Древний русский дом. Деревянные дома из бревна-архитектурное причастие к русской вечности
История современного города Афины.
Древние Афины
История современных Афин

Деревянная архитектура русского Севера. Страницы истории. Древний русский дом


Деревянная архитектура русского Севера. Страницы истории » Перуница

'ДеревяннаяНедаром говорят, что архитектура — это душа народа, воплощенная в камне. К Руси это относится лишь с некоторой поправкой. Русь долгие годы была страной деревянной, и ее архитектура, языческие молельни, крепости, терема, избы строились из дерева. В дереве русский человек, прежде всего как и народы, жившие рядом с восточными славянами, выражал свое восприятие строительной красоты, чувство пропорций, слияние архитектурных сооружений с окружающей природой. Если деревянная архитектура восходит в основном к Руси языческой, то архитектура каменная связана с Русью уже христианской. К сожалению, древние деревянные постройки не сохранились до наших дней, но архитектурный стиль народа дошел до нас в позднейших деревянных сооружениях, в древних описаниях и рисунках. Для русской деревянной архитектуры была характерна многоярусность строений, увенчивание их башенками и теремами, наличие разного рода пристроек — клетей, переходов, сеней. Затейливая художественная резьба по дереву была традиционным украшением русских деревянных строений. Эта традиция живет в народе и до настоящей поры.Первая каменная постройка на Руси появилась в конце X в. Русское деревянное зодчество, возникшее в стране лесов, несомненно, древнее каменного. В его произведениях во всей своей непосредственности и самобытности раскрывается творческая одаренность русского народа. В лесах русского Севера до сих пор разбросано огромное количество замечательных произведений народного творчества. В рубленых избах, с чудесными крыльцами, с резными украшениями окон, фронтонов, крылец, в мельницах, даже в амбарах и мостиках чувствуется любовно выполнившая их рука художника. Но особенно хороши сохранившиеся деревянные часовни и церкви - от маленьких изящных построек до больших величавых и суровых сооружений. Поражает виртуозное мастерство зодчих - плотников Севера. Вся работа над этими прекрасными произведениями - от отески бревен до изготовления досок, а нередко и узорчатой резьбы украшений - производилась, главным образом, топором.

Некоторые сооружения деревянного зодчества поражают своими поистине колоссальными, даже с современной точки зрения, размерами. Храмы не только разрастались в ширину сенями, крыльцами, приделами, но достигали огромной высоты 15-этажного дома (50-70 м). Летописи также свидетельствуют об огромной высоте дозорных башен.

Суровая природа Севера, примитивная техника, однообразие материала (дерево) заставляли зодчего искать художественную выразительность форм и монументальность сооружений не в декорациях и украшениях, а в группировке внешних масс, в красоте и стройности силуэта, в хорошо найденных пропорциях, в суровой простоте рубленых стен, в каждой линии, форме или детали, конструктивно и функционально необходимой зданию. Вот почему эти сооружения отличаются классическим благородством, простотой и глубокой правдивостью.

Русская монументальная каменная архитектура развивалась параллельно деревянной и черпала для себя формы из ее чистого народного источника. Несомненно, что и деревянное зодчество Севера точно так же воспринимало и перерабатывало формы каменной архитектуры.

'Деревянная
'ДеревяннаяНеобычайно гармонируют с природой Севера стройные силуэты главок и шатров деревянных церквей, как бы вырастающих рядом с могучими деревьями вековых северных лесов.

Интерьеры церквей сохранили резные украшения колонн, порталов, дверей и пр. Уцелели замечательные резные столбы в трапезной церкви в селах Вирме и Шижне бывшего Кемского уезда; особенно следует отметить трапезную Петропавловской церкви в селе Пучуге. Низкое и тесное внутреннее пространство деревянных храмов изумляет посетителя резким несоответствием внешним, нередко огромным размерам этих сооружений.

Деревянные северные храмы чрезвычайно разнообразны по своим типам и формам. Замечательны шатровые храмы. Древнейшие из них: Климентовская церковь в посаде Уна Архангельской области, постройку которой относят к 1501 году, церковь в Панилове Архангельской области 1600 года и др. Успенская церковь в Варзуге Мурманской области 1674 года по своим формам очень близка каменному храму Вознесения в селе Коломенском.

Выдающимся и оригинальным памятником шатрового типа является Успенская церковь в Кондопоге . Поставленный на подклет высокий четверик переходит в восьмерик, расширяющийся вверху и увенчанный шатром. Церковь имеет два прируба: алтарный, покрытым бочкой, с главкой, и обширная трапезная с запада. Стройный силуэт, изысканные пропорции, благородная простота форм и чудесный общий вид стоящей на берегу церкви ставят этот памятник в число выдающихся произведений русской деревянной архитектуры. Деревянная архитектура русского Севера. Страницы историиОригинальным памятником церквей шатрового типа является Воскресенская церковь в Кевроле Архангельской области . Центральный четвериковый объем покрыт шатром на крещатой бочке с пятью декоративными главками и окружен прирубами с трех сторон. Из них северный интересен тем, что он в уменьшенных формах повторяет центральный объем. Внутри сохранился замечательный резной иконостас.

Типичным примером многошатрового деревянного храма служит Троицкая пятишатровая церковь в посаде Ненокса, Архангельской области.

Необычайное впечатление производят так называемые кубоватые церкви, название которых идет от покрытия "кубом", т. е. пузатой четырехскатной кровлей. Сохранились погосты, где кубоватые храмы увенчаны многоглавием, и погост со своими простыми и суровыми объемами и кубоватыми кровлями приобретает незабываемую живописность. Преображенский храм погоста в посаде Турчасово (1786) имеет десять глав, а весь комплекс, состоящий из двух церквей, необычайно своеобразен.

Исключительный интерес представляют деревянные многоглавые храмы. Среди них замечательны: девятиглавая церковь Кижского погоста, двадцатиглавый храм Вытегорского посада, двадцатидвухглавый Преображенский храм в Кижах (все начала XVIII века). Последний памятник особенно интересен своей растущей уступами пирамидальной формой, увенчанной фантастическим лесом главок.

Незабываемое впечатление оставляют у зрителя ансамбли северных деревянных погостов и сел, иногда величественные и монументальные, вызывающие торжественное настроение мощью и фантастикой своих форм, как в Кижском погосте, чаще интимные, напевающие спокойствие простотою форм своих сооружений, но всегда поражающие своим единством с окружающей природой.

Дворцовое деревянное зодчество, так же как церковное и бытовое, корнями уходит в глубокую древность. Отрывочные свидетельства летописей и упоминания народных былин дают представление об этих древних дворцах. Это были высокие деревянные хоромы с "повалушами", горенками, златоверхими теремами, висячими переходами и сенями. Они имели, несомненно, живописный характер и были затейливо украшены как снаружи, так и внутри.

Замечательным образцом деревянного строительства в XVII веке являлся роскошный загородный дворец царя Алексея Михайловича в селе Коломенском (1667-1681) - "восьмое чудо мира". Дворец был разобран за ветхостью в середине XVIII века. Модель и сохранившиеся рисунки свидетельствуют о том, что Коломенский дворец с его живописным разнообразием форм, клетей, башенок, крылец - был удачным опытом освоения народного деревянного творчества в дворцовой архитектуре.

Дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском. 1660—1670-е гг. Гравюра Ф. Гильфердинга. II половина XVIII в.Размах плотничьих работ на протяжении всего русского средневековья был поистине огромным: летописи полны сообщений о возведении деревянных городов-укреплений, начиная с записи под 988 годом:.. .И поча нарубати мужи лучшие п* словен, и от кривич, и от чуди, и от вятич, и от сих насела грады» . А затем: «...и сруби город над Во.ъ ховом и прозваша и Новгород»; Святопол! в 1095 г. «повеле рубити город на Ветичеве холму»; в 1192 г. «заложен бысть град Суждаль и срублен тоге же лета» ; в 1276 г. князь Владимир Галицки! послал искать место для постройки нового города «мужи xurpi именем Алексу, иже бяше при отце его ж многы города рубя; в 1531 г. «срублен бысть... на Кашире гра) древян» . И так вплоть до самого конца XVII в: еще в 1692 г. на Северной Двине «Холмогорской город почи-ниван и перебран весь от подошвы, и башни рублены новы.', все так же...» . Слово «рубить» в старии/ прежде всего означало строить, а его употребление свидетельствовало о том, что пилу в плотничьем деле не знали.

О возведении деревянных церквей в летописях говорится меньше, чем о каменных, лишь потому, что это было делом повседневным, а уже если летописец счел нужным упомянуть такой храм, значит было в нем что-то необычное: в лето 989-ое в Новгороде «постави владыко епископ Иоаким первую церковь древяную дубовую святые Софии, имущую верх тринадцать. ..» . Под 991 годом читаем: «...поставлена бысть церковь в Ростове дубовая Успение святыя Богоро дща.... а стояла та церковь дубовая сто лет и шестьдесят и осмь лет, и погоре град Ростов и церковь дубовая сгорела, якоже не бывала такова и потом не будет» . В1471 г. сгорела в Пскове церковь святого Николы «велми преудивлена и чудна, таковое не было во всей Псковской волости, о полътретью десяти углах» , т. е. имевшая в основании 25 рубленых углов.

До нашего времени не дошли эти и многие другие выдающиеся памятники деревянного зодчества, которое, по словам его известного исследователя И. В. Маковецкого, всегда было наиболее хрупкой частью архитектурного наследия. Одни погибли из-за небрежения или непонимания людьми ценности этих построек, у других же подошел предельный возраст (секретами консервации древесины специалисты овладевают лишь в последние годы), третьи сгорели в огне многочисленных пожаров, упоминания о которых постоянно встречаются на страницах летописей. Так, во Владимире в 1183 г. «погоре мало бы не весь город и княж двор великий згоре, и церкви числом 32» ; в 1369 г. «весь Псков погорел и церкви священные... . Того ж лета и Новгород погоре» ; в 1636 г. «.. .сгоре в городе Архангельске монастырь, церкви, и кельи, и воеводской двор, и полгорода от Двины реки», а в 1670 г. снова <г.. Архангельской город, и острог, и съезжая изба, и воеводской двор, и государевы житницы с хлебом, и анбары, и лавки... все погорело без остатка»

Дерево—материал недолговечный и ие только из-за того, что оно легко горит. Жилые постройки стоят ие дольше 100— 120 лет, культовые, даже если у них вовремя перекрывают кровлю и заменяют сгнившие бревна («гнилые бревна выметывать, а в те места вставливать бревна новые...», как сказано в одной грамоте XVII в. ), — 300—350 лет. Дольше — кранне редко, да и то при условии, что сруб за это время один-два раза будет перебран («роспятнан») полностью. Теперь ясно, что самые старые из сохранившихся крестьянских домов срублены не раньше первой половины XIX в., большинство церквей относится к XVIII в., значительно меньше — к XVII в. и лишь единицы — к XVI в.

Всего три памятника — церкви Лазаря Муромского (иыне в Кижском заповеднике), Ризноложенская села Борода ы (ныне в Кирилло-Белозерском монастыре) и Георгиевская из Юксовичей (Ленинградская область) датируются, да и то предположительно, соответственно — до 1391

От каменных зданий, даже если они и разрушены до основания, обычно остаются фундаменты или хотя бы фундаментные рвы, позволяющие в большинстве случаев восстановить план, определить особенности кладки. От деревянных же строений часто не остается и этого, а потому изучение тех, что давно исчезли с лица земли, наталкивается на трудности почти непреодолимые, что не раз отмечали исследователи деревянного зодчества

Известны, к примеру, типы деревянных храмов, подобные которым в прошлом веке насчитывались еще десятками. Сегодня от них остались единицы. О существовании других мы знаем только по фотографиям конца прошлого—начала нашего столетия. Несметное число было лишь упомянуто летописями, писцовыми книгами или иными документами прошлого. А сколько исчезло и вовсе бесследно?! Не дошла до нашего времени и ни одна деревянная крепость.

Естественно, что все, интересовавшиеся деревянной архитектурой, стремились прежде всего как можно больше зафиксировать из того, что сохранилось. Еще в 20-е годы академик И. Э. Грабарь с большой прозорливостью писал: «Изучение народного искусства русского севера находится в том зачаточном состоянии, когда приходится думать не столько о научном его исследовании, сколько о простом накоплении материала. Мы все еще слишком мало собрали и потому слишком мало знаем, чтобы решать сложные и спорные вопросы о происхождении и эволюции отдельных типов и форм, и даже хотя бы серьезно систематизировать собранное: пока надо только ездить, фотографировать, зарисовывать, собирать эти исчезающие с каждым годом бесподобные вещи, а там когда-нибудь доберемся и до исследований» .

'Деревянная'ДеревяннаяНадо сказать, что трудами объездивших и исходивших основные дороги русского Севера сделано было чрезвычайно мього. Архитекторы В. В. Суслов (1857—1921), Д. В. Милеев (1878—1914), Ф. Ф. Горностаев (1867—1915), Л. Р. Сологуб (1884— ? ), К. К. Романов (1882—1942), художники и историки искусства И. Э. Грабарь (1871—1960), И. Я. Билибин (1876—1942), В. А. Плотников (1866—1917) и многие другие еше до 1917 г. сфотографировали и обмерили сотни памятников. . Их работу продолжили советские историки архитектуры.'Деревянная'ДеревяннаяСобранный материал лег в основу тех капитальных исследований, появление которых предсказывал И. Э. Грабарь. Это неопубликованная работа К. К. Романова о крестьянском жилище , книги Р. М. Габе , С. Я. Забелло, В. Н. Иванова и П. Н. Максимова, Е. А. Ащепкова , И. В. Ма-ковецкого , В. П. Орфинского . Особняком среди них стоит труд М. Г. Милославского о технике деревянного строительства на Руси, целиком построенный на богатом архивном материале.

И все же наши представления о деревянных постройках прошлого, даже не очень древнего — 200—300-летней давности, о многообразии существовавших типов, об их распространенности, о богатстве конструктивных и композиционных решений до сих пор имеют большие пробелы. Достаточно сказать, что еще по существу не прослежено развитие основных типов культовых построек, не выявлена история формирования ни одного ансамбля деревянного погоста или монастыря.

'Деревянная'ДеревяннаяРусская деревянная архитектура, на протяжении всего средневековья с исключительной полнотой отражавшая как развитие производительных сил, так и пути формирования национальной культуры народа, отражавшая его жизнь, его верования и представления, нуждается в своей истории. До недавнего времени существовала парадоксальная ситуация, когда древнейшие формы деревянного зодчества изучались на примере памятников... XVI—XVIII вв. Ошибочность такого подхода стала очевидной по мере накопления археологических материалов.

Теперь наши сведения о деревянной архитектуре до эпохи монгольского нашествия, пусть скудные и отрывочные, почти целиком основаны на данных археологии, совершившей подлинный переворот в исторических знаниях. Оказалось, что повышенная влажиостышжних слоев почвы в Новгороде, Ладоге и ряде других мест предохраняет дерево от гниения: некоторые восьмисотлетние бревна, найденные при раскопках, сохранились так, что могли бы и теперь быть использованы для строительства.

'ДеревяннаяК сегодняшнему дню открыто около двух тысяч остатков жилищ ранней поры, но в лучшем случае это развал печи, фрагменты пола, два-три нижних венца. Счастливое исключение представил собой киевский Подол, где во время раскопок были найдены срубы X—XI вв., которые возвышались на шесть—девять венцов [61, с. 449]. Однако среди находок, к сожалению, нет таких, о которых можно было бы точно сказать, что это остатки церквей или часовен. Причем подавляющее большинство жилищ найдено на территориях городских поселений, а древнерусские селища по-прежнему остаются слабо исследованными.

Тем не менее сделано археологами немало: удалось выяснить распространенность тех или иных планов жилища, некоторые конструктивные детали. Но как выглядели эти строения? Сколько они имели этажей? Какие были у них окна, кровли, крыльца? Разбросанные по дворовому участку, соединялись ли они друг с другом? Иными словами, «ни внешний облик древних жилищ, ни их внутреннее оборудование мы сейчас не можем представить себе достаточно ясно»

Долгое время господствовало убеждение, что жилище мало изменялось на протяжении веков. И. Е. Забелин — один из крупнейших знатоков культуры древней Руси в XIX в — выразил эту мысль с предельной ясностью: «.. .теперешний крестьянский двор Великой Руси точно так же ставится, как ставился, может быть, за триста, четыреста и даже за тысячу лет» . И вот появилась книга Ю. П. Спегальского, в которой доказывается, что облик древнейших построек Руги мало напоминал позднейшие, что многие строительные формы на протяжении веков исчезали бесследно. Автор одним из первых в нашей исторической науке предложил целую серию смелых графических интерпретаций остатков деревянных строений, открытых археологами.

'ДеревяннаяБолее или менее ясное представление о древней постройке, — писал ученый, — не только воплощается в изображениях ее первоначального вида, но и складывается в значительной мере именно в серьезной работе над ними» . В этой книге много спорного и предположительного, но бесспорно одно — она знаменует собой определенный этап в изучении деревянной архитектуры древности и призывает к дальнейшим сопоставлениям и накоплению фактов.

Положение существенно меняется, когда мы обращаемся к более позднему периоду русского средневековья: археологические источники здесь отступают на второй план, ибо археологи исследуют по преимуществу памятники домонгольской эпохи. Однако значительно богаче становятся памятники письменные. Это различные грамоты — купчие, вкладные (в монастыри), закладные, переписные и приходо-расходные книги, в которых нередко встречаются подробные описания деревянных построек.

Исключительное место занимают строительные порядные (от древнерусского «ряд» — договор), заключавшиеся между заказчиками, которыми чаще всего были крестьянские общины-миры или монастыри, и плотниками. По существу это единственные документы, составленные самими мастерами. Там мы находим не только условия найма, но и ссылки на образцы, описание деталей будущей постройки — иначе говоря, ее словесный проект, ибо чертежи и эскизы в современном понимании, как правило, тогда не применялись.

Эти порядные до сих пор мало изучены, даже далеко не все выявлены, хотя их значение по достоинству было оценено еще И. Е. Забелиным: «В числе материалов для истории наших древних художеств и ремесел, — писал он, — подрядные записи по богатству данных занимают одно из важнейших мест. Без них и сами памятники останутся навсегда немы. Техническое же дело древних художеств с его неясными терминами. .. может быть разъяснено единственно только припомощи этих записей, в которых находим самые подробные указания по этому предмету».

Для изучения деревянной архитектуры XVI—XVII вв. мы располагаем, кроме того, немногочисленными, но разнообразными изобразительными источниками. Это рисунки иностранных путешественников, планы (в старину их называли чертежами) некоторых городов и селений, которые составлялись при строительстве новых городов-крепостей или при перестройке старых, а также для разбора земельных тяжб. Выполнены они без соблюдения масштаба и часто соединяют в себе собственно план (иногда там указаны размеры города) с изображением фасадов, что позволяет в той или иной степени представить внешний вид построек. Судя по описям Царского архива и Разрядного приказа, в Русском государстве чертежи были широко распространены. Достаточно сказать, что по одному Белгороду их перечислено 27 . К сожалению, от этого богатства до нас дошли лишь обрывки, нередко в самом прямом смысле слова.

Кроме того, в XVII в. начинают изображать деревянные церкви и целые монастырские ансамбли на иконах, посвященных местным северным святым. Правда, передача подлинной архитектуры никогда не являлась целью иконописцев и все же изредка они писали вполне конкретные, даже узнаваемые храмы, как бы представлявшие святого и его обитель. Привлечение письменных сведений, а когда возможно, и натурных, сравнение с аналогичными из сохранившихся памятников позволяет использовать и этот трудночитаемый источник

После сказанного не приходится удивляться, что памятники деревянного зодчества все чаще и чаще мы изучаем не под открытым небом, а в тиши музеев и читальных залов, ибо материалы о них рассеяны по фондам многих архивов и рукописных отделов библиотек. На собирание этих бесценных крупиц уходят годы. Иногда целые недели не дают никакого «улова», не сбываются самые заветные надежды, но случается (чаше всего неожиданно), что вы вдруг находите то, что уже отчаялись найти или же вовсе не искали: год постройки «вашего» -памятника, имена строителей, «роспись» — описание города-крепости, запись о расходе строительных материалов, смету XVIII или XIX вв. на ремонт, из которой иногда можно узнать об исчезнувших частях, о первоначальном покрытии кровли, о существовании крылец, о прежнем иконостасе, который заменяют по ветхости, и т. д. Если же нашлось старинное изображение — это редкая удача.

Постепенно вы сживаетесь со «своим» памятником и от души радуетесь любому упоминанию о нем, будто это весть о родном человеке. Так давно не существующее сооружение неизвестных мастеров начинает жить новой жизнью. Понемногу заполняются «белые пятна» его строительной биографии: к одному документу рано или поздно приходит другой, третий. Вместе с тем, естественно, появляются и новые вопросы, и новые предположения. Сопоставление многочисленных свидетельств, кстати, нередко противоречивых, приводит к тому, что в вашем сознании все отчетливее вырисовываются контуры памятника, определяются этапы в жизни целого погоста или монастыря, затерянного где-нибудь в глухих северных лесах. И тут мы подходим к важному моменту исследования, когда все наши знания, представления и даже догадки суммируются в реконструкции на бумаге.

Разумеется, графическое изображение — не фотография, это скорее гипотетический портрет, в одних деталях которого мы уверены вполне, в других сомневаемся, но, как справедливо писал Ю. П. Спегальский, «предположения и допущения в такой работе неизбежны... Попытка обойтись без гипотез привела бы не к объективности, а, наоборот, к явному искажению фактов... Значение гипотезы нельзя не только отрицать, но и не в меру ограничивать — она должна получать место и в решении широких вопросов, и при реконструкции отдельных зданий».

Сегодня мы еще далеки от того, чтобы с достаточной полнотой представить картину развития народного зодчества даже в позднем средневековье, не говоря уже о раннем. История деревянной архитектуры, если она будет написана, непременно явится итогом общего труда архитекторов, археологов, историков, этнографов, искусствоведов.

Продолжая мысль И. Э. Грабаря, можно сказать, что задача современных исследователей — завершив изучение того, что осталось от деревянной архитектуры, начать собирание и систематизацию письменного, а также изобразительного материала. Цель же этой книги — показать на нескольких примерах результаты сопоставления разнородных источников: актов, чертежей, икон XVII—XVIII вв., фотографий начала нашего столетия, материалов натурного изучения сохранившихся построек. Это лишь отдельные страницы истории деревянного зодчества, рассказывающие о давно и недавно исчезнувших памятниках. Подобные им составляли некогда лицо северной Руси, ибо каменные храмы и палаты, хотя и строились в XVI—XVII вв. чаше, чем прежде, но на Севере все же были редкостью.

Читатели узнают о крестьянских и посадских дворах Тихвинского посада, о богатых хоромах Вологды и Олоица, о храмах на берегах Северной Двины и Минцы (в бассейне Мологи), о формировании ансамблей Введенского погоста на Устье — притоке Ваги н Александро-Ошевеиского монастыря неподалеку от Каргополя, наконец, о строительстве «города» в Олонце — одной из самых значительных деревянных крепостей на Севере в XVII в. Здесь пойдет речь также и о плотничьих артелях, их повседневной работе н инструментах, о секретах мастерства.

Мы специально приводим много старинных документов, чтобы читатель смог сам «услышать» язык ушедшей эпохи и сам увидеть, каким образом интерпретируется их текст, не всегда и не во всем до конца понятный теперь даже исследователю.

«Рубить... добро и стройно» — записали плотники в одной из своих порядных. В этом обязательстве — вся суть народного зодчества, воплотившего в себе и человечность, и высокое мастерство, и извечное стремление людей к гармонии — к стройности, как сказали бы в старину.

Мильчик М. И., Ушаков Ю. С. - Деревянная архитектура русского Севера. Страницы истории

www.perunica.ru

Деревянные дома из бревна как произведение искусства

Для России деревянный дом из бревна – это не новинка и является традиционным типом строительства. С древних времен наши предки, возводившие деревянные строения, достигли необыкновенных высот в мастерстве ручной рубки и превратили бревенчатый дом в настоящее произведение искусства русской архитектуры. Сегодня мы можем увидеть множественные шедевры сохранившихся с давних времен: церковные срубы и дома из бревна по праву признаны наиболее совершенными постройками мира. Да и в том стиле, в каком сложились традиции зодчества бревенчатых домов еще со времен Древней Руси, не найти аналогов на всем свете.

Памятниками русского зодчества восхищается весь Земной шар. Но как же стало возможным достижение таких поразительных высот в архитектурном искусстве в былые времена? Такую неповторимую красоту создавало мировоззрение древних мастеров - на дерево глядели не как на сырье, а как на материю искусства. Ведь дерево неповторимо по своей фактуре линий. Природный дар в виде уникальных узоров позволяет каждое новое строение сделать неординарным, сохраняя индивидуальность каждого отдельного элемента деревянных конструкции.

Для того, что бы создать произведение искусства из бревенчатого дома нам нужна сопричастность с древней строительной культурой, с ее духом и мировоззрением, а собственный опыт необходимо соотнести с опытом и знаниями предков. Погружение в мир традиций позволит с легкостью прочувствовать прелесть древней русской культуры, ее элегантную и одновременно величавую простоту в ее творческой базе.

Однако не стоит опасаться каких-либо повторений памятников деревянного творчества - копии не получится. А вот воссоздать образ и дух древней русской архитектуры в деревянных домах из бревна будет возможно.

Памятников древнейших строений старой Руси осталось слишком уж мало. Понятно, почему у многих архитекторов возникает желание восстановления подобной неповторимой красоты. Многим людям хочется жить в благостной и самобытной в совершенно родной архитектурной атмосфере, а не в чужеродно-подражательной. Хочется ощущать природу древесного сруба, его мощь, необычайную красоту и непревзойденность.

Русский север

                                       

При сооружении домов из бревна под ключ, их проектирования и последующего строительства необходимо соблюдать древние каноны строительства :

  1. Поверхность бревен лишь ошкуривается, но никак не отесываются, оставляется подкорьевая оболонь, что позволяет защитить бревна от гниения. Под воздействием окружающей среды прослойка луба исчезнет, а вот поверхность же останется гладкой.
  2. Выпуски бревна по краям возводимого строения должны создавать линию волнистую, но не прямую.
  3. Используется бревно в месте хлыстов, также необрезная по фактуре доска. Укладка происходит от комеля далее к вершине. Нужно избежать сбежистости. Причем доска не проходит стесывание «под линейку».
  4. Нижнее подложное бревно непременно должно выступать в отношении расположения бревен выше, таким образом восполняя пластику объема.
  5. Пропорционально-композиционное решение должно сохраняться, какого типа изменений в параметрах не приходилось производить.

Сохранив культуру и правила строительства древнейших мастеров, станет возможным достижение сопричастности с архитектурным шедевральным наследием старины при постройке домов из бревна «под ключ».

Ну, а чтобы окончательно понять, отчего ранее дома строились именно так, в современную эпоху несколько иначе, нужно погрузиться в историю государства. Были подъемы отечества, падения, лишения и процветание. И именно это двигало зодчими, создававшими по внушенному жизнью образу неповторимые творенья, памятники величественной архитектуры, а порой случались времена полной тишины и вырождения архитектурного творчества.

Русское деревянное зодчество – это народное искусство, достигшее высот, поражающих воображение, поистине сказочное явление, явившее немало шедевров мировой архитектуры.

Архитектурная мастерская ДРЕВНЕРУССКИЙ ДОМ занимается проектированием, реставрацией и строительством деревянных и каменных домов,сохраняя культуру древнерусского строительства.

Работы по реставрации архитектурных памятников русского зодчества и большой научно-исследовательский опыт, позволяет нам не повторять и копировать древние памятники русского зодчества, а создавать неповторимые шедевры и произведения архитектурного искусства.

Штамповки перебрались давно в мир современного строительства. И этот факт унес нас далеко от самобытности ведения строительство русских зодчих. Современная архитектура утратила мысль и идею прошлой духовности.

Все больше людей считает, что мы подрастеряли не одну духовность, но культуру древнерусского строительства, его гармонию, неповторимость таланта украшательства деревянного русского бревенчатого дома.

Сказочный Суздаль

                                

kelohouse.ru

Русское деревянное зодчество и архитектура

Русское деревянное зодчество и архитектураВ истории русской архитектуры деревянное зодчество занимает исключительное место.

Возникшее и развившееся и стране, богатой лесами, деревянное зодчество достигло высокого совершенства и оказало большое влияние на весь ход развития русского искусства. Являясь основным и наиболее доступным строительным материалом, дерево во все времена было прекрасным средством выражения художественных идей русских зодчих, которые обогатили мировую архитектуру прекрасными произведениями, превзойдя в этом строителей запада.

Знакомство с лучшими памятниками народного деревянного зодчества представляет глубокий интерес не только для изучения русской материальной культуры, но и для современного архитектурного творчества.

«Без ясного понимания того, что только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру — без такого понимания нам этой задачи не разрешить»

В связи с задачами современного деревянного строительства и, в частности, колхозного строительства возникает жизненная необходимость всестороннего и внимательного изучения богатейшего архитектурного наследия талантливого русского народа. Его многовековой опыт в области деревянного зодчества обогащает теорию и практику советской архитектуры и является одним из источников творческого вдохновения для наших зодчих. Владея испокон веков большим мастерством в деревянном строительстве, русские зодчие создали непревзойденные шедевры архитектуры, доказав, что нигде и никогда не было мастеров деревянного зодчества лучше русских. Русское деревянное зодчество характерно не только выразительной архитектурой, но также исключительным качеством строительной техники. Об этом красноречиво свидетельствуют сохранившиеся в течение веков монументальные архитектурные памятники.

Исторические и географические условия древней Руси способствовали блестящему развитию деревянного зодчества. Наши предки-славяне заселяли преимущественно лесную область, предпочитая ее степной, которая долгое время была во власти кочевников, всегда угрожавших оседлым племенам. «Возле леса жить — голода не видеть», — говорит старая русская пословица.

Громадные лесные пространства, в окружении которых жил русский человек (в особенности на севере), и постоянное соприкосновение с лесом как строительным материалом, отличающимся высокими качествами, способствовали развитию деревянного зодчества. Пользуясь лесными материалами для создания всех предметов быта и обихода, начиная от избы и кончая деревянной ложкой, русский человек любовно относился к лесу, поэтизировал его, черпая в нем богатый материал для своего художественного творчества. В русском фольклоре все породы деревьев имеют свои поэтические названия.

В старинных былинах, песнях, сказках встречается и «белая кудрявая береза», и «сыр-кряковистый дуб», и «горькая осина», и «красная сосна». В этих образных эпитетах чувствуется особая любовь русского человека к лесу. Деревянное зодчество, возникшее на заре формирования Руси, несомненно, древнее каменного. Задолго до появления каменных построек не только отдельные сооружения — жилые, культовые, оборонительные, но и целые города строились исключительно из дерева. Преобладание деревянных построек над каменными наблюдалось до XVIII века.

Из-за недолговечности дерева как строительного материала до настоящего времени не сохранились деревянные сооружения наших далеких предков. Опустошительные пожары были настоящим бичом деревянных построек. Старинные летописи пестрят упоминаниями «о великих пожарах». Так, в «Ипатьевской летописи», описывающей пожар в городе Владимире в 1183 году, говорится: «Погоре мало бы не весь город и княж двор великий загоре и церкви числом 32».

О деревянных постройках древней Руси можно составить представление по летописным источникам и былинному эпосу, довольно подробно рисующим деревянные хоромы и терема, декоративно-художественные особенности этих сооружений. Образцы сложной «узорчатой» архитектуры ярко описаны в народном творчестве. Так, например, в былине о Чуриле Пленковиче рассказывается о его дворе:

Двор у Чурилы на семи верстах,Около двора булатный тын,Верхи на тычинках точеные,Каждая со маковкой-жемчужиной;Подворотня — дорог рыбий зуб,Над воротами окон до семидесяти;Среди двора терема стоят,Терема все златоверховатные;Первые ворота — вальящатые,Средние ворота — стеколчатые,Третьи вороги решетчатые.

Изображения старинных планов городов и монастырей, составленные русскими рисовальщиками — «знаменщиками», как их называли, также проливают свет на древние постройки. Среди этих материалов наибольший интерес представляют планы Тихвинского монастыри, составленные в 1679 году.

В гравюрах иностранных путешественников Гирберштейна, Мейерберга, Олеария и других, посетивших Россию в XVI - XVII веках, изображения боярских дворов и хором во многом совпадают с описанием этих построек в былинном эпосе.

Как видно из сохранившихся памятников церковного строительства, древнерусское деревянное зодчество развивалось очень медленно.

Общие принципы деревянного строительства долго оставались старыми, что свидетельствует о большой устойчивости архитектурных традиций, которые передавались из поколения в поколение. Здания строились «по старине», «по подобию» или «как водится». Наблюдалось только постепенное совершенствование конструктивных и декоративных форм.

Даже появление и развитие каменной архитектуры не сразу повлияло на формы деревянного жилья.

«Наши старые строители были плотниками до мозга костей, а потому, даже строя из камня, они не могли отрешиться от представления о своем родном срубе, и чтобы получить большое здание, лепили одну каменную клеть около другой».

Основной тип жилья в различных районах преобразовывался по- разному, однако принципиальная схема решения оставалась прежней. Что касается военной архитектуры (крепостей-острогов, состоящих из деревянных стен и башен), то здесь в большей степени, чем в жилом строительстве, заметна эволюция конструкций и внешних форм. Как известно, русскому народу приходилось вести постоянную борьбу с покушавшимися на его независимость соседями, и, естественно, беспокойные условия жизни стимулировали развитие военного строительства с учетом всех достижений техники.

В период формирования единого русского государства, в связи со строительством крупных деревянных сооружений (острогов, хором, церквей), плотничное ремесло выделялось в самостоятельную отрасль производства с высококвалифицированными мастерами, которые были широко известны далеко за пределами своего края. Особенно отличались своим искусством новгородские строители. Не случайно новгородцев еще в начале XI столетия называли плотниками.

«Ах вы плотницы суще, а приставим вы хоромы рубити», — отмечает Ипатьевская летопись под 1016 годом. Создатели замечательных памятников русской деревянной архитектуры были тесно связаны с народом, они выходили из крестьянской среды, где каждый в какой-то степени владел топором. Из древних «наемных записей» видно, что в далекие времена уже существовали плотничьи артели, состоявшие из опытных мастеров- профессионалов и учеников, исполнявших «черную» подготовительную работу. Во главе артели стояли наиболее одаренные, высококвалифицированные старосты, руководившие всей постройкой.

Артели северных плотников странствовали по различным местам России, выполняя сложные постройки, иногда в рекордно короткие сроки. Так, например, если верить летописям, были случаи, когда крупные храмы сооружались в один день. Такие постройки назывались «обыденными».

Благодаря исключительному мастерству, таланту и умению организовать строительные работы русские плотники блестяще справлялись со сложными комплексными заданиями, проявляя при этом присущие русскому народу большие организаторские способности. Примером такого строительства является возведение Свияжских укреплений. Под руководством выдающегося русского зодчего Ивана Григорьевича Выродкова строители в течение месяца сумели произвели заготовку, обработку и окончательную сборку двадцати одной тысячи кубических метров леса с засыпкой стен укреплении землей в объеме двадцати тысяч кубических метров.

Такие работы могли быть выполнены в короткий срок только при условии хорошей организации строительного производства. Не менее замечательные скоростные методы строительство были показаны и в других фортификационных сооружениях, например, постройке в 1339 году деревянных стен Московского кремля из колоссальных бревен (диаметром около 70 сантиметров). Все строительство, охватывающее три четверти современного Кремля, со всеми подготовительными работами было закончено в течение одного года.

В Сибирской летописи есть упоминание о том, что Тобольский острог после пожара 1671 года был построен в несколько дней. «Того же 1685 года июнь 12 дня начали острог ставить в Тобольске по городской стене, где стоял рубленый город » поставили в шесть дней».

Естественно, что только большое мастерство, организаторский талант и опыт могли обеспечить столь скорое возведение крупных сооружений.

Что касается мелких сооружений, то они возводились собственными силами жителей данной местности, так как с основными приемами плотничьего мастерства был знаком каждый русский человек.

Все работы по возведению и отделке деревянных зданий, как крупных, так и мелких, в прежние времена «справляли» одним топором. При помощи топора возводились очень сложные, подчас грандиозные сооружения, отличавшиеся большой прочностью и точностью выполнения.

Вплоть до петровской эпохи плотники не знали слова «строить», они «рубили» свои избы, хоромы, церкви и города, поэтому их и называли в летописях «рубленниками», «топорниками». Топор в руках русского плотника превращался в совершенный инструмент, при помощи которого он мог возводить великие, «преудивленные» произведения искусства.

Даже крупные сооружения XVII столетия «рубились» в основном топором. Другие деревообделочные инструменты — долота, напарьи, оборотенки (коловороты), трезубы, большие пилы и т. д., были уже известны, но употреблялись лишь на наиболее крупных городских и монастырских постройках XVI— XVII столетий.

В некоторых местах большинство плотничьих артелей не применяло пил и других инструментов, даже при поперечном перерубливании бревен, вплоть до конца XVIII столетия. В зависимости от инструментов обработка материалов для деревянного строительства была довольно ограниченной. Основным исходным материалом были бревна, или, как их в старину называли, «дерева», а также «осляди», или «слеги».

Соответственно характеру и назначению построек «пускались в дело» различные бревна. Обычно длина бревна не превышала 8—10 метров. С бревнами большей длины работать при старинной технике было затруднительно. Только в отдельных случаях (например, в устройстве паперти Преображенской церкви в селе Кижи в 1714 году) бревна достигали 15—16 метров. Диаметр бревен обычно колебался от 25 до 50 сантиметров.

Некоторые сооружения «рубились» из очень толстых деревьев. Так, например, церковь Иоанна Богослова на реке Ишне, построенная в XVII веке, срублена из двенадцативершковых бревен. В Сибири и теперь можно встретить избы, сложенные из «циклопических» деревьев и состоящие всего из 5—6 венцов.

Как видно, бревна, «идущие в дело», колебались в небольших пределах и были модулем и основным элементом масштаба как для здания в целом, так и для отдельных деталей.

Размеры проемов — дверей, окон — были кратны целому числу венцов. Отдельные детали постройки (кровельный тес, причелины, колонки и т. д.) также соответствовали своими размерами бревнам, что создавало определенную масштабность всего сооружения. Кроме бревен употреблялись брусья, пластины, доски (тес). Работа по изготовлению теса была очень трудоемка. В старину пиленых досок не было, и для получения теса бревно раскалывали топором при помощи клиньев на несколько частей, которые затем обтесывали топором, теслом, откуда и возникло название «тес». Естественно, что трудность изготовления теса заставляла зодчих очень бережно относиться к нему и употреблять его преимущественно для отделки наиболее ответственных частей сооружения.

Основной конструктивной формой сооружения в русском деревянном зодчестве, начиная от самых отдаленных времен и до наших дней, являлся сруб, сложенный из горизонтальных рядов бревен — венцов, связанных по углам врубками с небольшими концами — «в обло» и без концов — «в лапу» или «в шап». Чаще распространен был более ранний прием — «в обло», реже употреблялся «в лапу» или «в шап».

Сруб в плане имел квадратную или прямоугольную форму, ограниченную размерами ходового бревна, и ставился прямо на землю. В случае необходимости создать сооружение с большей площадью из бревен обычной длины рубили срубы восьмигранной формы. Это давало при такой же длине бревен, что и в четырехугольном срубе, помещение, в три раза большее.

Образуемый из ряда венцов сруб (или по-старинному «стопа»), оборудованный дверью, окнами, полом, потолком и крышей, назывался «клетью». Клеть, если она предназначалась для жилья и имела печь, называлась избой или истопкой.

Первые избы не имели дымоходов и труб. Дым при топке выходил через дверь или небольшие волоковые оконца, название которых произошло от деревянных задвижных досок, которыми закрывались, «заволакивались», окна. В некоторых избах для выхода дыма устраивались отверстия в потолке и деревянные трубы — «дымники». Эти несовершенные постройки, служившие жильем в отдаленные времена, назывались «курными» или «черными» избами». Подобные сооружения существовали до середины XIX столетия.

Клети покрывались обычно двускатными крышами, имеющими высокий подъем, что было вызвано в основном климатическими условиями, но отчасти и эстетическими соображениями. Русские зодчие придавали большое значение в архитектуре изб пропорциям и силуэту крыши, особенно в условиях северного климата и скудного зимнего и осеннего освещения. Простые по своей форме объемы клетей, увенчанные высокими крышами, приобретали особую выразительность на фоне бледного северного неба.

Северная изба с волоковыми окнами в подклете Наиболее сложные сооружения, как, например, церкви, имели самые разнообразные покрытия — клинчатые, шатровые, кубоватые, бочечные. В качестве кровельного материала применялся «красный» тес с заостренными в виде пик концами — лемех, который имел служебное назначение и в то же время был украшением крыш.

Конструкции кровли отличались простотой и в ряде случаев выполнялись без гвоздей. Наиболее распространенной системой крыши, особенно в северных постройках, была самцовая крыша, сконструированная без стропил на слегах, врубленных в недельные бревна фронтона, называемые «самцами».

В горизонтальные слеги, являющиеся несущей частью крыши, врубались тонкие бревна с оставленными корневищами, называемыми «курицами». На загнутые концы курицы укладывалось бревно с жолобом, называемое «потоком», «водотечником», «водоспуском». Концы водотечника иногда украшались резьбой. В пазы потоков заводились нижние концы кровельного теса. Верхние концы теса на стыке перекрывались толстым, выдолбленным снизу бревном — «охлупнем», «шоломом», державшимся благодаря собственной тяжести.

Иногда охлупень прикреплялся к князевой слеге деревянными стержнями — «столбиками», «солдатиками», «стамиками», имеющими более декоративное, нежели конструктивное значение.

Конец «охлупня» (корневище), венчающий фронтон избы, обрабатывался различными декоративными формами в виде головы коня, оленя, птиц и т. д. Торцы слег, выходящие на фронтон, закрывались особыми тесинами, «причелинами», на стыке которых привешивалась вертикальная доска — «ветреница», или «кисть». Эти конструктивные элементы кровли являлись в то же время и декоративными и в ряде случаев, особенно на севере, были украшены богатой резьбой.

Вся конструкция крыши на слегах выполнялась без гвоздей, на врубках и деревянных соединениях, и отличалась большой прочностью и долговечностью. Постройки могли стоять веками, не боясь атмосферных осадков и не требуя ремонта.

Кровля делалась из двух слоев теса. Для защиты от проникновения дождевой воды и снега в помещение между слоями теса прокладывалась березовая кора — «скала». Уклоны крыши в деревянных постройках были различны, в пределах от 20 до 70°. Иногда для большей прочности безгвоздевой конструкции крыши устраивались «гнеты», т. е. толстые бревна, идущие параллельно коньку; концы их были схвачены на обоих фронтонах резными досками — «огнивами». Подобные крыши назывались, крышами «с гнетами и огнивами».

Свесы крыш над фронтонами были большие, иногда до 2 метров. Для поддержки больших свесов устраивались особые кронштейны из пропусков верхних бревен боковых стен. Они назывались «повалами» или «помочами». В этой детали крыши наиболее ярко сочетались конструктивные и декоративные принципы русского народного зодчества.

Декоративное оформление «помочей» в виде вырезок и резьбы делалось в полном соответствии с несущей конструкцией. Полы и потолки как в жилых постройках, так и в церковных делались из досок или пластин. Причем полы в нижнем этаже обычно устраивались по лагам («мостить по кладям»), в верхних этажах — по балкам («матицам»), обычно врубавшимся в стену с помощью потайного гнезда. Доски полов притесывались «в четверть» или пригонялись просто «впритык».

В хозяйственных помещениях полы делались из «кругляков» так же, как и чердачные перекрытия, имеющие сверху глиняную смазку и песчаную засыпку. В зданиях с большими пролетами балки подпирались столбами, у которых иногда делались дополнительные конструкции — «надбалки», «помочи».

Долгое время конструктивная схема клети не менялась. По мере надобности к основной клети «прирубали» другие. Несколько клетей, стоящих рядом и связанных в одно целое, назывались, в зависимости от их числа, «двойней», «тройней», «четверней». Наиболее богатые постройки имели целый ряд клетей, соединенных воедино, и назывались «хороминами».

Соединение отдельных клетей в ряде, случаев происходило посредством особой связи — сеней, образованных выпуском продольных стен одной из клетей. Подобные постройки назывались «связями». Сообразно с потребностями обитателей в избе появились поперечные, а затем продольные рубленые стены, делящие избу на ряд помещений — ячеек.

В связи с образованием крупной земельной собственности в древний период феодальной Руси появились богатые землевладельцы, экономически закабалявшие крестьянскую массу. Процесс образования крупного землевладения шел путем отдельных захватов, заимок, пожалований, прикупов и других приобретений.

Все это приводило к большой разбросанности феодальных владений. Для удержания хозяйства на соответствующем экономическом уровне феодалам необходимо было иметь привилегированную категорию крестьян, поставленных экономически в более благоприятные условия. Естественно, что в результате выделения некоторых групп крестьянства возникли и богатые хозяйства и крупные постройки.

Задний фасад дома со взвозом в сарай. Архангельская область Примерами крупных построек являются высокие дома-усадьбы, где жилая часть, состоящая из ряда горниц, объединялась в один объем с хозяйственной частью — двором.

Природные и климатические условия страны, изобилие лесных материалов и опыт в строительном деле способствовали развитию такого комплекса построек высоких изб с подклетами.

В нижней части избы, носящей название «подклета», под жильем размещались склады для хозяйственных продуктов, инвентаря, а иногда и помещения для мелкого скота. Верхняя часть избы, поднятая высоко над землей («из горни»), предназначенная для жилья, получила название горницы или просто избы. Иногда к задней стенке пристраивалось еще помещение, носящее название «боковуша». В некоторых случаях на чердаке, образованном двускатной крышей, устраивались дополнительные помещения, называемые светелками. Продольные стенки светелок являлись конструктивно необходимым элементом, закрепляющим фронтоны.

Задняя часть избы — дворовая — оставалась для хозяйственных нужд, причем нижний ярус ее превращался в помещение для скота, а верхний служил сараем или сеновалом и имел особый наклонный бревенчатый помост для въезда саней и телег прямо с улицы на второй этаж.

Такой прием устройства избы привел к очень интересным архитектурным решениям всей постройки, отличавшейся большой художественной выразительностью.

Иногда на подклет ставилась только часть здания — передняя изба или боковуша. Остальная оставалась пониженной, без надстройки, что создавало интересное силуэтное решение всей избы. Наряду с наиболее распространенными в северных районах избами с подклетами здесь же часто встречаются двухэтажные, или, как их называли прежде, «двужирные» избы.

Двухэтажные избы по своему плану повторяют одноэтажные. Подклет в данном случае заменяется первым этажом, назначение же отдельных помещений видоизменяется. Часто жилье размещается в перовом и втором этажах с лицевой стороны избы — к улице.

Известную роль в усложнении конструкции избы играли и климатические условия, которые наравне с возросшими экономическими потребностями побуждали устраивать хозяйственные помещения рядом с жилыми.

Избу легко было расширять, прирубая к ней новые части, в которых можно было размещать все необходимые подсобные помещения. Рядом с избой строились теплые хлевы, омшанники, сараи и т. д. В северных районах эти постройки часто покрывались одной общей крышей с избой, отчего сооружение приобретало своеобразную монументальную композицию.

В районах средней полосы отдельные постройки, прирубленные друг к другу, крылись самостоятельными крышами. Это придавало всему комплексу большую живописность.

В сложных постройках отдельные клети соединялись друг с другом переходами: сенями, галереями, крыльцами, покрытыми различными по форме кровлями, обогащавшими архитектуру вооружения.

В решении подобного комплекса план создавался как бы сам собой, в зависимости от потребностей и личных вкусов хозяина здания. Наряду с этим большое художественное чутье зодчих приводило к единому органическому решению отдельных построек, отличающихся своеобразной красотой.

При известной простоте общего и частного решения жилых построек, при их конструктивной и декоративной логике зодчие прекрасно чувствовали пропорции и понимали свойства строительных материалов, дорожили живописностью бревенчатой стены и бережно обращались с декоративными элементами. Это особенно характерно для построек севера.

Рассматривая деревянные жилые сооружения различных районов СССР (северных и центральных), нужно отметить, что основной принцип устройства жилья как в общем решении, так и в отдельных конструкциях остается повсюду одинаковым. Местные варианты и особенности касаются преимущественно размеров построек, декоративных элементов здания, объемной композиции и частично планов.

Материал создан: 29.10.2015

комментарии к статье

iamruss.ru

Русские традиции

Век живи - век учись!

Деревянное строительство на Руси всегда сопровождалось массой суеверий и традиций, предлагаем Вашему вниманию самые интересные из них. Выбору места для строительства уделялось особое внимание.

По народным поверьям, благоприятным местом для постройки дома являлось то, место, где любит отдыхать домашний скот, на котором животные часто лежат, а также место, уже кем-либо обжитое. Считалось, что нельзя ставить дом там, где прежде стояла баня, была дорога либо находились ворота (хозяйство будет скрипеть так же, как и ворота). Так же плохим для строительства дома местом считался спорный участок земли.

Для того, чтобы узнать насколько удачно место для постройки дома, проводили ряд нехитрых манипуляций. После разметки места для дома, вязали первый венец и копали ямы для столбов. Затем, в эти самые ямы, хозяин высыпал рожь, «чтоб Бог дал житье и жизнь» а потом на ночь клал в каждый из четырех углов по хлебу и ставил по стаканчику воды. И если на другой день хлеб и воду находили в том же виде, в каком они были оставлены, или если вода еще прибывала и переливалась через край стаканчика, это считали весьма хорошим предзнаменованием, а если хлеб и вода оказывались опрокинутыми, то это принимали за дурной признак. Был и другой способ: в месте предполагаемом для постройки рыли небольшую яму и ставили туда посудину с медом: если к утру в ней появились муравьи, выбранное место можно считать вполне удачным.

Некоторые строительные приметы наши предки связывали с православной верой: удача будет способствовать во всем, если начать строить дом в Великий пост (ранней весной) и в новолуние, хорошо также, если строительство по срокам захватит Троицу. Так же считали, что если начинать строительство дома в день, посвященный мученику, то не доведешь постройки до конца, а если начинать строительство в день, посвященный памяти преподобных, все будет благополучно. Помимо этого, относительно начала строительства было множество различных поверий:

  • начинать строительство надо только во вторник или в четверг,
  • печи нужно класть под новолуние — теплее будут, но ни в коем случае на убывающей луне,
  • если в строящемся доме первое основание заложит девица — в этом доме, зимой всегда будет тепло;
  • первые два бревна оклада нужно класть вдоль дома, а потом поперек, иначе жизнь поперечная будет;
  • в основание дома нужно положить хвойные ветки, чтобы предохранить его от молнии;
  • в передний угол, на первую кладку, нужно положить деньги — для богатства в новом доме, шерсть — для тепла, ладан — для святости и чтобы домовой не шутил;
  • пока не положен первый венец, мастера не должны отлучаться с места работы, не должны втыкать топор в бревно или бить по нему обухом;
В первый рабочий день мастера срубали только один венец, а уходя клали на каждый угол по небольшому ломтику хлеба. Если к утру весь хлеб оставался целым, то в строящемся доме всегда будет достаток, а сам дом благополучно простоит долгие годы. Если при рубке зачаточного венца первая щепка полетит внутрь четырехугольника, то в дом будет приходить всякая прибыль, удача и благополучие. Все щепки, полученные при рубке первого венца, нужно собрать в середину четырехугольника, чтобы происходящее вовне известно было в доме, но чтобы не известно было на улице, что делается дома. При строительстве запрещалось ставить столбы комлем вверх — счастья не будет, скот будет плохо вестись. Пол в доме клали только вдоль, по направлению к порогу, считалось, что если положить иначе - в доме счастья не будет. Если плотников и печника плохо угостили, то в доме жить будет плохо — «то поет, то стучит, то в трубе домовой визжит». Дом не ставили окнами или воротами «на ночь», то есть на север. А, когда ставили матицу (так называли центральную балку, на которую настилается потолок), то пекли пироги и угощали плотников выпивкой.

После завершения строительства дома, хозяин перебрасывал через него освященное яйцо, которое нужно было тут же зарыть на месте падения, считалось, что после этого ритуала, ветер не будет срывать крышу. Новый дом обязательно освящал батюшка или, по крайне мере, каждый угол дома обрызгивали святой водой из церкви. Относительно переезда в новый дом так же существовало множество традиций и примет.

Прежде чем заселиться в новый дом, в него пускали переночевать кота или петуха. Предохраняя дом от входа нечистой силы, животное поутру своим видом покажет, как здесь заживут хозяева: если кот или петух бодры — заживут хорошо, если нет — плохо. Считалось, что в новый дом лучше всего переселяться на какой-нибудь праздник, и лучше всего на рассвете – тогда ангелы переселяются вместе с хозяевами. А вот переезжать на закате категорически запрещалось. Так же принципиальным моментом при переезде была фаза луны и день недели. Неудачными для переезда считались среда, пятница и суббота. Заходить в новый дом лучше всего в период полнолуния. Традиционно, в первый раз в дом заходили с хлебом и солью. Помимо этого, считалось, что всяческому преуспеванию в новом доме много помогает то, если в день переезда туда будут помещены именно те предметы, ради которых здание выстроено, и не допущены предметы сторонние, как, например, свиньи — в овчарню, коровы — в конюшню, сено — в овин и т.д.

Согласно народным поверьям, сам праздник новоселья не стоит устраивать собственно в день переселения, необходимо выждать минимум три дня. Вот такие русские народные приметы дошли до наших дней. Некоторые из них кажутся совсем нелепыми, а некоторые - соблюдаются при строительстве и по сей день. Верить или не верить – вот в чем вопрос….

Источник: www.chale.ru

www.skazka-dom.ru

Традиции и современность русского деревянного зодчества — Славянская культура

Традиции и современность русского деревянного зодчества

Русь издавна считалась страной дерева - обширных могучих лесов вокруг было предостаточно. Так уж сложилась русская жизнь, что почти все на Руси строили из дерева. Из мощных сосен, елей и лиственниц русские всех сословий - от крестьянина до государя возводили храмы и избы, бани и амбары, мосты и изгороди, ворота и колодцы. Как отмечают историки, русские столетиями жили в деревянном веке. Да и наиболее распространенное название русского поселения - деревня - говорило о том, что постройки здесь деревянные. 

Дерево - один из самых древних, традиционных и любимых русским народом строительных материалов. А почему не камень? Ведь и камень у нас был!

На этот вопрос еще в XVI веке ответил Д. Флетчер в книге «О государстве Русском»:

«Деревянная постройка для русских удобнее, нежели каменная или кирпичная, потому что в тех много сырости, и они холоднее, чем деревянные дома, что важно в суровом климате Руси; дома из сухого соснового леса дают тепла больше всего» ...

Дереву на Руси издревле был почет. К нему, как к живому, обращались в самых разных случаях: «Свято дерево, помоги". И дерево, внимая просьбе-мольбе, помогало. Великая сила земли и неба сосредоточена в деревьях. А предки наши чистым своим сердцем чувствовали это и потому деревянные избы-хоромы, построенные: «как красота и мир скажут», так любили.

Дух дерева продолжал жить в бревнах сруба, в досках пола и потолка, в отполированной до блеска столешнице и в лавках. Поэтому и саму избу, свое жилище, крестьянин рассматривал как часть природы, ее одухотворенное продолжение.

Зайдя в такой дом, понимаешь, что его пространство наполнено мерным шумом леса и потоками свежего воздуха; это пространство дышит умиротворением и безмятежностью. В доме всегда витает тонкий «лесной» аромат сибирской сосны или лиственницы, кедра, ели. Солнце царит здесь с утра до вечера, мягкие пастельные тона выглядят естественно, смола солнечной слезой стекает по бревнам, и с темной иконы смотрит всепроникающим взглядом светлый лик Богоматери...

Дом выглядит неподдельно величественно, как и сама природа. Создается впечатление, что дом этот прижился, «пустил корни» в окружающую среду, стал неотъемлемой частью окружающих лесов и полей, всего того, что мы называем Россией.

Дом - то уникальное место на земле, где человек чувствует себя уверенно и спокойно, где ощущает себя полноправным хозяином. Отсюда отсчитывает он все свои перемещения во времени и пространстве, сюда возвращается, здесь ждет его семейный очаг, здесь он растит и воспитывает детей, здесь протекает его жизнь. «Дом - это там, где твое сердце», - писал римский ученый и историк Плиний старший.

При создании дома для себя и своей семьи наш предок вступал в теснейшие и весьма сложные связи и отношения с окружающей средой. Умело используя её особенности, он стремился вжиться в природу, гармонично и непротиворечиво слиться с нею, вписаться в ее живую и легкоранимую структуру. Существуя рядом и вместе с природой, развиваясь в постоянном контакте с нею, он, добивался, порой поразительных результатов в сложнейшем и ответственейшем деле формирования полноценного жилища, практичного и выразительного.

Природная наблюдательность, опыт предков, наработанные веками традиции, способность воспринимать и объективно оценить особенности естественного ландшафта пробуждали в русиче удивительное «чутьё» - он устраивался, обживался в действительно наилучшем месте, где было не только удобно, но и красиво - красота окружающей природы имела для него очень большое, а иногда и определяющее значение. Оно возвышало душу, давало ощущение свободы и простора.

Русская изба... Мудрым добром детских сказок обволакивает она, растворяя в сердце в покое. Для русского человека обычная деревенская изба является неким изначальным памятником его бытия, с ней связано начало Отечества - корневая основа его жизни.

Спокойной уверенностью веет от простых русских изб, добротно и обстоятельно обосновались они на родной земле. При взгляде на потемневшие от времени постройки старых русских селений не покидает ощущение, что они, однажды созванные человеком и для человека, живут вместе с тем какой-то своей, отдельной жизнью, тесно связанной с жизнью окружающей их природы - так сроднились они с тем местом, где появились на свет.

Древние северорусские избы повествуют нам о том, как жили наши предки времен Новгорода Великого и Московской Руси. Сделанное нашим предком - это практически сказанное им. Каждая изба - история.

| Строили в старину вольно, с удалым русским размахом. Земли было много, лес под рукой, да и рабочих рук не занимать: бездельникам на Руси почета не было, а к суровых северных краях они бы просто не выжили. Избы возводили большие, добротные и уютные. Иногда в один этаж, чаще в два со светелкой над ним, с большим крытым двором. Объем некоторых изб внушителен - до двух с половиной тысяч кубометров.

Основу каждой постройки составляет бревенчатый сруб - всегда мощный вне зависимости от своих размеров, пластичный, насыщенный светотенью, играющий множеством полутонов и оттенков натурального дерева. Естественная красота бревенчатого сруба - уникального в своей красоте и целесообразности предстает перед нами в каждом произведении подлинно народного деревянного зодчества.

Дом служил защитой, оберегал. Его орнаменты и детали - это просьбы и пожелания, обращенные к силам природы и символизирующие единение с ней человека. "Конь на крыше - в избе тише", - гласит народная пословица. Конь - аллегорическое напоминание о бесконечном движении человеческой жизни, о необходимости выбора в ней праведного пути. Там же, где царит дух нравственной силы, поселяется мудрость и тишина - вот и смысловая основа пословицы.

В защитно-заклинательной орнаментике русской избы большую роль играло символическое изображение солнца, которое показывалось трижды: восходящим, в зените и уходящим, - в местах соприкосновения кровли со срубом на (причалинах) и наверху под стыком кровельных скатов и причалин.

I Резные полотенца, на которых обычно вырезались символические солнца, олицетворяли чистоту человеческих помыслов, неразрывно связанную с солнечной радостью бытия, с победой света над тьмой.

Тот же символический смысл озарения, освещения придавался устройству красного (красивого, солнечного) угла внутри избы, где ставили иконы. Потолок в избе олицетворял небосвод, а поддерживающая его широкая балка - матица -Млечный путь. Все не случайно в жизни, - повествовала народная мудрость, надо лишь с вниманием смотреть, как бы прочитывая увиденное, призывая к глубинному осмыслению этой вроде бы и простой, но бесконечной в познании истины. I Для понимания архитектуры северной деревни нам нужно сделать ещё один шаг на пути осмысления природы и сущности древнерусского деревянного зодчества, сосредоточенных в его исходном принципе - в единстве конструктивно-технической и архитектурно-художественной форм.

Этот принцип, известный в древней архитектуре многих народов, в деревянном зодчестве России был выражен с наибольшей полнотой, если не сказать - с абсолютной и предельно возможной.

Думается, стоит внимательнее присмотреться к бесценному богатству, которое было интуитивно найдено коллективным народным разумом, что хранится в памяти народа. Остановиться, оглянуться, чтобы увидеть, вспомнить, рассмотреть и понять, как же решались нашими предками важнейшие для самого существования проблемы связи с окружающим миром, с естественной природой.

Предпочтение отдано хвойным породам из-за красивой фактуры, прочности и высокой стойкости к достаточно сложным условиям Сибири. Сосна, за счет ее низкой теплопроводности, создает микроклимат внутри дома, поэтому летом в доме, выстроенном из сосны, прохладно, а зимой тепло. Стена, возведенная из дерева, позволяет в 7 раз снизить нагрузку на фундамент по сравнению со стеной из кирпича, а, значит, дом можно ставить на более легкий фундамент, и тем самым до минимума свести расходы на фундамент.

При этом на Севере для возведения дома использовали лиственницу. Лиственница - порода ядровая. Ядро красновато-бурого цвета, заболонь светлая узкая. Ее древесина имеет мелкие немногочисленные смоляные ходы, обладает высокой стойкостью против загнивания и грибковых заболеваний, поэтому особо ценится в гидротехнических сооружениях. Примером этому может служить Венеция, стоящая более тысячи лет на сваях из лиственницы. Обладая высокой твердостью и прочностью, лиственница по своим качествам примерно на 30% превосходит сосну. В ряде районов Сибири из прочной и плотной лиственницы собирали сруб, всю же внутреннюю отделку производили из сибирского кедра.

И всё же самым распространенным материалом для строительства жилья была сосна, в особенности, сосна боровая или, как её ещё называли, «кондовая». Бревно из неё тяжелое, прямое, почти без сучков и, по утверждениям мастеров-плотников, «сырости не держит». В одной из подрядных записей на постройку жилья, заключавшихся в старину между хозяином и плотниками (а слово «порядная» происходит от древнерусского «ряд» - договор), вполне определенно подчеркивалось: «...лесу высечь соснового, доброго, ядреного, гладкого, не суковатого»...

Различают рудовую сосну, которая растет на глубоких рыхлых супесчаниках и легких суглинистых почвах, на возвышенных местах, имеет мелкослойную плотную древесину, узкую заболонь, смолиста. Другая разновидность сосны - мяндовая - растет на низменных глинистых почвах, имеет менее плотную весеннюю древесину, широкослойную, менее смолистую, чем рудовая сосна.

Заготавливали строительный лес обычно зимой или в начале весны, пока «дерево спит, и лишняя вода в землю ушла», пока можно ещё вывезти брёвна санным путем. Тогда древесина меньше подвержена усушке, загниванию и короблению. Бревна для строительства дома подбирали обычно толщиной около восьми вершков в поперечнике (35 см.), а для нижних венцов сруба - и более толстые до десяти вершков (44 см.). Нередко в договоре указывалось: "а менши семи вершков не ставить". Возраст подобной красавицы - 100-200 лет, высота - до 20 метров.

Деревянный дом из бревен большого диаметра стоит сейчас очень дорого. Но и удовольствие жить в нем не сравнимо ни с чем. Владельцы такого дома подчеркивают, что тепло, исходящее от настоящих крупных бревен, ни с чем не сравнимо. Здесь необычно легко дышится, уходит прочь раздражение и оставляет извечная суета городской жизни: в таком доме и здоровье сохранится до глубокой старости, и мысли и чувства будут светлы. Древесина материал податливый, чистый и отзывчивый на красоту. Ее теплый блеск, рисунок, цвет и аромат неповторимы. Как материал дает необыкновенный простор для творчества. Она достаточно прочна, способна долго сохранять тепло, хорошо поддается обработке. А, оказавшись в руках мастера, словно обретает душу, оживает. Заметим попутно, что сегодня рекомендуемый диаметр брёвна для рубленой стены - 22 см... Бревна вывозили в селение и складывали в "костры", где они лежали до весны.

Начало возведения жилища на Руси связывалось с определенными, регламентируемыми специальными правилами, сроками. Лучшим считалось начинать строительство дома Великим прстом (ранней весной) и так, чтобы процесс строительства включал в себя по срокам праздник Троицы, - «Без Троицы дом не строится". Нельзя было начинать строительство в так называемые "тяжелые дни" - в понедельник, среду, пятницу, а также в воскресенье. Благоприятным для начала постройки считалось время, «когда наполняется месяц" - после новолуния...

Далеко не последнюю роль имело и то обстоятельство, что деревянные постройки можно было возводить в довольно короткие сроки. Скоростное строительство из дерева на Руси вообще было широко развито, что говорит о высоком уровне организации плотничьего дела. Известно, что даже церкви - наиболее крупные постройки русских сел - иногда возводились «во един день», почему и назывались «обыденными».

Кроме того, рубленые дома могли быть легко разобраны, перевезены на значительное расстояние и вновь поставлены на новом месте. В городах бытовали специальные рынки, где и продавались « на вывоз» заранее изготовленные срубы и целые дома из дерева со всей внутренней отделкой. Зимой такие дома отгружались прямо « с саней» в разобранном виде, а на их сборку и конопатку уходило не более двух дней.

Стремление наших далеких предков украшать свои жилища, окружать себя красивой утварью - древняя традиция, сформировавшаяся по зову внутренней природы русского человека, его генетического стремления к красоте, гармонии.

Декоративная резьба на старинных русских постройках, сохранившихся на Русском Севере, в Поволжье, на Урале и в Сибири, всегда привлекала внимание путешественников, исследователей, художников своей завораживающей красотой, мастерством исполнения и образной выразительностью.

В наше время современные методы обработки древесины позволяют обеспечить идеальную подгонку бревен и абсолютную плотность мест стыка. Дерево отвечает всем требованиям по уровню комфортности, а также как нельзя лучше вписывается в столь популярную в последнее десятилетие «экологическую» концепцию внутреннего пространства.

В течение многих веков мастера - плотники для «бережения» дерева прибегали к исконным природным компонентам. Использование этих компонентов сохраняло экологическую чистоту и природную красоту дерева. Поскольку дерево - элемент живой природы, то его декоративную обработку осуществляли натуральными материалами, на основе натуральных масел, воска, разнообразных растительных вытяжек, способными оставлять поры открытыми, несмотря на глубокую обработку древесины. Таким образом, дерево «дышит», лишняя влага из него испаряется, износостойкость значительно повышается.

Натуральная глазурь, придающая дереву легкий шелковистый блеск, сохраняет и подчеркивает естественную красоту и текстуру дерева, обеспечивает защиту от вредного воздействия ультрафиолетового излучения, насекомых, влаги и ветра. Стены дома - усадьбы при этом сохраняют натуральный тон сосны и выглядят всегда свежими.

Многовековые поиски и эксперименты народных мастеров прошлого оказали Огромное влияние на внешний облик нынешнего деревянного дома. ! Удобный, теплый, уютный и красивый усадебный дом способен предоставить своим обитателям высокий уровень комфорта, обеспечить гармоничное развитие всех жизненных процессов, создать необходимые удобства для ведения хозяйства. Именно усадебный дом может полноценно и органично связать человека с окружающей природой, с ландшафтом, с землей.

Многочисленные проекты и постройки, осуществленные на основе дерева в России и за рубежом, неоспоримо доказывают его современность и безусловную перспективность использования в сегодняшней практике усадебного строительства.

Деревянные дома в Европе очень дороги и считаются элитными.

В.А.Павликов 

Похожие статьи:

Биографии → Лилия Дёмина: фольклор становится экзотикой

Философия → Русские - Древний и монолитный народ

Документальные фильмы → Дикая природа России (6 серий) / Wild Russia (6 episodes) (2009) SATRip

Культура → Русский нож сегодня

История → Cказ о Великом Покорении Земли Великой

Рейтинг

последние 5

slavyanskaya-kultura.ru

Забытая реальность — Правильный русский дом.

Главная » Архитектура

Это заброшенный дом в Костромской области. Хотелось бы жить в таком? Или уже всё… Мечтаете о коттедже, чтоб как в американских фильмах. С лужайкой, автоматическими рольворотами в гараже, совмещённом с жилым домом. Чтоб из машины сразу в спальню… Эх… Грустно то как. Сказок и мифов своих знать не хотите, то ли дело древнегреческие. Жевачка, кока-кола, попкорн, гламур, креатив, ку-у-ул, ва-а-ау… Американские штаты перечислить? не вопрос, ночью разбуди – от зубов отскакивает. А сколько в России краёв, областей и республик, а? Вот честно, знаешь хотя бы сколько их?

01. 02. 03. 04. 05. 06. 07.

Источник: kadykchanskiy.livejournal.com

Пометить материал как неуместный

Оценка информации

xn--80aaacvi7aqjpqei0jvae5b.xn--p1ai


Смотрите также