неоплатоники, призывали видеть в Атлантиде не только физическую землю, но и символ, аллегорию, где непосредственную роль играют числа. Вкратце этого вопроса касается Мэнли Холл: «Платоновская Атлантида символизирует троичную природу Вселенной и человеческого тела. Десять царей Атлантиды являются тетрактисом, или числом, рождающимся из пяти пар противоположностей. Числа от 1 до 10 правят миром, а числами в свою очередь правит Монада, или 1, - главнейшее среди них…» [7] Философски 10 островов символизируют тройную силу Высшего Божества и семи регентов, коленопреклоненных перед Вечным Троном.
Если Атлантиду рассматривать как архетипическую сферу, то ее погружение означает нисхождение рационального, организованного сознания в иллюзорный зыбкий мир иррационального смертного невежества. Как погружение Атлантиды в морские пучины, так и библейская история о «падении человека» означает духовное вырождение как неизбежное условие эволюции сознания.
Несколько слов об Атлантиде можно найти и в «Разоблаченной Изиде» Е.П.Блаватской: «Этот великий потерявшийся континент, возможно, мог быть расположен к югу от Азии, простираясь от Индии до Тасмании… Атлантские адепты от рождения слепо следовали внушениям великого и невидимого «Дракона», царя Теветата. Под влиянием злых внушений своего демона Теветата раса атлантов стала нацией черных магов. Вследствие этого была объявлена война… Сущность этого рассказа может быть найдена в искаженных аллегориях о потомстве Каина, гигантах, и в аллегории о Ное и его благочестивой семье.
...
knigogid.ru
Читать книгу Атлантида. История исчезнувшей цивилизации
Льюис Спенс Атлантида История исчезнувшей цивилизации
ВВЕДЕНИЕ
История Атлантиды должна отличаться от всех других историй по следующей фундаментальной причине: она стремится восстановить прошлое страны, земля которой недоступна для археологии. Если бы в результате какого-нибудь природного катаклизма Итальянский полуостров погрузился бы в лазурные воды Средиземноморья вскоре после падения Рима, мы все же располагали бы объемными документальными свидетельствами роста и возвышения Римской империи. В то же самое время для нас была бы навсегда потеряна земля, на которой эта империя процветала и на которой остались руины ее культуры и архитектуры, и нам оставалось бы только судить о ней по ее колониальным проявлениям. Мы по большей мере волей-неволей основывали бы наши представления о латинском наследии на изучении институтов, созданных империей в других землях, и традиций, сохранившихся после ее исчезновения среди окружавших Рим варварских народов.
Сколь бы ни были велики трудности, сопровождающие подобное предприятие, в действительности они не идут ни в какое сравнение с попытками разглядеть сквозь мглу времен очертания хроник и событий, хранящих память о цивилизации, которая погрузилась в пучину океана почти за девять тысяч лет до основания Вечного города. Столь сложная для историка задача могла бы смутить кого угодно. Затонувший Рим, разрушенные землетрясением Афины завещали бы грядущим поколениям тысячи подтверждающих их существование документов. Потонул бы за тысячу лет до Рождества Христова Вавилон или вся египетская долина — они все же оставили бы после себя свидетельства своей торговли со Средиземноморьем, их глиняная посуда и другие артефакты были бы найдены на Крите и на Кипре. Более того, позвольте напомнить, что сам район Ниневии был забыт и что еще столетие назад нам были известны только наиболее общие основы вавилонской и египетской истории, и их письменные иероглифы были тогда еще не расшифрованы. И тем не менее было бы правильно полагать, что археология, которая берется за детальное восстановление цивилизаций, ушедших в глубь времен, как в бездну океана, не в силах подступиться к решению куда более запутанной проблемы — к реконструкции истории континента, погрузившегося на дно задолго до Древнего Египта.
Именно здесь необходимо сказать кое-что относительно собственных представлений автора о предмете исторической науки. Всем должно быть очевидно, сколь большую роль играло вдохновение в распутывании археологических проблем в течение прошлого столетия. Именно благодаря вдохновению, ровно настолько, насколько и элементарной учености, были разгаданы иероглифы Египта и клинопись Вавилона. Не вдохновение ли указало Шлиману точное расположение Трои прежде, чем он раскопал ее? Вдохновение — воистину метод археологии будущего. Унылая школа измерений, исполненная как легковерия, так и скептицизма, обречена.
Аналогия — инструмент вдохновения, способный дать потрясающие результаты, если его верно применять. Уже сейчас результаты археологии и фольклора почти полностью зависят от аналогий. Только благодаря сравнению мы можем пролить свет на природу необъясненных обычаев и предметов, и в этой работе будет в значительной степени использоваться метод аналогий, потому что именно с помощью этого исследовательского зонда мы можем проникнуть сквозь твердый панцирь забвения, скрывающий факты из истории Атлантиды.
Факты! Есть ли у нас вообще какие-нибудь факты, касающиеся Атлантиды? И само название, «История Атлантиды», не оскорбляет ли интеллект большинства читателей? Если читатель, добравшийся до конца этой книги по прочтении последней страницы не согласится, что описанный Платоном остров-континент действительно существовал, то он по крайней мере будет заинтересован самим предметом обсуждения и признает, что гипотеза об Атлантиде имеет право на существование. Но автор твердо убежден, что предание об Атлантиде основано на бесспорных фактах, и считает, что перед лицом такого множества доказательств, соединенных в этом исследовании, было бы просто несерьезным ребячеством не верить в основные детали истории, рассказанной Платоном.
В подтверждение этому можно сказать, что данное исследование базируется на материале исторических свидетельств или преданий, почерпнутых из древнейших источников; оно предоставляет возможности для сравнения географии, обычаев и религии Атлантиды с географией, обычаями и религиями соседних регионов. Можно, например, взять рассказ Платона об Атлантиде и по пунктам сравнить приведенные там свидетельства с соответствующими данными истории и археологии, что в результате приведет к полному подтверждению этого рассказа.
И позвольте сразу же заметить, что Платон не вкладывал в свой рассказ ни аллегорического, ни мифологического смысла. Есть все основания считать его рассказ в большей степени опирающимся на факты, чем, например, «Historia Britonum» Джеффри Монмоута, в которой чистая руда истории содержит изрядную примесь легенд. Платон, бесспорно, позаимствовал эту историю из египетских источников, и причин ставить под сомнение честность его рассказа не больше, чем сомневаться в правдивости любого другого античного источника, в котором история окутана дымкой мифологии.
Предание, как это теперь признается, если использовать его с достаточной осторожностью, может предоставить историку данные, столь же заслуживающие доверия, как и лучшие документально заверенные исторические свидетельства. Еще недавно мы могли наблюдать, как фигура нашего британского Артура, некогда тусклая и таинственная, постепенно сбросила с себя покровы легенд и приобрела человеческие качества и черты. Были времена, когда Менес, первый царь I династии Египта, считался мифической личностью, в то время как сейчас известно, что он действительно существовал и имел довольно многочисленных предшественников. Не далее как в этом месяце, когда в Сирии писались эти строчки, поступили удивительные свидетельства о находке скульптурной головы Христа, датируемой II столетием, которые полностью разбивают аргументы тех, кто стремился доказать мифическую природу нашего Спасителя. В этом месяце также было окончательно доказано, что останки Петра и Павла в действительности покоятся под фундаментом собора Святого Петра в Риме. Все мы вспоминаем, как смеялись над «мифическим» окапи сэра Гарри Джонстона, прежде чем он был найден, убит и выставлен на всеобщее обозрение. А как мы иронизировали по поводу гигантского ленивца Хескета Притчарда до тех пор, пока этот знаменитый путешественник не обнаружил большой кусок его хорошо сохранившейся кожи в Патагонии. Все это было «мифом» для одних и правдой для других.
Сама идея Атлантиды, описанной Платоном, подвергалась насмешкам многих поколений археологов просто потому, что не было никакого прямого документального подтверждения ее существования. Но разумно ли ожидать прямого документального свидетельства, касающегося цивилизации, которая полностью исчезла более одиннадцати тысяч лет назад? Совершенно очевидно, что доказывать существование такой культуры нужно другими средствами. Находим ли мы в странах, которые, судя по всему, граничили с Атлантидой, следы этой цивилизации, как кратко замечает об этом Платон? Цель этой книги как раз и состоит в том, чтобы попробовать доказать это. В заключительной главе будет показано то, что автор назвал «комплексом Атлантиды», — специфический набор традиций, обрядов и обычаев, которых в сочетании с местными условиями мы не найдем ни в какой другой части земного шара, кроме пространства, простирающегося между берегами Западной Европы и Восточной Америки. В прибрежных областях этих регионов и в их изолированных отдаленных поселениях обнаруживается культурный комплекс, самостоятельное существование которого ясно показывает, что корни его тянутся в ныне не существующие области Атлантики.
Именно таким методом следует изучать цивилизацию Атлантиды, и только так может быть в конечном счете доказано ее существование. Теория Атлантиды претерпела значительный ущерб от грубого напора энтузиастов и, возможно, подчас слишком восторженных заявлений самого автора. Но приближаться к этой предыстории, используя археологический подход, представляется тщетным и бесполезным делом, поскольку, как я уже сказал, проблема такой тонкости и экстраординарной сложности может быть когда-либо распутана с помощью воображения и вдохновения. Большие археологические открытия на земле часто делались случайно, как, например, в случае эпохальной находки в Кроманьоне и Мас-д'Азиль. Но ждать от океана, чтобы он извергнул свои тайны, можно целую вечность. Пожелайте же, чтобы археолог, будь он профессионал или же любитель, не смотрел слишком недружественно на исследования, все еще ищущие свои методы, разрушающие многие предрассудки и грешащие недостатком эмпирицизма, до тех пор, пока не найдутся подходящие для этой особенной задачи инструменты. Ни один ученый не иронизирует теперь над невообразимыми методами, благодаря которым поколения алхимиков создавали химическую науку и привели ее на священный пьедестал точных наук. По аналогии вполне можно допустить, что история Атлантиды все еще находится в «алхимической» стадии. Профессиональный археолог в этой истории может сталкиваться с сотней вещей, которые он не любит и презирает. Возможно, он будет отрицать и само название исследования. Если он это сделает, я не буду испытывать сильного смущения, поскольку я убежден, что самое дикое предположение часто бывает столь же близко к цели, как и наиболее осторожное утверждение, когда мы имеем дело с такими глубокими проблемами. Я не стал бы утверждать, что желаю умножить или поощрить метод случайности в специфической сфере археологии Атлантиды, но я весьма симпатизирую другу Эдисона, который, когда изобретатель ему сказал, что не существует никакого растворителя для мочевой кислоты, вернулся в свою лабораторию, смешал все препараты, содержащие яды, и обнаружил, что одиннадцать из них все-таки растворяют ее!
Это все, что касается метода. Теперь мы должны рассмотреть сам рассказ Платона об Атлантиде и затем сравнить его с другими более поздними классическими аллюзиями о таинственном острове-континенте в Атлантике.
Глава 1 ПИСЬМЕННЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА ПЛАТОНА
Диалоги Платона «Тимей» и «Критий» составляют не только самые полные, но и наиболее важные исторические свидетельства об Атлантиде, которыми мы обладаем. Поскольку доступные переводы тех мест в работах Платона, которые имеют ссылку на Атлантиду, как мне кажется, оставляют желать много лучшего, я тщательно скомпилировал их новую версию, базируясь в «Тимее» на переводах Джоветта («Диалоги Платона») и Р. Д. Арчера Хинда и в «Критии» на переводе Эбби Жолибо («Dissertation sur l'Atlantide») и превосходном французском переводе П. Негри («La question de l'Atlantis de Platon»). Благодаря осторожному сопоставлению этих переводов, я полагаю, составил текст, который будет полезен исследователям проблемы Атлантиды больше, чем любой из существующих ныне переводов на английский. Этот текст следует расценивать не как перевод, а скорее как компиляцию переводов Платона, касающихся Атлантиды. В то же самое время я соблюдал всю должную осторожность, чтобы избежать любого искажения оригинала, который в последующих страницах не предоставлен во всей его полноте, хотя и ни один важный факт мной не опущен.
Работа Платона «Тимей» написана в форме диалога. Сократ, Гермократ, Критий и Тимей собрались для философской беседы, и Сократ напоминает Критию, что он обещал им рассказать историю, которая могла бы быть подходящей «для праздника богини».
Гермократ. Конечно же, Сократ, как сказал наш Тимей, у нас не будет недостатка в усердии, да мы и не нашли бы никакого себе извинения, если бы отказались. Ведь и вчера, едва только мы вошли к Критию, в тот покой для гостей, где и сейчас проводим время, и даже на пути туда, мы рассуждали об этом самом предмете. Критий тогда еще сообщил нам одно сказание, слышанное им в давнее время. Расскажи-ка его теперь и Сократу, чтобы он помог нам решить, соответствует ли оно возложенной на нас задаче или не соответствует.
Критий. Так и надо будет сделать, если согласится Тимей.
Тимей. Конечно, я согласен.
Критий. Послушай же, Сократ, сказание хоть и весьма странное, но, безусловно, правдивое, как засвидетельствовал некогда Солон, мудрейший из семи мудрецов. Он был родственником и большим другом моего прапрадеда Дропида, о чем сам неоднократно упоминает в своих стихотворениях; а Дропид передал это моему деду, Критию, который в свою очередь повторял это нам, — что в Афинах в древности совершались великие и достойные удивления дела, которые были потом забыты по причине бега времени и смены поколений; величайшее из них то, которое сейчас нам будет кстати припомнить, чтобы сразу и отблагодарить тебя, и почтить богиню в ее праздник достойным и правдивым хвалебным гимном.
Сократ. Прекрасно. Однако что же это за подвиг, о котором Критий со слов Солона рассказывал как о замалчиваемом, но действительно совершенном нашим городом?
Критий. Я расскажу то, что слышал как древнее сказание из уст человека, который сам был далеко не молод. Да, в те времена моему деду Критию было около девяноста лет, а мне — около десяти. Мы тогда как раз отмечали «день детей» на празднике Апатурии[1], и по установленному обряду для нас, мальчиков, наши отцы раздавали награды за чтение стихов. Много звучало творений разных поэтов, в том числе многие мальчики исполняли стихи Солона, которые в то время были еще новинкой. И вот один из членов фратрии, то ли впрямь по убеждению, то ли думая сделать приятное Критию, заявил, что считает Солона не только мудрейшим из людей, но еще и величайшим поэтом. Старик очень обрадовался и сказал, улыбнувшись: «Да, Аминандр, если бы он еще занимался поэзией не урывками, а всерьез, как другие, и если бы он довершил сказанное, привезенное им сюда из Египта, и не забросил бы по причине неурядиц, с которыми столкнулся по возвращении на родину, то я полагаю, что тогда ни Гесиод, ни Гомер, ни какой-либо иной поэт не мог бы превзойти его своей славой». «А что это было за сказание, Критий?» — спросил Аминандр. «Оно касалось, — ответил дед, — величайшего из деяний, когда-либо совершенных нашим городом, которое заслуживало бы стать и самым известным из всех, но по причине времени и смерти, совершивших его, рассказ о нем до нас не дошел». «Расскажи с самого начала, — попросил Аминандр, — при каких обстоятельствах и от кого слышал Солон то, что рассказывал как истинную правду?» «Есть в Египте, — начал Критий, — у вершины Дельты, где Нил расходится на отдельные потоки, ном, именуемый Саисским; главный город этого нома — Саис, откуда, между прочим, был родом царь Амасис. Покровительница города — некая богиня, которая по-египетски зовется Нейт, а по-эллински, как утверждают местные жители, это Афина: саисяне весьма дружественно расположены к афинянам и притязают на некое родство с ними».
Солон рассказывал, что, когда он в своих странствиях прибыл туда, его приняли с большим почетом; когда же он стал расспрашивать о древних временах самых сведущих среди жрецов, ему пришлось убедиться, что ни сам он, ни вообще кто-либо из эллинов почти ничего об этом не знают. Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые предания, он попробовал рассказать им наши мифы о древнейших событиях — о Форонсе, почитаемом за первого человека, о Ниобе и о том, как Девкалион и Пирра пережили потоп; при этом он пытался вывести родословную их потомков, а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех времен. И тогда воскликнул один из жрецов, человек весьма преклонных лет: «Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!» «Почему ты так говоришь?» — спросил Солон. «Все вы юны умом, — ответил жрец, — ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени. Причина же тому вот какая: уже были и еще будут многократные случаи погибели людей, самые страшные из них — из-за огня и воды, но есть среди них и другие, менее значительные. Отсюда и распространенное также у вас сказание о Фаэтоне, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог направить ее по отцовскому пути, а потому спалил все на Земле и сам погиб, испепеленный молнией.
Положим, это сказание похоже на миф, но в нем содержится и правда: и в самом деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому время от времени все на Земле гибнет от великого пожара. В такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих мест подвержены более полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек или моря; а потому постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой беды, разливаясь, но когда же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обита
