Военная история: манипулярная тактика римских легионов. Армия древних тактика

Организация, тактика, снаряжение | Армии древности — ХLegio 2.0

www.xlegio.ru

Тактика боя. Средневековые армии. Тактика сражений: кавалерийская, стрелковых войск, тактика пехоты. Исторические факты

Тактика сражений

Средневековые битвы медленно переходили от стычек плохо организованных военных отрядов к сражениям с применением тактики и маневрирования. Отчасти эта эволюция была ответом на развитие разных типов войск и вооружения и умения им воспользоваться. Первые армии эпохи темного средневековья представляли собой толпы пеших солдат. С развитием тяжелой кавалерии лучшие армии превратились в толпы рыцарей. Пеших солдат использовали для разорения сельскохозяйственных земель и тяжелой работы при осадах. В битвах, однако, пехота находилась под угрозой с обеих сторон, поскольку рыцари стремились встретиться с неприятелем в поединках. Пехота в этот ранний период состояла из феодальных рекрутов и необученных крестьян. Лучники также были полезны при осадах, но и они рисковали быть растоптанными на поле боя.

К концу XV века военачальники добились больших успехов в дисциплинировании рыцарей и создании армий, действующих как одна команда. В английской армии рыцари с недовольством признали лучников, после того, как те продемонстрировали свою ценность в большом количестве сражений. Дисциплина повышалась также по мере того, как все больше и больше рыцарей начинало воевать ради денег и все меньше ради почестей и славы. Наемные солдаты в Италии получили известность в связи с длительными кампаниями, сопровождавшимися относительно малым кровопролитием. К этому времени солдаты всех родов войск стали имуществом, с которым не стоило легко расставаться. Феодальные армии, искавшие славы, превратились в профессиональные армии, больше стремящиеся выжить, чтобы тратить заработанные деньги.

Кавалерийская тактика

Кавалерия обыкновенно делилась на три группы, или дивизии, которые посылались в бой одна за другой. Первая волна должна была прорваться сквозь ряды неприятеля или разбить их так, чтобы могли прорваться вторая или третья волна. Если враг бежал, начиналась настоящая резня.

На практике рыцари действовали по-своему в ущерб любым планам военачальника. Рыцари, главным образом, были заинтересованы в почестях и славе и не стеснялись в средствах в первом ряду первой дивизии. Полная победа в сражении была делом второстепенным по сравнению с личной славой. Сражение за сражением рыцари бросались в атаку, как только видели неприятеля, разрушая любые планы.

Иногда военачальники спешивали рыцарей, чтобы лучше контролировать их. Это был распространенный вариант действий в маленькой армии, имевшей мало шансов в противоборстве атак. Спешенные рыцари поддерживали боевую мощь и моральный дух обычной пехоты. Спешенные рыцари и другие пешие солдаты бились из-за кольев или других военных сооружений, призванных ослабить мощь кавалерийских атак.

Примером недисциплинированного поведения рыцарей стала битва при Креси в 1346 году. Французская армия численно превосходила английскую в несколько раз (сорок тысяч и десять тысяч), имея значительно больше конных рыцарей. Англичане разделились на три группы лучников, защищенных вбитыми в землю кольями. Между этими тремя группами находились две группы спешенных рыцарей. Третья группа спешенных рыцарей удерживалась в резерве. Генуэзские наемные арбалетчики были посланы французским королем, чтобы стрелять по английской пехоте, тогда как он пытался организовать своих рыцарей в три дивизии. Однако арбалеты намокли и оказались неэффективными. Французские рыцари игнорировали усилия своего короля по организации, как только увидели неприятеля, и привели себя в неистовство криками «Убей! Убей!». Потеряв терпение с генуэзцами, французский король приказал своим рыцарям идти в атаку, и они на своем пути растоптали арбалетчиков. Хотя битва продолжалась весь день, пешие английские рыцари и лучники (сохранившие сухими свои тетивы), одержали победу над конными французами, бившимися беспорядочной толпой.

К концу средних веков значение тяжелой кавалерии на поле боя снизилось и стало приблизительно равным значению стрелковых войск и пехоты. К этому времени стала понятна вся тщетность атаки против правильно расставленной и дисциплинированной пехоты. Правила изменились. Частоколы, ямы против лошадей и рвы стали обычной защитой армий против кавалерийских атак. Атаки против многочисленных соединений копьеносцев и лучников или стрелков из огнестрельного оружия оставляли только груду сокрушенных лошадей и людей. Рыцари были вынуждены драться пешими или ждать подходящей возможности для атаки. Разрушительные атаки все еще были возможны, но только в том случае, если враг неорганизованно бежал или находился вне защиты временных полевых сооружений.

Тактика стрелковых войск

Большую часть этой эпохи стрелковые войска состояли из лучников, использовавших луки нескольких типов. Сначала это был короткий лук, затем арбалет и длинный лук. Преимуществом лучников была возможность убивать или ранить врагов на расстоянии, не вступая в рукопашный бой. Значение этих войск было хорошо известно в древние времена, но этот опыт был временно утерян в эпоху темного средневековья. Главными во времена раннего средневековья были воины-рыцари, контролировавшие территорию, а их кодекс требовал поединка с достойным врагом. Убийство стрелами с большого расстояния было позорным с точки зрения рыцарей, поэтому правящий класс мало сделал для развития этого вида вооружения и его эффективного использования.

Однако постепенно стало ясно, что лучники эффективны и в высшей степени полезны и при осадах, и в сражении. Хотя и неохотно, все больше армий уступали им место. Решительная победа Вильяма I при Гастингсе в 1066 году, возможно, была одержана лучниками, хотя его рыцари традиционно получили наивысшие почести. Англосаксы удерживали склон холма и были так защищены сомкнутыми щитами, что нормандским рыцарям было очень трудно прорваться сквозь них. Битва продолжалась весь день. Англосаксы рискнули выйти из-за стены щитов, отчасти, чтобы добраться до нормандских лучников. И когда они вышли, рыцари легко их сшибли. Какое-то время казалось, что норманны должны проиграть, но многие полагают, что сражение выиграли нормандские лучники. Удачным выстрелом был смертельно ранен Гарольд, король англосаксов, и вскоре после этого битва закончилась.

Пешие лучники сражались в многочисленных боевых построениях из сотен или даже тысяч человек. В сотне ярдов от противника выстрел и из арбалета, и из длинного лука мог пробить доспехи. На этом расстоянии лучники стреляли по индивидуальным мишеням. Враг бесился от таких потерь, особенно, если не мог ответить. В идеальной ситуации лучники разбивали неприятельские соединения, стреляя по ним в течение некоторого времени. Неприятель мог прятаться от кавалерийских атак за частоколом, но не мог задержать все летящие в него стрелы. Если враг выходил из-за заграждения и атаковал лучников, в бой вступала дружественная тяжелая кавалерия, хорошо, если вовремя, чтобы спасти лучников. Если соединения неприятеля просто стояли на месте, они могли постепенно переместиться так, что кавалерия получала возможность для успешной атаки.

Лучники активно поддерживались и субсидировались в Англии, поскольку англичане проигрывали в численности при ведении войны на материке. Когда англичане научились использовать большой контингент лучников, они начали выигрывать сражения, даже несмотря на то, что неприятель обычно превосходил их по численности. Англичане разработали метод «стрелового вала», воспользовавшись преимуществом дальнобойности длинного лука. Вместо стрельбы по индивидуальным мишеням, лучники с длинными луками стреляли по площадям, занятым неприятелем. Делая до шести выстрелов в минуту, 3000 лучников с длинными луками могли выпустить 18000 стрел по многочисленным соединениям противника. Воздействие этого стрелового вала на лошадей и людей было разрушительным. Французские рыцари во время Столетней Войны говорили о небе, почерневшем от стрел, и о шуме, который создавали эти метательные орудия при полете.

Арбалетчики стали заметной силой в материковых армиях, особенно в милиции и профессиональных войсках, сформированных городами. Арбалетчик становился готовым к действию солдатом при минимальной подготовке.

К четырнадцатому веку на полях сражений появилось первое примитивное ручное огнестрельное оружие, ручницы. Впоследствии оно стало даже более действенным, чем луки.

Трудностью в использовании лучников было обеспечение их защиты во время стрельбы. Для того чтобы стрельба была эффективной, они должны были находиться очень близко к неприятелю. Английские лучники приносили на поле боя колья и колотушками забивали их в землю перед тем местом, с которого хотели вести обстрел. Эти колья давали им некоторую защиту от вражеской кавалерии. А в деле защиты от неприятельских лучников они полагались на свое оружие. Они находились в невыгодном положении при атаке неприятельской пехоты. Арбалетчики брали в бой огромные щиты, снабженные опорами. Из этих щитов составляли стены, из-за которых люди могли стрелять.

К концу эпохи лучники и копьеносцы действовали вместе в смешанных соединениях. Копья удерживали вражеские рукопашные войска, в то время как стрелковые войска (арбалетчики или стрелки из огнестрельного оружия) вели обстрел неприятеля. Эти смешанные соединения научились передвигаться и атаковать. Вражеская кавалерия была вынуждена отступать перед лицом дисциплинированного смешанного войска копьеносцев и арбалетчиков или стрелков из огнестрельного оружия. Если неприятель не мог нанести ответный удар собственными стрелами и копьями, битва, скорее всего, была проиграна.

Тактика пехоты

Тактика пехоты в период темного средневековья была проста – приблизиться к врагу и вступить в бой. Франки метали свои топоры непосредственно перед сближением, чтобы разрубить врага. Воины рассчитывали на победу за счет силы и свирепости.

Развитие рыцарства временно затмило пехоту на поле боя, главным образом, потому что дисциплинированной и хорошо обученной пехоты тогда не существовало. Пешие солдаты армий раннего средневековья были в основном плохо вооруженными и плохо обученными крестьянами.

Саксы и викинги придумали оборонительную тактику, называемую стеной щитов. Воины стояли вплотную друг к другу, сдвинув длинные щиты, образующие заграждение. Это помогало им защититься от лучников и кавалерии, которых не было в их армиях.

Возрождение пехоты произошло в районах, не имевших ресурсов для содержания тяжелой кавалерии, — в холмистых странах, как Шотландия и Швейцария, и в растущих городах. По необходимости эти два сектора нашли способы выводить на поле боя действенные армии с малочисленной кавалерией или полным ее отсутствием. Обе группы обнаружили, что лошади не пойдут в атаку на заграждение из острых кольев или наконечников копий. Дисциплинированное войско копьеносцев могло остановить элитные части тяжелой кавалерии более богатых народов и сеньоров за малую долю от стоимости войска тяжелой кавалерии.

Боевой порядок шилтрон, представлявший собой круг копьеносцев, шотландцы начали использовать во времена войн за независимость в конце тринадцатого века (отражено в кинофильме «Храброе сердце»). Они поняли, что шилтрон является эффективным оборонительным построением. Роберт Брюс предлагал английским рыцарям сражаться только на болотистой местности, что сильно затрудняло атаку тяжелой кавалерии.

Широкую известность получили швейцарские копьеносцы. Они по существу возродили греческие фаланги и добились больших успехов, сражаясь длинным древковым оружием. Они создали квадрат копьеносцев. Четыре внешние шеренги держали копья почти горизонтально, слегка наклонив вниз. Это было эффективным заграждением против кавалерии. Задние шеренги использовали древки с лезвиями, чтобы атаковать неприятеля, приближавшегося к построению. Швейцарцы были так хорошо обучены, что их отряд мог относительно быстро передвигаться, благодаря чему им удалось превратить оборонительное построение в эффективный боевой порядок нападения.

Ответом на появление боевых порядков копьеносцев стала артиллерия, которая пробивала бреши в плотных шеренгах войск. Первыми ее эффективное использование начали Испанцы. С копьеносцами также успешно сражались испанские щитоносцы, вооруженные мечами. Это были солдаты в легких доспехах, которые могли легко передвигаться среди копий и эффективно сражаться короткими мечами. Их щиты были маленькими и удобными. В конце эпохи средневековья испанцы также первыми стали экспериментировать, объединяя копьеносцев, мечников и стрелков из огнестрельного оружия в одном боевом построении. Это было эффективное войско, которое могло использовать любое оружие на любой местности и для защиты, и для нападения. В конце этой эпохи испанцы были самой эффективной военной силой в Европе.

Советуем почитать:

www.civ-blog.ru

Римская армия. Подготовка к бою

При императоре Адриане (117–138 гг. н.э.) когортное построение римской армии в походе стало традиционным. Армия потеряла в гибкости, но в условиях отсутствия серьёзных внешних врагов проблемой это не стало: Римская империя стремилась разгромить противника в одном решающем сражении. Поэтому во время боевых действий она двигалась плотной армейской колонной. Такой порядок упрощал задачу по развёртыванию войск для построения перед битвой.

Традиционной основой римского боевого порядка были легионы, состоявшие из десяти когорт, примерно до 500 человек в каждой. Со времён правления Октавиана Августа применялся строй acies duplex — две линии по пять когорт. Глубина строя когорты равнялась четырём воинам, а легиона — восьми. Такое построение обеспечивало хорошую устойчивость и эффективность войск в бою. Старый, трёхлинейный строй (acies triplex) вышел из употребления, так как в годы империи у Рима не осталось противника с высокоорганизованной армией, против которой он мог бы понадобиться. Строй легиона мог быть сомкнутым или разомкнутым — это давало возможность, в зависимости от ситуации, занимать больше или меньше места на поле сражения.

Важным аспектом построения легиона была защита фланга — традиционно уязвимого места любой армии во все времена. Чтобы сделать фланговый обход затруднительным для противника, можно было растянуть строй или прикрыться естественными препятствиями — рекой, лесом, оврагом. Лучшие войска — как легионы, так и вспомогательные — римские полководцы ставили на правый фланг. С этой стороны воины не были прикрыты щитами, а значит, становились более уязвимыми для вражеского оружия. Защита фланга, помимо практического, имела большой моральный эффект: солдат, который знал, что ему не грозит обход, сражался лучше.

Согласно римским законам, служить в легионе могли исключительно граждане Рима. Вспомогательные части набирались из числа свободных людей, желавших получить гражданство. В глазах полководца они имели меньшую ценность, чем легионеры, в связи с трудностью набора пополнений, а потому использовались для прикрытия, а также первыми вступали в бой с противником. Так как они были легче вооружены, то и подвижность у них была выше, чем у легионеров. Они могли завязать бой, а в случае угрозы поражения отступить под прикрытие легиона и перестроиться.

Римская конница также относилась к вспомогательным войскам, за исключением малочисленных (всего 120 человек) кавалеристов легиона. Набирались они из самых разных народов, поэтому построение конницы могло быть различным. Кавалерия играла роль застрельщиков битвы, разведчиков, могла использоваться в качестве ударного подразделения. Причём все эти роли зачастую возлагались на одно и то же подразделение. Наиболее распространённым типом римской кавалерии были контарии, вооружённые длинной пикой и одетые в кольчуги.

Римская конница была неплохо подготовленной, но малочисленной. Это мешало по-настоящему эффективно использовать её в битве. На протяжении I–II веков нашей эры римляне постоянно увеличивали количество конных подразделений. Кроме того, в это время появлялись и новые их разновидности. Так, во времена Августа появились конные лучники, а позднее, при императоре Адриане — катафрактарии. Первые отряды катафрактариев были созданы на основе опыта войн с сарматами и парфянами и являлись ударными подразделениями. Насколько эффективными — трудно сказать, так как данных об их участии в сражениях сохранилось мало.

Общие принципы подготовки армии Римской империи к сражению могли меняться. Так, например, в случае если противник рассредоточивался и уклонялся от генерального сражения, то римский полководец мог направить часть легионов и вспомогательных войск на разорение вражеской территории или захват укреплённых поселений. Действия эти могли привести к капитуляции противника ещё до большой битвы. Подобным образом ещё во времена Республики действовал против галлов Юлий Цезарь. Более 150 лет спустя аналогичную тактику избрал император Траян, захвативший и разграбивший столицу даков Сармизегетузу. Римляне, кстати, были одним из древних народов, которые сделали процесс грабежа организованным.

Если враг всё-таки принимал бой, то римский командующий имел ещё одно преимущество: временные лагеря легионов представляли собой отличную защиту, так что римский полководец сам выбирал, когда ему начать бой. Кроме того, лагерь давал возможность измотать противника. Например, будущий император Тиберий при завоевании области Паннония, видя, что орды его противников вышли на поле боя с рассветом, отдал приказ не покидать лагерь. Паннонцы были вынуждены провести день под проливным дождём. Затем Тиберий напал на уставших варваров и разгромил их.

В 61 году н.э. полководец Светоний Паулин вступил в решающую битву с войсками Боудикки — предводительницы восставшего бриттского племени иценов. Легион и вспомогательные войска, всего около 10 000 человек, были загнаны в угол превосходящими силами противника и вынуждены принять бой. Чтобы защитить фланги и тыл, римляне заняли позицию между лесистыми холмами. Бритты вынуждены были нанести фронтальный удар. Отразив первый натиск, Светоний Паулин выстроил легионеров клиньями и обрушился на иценов. Правильная тактика и превосходство римлян в вооружении принесли Риму победу. Примечательный момент: обычно легионы старались беречь, но из-за малых сил именно они вынесли основную тяжесть этого сражения. Нехарактерный момент для Рима.

В 84 году н.э., сражаясь у Граупийский гор, Гней Юлий Агрикола выстроил свои войска так, что в результате получилась хорошо эшелонированная оборона. В центре находилась вспомогательная пехота, прикрытая с флангов тремя тысячами всадников. Легионы располагались перед лагерным валом. С одной стороны, из-за этого воевать должны были именно вспомогательные войска, «без пролития римской крови». С другой стороны, если бы они потерпели поражение, то у Агриколы оставались бы войска, на которые можно было в этом случае опереться. Вспомогательные войска бились разомкнутым строем во избежание флангового обхода. У полководца даже был резерв: «Четыре конных отряда, прибережённых… на случай возможных в сражении неожиданностей».

Глубокое эшелонирование войск на широком участке местности применил Луций Флавий Арриан во время сражений против кочевников в 135 году н.э. Впереди он поставил отряды галлов и германцев, за ними — пеших лучников, затем четыре легиона. С ними был император Адриан с когортами преторианской гвардии и отборной конницей. Затем следовали ещё четыре легиона и легковооружённые войска с конными лучниками. Построение обеспечило римлянам устойчивость в бою и своевременный подход подкреплений. Арриан, кстати, строил легионы фалангой из двух линий по пять когорт (восемь человек в глубину, как было описано ранее). Девятым рядом построения служили лучники. По флангам на возвышенностях расположились вспомогательные войска. А слабая римская конница, не способная противостоять кочевникам-аланам, укрылась позади пехоты.

Что было в то время слабым в армии Рима, так это тактическое маневрирование. Оно использовалось либо выдающимися полководцами, либо когда не было другого выхода, например — из-за численного перевеса противника. Вместе с тем, взаимодействие подразделений в бою стало сложнее из-за увеличения количества их разновидностей.

Источники и литература:

1. Арриан. Тактическое искусство/Пер. с греч. Н. В. Нефёдкина. М., 2004.
2. Арриан. Диспозиция против Аланов/ Пер. с греч. Н. В. Нефёдкина. М., 2004.
3. Вегеций Флавий Ренат. Краткое изложение военного дела/Пер. с лат. С. П. Кондратьева.— ВДИ, 1940, № 1.
4. Тацит Корнелий. Анналы. Малые произведения. История/Издание подготовили А. С. Бобович, Я. М. Боровский, Г. С. Кнабе и др. М., 2003.
5. Флавий Иосиф. Иудейская война/Пер. с греч. Я. Л. Чертка. СПб., 1900.
6. Цезарь Гай Юлий. Записки Юлия Цезаря/Пер. и коммент. М. М. Покровского; Гай Саллюстий Крисп. Сочинения/Пер., статья и коммент. В. О. Горенштейна. М., 2001.
7. Голыженков И. А. Армия императорского Рима. I–II вв. н.э. М., 2000.
8. Ле Боэк Я. Римская армия эпохи ранней империи/Пер. с фр. М., 2001.
9. Рубцов С. М. Легионы Рима на Нижнем Дунае. М., 2003.
10. Вэрри Дж. Войны античности от Греко-персидских войн до падения Рима. Иллюстрированная история/Пер. с англ. М., 2004.

warspot.ru

Построение русской рати. Стратегия и тактика боя

(«Учение и хитрость ратного строения пехотных людей»Москва, 1647 г.)

Основой древнерусского войска был «полк», что в древнейшем понимании означало организованный боевой порядок, в противоположность массе, толпе. «Стоять полком» значило быть при оружии и занимать упорядоченную позицию на поле боя, которое в старину называлось «полчищем» или «битвищем». Впоследствии «полком» стали называть отдельную рать или дружину, имевшую своего воеводу, свое знамя – «стяг», и бывшей самостоятельной боевой единицей.

Во времена расцвета и могущества Киевской Руси (XI-XIIв.в.) основным построением русского войска для боя стал так называемый «полчный ряд» - расчленение по фронту на три составные части: «большой полк» или «чело», состоящий из пехоты; - «правую руку» и «левую руку» - конные полки, стоящие на флангах. Это построение очень напоминает древнегреческую «фалангу», также прикрытую конницей с флангов, взятую впоследствии на вооружение Римской Империей. Древние русы вполне могли познакомиться с ней в ходе войн с Византией IX-X веков.Пеший «большой полк» был вытянут по фронту в одну линию. Фронт пешего полка, где воины стояли плотными шеренгами, назывался «стена». Первые ряды составляли копейщики, имевшие хорошие доспехи – «брони добрые» и большие миндалевидные «червленые»(т.е. багряно-красные) щиты, закрывавшие воинов от плеч до ступней ног. Задние ряды клали свои копья на плечи впереди стоящих, образуя при этом сплошной частокол. Для дополнительной защиты от атак вражеской конницы, пехота могла набивать перед собой по фронту короткие заостренные колья.В задние ряды становились хуже вооруженные и бездоспешные ратники, с оружием ближнего боя, - топорами, дубинами, засапожными ножами.Лучники – «стрельцы» или «застрельщики» – в начале боя как правило выходили из массы большого полка и становились впереди него разомкнутыми шеренгами. Однако, по ходу битвы, они могли находиться и в глубине построения, и за ним, посылая стрелы через головы передних рядов.

Полки «правой» и «левой» руки составляла конница - «ездовая» или «вершняя» рать, княжеские дружинники, имея в первых рядах самых сильных и тяжеловооруженных бойцов. Во все стороны высылалась «крепкая сторожа» – разведка и боевое охранение войска.

Бой начинали лучники – «застрельщики», сокрушая передние ряды наступающего противника залпами из своих мощных луков.За этим следовало столкновение главных сил. Пехота в центре начинала «резаться врукопашь», стараясь и при этом устоять под натиском врага – «не порушить стену», заставить его втянуться в ближний бой и смешать свои ряды, после чего конница правой и левой руки охватывала фланги неприятеля, сдавливала его и добивала. Если «стена», все же была неприятелем прорвана, и вражеские воины вклинивались в боевые порядки большого полка, пехотинцы собирались в так называемые «кучки», вставая спинами друг к другу и смыкая щиты.

Первым достоверным свидетельством применения этого боевого построения можно считать описание битвы у городка Листвена, недалеко от Чернигова, где в 1024 году в споре за черниговские земли сошлись рати двух братьев-князей: тмутараканского князя Мстислава и его старшего брата Ярослава, ставшего впоследствии великим киевским князем Ярославом Мудрым.

Воины Мстислава образовали на поле боя «полчный ряд»: в центре - пешие черниговские ратники-ополченцы, а на флангах – мстиславова конная дружина. Войско князя Ярослава, состоявшее из одной пехоты - наемных варягов да «охочих» новгородских молодцов, стояло плотной, монолитной массой.Сеча была жестокая, и варяги, стоявшие в центре, стали одолевать пеших черниговских ратников. Однако отборная конная дружина Мстислава ударом с флангов смяла их строй. Все, кто не лег убитым на месте, обратились в бегство. Бегущих не преследовали – княжеский спор был решен.

Во времена становления Московской Руси (XIV-XV века) традиционный «полчный ряд» несколько усложняется - он составляет уже пять полков. К главным силам – все тем же трем полкам, развернутым по фронту – «большому», «правой руки» и «левой руки», добавляются еще полки «передовой» («сторожевой») и «засадный» («тыльный», «западной»). «Сторожа», которая небольшими отрядами высылалась во все стороны, сводилась в шестой полк – «ертаул».

Следует отметить, что удельный вес конницы в московском войске увеличивался постоянно, хотя основную массу по-прежнему составляла пехота.Стратегия боя была такова. Первым вступал в битву «сторожевой» полк – легко вооруженные всадники, конные лучники. Они сходились вплотную с авангардом противника, и, следуя древней традиции, начинали битву с поединков лучших бойцов с обеих сторон. Эти богатырские схватки позволяли прощупать силу и боевой дух противника и давали «зачин» всему сражению. Исход этих единоборств имел очень большое психологическое значение для исхода предстоящей битвы, и потому многие известные витязи и удальцы заранее становились в ряды сторожевого полка. Расстроив сколь возможно передовые отряды неприятеля, полк должен был отступить за строй своих главных сил и вливался в них.

В схватке главных сил пеший «большой полк» играл роль устойчивого ядра войска, выдерживающего основной натиск неприятеля. Основной же ударной силой являлись конные полки правой и левой руки, а также засадный полк.

Полки «правой» и «левой руки» состояли, в основном, из тяжеловооруженной конницы – «кованой рати». При этом полк «правой руки» был из них сильнейшим и наносил главный удар, а полк «левой руки» – удар вспомогательный.. «На правую руку» всегда ставились самые сильные дружины и самые именитые князья и бояре. Стоять «на правой руке» было почетней, чем «на левой». По «разряду» – войсковой иерархии Московской Руси XVI века - воевода «правой руки» стоял выше воеводы «левой руки».

«Засадный полк» – общий стратегический резерв, ввод которого в нужный момент должен был решить исход сражения. Составлялся он из отборных, самых лучших дружин, обычно тяжелой конницы. «Засадный» полк всегда ставился слева, как бы уравновешивая своей массой полк правой руки Располагался так, чтобы до времени не быть видным неприятелю – за лесом, склоном холма, за строем главных сил.Согласно письменным источникам, подобная тактика использовалась как против татар, так против западных противников Руси – литвы и орденских немцев.

В XVI веке, с появлением в русском войске большого количества огнестрельного оружия, для защиты «стрельцов» был изобретен так называемый «гуляй-город» – подвижное полевое укрепление, составленное из больших деревянных щитов с бойницами для стрельбы.Эти щиты, в зависимости от времени года, ставились на колеса или на полозья, что позволяло легко перемещать их во время боя. Перевозился «гуляй-город» в разобранном виде на телегах или санях и перед боем достаточно быстро собирался плотниками и стрельцами из отдельных досок. Обычно «гуляй-город» устанавливался перед строем «большого полка», а на флангах ставились пушки «полкового наряда». Конница наносила удары с флангов, при необходимости укрываясь за полевыми укреплениями.Документально известно применение «гуляй-города» в 1572 году в грандиозной битве под Москвой, у села Молоди, в которой русская рать под командованием воеводы князя М.И.Воротынского одержала решительную победу над войском крымского хана Давлет-Гирея.

starinarus.ru

Хитрые военные тактики: 9 исторических примеров

История — это не набор дат и фамилий, а в первую очередь опыт, из которого можно делать выводы. Сегодняшняя подборка иллюстрирует простую истину: побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто хитрее. А еще (спойлер!) блеф — самая популярная тактика во все времена.

Влад Цепеш и тактика «выжженной земли».

В 1453 году турецкий султан Мехмед II обязал Валахию платить дань. Валахия — одно из трех княжеств, образующих современную Румынию — всегда была своего рода «буферной зоной» между Османской империей (на юге) и Венгерским королевством (на севере) и вынуждена была платить дань то одному, то другому соседу. Но в 1461 году Влад Цепеш решил пресечь эту практику и отказался платить дань турецкому султану.

Мехмед не мог стерпеть такого и с целью свергнуть мятежного Цепеша собрал огромную армию, превосходящую силы Цепеша в несколько, а то и в десятки раз. Влад Цепеш решил отступать вглубь страны, применяя тактику «выжженной земли», т. е. не оставляя ничего своему противнику. Турецкие войска шли сквозь опустошенные земли, с трудом находя себе пропитание. Подданные Цепеша не только уничтожали все деревни, прячась вместе со скотом в горах, но и отравляли воду в колодцах. Изнеможенные войска Мехмеда подошли к Тырговиште, столице Валахии. Но возле города, который они планировали взять, увидели посаженных на кол (да-да, мы же о Дракуле ведем речь) турецких пленных. Это зрелище остановило Мехмеда: он велел разбить лагерь у городских стен. Тогда Влад Цепеш, прекрасно знавший и язык, и обычаи врага, переодевшись, проник на территорию лагеря. Разведав обстановку, его войска ворвались в стан противника. Цепешу не удалось убить султана, но потери османской армии были столь велики, что они вынуждены были отступить.

Нахальное вранье Фрица Клингенберга и взятие Белграда.

Порой успех операций зависит не столько от продуманной тактики, сколько от упрямства и амбиций одного человека. Итак, Балканская кампания нацистской армии, апрель 1941 года, 28-летний Фриц Клингенберг командует ротой разведывательного мотоциклетного батальона. Его задача — разведать территорию, ведущую к Белграду. Но добравшись до Дуная, вместо того чтобы вернуться назад, командир Клингенберг вместе с несколькими солдатами переправился через Дунай и беспрепятственно вошел в город. Он захватил автобус с сербскими солдатами, переодевшись в местную форму, прошел через КПП и вывесил на главной улице Белграда нацистский флаг вместо югославского. По Белграду вмиг разнесся слух, будто город взят нацистами. Буквально в тот же час Клингенберг встретился с мэром Белграда и, отчаянно блефуя, заставил подписать акт о капитуляции: он угрожал градоначальнику жестокими бомбардировками, артобстрелом и безжалостным штурмом танковых дивизий, которые якобы окружали город. Югославские солдаты сложили оружие.

Правда, потом сложности возникли у Клингенберга с нацистским командованием: история о таком «штурме» звучала слишком фантастически, и его подозревали в измене и дезинформации. На обвинения командира полка Фриц Клингенберг дерзко ответил: «Я взял город. Что мне, отдать его обратно?».

Королевский пир Тэфэри в Эфиопии.

Хайле Селассие, последний император Эфиопии, до коронации носивший имя Тэфэри Мэконнын, в 1916 году был назначен регентом и активно взялся за реформы. Тэфэри стал лидером так называемого младоэфиопского движения. Как у любого реформатора, у него тут же появились консервативные враги во власти. Одним из них был Балча Сафо, управляющий провинцией Сидамо, представитель староэфиопских кругов. Балча Сафо не только организовал заговор против прогрессивного регента, но и пытался поднять вооруженное восстание.

Чтобы избавиться от опасного губернатора, регент Тэфэри закатил грандиозный праздник во дворце в честь Балчи Сафо. В столицу осторожный Балча прибыл не один, а захватил с собой несколько тысяч солдат, которые сопровождали его города и ожидали окончания мероприятия. В то время как Балча наслаждался своим величием во дворце, хитрый регент сделал два тайных хода. Во‑первых, он отправил своего человека за город, в лагерь, где остановились солдаты Балчи, чтобы подкупить их против своего командира. Во‑вторых, за спиной у Балчи Сафо заменил его на посту губернатора другим политиком. Такие перемены связали по рукам и ногам староэфиопа, и он был вынужден «добровольно» отправиться в монастырь, где пробыл до начала итало-эфиопской войны.

Израненный Зопир и завоевание Вавилона.

Эта страница в истории Древнего мира остается дискуссионной: кто-то считает ее легендой, а кто-то полностью доверяет Геродоту. Если верить античному историку, около 500 г. до н.э. Вавилон восстал против Дария I. Чтобы вернуть город под свое влияние, Дарий собрал большую армию и подошел к воротам Вавилона, но получил отпор. Император провел полтора года, осаждая город, пока ему на помощь не пришел военачальник Зопир. Он собственноручно нанес себе увечья, чтобы выглядеть как человек, подвергавшийся насилию, и после проник на территорию Вавилона. Жителям города он рассказал, что так его жестоко изуродовал Дарий за военные неудачи, и что он ищет в Вавилоне прибежища и годов примкнуть к повстанцам. Ему сразу поверили. Завоевав не только доверие, но и уважение, вскоре Зопир был назначен главным военачальником Вавилона. На своем посту он ослабил оборону города и помог войскам Дария захватить Вавилон. Правда, при следующем восстании, уже при Ксерксе, вавилоняне убили Зопира: возможно, чтобы не испытывать судьбу, имея под боком прославленного «двойного агента».

Сунь Бинь и губительная надпись на дереве.

Судьба китайского стратега Сунь Биня похожа на сценарий фильма, с крутыми поворотами и законами жанра. По преданию, еще обучаясь у легендарного философа, у Сунь Линя появился страстный завистник, Пан Цзюань, который в порыве неблагородных чувств оклеветал талантливого Сунь Биня. Из-за обвинения в государственной измене Сунь Биня подвергли ужасным пыткам: ему вырезали коленные чашечки и нанесли на лицо татуировку. Сунь Бинь бежал из княжеств Вэй, где жизнь так несправедливо с ним обошлась, в княжество Ци.

Спустя годы успешной службы в царстве Ци нашему герою представился случай отомстить. Войска царства Вэй под руководством обидчика Пан Цзюаня напало на соседей, царство Хань. Правители Хань обратились за помощью к царству Ци, и те, согласившись, назначили Сунь Биня помощником командующего войском. По приказу Сунь Биня его наступающие войска, подойдя к территории врага, в первую ночь разожгли 100 тысяч костров, во вторую 50 тысяч, а на третью — лишь 30. Все это выглядело как отступление. Пан Цзюань опрометчиво решил, что циские войны струсили, и решил их «преследовать». Сунь Бинь предугадал маршрут противника и организовал засаду. Расставив силы вдоль дороги, стратег велел срубить большое дерево, очистить его от коры, положить поперек дороги и сделать на нем надпись: «Пан Цзюань умрет под этим деревом». По приказу, войска должны были начать обстрел, как только увидят огонь. Пан Цзюань добрался до этого дерева, захотел в темноте прочесть надпись, зажег факел и… прочел. В тот же миг тысячи лучников выстрелили по нему и его солдатам. Армия Пан Цзюаня была разбита, а Сунь Бинь отомщен.

Операция «Березино» была предложена самим И. Сталиным летом 1944 года. Александр Демьянов, советский разведчик под псевдонимом «Гейне», внедренный в Абвер (орган военной разведки Третьего рейха), передавал в Берлин ложные данные. В частности, в августе 1944 года он сообщил, что возле реки Березины в Белоруссии скрывается немецкая часть, которая потеряла связь с командованием и остро нуждается в оружии и продовольствии. Несуществующую часть представляли немецкие военнопленные, сотрудничавшие с Советским Союзом, включая подполковника немецкой армии Генриха Шерхорна. Берлин решил не бросать в тылу врага своих солдат и направил им необходимую помощь. Более того, направлял до конца войны — оружие, деньги, продовольствие и люди постоянно поступали в распоряжение мифической части Шерхорна. Люди тут же арестовывались, часть из них начинали сотрудничать с Советским Союзом, тем самым продолжая игру. Шерхорн регулярно докладывал о своих партизанских успехах настолько убедительно, что прослыл среди нацистов национальным героем, ведущим отважную деятельность в тылу врага.

Пушка Уильяма Вашингтона. Еще одна история времен Американской революции. В декабре 1780 года полковник Уильям Вашингтон и около 80-и кавалеристов под его руководством окружили противника, превосходящего их числом. Лоялисты вместе со своим полковником укрылись в «крепости», которая на деле представляла собой всего лишь сарай, укрепленный рвом. Кавалеристы Вашингтона безрезультатно обстреливали крепость-сарай, и лоялисты уже было ощутили свое превосходство, как тут перед ними показался сам Уильям Вашингтон: он предстал вместе с огромной пушкой, и угрожая уничтожить все их укрепление, предложил сдаться. Не видя иного выхода, лоялисты сдались. И только после полного разоружения обнаружили обидный обман: вместо пушки (которой у Вашингтона не было) они увидели всего лишь раскрашенное бревно на колесах, которое издалека показалось им грозным оружием. Этот деревянный муляж получил название «квакерская пушка».

Суеверные египтяне и Камбис II.

Как всегда, говоря о событиях, имевших место 500 с лишним лет до нашей эры, стоит делать скидку на возможную мифологизацию происходившего. Однако это не повод, чтобы не рассказывать все версии, которые существуют. Так, по одному из рассказов, персидский царь Камбис II, захватил древнеегипетский город-крепость Пелузий, используя «запрещенные приемы». Зная о набожности и суевериях египтян, он выставил впереди своего войска священных для египтян животных: кошек, ибисов, собак. Египтяне, боясь их ранить, вынуждены были сдаться.

Тетское наступление во Вьетнаме знаменательно тем, что повернуло не столько ход военных событий, сколько отношение общественности к войне во Вьетнаме. 1968 год. Партизанская война в Южном Вьетнаме длится уже почти 10 лет, полномасштабное вмешательство США — третий год. В США начинают преобладать антивоенные настроения, из-за чего правительство вынуждено делать заявления, что противник почти сломлен и конец войны близок. И тут происходит Тетское наступление.

Тет — это главный праздник года во Вьетнаме, на время которого обе стороны обычно заключали перемирие. Но в этот раз оно было нарушено наступлением армии Северной Вьетнама. Широкомасштабное наступление длилось несколько месяцев, в ходе военных действий погибли тысячи мирных жителей. Внезапная беспорядочная резня и ожесточенные столкновения на фоне правительственных заявлений в духе «все под контролем» произвели фурор в обществе. Граждане США решительно утратили былую веру в необходимость военных действий во Вьетнаме, и со временем американцы вывели свои войска. С точки зрения военной терминологии, Тетское наступление стало крупным поражением для сил Северного Вьетнама. Однако общественный резонанс, изменивший отношение к войне, привел в итоге Северный Вьетнам к победе, а Америку — к военному провалу.

www.popmech.ru

Военная история: манипулярная тактика римских легионов

Автор: Strateg, 01 Июль 2013

В продолжении темы римских легионов 4 в. до н.э. попробуем разобраться, что же из себя представляла манипулярная тактика. Есть большие сомнения, что историки когда нибудь придут к единому мнению по этому вопросу.  Римская манипулярная тактика и римская дисциплина позволили использовать расчлененный боевой порядок легиона, оказавшийся универсальным для различных типов местности и различных армий противников. Мы обзорно рассмотрим разные точки зрения на манипулярную тактику и соответствующую аргументацию, уделив основное внимание смене линий легиона.

В отличие от монолитной фаланги римский легион в 4 в. до н.э. был расчленен как вдоль, так и поперек. Несколько линий легиона располагались в глубину на определенном расстоянии друг за другом. В легионе, описываемым Титом Ливием было 5 линий – гастаты, принципы, триарии, рорарии и акцензы. Возможно это исключительный случай, рорарии вместе с левисами были легкой пехотой, а акцензы вышли на поле боя в момент крайней необходимости. Во времена Полибия легион состоял из трех линий гастатов, принципов и триариев и легкой пехоты – велитов. Триариев иногда оставляли охранять лагерь, тогда на поле боя фактически стояли две линии и застрельщики. Между линиями легиона могли быть различные дистанции в зависимости от используемой тактики. Задние линии могли служить непосредственной поддержкой передних и меняться с ними местами. Тогда линии стояли близко друг к другу. Если задние линии служили резервом для возможного выполнения самостоятельных задач, дистанция могла быть большей. Каждая линия была расчленена по фронту на небольшие отряды – манипулы, которые состояли из двух центурий. Каждый манипул в различные периоды мог состоять от 60 до 160 легионеров. Расчлененный боевой порядок позволял римским легионам не расстраиваться на пересеченной местности, заменять уставшие манипулы на свежие, использовать манипулы задних линий в качестве резерва для фланговых маневров. Кроме этого римские застрельщики имели возможность сражаться не только на флангах, но прикрывать завесой весь фронт. В случае необходимости они всегда могли отойти в промежутки между манипулами, что нельзя было выполнить в сплошной фаланге. (Наличие промежутков между таксисами фаланги не входят в предмет обсуждения данной статьи.)

Тактическими боевыми единицами римской армии до когортной тактики можно назвать именно линии легиона, потому что манипулы были малы для выполнения самостоятельных тактических задач в сражениях (стычки – отдельный разговор), а легионы были скорее административными единицами. Ливий, 10.14, битва с самнитами у Тиферна (297 г. до н.э.): “…Фабий решил, если сила не поможет, прибегнуть к хитрости. Он приказывает легату Сципиону вывести из боя гастатов первого легиона и кружным путем, как можно незаметней, идти с ними к ближним горам; затем незаметно взобраться на горы и внезапно показаться в тылу у врага. Стремительному натиску конных турм противостоял неколебимый строй самнитов, и нигде не удавалось ни потеснить его, ни прорвать; когда эта попытка осталась безуспешной, всадники, отступив за знамена, покинули поле боя. Тут враги приободрились и не выстоять передовому отряду в столь длительном противоборстве, не заступи по приказу консула второй ряд место первого. Свежие силы сдержали перешедших уже в наступление самнитов, и в это самое время знамена показались на горе и раздался боевой клич. Страх, не сообразный с опасностью, охватил самнитов” Во Второй Пунической войне римляне иногда выстраивали не линии гастатов, принципов и триариев, а линии из легионов. И тогда резервами служила задняя линия свежих легионов.

Наибольшее количество споров по римским легионам вызывает тема: – как именно сражались и менялись местами манипулы в линиях? Наиболее подробно смена линий легионов описана Ливием в битве при Везувии. Но и это описание оставляет слишком много вопросов.

(Здесь Л – левисы, Г – гастаты, П – принципы, Т – триарии, Р – рорарии, А – акцензы)

Версия Г. Дельбрюка, “История военного искусства”: Обе центурии стоят в манипуле рядом друг с другом. Между манипулами одной линии промежутки небольшие. В этом Дельбрюк, вероятно, ориентировался на текст Ливия, 8.8 ” Первый ряд – это гастаты, пятнадцать манипулов, стоящих почти вплотную друг к другу.” Небольшие промежутки нужны для движения в сторону неприятеля. В случае замешательства в строю, расстраивается не вся линия легиона, а отдельный манипул, который может сместиться в сторону. В случае возникновения слишком большого промежутка его закроет манупул из задней линии. При столкновении с противником промежутки смыкаются сами собой. Легионеры рассредотачиваются равномерно по фронту и бой ведет сплошная линия. Таким образом манипулы задних линий служат только в качестве резервов для передней линии, затыкая бреши. Смены линий происходить не может, так как в рукопашной если один из противников начнет отходить назад, то второй усилит натиск и не даст произвести перестроение. Битва при Везувии со сменой линий выдумана Ливием, который выдал за битву описание маневров на плацу.

Разберем эту версию. Тит Ливий, конечно, не самый надежный источник. Однако, если подвергать сомнению его описание смены линий в битве при Везувии, тогда нужно поставить под сомнение и все описание легиона середины 4 в. до н.э.. Дельбрюк этого не делает. В пользу его версии о подкреплениях из задней линии может служить такой эпизоды, Ливий, 6.23: “Распорядитель битвы (Луций Фурий) выстроил передовой строй, Камилл разместил подкрепления и поставил мощный заслон перед лагерем”; в битве при Сентине, 9.13: “И не было здесь надобности в военном искусстве с его умением располагать ряды и резервы, все здесь сделала ярость воинов, бросившихся вперед, как одержимые.”; 10.29: “Пока римляне восстанавливали боевой строй, к ним подоспели Луций Корнелий Сципион и Гай Марций, посланные товарищу на подмогу по приказу Квинта Фабия с подкреплениями из задних рядов войска.” Такие примеры с подкреплениями можно трактовать по разному. Их можно принять и за смену линий. Если Ливий и выдумал смену линий в битве при Везувии, то достаточно других примеров, указывающих на то, что смена линий происходила. Ливий, 9.32: “Битва шла с переменным успехом, многие пали с обеих сторон, и все – самые храбрые, и тогда лишь решился исход сражения, когда измотанные передовые отряды были заменены свежими силами второго ряда (линии) римского войска. Этруски же, у которых передовые воины не были поддержаны свежими подкреплениями, все полегли перед знаменами и вокруг.” Описание битвы у Вадимонского озера с этрусками можно интерпретировать и как подвод резервов для затыкания дыр, так и смену линий, Ливий, 9.39: “Обе стороны даже не помышляют о бегстве: падают передовые бойцы, и чтобы знамена не лишились защитников, из второго ряда образуется первый; потом вызывают воинов из самых последних резервов; наконец, положение стало настолько тяжелым и опасным что римские всадники спешились и через горы оружия и трупов проложили себе путь к первым рядам пехотинцев. И, словно свежее войско посреди утомленных битвою, они внесли смятение в ряды этрусков. За их натиском последовали и остальные, как ни были они обескровлены, и прорвали вражеский строй.” Но мы видим и примеры четких указаний на смену линий, Ливий, 10.29: “Тут враги приободрились и не выстоять передовому отряду в столь длительном противоборстве, не заступи по приказу консула второй ряд (линия) место первого.”  Кроме Ливия о смене линий упоминает и Полибий, 2.33: “Что касается консула Фламиния, то в этом сражении он, как кажется, поступил неправильно, именно: выстроив войско вплотную у высокого берега реки, он поставил римлян в невозможность вести сражение в привычном для них порядке, так как за недостатком места в тылу манипулы их не могли отступать шагом.” Приводит примеры смены линий и более поздний автор, сам Гай Юлий Цезарь.

Теперь посмотри на размеры промежутков между манипулами. Опровергают версию Дельбрюка следующие примеры, Ливий, 10.40: “Говорил он (консул) это с коня и приказывал трибунам и центурионам открыть дорогу коннице;… между рядами открываются проходы, вылетает вперед конница и врывается, выставив копья, в гущу вражеских рядов…” Полибий, 15.9 (битва при Заме): “Публий (Сципион) построил свои войска в следующем порядке: впереди поставил манипулы hastat ‘ ов в некотором расстоянии один от другого, за ними principes ‘ ов, но не против промежутков в передних рядах, как бывает у римлян обыкновенно, а за самыми манипулами, в некотором расстоянии от них, ибо у неприятеля было множество слонов.” Как видим, промежутки были достаточными, что бы могла пройти конница и слоны и обычным для римлян было расположение манипулов задней линии как раз напротив промежутков передней линии.

Отличную от Дельбрюка версию манипулярной тактики римских легионов предлагают Питер Коннолли, “Греция и Рим” и Джон Вэрри, “Войны античности”. В манипуле одна центурия стоит за другой. Разрывы между манипулами достаточно большие, позволяющие в момент соприкосновения с неприятелем вывести заднюю центурию рядом с передней и образовать непрерывный фронт. При отходе передней линии вторая центурия манипула возвращается в тыл первой центурии  и весь манипул отходит в промежутки манипулов второй линии. Авторы версии никак не объясняют момент отрыва от противника для того, что бы совершить достаточно сложные перестроения.

Интересную версию выдвигает В. Тараторин, “История боевого фехтования: Развитие тактики ближнего боя от древности до начала XIX века”. Он считает, что в битве легион не имел сплошной фронт, а манипулы так и сражались в шахматном порядке. Некоторым основанием такой версии могут служить упоминания Ливием римских клиньев. Например, Ливий, 7.23: “И воины, снова ободренные этими словами, заставили дрогнуть передовые манипулы галлов, а потом клиньями врезались в середину вражеского строя.” Тараторин предполагает, что враг не мог вклиниться в промежутки между манипулами, так как окажется зажатым с флангов, а во фронт врага ударит манипул второй линии. Боевая линия по такой версии будет напоминать сцепившиеся шестеренки. Автор никак не объясняет, что будет с манипулами передней линии, которые могут так же подвергнуться атаке с разных сторон. Кроме того, автор забывает, что в случае выхода второй и третьей линии легионов на фланги, как это практиковал Сципион Африканский, римский строй превращается в решето. Некому будет сдерживать врага, вклинившегося в промежутки первой линии.

Достаточно подробно анализировал манипулярную тактику легионов Александр Жмодиков, “Тактика римской пехоты IV-II вв. до н.э.”. Жмодиков критикует Дельбрюка за маленькие промежутки между манипулами, за то, что Дельбрюк сводит роль задних линий только к подкреплениям, затыкающим разрывы по фронту в передней линии. Жмодиков настаивает на том, что промежутки были большими, через них могли осуществляться смены линий и рассказ Ливия о битве при Везувии реалистичен. Но одновременно он соглашается с Дельбрюком в том, что смена линий манипул не может происходить непосредственно в рукопашном бою. Враг усилит натиск и ворвется в глубину легиона вслед за отступающими манипулами. Кроме того, есть описания битв, которые длятся значительное время, а это не представляется возможным в рукопашном бою. Наличие пауз в рукопашном бою, когда противники расходятся для передышки Жмодиков категорически отвергает. Для того, что бы избежать противоречий, Жмодиков выдвигает гипотезу о том, что представление о римском бое – “легионеры метнули пилумы, а потом атакуют расстроенного противника с мечами” – не единственное. В рукопашном бою менять линии нельзя, а вот при длительной перестрелке с противником это вполне возможно. Перестрелка была преобладающим способом боя. Рукопашный бой не исключается, но имеет место в особых случаях, например, когда противника можно быстро опрокинуть первым натиском. Строго говоря, рамки теории Жмодикова ограничиваются переходом от манипулярной тактики к построениям легиона когортами во времена Гая Мария. Однако в дискуссиях с автором временные рамки раздвигаются до Гая Юлия Цезаря, во времена которого так же происходила смена линий легионов.

Основные источники, на которые опирается Жмодиков – это Ливий и Аппиан, кабинетные ученые. Примеры практиков –  Полибия и Цезаря, приводящих примеры решительных атак “бросил пилум, атаковал с мечом, напирая на противника щитом”, автор старается игнорировать под различными предлогами. У того же Ливия есть много примеров рукопашных битв, которые Жмодиков знает, но всяческим образом пытается исключить из рассмотрения.

Например, Камилл против вольсков, Ливий, 6.12-13: “«Воины!– сказал он.– Победа за нами… Сложим копья ( ? Неточный перевод.  В латинском тексте pilis – дротики) у ног и обнажим мечи, как подобает мужам, твердо уверенным в победе и идущим в рукопашный бой с противником, их недостойным. Итак, я велю: неукоснительно блюсти строй, ни на шаг не сходить с места и твердо встретить натиск врага. А когда, тщетно метнув дротики и копья (missilia – метательное оружие), они кинутся на вас, неподвижно стоящих, тут пустите в дело мечи…Полчища врагов, на глаз сравнив оба строя и полагаясь только на свою численность, безрасчетно вступили в бой и безрасчетно же отступили. Лихие только в метании копий, в кличе и первом натиске битвы, они не сумели устоять перед мечами, рукопашною схваткой, перед видом одушевленного яростью неприятеля. Первые ряды нападавших были отражены, и ужас достиг даже обозных отрядов, а тут добавила страху конница. Боевые порядки нарушились во многих местах, все пришло в движение, и строй уподобился мятущимся волнам.” 9.13: “И вот римляне идут в бой, торопя знаменосцев, а чтоб не было задержки, когда, сойдясь с врагом, должны будут бросить дротики и уже после браться за мечи, они, будто по условному знаку, разом пускают дротики и, обнажив мечи, бегом кидаются на неприятеля.” Таких примеров много, однако они не устроят Жмодикова, потому что бой в них, с его точки зрения, носят скоротечный характер, в котором и используют принцип “метнул, напал с мечом”. Ливий, 9.39: “Бой был настолько жестоким, что никто даже не стал метать дротики: бились сразу мечами, и при таком жарком начале воины еще больше ожесточались в течение битвы, так как исход ее долго был не ясен.” Этот пример боя с этрусками при Вадимонском озере трудно назвать скоротечным. Бились мечами и бились долго. Ливий, 7.33, Марк Валерий Корвин против самнитов: “Воины, там дело для нас, пехотинцев. Глядите же: как я, где ни ступлю, мечом проложу себе путь сквозь вражий строй, так и вы тоже, кто как может, рубите встречных и поперечных: где щетинятся сейчас воздетые копья, скоро всюду вы увидите простор, расчищенный сечей!”

Вот пример боя с самнитами, Ливий, 8.38-39: “И впрямь, в тот день от третьего часа до восьмого противоборствующие стороны были, как говорят, столь равносильны, что клич, раздавшийся при первом столкновении, ни разу не возобновлялся, знамена не двинулись с места ни вперед, ни назад и ни одна сторона не отступила. Вросши в землю и напирая щитом, каждый на своем месте дрался без передышки и не оглядываясь по сторонам… И тогда, почти полностью истребив вражескую конницу, Марк Фабий лишь разворачивает свои алы и с тыла нападает на строй пехотинцев. Боевой клич, неожиданно донесшийся оттуда, вселяет ужас в самнитов, а диктатор, заметив, что вражеские передовые бойцы оглядываются назад, что знамена в беспорядке и строй колеблется, то с призывом, то с ободреньем обращается к своим воинам и, окликая по имени трибунов и центурионов, зовет их вместе с ним вновь броситься в бой. Опять раздался боевой клич и знамена двинулись вперед. По мере продвижения стали замечать, что среди врагов нарастает смятение. Идущим впереди видно уже свою конницу, и Корнелий, оборотясь к манипулам, размахивает руками и кричит во все горло, что видит знамена и щиты своих всадников. Когда это услыхали, да еще и увидели, то настолько позабыли вдруг и о тяготах, выпавших на их долю за целый день, и о своих ранах, что кинулись на врага, словно свежие бойцы, только что вышедшие из лагеря и получившие знак сражаться.”

“Напирать щитом” очень сложно интерпретировать как перестрелку. Идет рукопашный бой и в нем возникают паузы. После одной из таких пауз передохнувшие бойцы повторяют атаку.

Художник Н.Зубков

Характерный пример из битвы при Фарсале. “…после небольшой передышки они (легионеры) снова побежали, пустили копья и, как им было приказано Цезарем, обнажили мечи… В то же время Цезарь приказал третьей линии, которая до сих пор спокойно стояла на месте, броситься вперед. Таким образом, уставших сменили здесь свежие и неослабленные силы”. Четко описана смена линий. Легионеры перед этим ринулись в бой, обнажив мечи. А. Жмодикова это совершенно не смущает, потому что “неизвестно, что именно легионеры делали мечами. Ведь не указано, что они ими сражались в рукопашной.” В противовес Цезарю, который участвовал лично в этом сражении, Жмодиков приведет пример описания этой битвы Аппианом, у которого стрелы и дротики свищут со всех сторон.

Хорошо, обратимся к так любимым Жмодиковым Аппиану и Ливию и посмотрим, существуют ли паузы в рукопашном бою и можно ли менять в рукопашном бою линии легиона. Аппиан, “Гражданские войны”, 3.68, битва при Форум Галлорум: “Так они ринулись друг на друга, разгневанные, обуреваемые честолюбием, больше следуя собственной воле, чем приказу полководцев, считая эту битву своим личным делом. Наученные опытом, они воздержались от боевых криков, так как это никого бы не испугало; никто не издавал звука во время сражения, ни при победе, ни при поражении. Не будучи в состоянии ни обходить противника, ни бежать, так как они сражались на болотах и рвах, они крепко стояли, как вкопанные, друг против друга, никто не мог ударить другого мечом; они сцепились как в борьбе. Не было ни одного напрасного удара, поэтому много было ранений и убийств, и вместо крика раздавались стоны. Кто падал, того выносили сразу, и другой незаметно становился на его место. Увещеваний или приказаний не понадобилось, каждый руководился своим большим опытом. Когда противники уставали, они расходились на короткое время для передышки, как это бывает при состязаниях, а затем опять шли в бой. Вновь прибывшие новобранцы были поражены, видя такие проявления доблести, совершавшиеся в образцовом порядке и в полной тишине.” И Ливий, все та же битва при Везувии, по которой мы и знаем о смене линий: “… (Тит Манлий) приказал акцензам из задних рядов выйти вперед. Едва они вышли, латины тотчас вызвали своих триариев, полагая, что противник уже это сделал, и спустя какое-то время, утомленные жестокой схваткой, переломав или притупив копья, они все-таки начали теснить римлян, мня, что исход сражения близок и что они дошли до последнего ряда. Тут-то консул и воззвал к триариям…” В этом эпизоде триарии и акцензы сражаются копьями в рукопашной! При этом происходит смена линий. Почему Жмодиков в упор не замечает общеизвестные примеры остается загадкой. Не вписываются они в тезис “пауз в рукопашной не было, значит смена линий возможно только при перестрелке”. Еще один пример пауз в рукопашной, когда Сципион выводит принципов и триариев на фланги перед атакой третьей линии Ганнибала в битве при Заме, Полибий, 15.13-14.

Нужно отметить, что еще Е. Разин в свое время уделял большое внимание стрелковой составляющей римского боя. По его версии каждый легионер манипула метал пилум и отходил в заднюю шеренгу, совершая “караколирование” наподобие поздних мушкетеров. Рискованный вариант, требующий высокой выучки и способный вызвать расстройство собственной боевой линии под носом врага.

В заключение остановлюсь на версии манипулярной тактики, которая кажется наиболее правдоподобной. Расчлененный боевой порядок легиона с большими промежутками между манипулами позволяет приближаться к противнику без расстройства,  менять линии, высылать подкрепления и при перестрелке и в рукопашном бою во время пауз. Паузы в битве происходят, когда сражение затягивается и врага не удается опрокинуть первым натиском. С этим соглашаются современные исследователи римского боя Филипп Сабин и Адриан Голдсуорси. Непосредственно в бою промежутки заполняются задними центуриями манипулов. Римские легионеры – универсальные бойцы, использующие перестрелку или рукопашный бой в зависимости от обстоятельств.

Рубрики: Военная История Метки: военная история

strategwar.ru

Пешие и конные | Организация, тактика, снаряжение | Армии древности — ХLegio 2.0

Иллюстрации М. Горелика

"Преступление моих солдат и воинов на колесницах, которые бросили меня, столь велики, что этого нельзя даже выразить словами. Но видите: Амон даровал мне победу, хотя не было рядом со мной… воинов на колесницах…"

В XIV веке до нашей эры на земле Сирии, вблизи города Кадеш, состоялась битва между египетским и хеттским войсками. Личный летописец Рамзеса II несколько преувеличил успех своего патрона – египетские войска не могли одолеть хеттов, хотя поле боя осталось за египтянами. Мало того, сам Рамзес чуть не погиб – он чудом пробился со своей личной стражей сквозь боевые порядки хеттов. Что, правда, не помешало тому же летописцу воскликнуть – опять же от имени самого фараона: "Было их всех вместе тысяча боевых колесниц, и все целились прямо в огонь (голова Рамзеса была украшена диадемой с изображением змеи, извергающей огонь)… Но я ринулся на них! Я был как Монт и в мгновение ока дал почувствовать им силу своей руки".

Если оставить гиперболы на придворной совести хрониста XIV века до нашей эры, нельзя не увидеть в этих отрывках одно – абсолютное признание боевых колесниц как основной силы обеих армий. И это не случайно, ибо появились они – по письменным источникам – за тысячелетие до битвы при Кадеше.

Сначала была пехота.

В первобытных обществах все мужчины были воинами, готовыми защищать в случае нужды свой род, свое племя, самих себя. С появлением первых в истории человечества государств в Месопотамии и Египте военное дело быстро становилось профессией, появилось новое и дорогостоящее металлическое вооружение: боевые топоры, копья, мечи и кинжалы, шлемы. А в III тысячелетии до нашей эры появились и первые металлические панцири.

Шумерские войска уже в первой половине III тысячелетия до нашей эры применяли правильный боевой порядок, сражаясь в сомкнутом строю, требовавшем дисциплинированности, высокой выучки и дорогостоящего оружия. Но, кроме тяжело– и легковооруженной пехоты, в Месопотамии тогда же появились боевые колесницы, которые очень быстро – сравнительно, конечно, – становятся главной ударной силой в армиях всех государств Древнего Востока.

До нас дошли изображения этих боевых колесниц и письменные источники, описывающие их.

…Два шумерских города-государства – Лагаш и Умма – вели войну за плодородную территорию Гуэдин. Война шла с переменным успехом и была столь длительна, что превратилась в обыденность. И конечно, нашла отражение в "глиняной литературе" – табличках с письменами. Знать сражалась на колесницах, а рядовые граждане – в пешем строю. Война эта проходила в "пехотном" темпе – малоподвижном, неповоротливом. Да и откуда было взяться маневренности и быстроте, если кожаные, обитые металлическими бляхами щиты пехотинцев были так тяжелы, что их держали специально для того обученные воины? А потенциальные возможности колесниц сдерживали и неповоротливость пешего строя, и сама конструкция их.

И все же появление колесниц в Передней Азии вызвало первую революцию в военном деле и привело к большим политическим потрясениям: ослаблению или даже гибели одних государств и возвышению других. И уже во II тысячелетии до нашей эры колесницы становятся главной ударной силой в армиях многих государств, и не только азиатских. Герои Гомера тоже сражались на колесницах. Правда, одновременно во всех армиях продолжалось совершенствование пехоты. Ее оружие начали постепенно изготовлять из железа, появились длинные мечи, панцири стали более совершенными, и, главное, они теперь были у гораздо большего числа воинов. Но все эти новшества вводились постепенно, не меняя устоявшейся традиции ведения боя.

А в то же самое время, когда месопотамские цари, египетские фараоны, хеттские владыки основательно, но не спеша сводили друг с другом счеты при помощи, в общем-то, маломаневренных колесниц и неповоротливых пехотинцев, в евразийских степях уже появились всадники.

Произошло это примерно в середине II тысячелетия до нашей эры. А еще спустя приблизительно половину тысячелетия жители степей, забросив все остальные занятия, окончательно перешли к кочевому образу жизни. Лошадь была для этого незаменимым животным. Очень скоро выяснилось, что она незаменима и для военного дела. У кочевников каждый человек был прирожденным всадником. Суровые условия жизни, постоянные стычки и войны за скот и пастбища учили стойкости и сплоченности. А когда была освоена стрельба из лука с коня – на это едва ли потребовалось много времени, – впервые в истории появилась новая грозная сила – конница.

И настало время, когда две эти силы столкнулись – скифы вторглись в Переднюю Азию. И навели такой ужас, что сам Асархаддон, царь Ассирии, поспешил откупиться от них и согласился даже отдать свою дочь в жены скифскому царю.

Мидийский всадник VIII века до нашей эры; реконструкция по ассирийским рельефам, вавилонским печатям, керамическим фигуркам и бронзовым предметам вооружения из Ирана. Скифский легковооруженный конный лучник V века до нашей эры; реконструкция по греческим изображениям на сосудах и по археологическим находкам. Ассирийский тяжеловооруженный лучник VIII века до нашей эры; реконструкция по ассирийским рельефам. Греческий гоплит – тяжеловооруженный пехотинец V века до нашей эры; реконструкция по изображениям на греческих вазах.

Передняя Азия ничего не могла противопоставить скифской коннице: долгими веками отрабатываемая "военная машина" оказалась бессильной перед невиданным оружием – скоростью. Скифы нападали внезапно и в случае нужды столь же быстро отступали, заманивая противника, чтобы неожиданно вновь перейти в наступление. Но, нападая или отступая, они всегда осыпали врагов тучами стрел, разрушая его боевые порядки, сея панику и смерть. Знаменитый "скифский выстрел" – всадник стрелял с коня, обернувшись, – на тысячелетия вошел в боевую практику кочевников древности и средневековья. Изображения кочевников, стреляющих из лука в находящегося сзади противника, дошли до нас из разных стран и от разных эпох. По-видимому, очень сильно поражали они воображение современников.

Правда, на сохранившихся изображениях во дворцах последних ассирийских царей видно, что те уже предпринимали отчаянные попытки завести собственную кавалерию. Но было слишком поздно. Ассирийцы так и не научились ни сидеть правильно, ни управлять конем. Для того чтобы один из новоиспеченных кавалеристов мог стрелять из лука, другой держал поводья его коня. Один лук на двух всадников, к тому же с трудом державшихся на своих конях, было слишком большой роскошью в борьбе с подвижными соединениями противника. В конце концов Ассирия была разгромлена, ее столица Ниневия, "логово львов", была взята и разграблена, и не исключено, что скифы приняли участие в ее решающем штурме.

Конница быстро распространялась по всему цивилизованному Старому Свету, за исключением самых отдаленных его уголков. На Дальнем Востоке китайцы, потерпев ряд сокрушительных поражений от хунну, срочно ввели кавалерию в состав своего войска и любой ценой стремились раздобыть выносливых и породистых коней. А у персов, создавших империю, простиравшуюся от Египта до Индии, конница была уже основным родом войска. Вооруженная луком со стрелами, копьем и коротким мечом, легкая персидская кавалерия сначала расстреливала противника из луков, а затем атаковала его и в ближнем бою довершала дело.

Персы господствовали в Азии, а легкая конница преобладала в их армии. Пехота оказалась в загоне, считалась второстепенным, почти презираемым родом войск, уделом слабых и бедных.

…И поэтому мир далеко не сразу обратил внимание на маленькую гористую страну на юге Европы, в которой пехота начала свое новое возрождение.

"Окончив боевое построение, после того как выпали счастливые предзнаменования, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров… Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного, и притом они устремились на персов бегом без прикрытия конницы и лучников".

Геродот сказал очень точно: казалось безумием – атаковать пехотой конницу, лучшую конницу того времени. Но именно это "безумие" и принесло эллинам победу и славу при Марафоне, ибо имело свои причины и основания.

Природа Греции препятствовала развитию коневодства. Коней разводили лишь в двух ее областях – Фессалии и Беотии. Но в отличие от подданных Персидской империи большинство древних эллинов жило в сравнительно небольших городах-государствах, полисах, в которых каждый свободный был гражданином, а каждый гражданин – потенциальным воином. И главной ударной силой здесь стала тяжелая пехота – гоплиты. Шлем, панцирь, поножи, щит, короткий меч и два копья – таково было стандартное вооружение, вес которого достигал 30 килограммов. Недаром так ценилось и поощрялось в Греции физическое совершенство, так много временя и сил уделяли греки атлетике.

Гоплиты шли в бой в тесно сомкнутом строю, несколькими шеренгами. Они встречали врага щетиной длинных копий, а сами были хорошо защищены оборонительными доспехами, делавшими воинов малоуязвимыми для стрел и копий. Такое боевое построение называлось фалангой. Лук также не пользовался в Греции большой популярностью. Он был уделом слабых и изнеженных созданий, вроде гомеровского Париса, который, правда, смог увлечь Елену, но оказался неспособным противостоять настоящим мужам на поле боя. Фаланга сражалась в ближнем бою. Поэтому главная трудность заключалась в том, чтобы сохранить строй во время движения. Каждый воин имел твердо закрепленное за ним место и клялся "не покидать товарища, с которым будет идти рядом в строю".

Но персам все эти "пехотные" ухищрения казались не очень серьезными.

И когда в V веке до нашей эры персидские владыки задумали покорить Элладу, это казалось им довольно легкой задачей. С одной стороны была огромная империя, с другой – маленькая страна, к тому же разделенная на множество отдельных, подчас враждующих друг с другом государств. Но результат оказался обескураживающим.

"…Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первые из эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились… В этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека", – заканчивает Геродот описание битвы. Миф о непобедимости конницы был развеян. А наемная греческая пехота стала желанной во многих странах, в том числе и в самой Персии.

После греко-персидских войн персы пытались как-то реформировать кавалерию, пополнить ее тяжеловооруженными всадниками, имевшими доспехи и лучше приспособленными к ведению ближнего боя. Но наступило время Александра Македонского и его фантастического похода в глубины Азии. И вновь персидская конница терпела одно поражение за другим, оказалась несостоятельной перед фалангой, которая была теперь еще больше усовершенствована. Она стала глубже, а копья гоплитов из задних рядов длиннее – до 5-7 метров, их приходилось держать обеими руками.

Правда, сам Александр очень ценил конницу и всячески стремился усилить всадниками свое войско, но крах Персидской империи окончательно скомпрометировал кавалерию, и в эллинистических войсках она играла только вспомогательную роль. Все внимание и вся забота уделялись фаланге. Пехота торжествовала над конницей, и на несколько столетий фаланга стала господствующей силой во всех эллинских армиях.

Вызов был брошен с Востока. Той самой конницей, которая после Александра, казалось бы, навсегда была обречена на второстепенные роли. Теми самыми кочевниками евразийских степей, которые некогда освоили коня и изобрели легкую конницу. Теперь они же смогли коренным образом и реформировать ее.

В 53-м году до нашей эры в столице Армении Арташате парфянский властитель Ород праздновал свадьбу своего сына с дочерью армянского царя. Во время празднеств, когда во дворце смотрели трагедию Еврипида "Вакханки", на сцене появилась предводительница вакханок с ликующей песней бессмертного греческого трагика: "Мы несем домой из далеких гор славную добычу – кровавую дичь". "Кровавой дичью" оказалась голова римского полководца и государственного деятеля Красса, брошенная к ногам царей.

…Римляне умели побеждать. Это знают все. Меньше известно другое: своими победами они не в последнюю очередь обязаны тому, что умели хорошо учиться, в том числе у побежденных. У эллинских армий римляне и научились применению тяжелой пехоты. Но римляне не слепо скопировали греческий строй. Они видели уязвимые места фаланги: фланги и тыл. С фронта атаковать фалангу было бесполезно и бессмысленно, этот урок был усвоен очень хорошо. Однако если враг смог проникнуть в тыл, тяжелое вооружение гоплитов и их сомкнутый строй из преимущества становились недостатком: фаланга просто не успевала развернуться и была обречена на поражение. До тех пор пока фаланги сражались с фалангами, а их фланги прикрывали легкая пехота и конница, преимущества и недостатки взаимоуравновешивались. В результате развитие военного дела замедлилось, тактика становилась все более шаблонной. Но римляне видоизменяют фалангу, создав новый вид построения тяжелой пехоты – легион. Он был гораздо маневреннее фаланги, состоял из отдельных подразделений, способных выполнять в битве самостоятельные, но координированные друг с другом задачи. Вооружение легионера также было удобнее, легче и совершеннее, чем вооружение гоплита. Шлем, панцирь и щит представляли надежную защиту. Наступательным оружием служили два копья-дротика, способные пробить щит и панцирь противника, меч и кинжал. Массивный колющий меч был незаменимым оружием в ближнем бою, потому что, как писал древний теоретик военного дела Вегеций, "при колющем ударе достаточно вонзить меч на два дюйма, чтобы рана оказалась смертельной".

Превосходная выучка, дисциплинированность, отработанная организация, отличное качество оружия, гибкая тактика, совершенные вспомогательные службы, дополнительные контингенты, состоявшие из легковооруженных пехоты и конницы, – все это долгое время делало легион непобедимым. А с ним по-прежнему непобедимой была пехота. И потому, когда Красс, один из властителей Рима, отправился во главе 40-тысячного войска на завоевание Парфии – государства, основанного на территориях бывшей Персидской империи выходцами из среднеазиатских степей, – ему это казалось делом недолгого времени.

Но не случайно древние говорили: "Высокомерие убивает раньше вражеского меча".

Зная мощь римской пехоты, бывшие кочевники, парфяне, быстро развили и усовершенствовали новую ударную силу – тяжелую кавалерию, получившую название катафрактариев. Эти войска действовали в тесно сомкнутом строю во взаимодействии с легкой конницей. Катафрактарии врезались в боевые порядки противника, длинными пиками опрокидывали его строй и, не спешиваясь, рубя с коня длинными мечами, довершали бой. А вот римляне, хотя эпизодически и сталкивались с катафрактариями, явно их недооценили.

…Парфяне сначала отступали. А затем Сурена, полководец царя Орода, дал битву. Легковооруженная конница, охватив полукругом римское каре, стала методично расстреливать его из луков. Римляне попытались атаковать – старый испытанный прием, не раз приносивший им успех. И действительно, легкая конница подалась назад, но в этот момент римляне увидели перед собой сомкнутый строй тяжелой кавалерии: и люди и кони были закованы с ног до головы в блестящие на ярком южном солнце доспехи, а многометровые пики в руках катафрактариев не оставили никаких надежд на успех. Поражение римлян было сокрушительным, и голова погибшего в этой битве Красса стала кровавым символом его.

Битва при Каррах была не единичным эпизодом. Катафрактарии стали постепенно теснить некогда несокрушимые легионы. В I веке нашей эры на дунайской границе Римской державы сарматские катафрактарии не раз одерживали победы, прорываясь сквозь пограничные укрепления и опустошая целые провинции. И великий историк Рима Тацит вынужден был с горечью сказать про сарматов, что "вряд ли какой строй может противиться им, когда они действуют конными отрядами".

Так к IV веку вашей эры в истории военного дела произошел очередной крутой поворот – тяжелая конница стала преобладать над тяжелой пехотой.

Римский легионер – тяжеловооруженный пехотинец II века нашей эры; реконструкция по римским рельефам и археологическим находкам. Ханьский пехотинец-арбалетчик начала нашей эры; реконструкция по археологическим находкам и древним изображениям. Парфянский катафрактарий – тяжеловооруженный конный копейщик II века нашей эры; реконструкция по настенному рисунку. Гуннский латник-лучник начала нашей эры; реконструкция по археологическим находкам в Монголии и Прибайкалье.

После Великого переселения народов в средние века развитие военного дела в Евразии пошло по разным путям. В степях, на бескрайних просторах которых были особенно важны скорость и маневренность, кочевники постепенно вырабатывали новый вид конницы – нечто среднее между тяжелой и легкой кавалерией предшествующего времени. Для этого они значительно усовершенствовали ее снаряжение – распространили стремена и жесткие седла, позволившие всаднику еще лучше управлять лошадью и увереннее чувствовать себя в ближнем бою, панцирь стал легче и постепенно заменялся кольчугой, сабля сменила меч.

А в сравнительно небольшой Западной Европе, в которой преобладал пересеченный ландшафт, нападения норманнов, аваров, арабов и мадьяров побуждали к специализации конницы, становившейся все более и более тяжеловооруженной. Когда в начале VIII века нашей эры в ней стало известно стремя, давно уже распространенное среди кочевников, закованный в доспех всадник утвердился на закованном в доспех коне. Как метко заметил один современный историк, "античность выдумала кентавра, раннее средневековье сделало его господином Европы". Появился рыцарь – воин нового типа, отдаленный потомок древних катафрактариев, но еще более специализированный и поэтому многие века казавшийся непобедимым.

И так продолжалось до XIV века, когда в период Столетней войны между Англией и Францией в битве при Кресси английская пехота, состоявшая из свободных крестьян, расстреляла из арбалетов цвет французского рыцарства. Эта битва знаменовала преддверие нового этапа истории. А вскоре появилось огнестрельное оружие. И пехота вновь начала свое восхождение.

Публикация:Вокруг Света. №1, 1977

www.xlegio.ru

Смотрите также

• 
  Транспорт древней греции
• 
  Барельефы греция древняя
• Аккорды город древний
• 
  Загадочные артефакты древние
• 
  Древние загадочные артефакты
• 
  Древние артефакты загадочные
• 
  Читать наследник древних
• 
  Город древний аккорды
• 
  Пейзажи древней греции
• 
  Евразии народы древние
• 
  Сокровища древней москвы